Представляем Вашему вниманию "Corpus Areopagiticum "

(навести курсор, нажать правую клавишу мыши ,"сохранить объект как... ")

Содержание архива:

1."Мистическое богословие"

2."О божественных именах"

3."О небесной иерархии"

4."О таинственном Богословии" (с комментариями прп. Максима Исповедника)

5."О церковной иерархии"

6."Письма к разным лицам"

«КОРПУС АРЕОПАГИТИКУМ»

ИСТОРИЯ ПАМЯТНИКА

Многовековая история святоотеческой письменности не знает явления более загадочного, чем корпус сочинений, надписанных именем Дионисия Ареопагита. Влияние «Ареопагитик» на христианскую пись менность и культуру начиная с VI века вплоть до настоящего време ни было настолько беспримерным и широким, что трудно назвать какой-либо другой литературный памятник, сопоставимый с ними по масштабам духовного воздействия. Ни одно произведение христиан ской письменности патристического периода не породило столь об ширной научной литературы, столь разнообразных гипотез о своем происхождении и авторстве, чем «Корпус Ареопагитикум».

Дионисий Ареопагит жил в I веке. Он был обращен в христиан ство святым апостолом Павлом (см. Деян. 17, 34); по преданию, Дионисий стал первым епископом Афинским. Однако ни один из христианских богословов и историков древности нигде не говорит о том, что этот апостольский муж оставил какие-то литературные про изведения. О сочинениях Дионисия впервые было упомянуто на встрече православных с монофизитами в 533 г. в Константинополе. На этой встрече монофизиты-севириане, противники Халкидонекого Собора, в доказательство правоты своего учения сослались на выра жение «одна богомужная энергия», употребленное Дионисием Ареопагитом. В ответ представитель православной партии Ипатий Ефес ский выразил недоумение, сказав, что ни один из древнехристианских писателей не упоминал сочинений с этим именем - следовательно, их нельзя считать подлинными.

Если в 533 г. православный епископ мог не знать сочинений Дионисия Ареопагита, тогда как они уже пользовались авторитетом в монофизитской среде, то очень скоро, к середине VI в. , эти сочинения стали широко известны и среди православных. В 530-540 гг. схолии на сочинения Дионисия Ареопагита пишет Иоанн Скифопольский. Всем восточнохристианским писателям после VI в. «Корпус» известен: на него ссылаются Леонтий Византийский, Анастасий Синаит, Софроний Иерусалимский, Феодор Студит. В VII веке сочи нения Дионисия толковал св. Максим Исповедник; позднейшими переписчиками его схолии были соединены со схолиями Иоанна Ски фопольского. Преп. Иоанн Дамаскин (VIII в.) ссылается на Диони сия как на общепризнанный авторитет. Впоследствии комментарии к «Корпусу» писали Михаил Пселл (XI в.) и Георгий Пахимер (XIII в.). В VIII в. схолии к «ареопагитикам» были переведены на сирийский язык; сами трактаты без комментариев были переведены Сергием Ришайнским значительно раньше - не позднее 536 г. Не позднее

VIII в. появляются арабский и армянский переводы «Корпуса», к

IX в. - коптский, к XI - грузинский. В 1371 г. сербский инок Исаия заканчивает полный перевод «Корпуса Ареопагитикум» вместе со схолиями Иоанна-Максима на славянский язык; с этого времени сочинения Дионисия Ареопагита становятся неотъемлемой частью славяноязычной, в первую очередь русской, духовной культуры.

На Западе «ареопагитики» известны с VI века. На них ссылают ся папы Григорий Великий, Мартин (на Латеранском Соборе 649 г.), Агафон (в письме VI Вселенскому Собору). К 835 г. появляется первый латинский перевод «Корпуса». Вскоре Иоанн Скотт Эриуге на вторично переводит «Корпус» на латынь - с этого времени сочи нения Дионисия получают такую же известность на Западе, какой они пользовались на Востоке. Автор ареопагитских творений был отождествлен со св. Дионисием Парижским, просветителем Галлии, вследствие чего к его сочинениям относились с особым вниманием в Парижском университете. На Западе «Корпус» многократно ком ментировали. Гуго де Сен-Виктор писал схолии к «Небесной иерар хии», Альберт Великий истолковал весь «Корпус». В «Сумме теоло гии» Фомы Аквинского насчитывают около 1700 цитат из трактатов Ареопагита; Фома также составил отдельный комментарий к «Боже ственным именам». Далее Бонавентура, Мейстер Экхарт, Николай Кузанский, Хуан де ла Крус и многие другие выдающиеся духовные писатели Западной Церкви испытали на себе сильнейшее влияние ареопагитских сочинений.

В течение всего Средневековья трактаты Дионисия Ареопагита признавались подлинными и пользовались непререкаемым авторите том. Однако начиная с эпохи Возрождения сомнения в подлинности «ареопагитик» высказываются все чаще: на Востоке Георгий Трапе зундский (XIV в.) и Феодор Газский (XV в.), а на Западе Лоренцо Балла (XV в.) и Эразм Роттердамский (XVI в.) были первыми, кто усомнился в автентичности «Корпуса». К концу XIX в. мнение о псевдоэпиграфическом характере сочинений Дионисия Ареопагита почти полностью восторжествовало в научной критике.

Сомнения в подлинности «Корпуса Ареопагитикум» строятся на следующих основаниях. Во-первых, сочинения Дионисия не были известны ни одному христианскому писателю ранее VI в. : даже Евсевий Кесарийский, рассказавший в своей «Церковной истории» обо всех крупных богословах, и бл. Иероним, перечисливший в «Жизни знаменитых мужей» всех известных ему церковных писа телей, ни словом не упоминают об ареопагитских творениях. Во-вторых, в самом тексте «Корпуса» налицо хронологические неувязки: автор называет апостола Тимофея «чадом», тогда как реальный Дионисий Ареопагит был намного моложе Тимофея; автору извес тны Евангелие и Апокалипсис Иоанна, написанные, когда Диони сий должен был находиться в глубокой старости; автор цитиру ет Послание Игнатия Богоносца, написанное не ранее 107 - 115 гг. В-третьих, автор ссылается на некоего Иерофея - ниоткуда боль ше эта личность неизвестна. В-четвертых, автор, будучи якобы со временником апостолов, говорит в трактате «О церковной иерар хии» о древних учителях и древних преданиях. В-пятых, описания богослужебных обрядов у Ареопагита не соответствуют аналогич ным описаниям раннехристианских авторов («Дидахи», св. Иппо лит Римский) - такого чина пострижения в монашество, о кото ром говорит Ареопагит, не было не только в I в. , но, по-видимому, даже в IV, а сложился он позднее; также и описанный Ареопаги том чин Литургии с чтением Символа веры весьма далек от евха ристических собраний апостольских времен (Символ веры введен в Литургию в 476 г.). В-шестых, богословская терминология «Кор пуса» соответствует периоду христологических споров (V -VI вв.), а не раннехристианской эпохе. В-седьмых, наконец, философская терминология памятника находится в прямой зависимости от нео платонизма: автору «ареопагитик» известны сочинения Плотина (III в.) и Прокла (Vb.), имеются даже текстуальные совпадения между трактатами Ареопагита и книгами Прокла «Первоосновы теологии» и «О сущности зла».

Попытки угадать настоящего автора «ареопагитик» предприни мались неоднократно - назывались, в частности, имена Севира Ан тиохийского, Петра Монга, Петра Ивера и других монофизитских деятелей послехалкидонской эпохи, но ни одна из этих гипотез не нашла подтверждения. По-видимому, имя человека, написавшего «ареопагитские» сочинения на рубеже V и VI в. и пожелавшего остаться неизвестным, так никогда и не будет открыто. Намерен но псевдоэпиграфический характер памятника, однако, нисколько не умаляет его значения в качестве важного источника христиан ского вероучения и одного из самых ярких, глубоких и значитель ных в богословском и философском отношении произведений свя тоотеческой литературы.

СОСТАВ ПАМЯТНИКА

Трактаты

Все сохранившиеся трактаты Дионисия Ареопагита адресованы «со пресвитеру Тимофею». Трактат О Божественных именах состоит из 13 глав и посвящен рассмотрению наименований Бога, встречающихся в Ветхом и Новом Заветах, а также в античной философской традиции. В гл. 1 Ареопагит говорит о необходимости основываться на Священном Писании при исследовании того, что относится к «сверхсущностному и потаенному Божеству»; имена Божий, встречающиеся в Писании, соот ветствуют божественным «выступлениям» (πρόοδοι - исхождениям), т. е. тому, как Бог проявлял Себя вне Своей сущности, ad extra. Бог является безымянным как превосходящий любое слово, и вместе с тем Ему подобает всякое имя, поскольку Он везде присутствует и все на полняет Собою. Во 2-й главе речь идет о «соединяющем и различаю щем богословии» - это попытка философского осмысления тайны Святой Троицы. В 3-й главе говорится о молитве как условии богопоз нания; автор ссылается на своего наставника - блаженного Иерофея и обещает следовать ему в своих богословских изысканиях. В гл. 4 говорится о Благе, Свете, Красоте, Любви (Эросе) как именах Бога, об экстатичности Божественного эроса; приводятся пространные цитаты из «Гимнов любви» Иерофея; значительную часть главы составляет экскурс о природе зла: Ареопагит вслед за неоплатониками, а также христианскими богословами (в особенности Великими каппадокийца ми) утверждает, что зло не является самостоятельной сущностью, а лишь отсутствием блага. В гл. 5 рассматривается ветхозаветное имя Божие Сущий, в гл. 6 речь идет о Жизни, в 7-й - о Мудрости, Разуме, Смысле, Истине и Вере, в 8-й - о Силе, Праведности (справедливости), Спасении, Искуплении и о Неравенстве, в 9-й - о Великом и Малом, Тождественном и Ином, Подобном и Неподобном, Покое и Движении, а также о Равенстве, в 10-й - о Вседержителе и Ветхом Днями, в 11-й - о Мире, Бытии-в-Себе (самобытии), Жизни-в-Себе (саможизни), Силе-в-Себе (самосиле), в 12-й - о Святом святых, Царе царей, Господе гос подствующих, Боге богов. Наконец, в 13-й главе рассматриваются име на Совершенное и Единое. Все перечисленные Ареопагитом наименова ния Бога в той или иной форме встречаются в Священном Писании. Однако если некоторые имена заимствованы непосредственно из Биб лии (Ветхий Днями, Царь царей), то в других прослеживается неоплато ническое влияние: триада имен Благо - Жизнь - Премудрость соответ ствует прокловской триаде Благо -Жизнь -Разум. Некоторые наиме нования характерны для обеих - библейской и античной - традиций (Сила, Мир). Понятие Единого, которое Ареопагит считает наиболее важным из имен Бога, восходит к философии Платона («Парменид») и мистике Плотина, а рассуждения о Вечном и Временном напоминают подобные рассуждения в «Первоосновах теологии» Прокла. Восприни мая и синтезируя наследие неоплатоников, Ареопагит, однако, придает ему христианизированное звучание: те наименования, которые в антич ной традиции принадлежали «богам», он относит к единому Богу.

Трактат О небесной иерархии состоит из 15 глав и является систе матическим изложением христианской ангелологии. По Дионисию, ан гельские чины составляют иерархию, цель которой - уподобление Богу: «Иерархия, по моему мнению, есть священный чин, знание и деятель ность, по возможности уподобляющаяся божественной красоте, и при озарении, сообщаемом ей свыше, направляющаяся к возможному бого подражанию.. . Имея Бога Наставником во всяком священном ведении и деятельности и постоянно взирая на божественную Его красоту, она по возможности отпечатлевает в себе образ Его и своих причастников делает божественными подобиями, яснейшими и чистейшими зерцалами, приемлющими в себя лучи светоначального и богоначального света так, что, исполняясь священным сиянием, им сообщаемым, они сами нако нец.. . обильно сообщают его низшим себя» (гл. 3, 1-2). Дионисий пользуется названиями ангельских чинов, встречающимися в Библии, - серафимы, херувимы, архангелы и ангелы (в Ветхом Завете), престолы, господства, начала, власти и силы (Кол. 1, 16 и Еф. 1, 21) - и распола гает их в трехступенном иерархическом порядке: высшую иерархию составляют престолы, серафимы и херувимы (гл. 7), среднюю - начала, власти и силы (гл. 8), низшую - начала, архангелы и ангелы (гл. 9). Хотя нам открыты имена девяти ангельских чинов, их настоящее коли чество известно только Богу и им самим (гл. 6). Божественное «свето литие» (излияние света) передается от высших ангельских чинов к низшим, а от них -людям. Этот порядок, по Дионисию, не должен нару шаться - так, чтобы светолитие передавалось от высших чинов к лю дям, минуя посредствующие звенья иерархии. В гл. 13 Ареопагит дока зывает, что пророку Исаии являлся не серафим, а один из низших анге лов под видом серафима. Тем более невозможно непосредственное от кровение сущности Божией человеку: «Бог являлся святым в извест ных видениях», однако «эти Божественные видения славным отцам на шим были открываемы посредством небесных сил» (гл. 14). Исчислить ангелов невозможно - их «тысячи тысяч» (гл. 14). В заключительной главе Дионисий говорит об антропоморфических изображениях ангелов в Священном Писании (гл. 15).

В трактате О церковной иерархии Дионисий говорит об иерархичес кой структуре христианской Церкви: во главе всех чинов - и небес ных, и земных - стоит Иисус, затем следуют ангельские чины, передающие божественное светолитие «нашей иерархии». Церковная иерархия, будучи продолжением небесной, состоит из девяти чинов: высшую иерар хию составляют три таинства - Просвещение (Крещение), Собрание (Евхаристия) и Миропомазание: среднюю -иерархи (епископы), пре свитеры и диаконы: низшую - «чины совершаемых», т. е. ферапевты (монахи), «священный народ» и оглашенные. Трактат состоит из семи глав: в 1-й говорится о смысле существования церковной иерархии, во 2-й - о таинстве Просвещения, в 3-й - о таинстве Собрания, в 4-й - о Миропомазании, в 5-й -о рукоположении в священный сан, в 6-й опи сывается чинопоследование монашеского пострижения, в 7-й говорит ся о погребении усопших. Каждая глава (за исключением 1-й, вступи тельной) делится на три части: в первой излагается смысл таинства, во второй - его чинопоследование, в третьей автор предлагает «фео рию» - аллегорическое и символическое толкование каждого священ нодействия. Таинство Крещения, по Дионисию, является «богорождени ем», т. е. началом новой жизни в Боге. Таинство Собрания (Евхарис тия) - это средоточие христианской жизни, «завершение единения с Богом». Благоухание мира в Миропомазании символически означает божественную красоту, к которой приобщается принимающий таин ство. Говоря о посвящении в иерархические степени, Дионисий под черкивает близость священнослужителей к Богу: «Если кто произно сит слово "иерарх", он говорит об обоженном и божественном чело веке, овладевшие всем священным знанием» (гл. 1,3). Пострижение в монашество в соответствии с древней традицией тоже названо таин ством; монахи-ферапевты - высший чин в иерархии «совершаемых»: они должны устремляться умом к Божественной Единице, преодоле вать рассеянность, объединять свой ум, чтобы в нем отображался еди ный Бог. Последование погребения усопших, по Дионисию, это торже ственная и радостная молитва иерарха вместе с народом о переходе скончавшегося христианина из земной жизни в «пакибытие» - «жизнь невечернюю», наполненную светом и блаженством.

Трактат О мистическом богословии состоит из пяти глав: в 1-й Дионисий говорит о Божественном мраке, окружающем Троицу; во 2-й и 3-й - об отрицательном (апофатическом) и положительном (катафа тическом) методах богословия; в 4-й и 5-й - о том, что Причина всего чувственного и умственного трансцендентна всему чувственному и ум ственному и не является ничем из этого. Бог положил тьму Своим покровом (2 Цар. 22, 12; Пс. 17, 12), Он живет в сокровенном и таин ственном мраке молчания: к этому мраку можно взойти через освобож дение от словесных и умственных образов, очищение ума и отрешение от всего чувственного. Символом такого мистического восхождения к Богу является Моисей: он должен сначала очиститься и отделиться от неочищенных и лишь потом «отрывается от всего видимого и видяще го и проникает в поистине таинственный мрак незнания, после чего оказывается в совершенной темноте и безвидности, весь будучи вне всего, не принадлежа ни себе, ни чему-либо другому». Это единение с Богом во мраке молчания есть экстаз - познание сверхразумного че рез абсолютное незнание (гл. 1). В богословии апофатизм следует пред почитать катафатизму (гл. 2). Апофатизм заключается в последова тельном отказе от всех положительных характеристик и имен Бога, начиная от наименее соответствующих Ему («воздух», «камень»), вплоть до наиболее полно отражающих Его свойства («жизнь», «благость») (гл. 3). В конечном счете Причина всего (т. е. Бог) не есть ни жизнь, ни сущность; Она не лишена слова и ума, но не есть тело; Она не имеет ни образа, ни вида, ни качества, ни количества, ни величины; Она не ограничена местом, не воспринимается чувствами, не имеет недо статков, не подвержена изменению, тлению, разделению и чему-либо другому из чувственного (гл. 4). Она не есть ни душа, ни ум, ни слово, ни мысль, ни вечность, ни время, ни знание, ни истина, ни царство, ни мудрость, ни единое, ни единство, ни божественность, ни благость, ни дух, потому что Она выше всякого утверждения и отрицания, превос ходит все Свои имена и свойства, «от всего отрешена и для всего запредельна» (гл. 5). Таким образом, трактат «О мистическом бого словии» является как бы апофатическим коррективом к катафатичес кому трактату «О Божественных именах».

Письма

«Корпус Ареопагитикум» включает 10 писем, адресованных разным лицам. Письма 1-4 обращены к Гаию ферапевту (монаху): в 1-м Дионисий говорит о богопознании; во 2-м подчеркивает, что Бог пре вышает всякое небесное богоначалие; в 3-м - что Бог живет в сокро венной тайне; в 4-м рассуждает о воплощении Господа, ставшего истин ным человеком.

Темой письма 5, к священнейшему Дорофею, является, так же как и в 1-й главе «Таинственного богословия», Божественный мрак, в котором живет Бог.

В письме б Дионисий советует Сосипатру иерею удаляться споров на почве богословия.

7-е письмо адресовано священноначальнику Поликарпу. В нем ав тор просит Поликарпа обличить язычника Аполлофана, обвинявшего Дионисия в том, что он «пользуется греческим образованием против греков», т. е. употребляет свое знание античной философии на пользу религии, отрицающей язычество; Дионисий, напротив, утверждает, что «греки неблагодарно пользуются Божественным против Божественно го, когда Божией мудростью стараются разрушить Божию же рели гию». Тематика данного письма близка произведениям апологетов II в. , выступавших с обличениями против язычников за то, что последние неправильно пользуются своим собственным богатым философским наследием. В конце письма Дионисий повествует о солнечном затме нии, которое произошло в момент распятия Спасителя и которое он вместе с Аполлофаном наблюдал в Илиополисе (Египет). Этот рас сказ из 7-го письма противниками отрицательной критики приводится в пример подлинности «ареопагитик». Однако, как отмечал В. В. Боло тов, евангельское выражение «солнце померкло» (Лк. 23, 45) не следу ет понимать в астрономическом смысле: полное затмение, как оно опи сано у Ареопагита, могло иметь место только в новолуние, а не в полно луние (14-го Нисана), когда был распят Спаситель.

Письмо 8 адресовано Демофилу ферапевту. Дионисий советует мо наху подчиняться своему местному священнику и не осуждать его, так как суд принадлежит только Богу. Доказывая свои мнения, автор ссы лается на истории ветхозаветных праведников - Моисея, Аарона, Да вида, Иова, Иосифа и др. , а также своего современника Карпа - воз можно, того самого, о котором упоминает апостол Павел (1 Тим. 4, 13).

В письме 9 Дионисий обращается к Титу иерарху и объясняет ветхо заветные символы - дома, чаши, пищу и пития Премудрости. Посколь ку в Священном Писании речь идет о вещах таинственных и невырази мых, для более ясного понимания их он переводит духовную реаль ность на язык символов. Все антропоморфизмы Библии, в том числе «чувственную и плотскую страсть», описанную в Песни Песней, следует, по Дионисию, толковать аллегорически.

10-е письмо адресовано Иоанну Богослову, апостолу и евангелис ту, во время заточения его на острове Патмос. Автор приветствует Иоанна, говорит об «ангелоподобной» жизни некоторых христиан, которые «еще в настоящей жизни являют святость жизни будущей», и предсказывает Иоанну освобождение от уз и возвращение в Азию.

Утраченные трактаты

Автор ареопагитских трактатов часто ссылается на свои сочинения, которые до нас не дошли. Дважды (О Божеств, именах, 11, 5; О мис тич. богословии, 3) он упоминает трактат Богословские очерки, в ко тором с многочисленными ссылками на Писание говорилось о Троице и о воплощении Христа. О Символическом богословии Дионисий упоминает четыре раза (О Божеств, именах, 1, 8; 9, 5; О церк. иер. , 15, 6: О мистич. богословии, 3): в этом большом трактате речь шла о символических изображениях Божества, встречающихся в Библии. В сочинении О Божественных гимнах говорилось об ангельском пении и были изъяснены «высочайшие славословия пренебесных умов» (О неб. иер. , 7,4). Трактат О свойствах и чинах ангельских (см. : О Божеств, именах, 4, 2) представлял собой, по-видимому, не что иное, как О небесной иерархии. В трактате Об умопостигаемом и чувственном (см. : О церк. иер. , 1, 2; 2, 3 - 2) говорилось о том, что чувственные вещи являются образами умопостигаемых. В сочинении О душе (см. : О Божеств, именах, 4, 2) говорилось об уподоблении души ангельской жизни и приобщении к божественным дарам. Сочинение О праведном и Божием Суде (см. : О Божеств, именах, 4, 35) было посвящено нрав ственной тематике и опровержению ложных представлений о Боге. Ввиду общего псевдоэпиграфического характера «Корпуса Ареопаги тикум» в науке неоднократно высказывались сомнения относительно существования упоминаемых автором, но не дошедших до нас произве дений: прот. Г. Флоровский считает их «литературной фикцией» (Виз. Отцы V -VII вв. , с. 100). Такой же фикцией могут быть сочинения Иерофея и сам Иерофей, на которого часто ссылается Ареопагит.

БИБЛИОГРАФИЯ

Оригинальный текст

Corpus Dionysiacum I: Pseudo-Dionysius Areopagita. De divinis nominibus. (Ed.

B. R. Suchla). // Patristische Texte und Studien, 33. - Berlin - New-York,

1990. Corpus Dionysiacum II: Pseudo-Dionysius Areopagita. De coelesti hierarchia. De

ecclesiastica hierarchia. De mystica theologia. Epistulae. (Ed. G. Heil,

A. M. Ritter). //Patristische Texte und Studien, 36. - Berlin-NY, 1991. Migne,PG. - T. 3-4. SChr. : Denys 1"Areopagite. La hierarchie celeste. - T. 58 (bis). - Paris, 1987.

Русские переводы

Дионисий Ареопагит. О Божественных именах. О мистическом богословии. Изд. подгот. Г. М. Прохоровым. - СПб. , 1995.

Дионисий Ареопагит. О небесной иерархии. / Пер. Н. Г. Ермаковой под ред. Г. М Прохорова. - СПб. , 1996.

О небесной иерархии. - М. , 1839. - Тоже. - 2-е изд. - М. , 1843. - Тоже. - 3-е изд. - М. , 1848. - Тоже. - 4-е изд. - М. , 1881. -То же. - 5-е изд. - М. , 1893. - То же. - 6-е изд. - М. , 1898.

О церковной иерархии (с комментариями). // Писания святых отцев, относящиеся к истолкованию православного богослужения. - СПб

1855. - Е. 1. - С. 1-260. Псевдо-Дионисий Ареопагит. О Божественных именах. / Пер. игумена

Геннадия Эйкаловича. - Буэнос-Айрес, 1957. Об именах Божиих. // Крючков В. Богословие «Корпуса

Ареопагитикум». - Загорск, 1984. Св. Дионисий Арепагит. К Тимофею о таинственном богословии. //

Христианское чтение. - СПб. ,1825. - Ч. 20. - С. 3-14. Дионисий Ареопагит. О таинственном богословии и Послание к Титу иерарху, (славян, текст и рус. перевод). // Прохоров Г. М. Памятники

переводной и русской литературы XIV -XV веков. - Л. , 1987. -

С. 158-299. О мистическом богословии и Послание к Титу (пер. священника

Л. Лутковского). // Мистическое богословие. -Киев, 1991. Св. Дионисий Арепагит. Письма 1-6, 8. //Христианское чтение. -

СПб. , 1825. - Ч, 19. - С. 239-266. Св. Дионисий Арепагит. Письма 10 и 7. //Христианское чтение. -

СПб. , 1838. -Ч. 4. - С. 281 -290. Св. Дионисий Арепагит. Письмо 9. // Христианское чтение. -

СПб. ,1839. - Ч. 1. - С. 3-18.

Литература

Безобразов М. В. Творения св. Дионисия Ареопагита. // Богословский вестник. - Сергиев Посад, 1898. - № 2. - С. 195 - 205.

Болотов В. В. К вопросу об ареопагитских творениях. (Оттиск из журнала «Христианское чтение»). - СПб. , 1914. - С. 556 - 580.

Бычков В. В. Corpus Areopagiticum как один из философско-эстетичес ких источников восточнохристианского искусства. - Тбилиси, 1977.

Геннадий (Эйкалович), иеромонах. Положительное и отрицательное богословие в «Именах Божиих» Дионисия Ареопагита. //Богословский сборник. - Саут Канаан, 1954. -Вып. 1. -С. 27 - 56.

Данелия С. К вопросу о личности псевдо-Дионисия Ареопагита. // Византийский временник. - М. , 1956. - № 8. - С. 377 - 384.

Иванов В. Христианская символика в богословии «Корпуса Арео пагитикум». - Загорск, 1975.

Иванов С. Мистика Ареопагитик. //Вера и разум. - Харьков, 1914. - № 6. - С. 695-795; - № 7. - С. 19-27.

Киприан (Керн), архимандрит. Вопрос об авторе и происхождении памятника. // Псевдо-Дионисий Ареопагит. О Божественных именах. - Буэнос-Айрес, 1957.

Крючков В. Богословие «Корпуса Ареопагитикум». - Загорск, 1984.

Лосский В. Апофатическое богословие в учении св. Дионисия

Ареопагита. // Богословские труды. - М. , 1985. - № 26. -

С. 163-172. Малышев Н. Догматическое учение Ареопагитик. //ГБЛ. Музейное

собрание. - Ф. 172. (Рукопись).

Махарадзе М. Философские источники ареопагитик. - Тбилиси, 1983. Нуцубидзе Ш. Тайна псевдо-Дионисия Ареопагита. // Известия Инсти тута языка, истории и материальной культуры имени академика Н.

Марра. - № 14. - Тбилиси, 1944. О святом Дионисии Ареопагите и его творениях. // Христианское чтение.

- Ч. 2. - СПб. , 1848.

Прохоров Г. Корпус сочинений с именем Дионисия Ареопагита в древне русской литературе. // Труды Отдела древнерусской литературы. -

Л. , 1976. - № 31. - С. 351-361. Прохоров Г. М. Памятники переводной и русской литературы XIV -

XV веков. - Л. , 1987. Прохоров Г. Послание Титу иерарху Дионисия Ареопагита в славянском

переводе и иконография «Премудрость созда себе дом». //Труды

Отдела древнерусской литературы и искусства. - Т. 38. - С. 7 - 41. Розанов В. О сочинениях, известных с именем святого Дионисия

Ареопагита. //ГБЛ. Музейное собрание. - Ф. 172 (рукопись). Салтыков А. О значении ареопагитик в древнерусском искусстве

(к изучению «Троицы» Андрея Рублева). // Древнерусское искусство

XV-XVII веков: Сб. статей. - М. , 1981. - С. 5-24. Скворцов К. Исследование вопроса об авторе сочинений, известных с

именем св. Дионисия Ареопагита. - Киев, 1871. Скворцов К. О творениях, приписываемых св. Дионисию Ареопагиту.

//Труды Киевской духовной академии. - Киев, 1863. - № 8. М

С. 385-425. - № 12. - С. 401-439. Таврадзе Р. К вопросу об отношении Давида Анахта к псевдо-Дионисию

Ареопагиту. - Ереван, 1980. Хонигман 3. Петр Ивер и сочинения псевдо-Дионисия Ареопагита. -

Тбилиси, 1955.

BallH. Byzantinische Christentum. Drei Heiligenleben. - Munchen - Leipzig, 1923. BallH. The Mystical Theology of Dionysius the Areopagite. - London, 1923. Ball H. , Tritsch W. Dionysius Areopagita: Die Hierarchien der Engel und der

Kirche. - Munchen, 1955. Balthasar H. U. von. Kosmische Liturgie, Maximus der Bekenner und Krise des

griechischen Weltbildes. - Freiburg im В. , 1941. Brons B. Gott und die Seienden. Untersuchungen zum Verhaltnis von

neuplatonischer Metaphysik und christlicher Tradition bei Dionysius

Areopagita. - Gottingen, 1976.

Chevallier Ph. Dionysiaca. V. 1-2. - Paris, 1937 - 1950.

Chevallier Ph. Jesus-Christ dans les oeuvres du Pseudo-Areopagite. - Paris,

1951.

DaeleA. van den. Indices Pseudo-Dionysiani. - Louvain, 1941. Darboy M. (Euvres de saintDenys l"Areopagite. - Paris, 1887. Denysl"Areopagite(Lepseudo). //Dictionnaire de spiritualite. - Paris, 1957. --

T. 3. -P. 244-318. Every G. Dionysius the Areopagite. One yet Two, Monastic Tradition in East and

West. - Michigan, 1976. Fowler J. The Works of Dionysius, Especially in Reference to Christian Art. -

London, 1872. Gersch St. From Iamblichus to Eriugena: An Investigation of the Prehistory and

Evolution of the Pseudo-Dionysian Tradition. - Leiden, 1978. Godet P. Denys l"Areopagite. //Dictionnaire de theologie catholique. - Paris,

1911. -T. 4. -P. 429-436. Golitzin А. С Mystagogy. Dionysius Areopagita and His Christian Predecessors.

- Oxford, 1980.

Goltz H. Hiera Mesiteia: Zur Theorie der hierarchischen Sozietät im Corpus

Areopagiticum. - Erlangen, 1974. Hausherr I. Dogme et spiritualite Orientale. // Revue d"ascetique et de mystique.

- Paris, 1947. - T. 23. - P. 3-37.

Hausherr/. Doutes au sujet du divin Denys. // Orientalia Christiana Periodica. -

Paris, 1936. - T. 2. - P. 484-490. Hausherr I. Le pseudo-Denys est-il Pierre l"Iberien? // Orientalia Christiana

Periodica. - Roma, 1953. - T. 19. - P. 247-260. Hausherr I. L"influence de Denys Г Areopagite surla mystique byzantine. // Sixieme

Congres internationale d"etudes byzantines. - Alger, 1939. Hipler Fr. Dionysius der Areopagite: Untersuchungen über Aechtheit und

Glaubwürgkeit der unter diesem Namen vorhandenen Schriften. -

Regensburg, 1861.

Hipler Fr. Dionysius der Areopagita. - Ratisbon, 1865. Honigman E. Pierre l"Iberien et les ecrits du Pseudo-Denys l"Areopagite. //

Memoires de l"Academie Royale de Belgique. - Vol. XLVIII. - Fase. 3. -

Bruxelles, 1952. Ivanka E. von. But et date de la composition du Corpus Areopagiticum // Actes

du 6e Congres internationale des etudes byzantines. - Paris, 1950. - P. 239

-240. Ivanka E. von. Dionysius Areopagita: Von den Namen zum Unnennbaren. -

Einsiedeln, 1959.

JahnA. Dionysiaca. - Altona - Leipzig, 1889. Kanakis I. Dionysius der Areopagite nach seinem Charakter als Philosoph

Апостол от 70-ти Дионисий Ареопагит
Дни памяти: Январь 4 (70 ап.), Октябрь 3

Священномученик Дионисий Ареопагит, епископ Афинский – один из самых выдающихся христианских богословов. Он происходил от благородных родителей – язычников, и получил воспитание в знаменитом городе Афинах. В молодости он был отдан для обучения еллинской премудрости, в которой оказал такие успехи, что, будучи двадцати пяти лет от роду, превзошел в философских познаниях всех своих сверстников. Желая еще более усовершенствоваться в философских науках, он удалился в египетский город Илиополь, где издавна проживали знаменитые учители. У них, вместе с другом своим Аполофаном, Дионисий обучался астрономии. В тот самый день, когда был распят на кресте, ради нашего спасения, Христос Господь и, когда в полдень солнце померкло и в продолжение трех часов была тьма, Дионисий в изумлении воскликнул:
– Или Бог, Создатель всего мира страждет, или сей видимый мир кончается!
Он сказал сие о Христовом страдании по наитию Духа Божия, а не по учению премудрости века сего. Вернувшись из Египта в Афины, Дионисий вступил в брак и, будучи первым среди сограждан по благородству, разуму и честности, стал членом Ареопага.. Когда святой Апостол Павел, придя в Афины, проповедовал там в Ареопаге пред старейшинами Распятого и Воскресшего Христа, тогда Дионисий, внимательно выслушивая слова святого Апостола, запечатлевал их в своем сердце. Другие старейшины города недоверчиво отнеслись к проповеди Апостола и сказали ему, что они в другое время выслушают от него проповедь о Христе. Но Дионисий, будучи разумнее других, стал наедине рассуждать с Павлом. Апостол Павел спросил его:
– Кого вы почитаете за Бога?
Дионисий показал ему в городе Кроноса, Афродиту, Зевса, Гефеста, Гермеса, Диониса, Артемиду и многих других. Рассматривая вместе с Дионисием этих богов, Апостол Павел увидел одно капище, на котором была надпись: «Неведомому Богу». Он спросил Дионисия:
– Кто сей «Неведомый Бог»?
– Тот, – отвечал Дионисий, – Который еще не явился среди богов, но Который придет в свое время. Это Тот Бог, Который будет царствовать над небом и землею, и царству Его не будет конца.
Услышав сие, Апостол начал плодотворно сеять на благую почву семя слова Божия; на основании тех же самых слов Дионисия Апостол сообщил ему, что Сей Бог уже пришел, что Он родился от Пресвятой Приснодевы Марии и, пригвожденный ко Кресту, пострадал для спасения людей. Будучи не в силах видеть Его страдание, солнце изменилось в мрак, и в течение трех часов не испускало света своего для вселенной. Сей-то Бог воскрес из мертвых и вознесся на небо. «Итак, Дионисий, – заключил свои слова святой Апостол Павел, – веруй в Него, познай Его и послужи праведно истинному Богу, Иисусу Христу». Дионисий вспомнил о бывшей по всей земле темноте, о которой упомянул и святой Павел, и тотчас уверовал, что в то время в человеческом теле страдал Бог. После сего он открыл сердце свое к познанию Неведомого дотоле Бога, Господа Иисуса Христа. Просвещенный светом Божественной благодати, Дионисий начал упрашивать Апостола помолиться о нем Богу, дабы Он был к нему милосерд и сопричислил бы его к рабам Своим. Когда Апостол Павел уходил из города Афин, один слепец, о котором все знали, что он не видит с самого своего рождения, умолял Апостола даровать ему прозрение. Святой Апостол, осенив крестным знамением глаза слепого, сказал:
– Господь мой Иисус Христос, Который «плюнул на землю, сделал брение из плюновения и помазал брением глаза слепому» (Иоан.9:6), и даровал ему зрение, Тот да просветит и тебя Своею славою!
И тотчас после сего слепой прозрел. Апостол Павел повелел ему идти к Дионисию и сказать: – Меня послал к тебе Павел, раб Иисуса Христа, дабы ты, согласно своему обещанию, пришел к нему и, крестившись, получил оставление грехов.
Слепец отправился и сказал то, что повелел Апостол Павел; вместе с тем, он проповедовал о Божием благодеянии, оказанном ему чрез Апостола. Увидав известного ему слепца прозревшим, Дионисий еще более утвердился в своей вере во Христа. Вместе с своею женою Дамарою, с сыновьями и со всем своим домом, он немедленно пришел к Апостолу Павлу и крестился от него
После сего Дионисий оставил дом, жену и детей, присоединился к Апостолу Павлу и в течение трех лет следовал за ним по тем местам, где пребывал Апостол. Чему Дионисий научился от Апостола Павла, о тем свидетельствуют его сочинения: «О Божественных Таинствах». Впоследствии Дионисий был поставлен Апостолом Павлом во епископа, и из Солуни отправлен был в Афины, дабы там послужить спасению людей. Сей Дионисий слышал проповедь не одного только Апостола Павла, но и всех Апостолов. Он находился в их сонме в то время, когда они все были собраны к погребению Пречистой Владычицы Богородицы, о чем он упоминает в третьей главе своей книги «Об Именах Божественных».
Еще при жизни Матери Божией Дионисий Ареопагит, специально приезжавший в Иерусалим из Афин, чтобы увидеть Богоматерь, писал своему учителю апостолу Павлу: "Свидетельствуюсь Богом, что, кроме Самого Бога, нет ничего во вселенной, в такой мере исполненного Божественной силы и благодати. Никто из людей не может постигнуть своим умом то, что я видел. Исповедую пред Богом: когда я Иоанном, сияющим среди апостолов, как солнце на небе, был приведен пред лицо Пресвятой Девы, я пережил невыразимое чувство. Предо мною заблистало какое-то Божественное сияние. Оно озарило мой дух. Я чувствовал благоухание неописуемых ароматов и был полон такого восторга, что ни тело мое немощное, ни дух не могли перенести этих знамений и начатков вечного блаженства и Небесной славы. От Ее благодати изнемогло мое сердце, изнемог мой дух. Если бы у меня не были в памяти твои наставления, я бы счел Ее истинным Богом. Нельзя себе и представить большего блаженства, чем то, которое я тогда ощутил ".
На православных иконах «Успения Пресвятой Богородицы» святитель Дионисий изображается стоящим у изголовья Пресвятой Девы.
Он сам о себе пишет в своих книгах, что он был в Иерусалиме у Гроба Господня, где видел и слышал Иакова брата Божия и первоверховного Петра. Там же Дионисий видел Иоанна Богослова с учениками Апостола Павла святыми Тимофеем и Иерофеем и с иными многочисленными братьями, когда он проповедовал там о Таинствах веры. В конце 60-х годов I века великий богослов посещает Рим для свидания с первоверховными апостолами Петром и Павлом, схваченными, а затем и казненными императором Нероном.
После своего обращения ко Христу святой Дионисий прожил в Афинах довольно продолжительное время и значительно распространил основанную там святым Апостолом Павлом церковь Божию. Затем Дионисий, подобно святым Апостолам, пожелал и в других странах проповедовать Евангелие и пострадать за имя Христово, как и учитель его – блаженный Павел, пострадавший за Христа от Нерона в Риме. Поставив афинянам вместо себя епископа, Дионисий удалился в Рим, где его с радостью принял святой Климент, епископ римский. Прожив с ним недолгое время, святой Дионисий был послан Климентом – вместе с епископом Лукианом, священником Рустиком, диаконом Елевферием и прочей братией – в Галлию для проповеди здесь слова Божия язычникам. Придя с ними в Галлию, святой Дионисий стал проповедовать слово Божие обитателям той страны, и в городе Париже многих обратил от идолослужения к вере в Господа. Там он построил церковь на собранные новообращенными христианами средства. В сей церкви Дионисий совершал бескровные жертвы, моля Бога, чтобы Он даровал ему силу привлечь к Церкви многих словесных овец.
Когда таким образом распространялось здесь слово Божие, началось вторичное после Нерона гонение, воздвигнутое Домицианом. Сей император послал в Галлию военачальника Сисиния, дабы предать мучениям тамошних христиан. Придя в город Париж, Сисиний приказал прежде всего схватить для мучения Дионисия, прославившегося чудесами и мудростью Божией; вместе с ним были взяты Рустик и Елевферий, прочие же из братии удалились на проповедь в другие страны. Святой Дионисий в сие время был уже очень стар и утомлен трудами Евангельской проповеди. Когда он, крепко связанный, вместе с Рустиком и Елевферием, приведен был к полководцу Сисинию, последний, взглянув на него, с гневом произнес:
– Ты ли тот злочестивый старец Дионисий, который, хуля наших богов, ниспровергает всё служение им и противится царским повелениям?
Святой отвечал:
– Хотя я, как ты и сам видишь, уже состарился телом, но вера моя цветет юностью и исповедание мое всегда рождает новых чад для Христа.
На вопрос Сисиния: «Кого он почитает за Бога», святой Дионисий возвестил ему слово истины и исповедал великое имя Пресвятой Троицы – Отца и Сына и Святого Духа. Но воевода, уподобившись глухому аспиду и не желая слушать спасительной проповеди, спрашивал всех троих, Дионисия, Рустика и Елевферия, желают ли они повиноваться царю и принести языческим богам жертвы. Они же, как бы едиными устами, отвечали:
– Мы – христиане, почитаем Единого Бога, Который на небе, и Ему мы покланяемся; приказанию же царскому повиноваться не будем.
Тогда Сисиний приказал обнажить Дионисия и без милосердия бить веревками. Святой всё сие терпел, благодаря Бога за то, что Он сподобил его носить раны Его на теле своем. Также точно мучили Рустика и Елевферия, но и они, укрепляемые примером Дионисия и наипаче Самим Богом, в терпении прославляли Христа. Сисиний, сознавая, что скорее ослабнут руки палачей, чем изнеможет терпение святых, в тот же день велел бросить мучеников в темницу. На утро слуги вывели святого Дионисия из темницы и, по приказанию мучителя, положили его на раскаленном железе. Между тем святой воспевал псалом: «Слово Твое весьма чисто [разжжено], и раб Твой возлюбил его» (Пс.118:140). После сего, снявши святого с железа, бросили его на съедение зверям. Но святой оставался невредимым и от зверей, потому что Бог заграждал уста их. Затем святого бросили в сильный огонь, но и там он остался невредимым, ибо огонь не касался святого и не причинил ему никакого вреда; после сего он снова был брошен в темницу к Рустику и Елевферию. В темницу к Дионисию приходили многие из верующих и святой совершал там для них Божественную литургию и причащал их св. Таин Тела и Крови Христовых. Когда он совершал Божественную литургию, верующие видели над блаженным Дионисием несказанный свет: с воинством ангелов являлся Царь Славы и, поскольку возможно было сие для телесных очей верующих, они взирали на Него. По прошествии некоторого времени, Дионисий, Рустик и Елевферий были выведены из темницы и представлены к военачальнику, который снова увещевал их принести жертвы идолам. Святые не повиновались, но исповедали Христа Бога Истинного. Тогда мучитель в гневе приказал беспощадно бить святых, а потом осудил их на усечение мечом. Когда святых вели из города к горе, прозывавшейся Ареевой, то Дионисий молился, взывая:
– Боже, Боже мой, создавший меня и научивший вечной Твоей премудрости, открывший мне Твои таинства, и всюду, где бы я ни находился, сопребывавший со мною. Благодарю Тебя за всё, что Ты устроил чрез меня для славы пресвятого Твоего имени и за то, что Ты посетил мою удрученную трудами и стремящуюся созерцать Тебя старость, призывая меня к Себе с друзьями моими. Итак, молюсь Тебе: приими меня и друзей моих, будь милостив для тех, которых Ты стяжал Своею Кровию и сопричислил нас к числу Своих слуг за наше служение Тебе, ибо Твоя есть сила и держава со Отцем и Святым Духом во веки веков.
Затем, произнесши слово «аминь», святой преклонил святую главу свою за пресвятое имя Иисуса Христа, и был усечен тупою секирою. Вместе с ним сложили за Христа свои главы и святые Елевферий и Рустик. По смерти Своего угодника Дионисия, Бог показал преславное чудо. Тело святого, будучи обезглавлено, по действию силы Божией, встало на ноги и, взявши в руки свою главу, прошло с нею два поприща до того места, где христианами устроена была церковь. Отдавши затем свою главу одной благочестивой женщине, по имени Катулле, оно пало на землю. Многие неверующие, видя сие чудо, уверовали во Христа. Принявши главу святого, Катулла пожелала взять и тело, но язычники не дозволили ей сего. Тогда Катулла, пригласив в свой дом сторожей, радушно угостила их и оделила подарками, приказав в то же время христианам взять святое тело Дионисия. Христиане, взяв тело Дионисия, похоронили его на том самом месте, где была отдана Катулле голова. Святой Дионисий пострадал на девяностом году своей жизни, в девяносто шестом году по Рождестве Христовом. При гробнице его творились многие чудеса во славу Христа и Бога нашего, прославляемого со Отцом и Святым Духом во веки. Аминь.

Тропарь, глас 4:
Благости научився, и трезвяся во всех, благою совестию священнолепно оболкся, почерпал еси от сосуда избранного неизреченная, и веру соблюд, равное течение совершил еси: священномучениче Дионисие, моли Христа Бога, спастися душам нашым.
Кондак, глас 8:
Небесная врата прошед духом, яко ученик до третияго небесе достигшаго Апостола, Дионисие, неизреченных обогатился еси всяким разумом, и озарил еси во тьме неведения седящыя. Темже зовем: радуйся отче всемирный.
По житиям Димитрия Ростовского

Древнейшее описание жития и мученической кончины Святого Дионисия Ареопагита составлено, по свидетельству Церковного предания, равноапостольным Мефодием Константинопольским в IX веке. Самый ранний из дошедших до нас византийских иконописных подлинников (в отрывке «Из древностей церковной истории Ульпия Римлянина о наружном виде Богоносных отцов»), датируемый 993 годом, передает описание внешности святителя Дионисия, в течение столетий хранимое в благоговейной памяти Церкви Христовой.
Вселенская Церковь дважды в году почитает память священномученика в день Собора 70-ти Апостолов 4 (17) января и 3 (16) октября.
По календарю Католической Церкви день памяти Святого Дионисия празднуется 9 октября. Католическая базилика Сен-Дени на севере от Парижа, расположенная на Монмартре, что означает «Mont des Martyrs», т. е. «гора мучеников», хранит мощи Священномученика Дионисия и его спутников – Святых мучеников. Рустика и Елевферия. Согласно преданию вдоль нынешней Рю Жирардон с холма Монмартр стекал ручей, в водах которого св. Дионисий омыл свою отрубленную голову, прежде чем понести ее к месту своего упокоения.
Долгое время на этом месте стояла простая деревянная часовня. Первая базилика была построена стараниями Святой преподобной Геновефы. Мощи мучеников расположены за главным престолом храма.
На протяжении многих веков базилика являлась усыпальницей французской королевской династии. Как сообщают древние источники, первый король франков Хлодвиг, приняв Крещение, перенес столицу своего государства в Париж главным образом вследствие почитания Священномученика Дионисия и преподобной Геновефы Парижской (512), память 3 января.

О трудах Святого

По настоящему смелым, масштабным, глубоким, непревзойденным, но главное первым и единственно истинным произведением Божественного откровения о совершенном и непостижимом Творце и Его Небесной иерархии в христианской богословской литературе является учение Священномученика Дионисия Ареопагита. Именно ему Православная Церковь приписывает авторство знаменитого “Ареопагического корпуса”.
Труды под именем Дионисия Ареопагита появились на свет только спустя 400 лет, во время проведения поместного Константинопольского Собора 534 года, боровшегося с ересью монофизитов. Особую известность приобрели они благодаря схолиям Иоанна Скифопольского и преподобного Максима Исповедника.
Подлинное имя автора мистико-философских трудов: “О Божественных именах”, “О небесной иерархии”, “О церковной иерархии” и “Таинственное богословие” (“О мистическом богословии”) окутано тайной. Как будто сам Господь сокрыл от нас подлинное имя автора, дабы потомки и последователи его Богом вдохновленных откровений не имели возможности найти изъяны в этих, наполненных величайшим смыслом трудах.
Влияние трудов Священномученика Дионисия Ареопагита было столь велико, что оказало неоценимую пользу и благосклонно повлияло на развитие богословской и мистической мысли Востока (Византия) и Запада (Рим).
Труды Священномученика Дионисия Ареопагита объединенные в “Ареопагический корпус”, состоят из четырех трактатов и 10 посланий. Эти удивительные творения способствовали исключительному религиозному подъему, а необычайная острота и глубина языка, его выразительность рано заставили принять и признать эти труды – первый славянский перевод «Ареопагитики» сделан был уже в 1371 году.
Однако сомнения в их подлинности, появились с возникновением раскола в Западной Церкви, о чем свидетельствует Эразм Роттердамский и деятели Реформации. Пытались также усомниться в истинности трудов Дионисия и современные протестантские богословы, и что естественно, иудеи.
В XIX веке труды Священномученика тщательно изучали и пытались приписать их авторство монофизиту Петру Иверу, епископу Маюмы, Северу Антиохийскому или одному из богословов Иоанна Скифопольского. Но ни вышеперечисленные, ни иные версии, выясняющие, кто же был автором “Ареопагического корпуса” Западной Церковью до сих пор не признаются подлинными.
Видимо, по причине существования спора об авторстве этих трудов, в Европе, начиная с IX века, и на протяжении нескольких столетий, под именем Дионисия Ареопагита создавались и активно распространялись подделки – труды мистико-религиозного направления. Пик их популярности пришелся на средние века. Мыслители эпохи Возрождения и философы более позднего времени, в том числе Фома Аквинский и М. Ригино писали к “Ареопагическому корпусу” многочисленные толкования-комментарии. Но не смотря на эти тщетные попытки, Православная Церковь признавала истинными только перечисленные выше труды Священномученика Дионисия Ареопагита – «священные глаголы». Именно они, в наши дни изучаются всеми христианами мира, что является лучшим подтверждением их истинности.

Признание Восточной Церковью

Православная Вселенская Церковь не только не стремится но и не собирается выяснять кто был автором “Ареопагического корпуса”, ибо Церковь полностью признает подлинность, истинность трудов и их авторство за Священномучеником Дионисием Ареопагитом, справедливо полагая, что если Господу и было угодно навсегда сокрыть от людей лицо автора единственных из признанных христианской Церковью трудов об Ангельских чинах, Небесной иерархии и основе Божественного мировладычества, то и открывать эту тайну не следует.
Сочинения священномученика Дионисия Ареопагита явились священным авторитетом для византийских богословов, что подтверждено многочисленными свидетельствами Леонтия Византийского, преподобных Анастасия Синаита, Иоанна Дамаскина, Феодора Студита, Симеона Нового Богослова и Григория Паламы. Огромно влияние святого Дионисия Ареопагита и на развитие православного искусства, благодаря раскрытой им сущности христианской символики.
В истории признания Восточной Церковью трудов Священномученика Дионисия Ареопагита великую роль сыграл раннехристианский богослов, мыслитель и проповедник Священномученик Максим Исповедник, который первым, спустя сто с лишним лет со дня появления на свет “Ареопагитик”, не только истолковал, и ввел их в христианское богословие, но и окружил высоким авторитетом. Он был истинным, величайшим комментатором-аллегористом многих богословских трудов того времени (VII век). В полемических трудах против ереси монофелитов он развил целую систему, по основным мыслям близкую к “Ареопагите” и системе взглядов Святого Григория Нисского. Главный смысл появления на свет “Ареопагического корпуса” – объяснить систему творения Богом мира из ничего.

О Небесной иерархии

Сверхумное, мистическое Боговедение, как писал Священномученик Дионисий Ареопагит, является всецелым Богопричастием, перед которым разум цепенеет: «Темна тьма в свете, особенно – в свете великом; таится неведение в знании, особенно в знании великом. Но сие надлежит понимать превозвышенно и преистинно, а не в смысле отрицательном, ибо «сокрыто в Господе неведение», и «тьма Его таится от всякого света и прещает всякое знание». Бог не Краса, не Бытие, не Благо, высшее из Его определений, даже не Божество и не Бог, ибо Он все это превышает, все в Себе содержа. Он «не один, не причастен единому, не имеет единого», а превыше единства. Бог – покой, стояние, стойкость, но: «благочестиво думать, что Он движется... Ведь Он всяческое ведет в сущность и содержит, обо всем промышляет, присущ всему...» Есть только Бог. В Нем все, и Он все во всем, выше всяких имен, выше движения и покоя, небытия и бытия, их в Себе содержа. Бог – Троица единосущная; но это не делает Его множественным и раскрывая – не умаляет Его сокровенности. А в троичном Самораскрытии Божества – первообраз всяческого бытия; всяческого отцовства и сыновства в Богоподобных духах и в человеке, троичности их природы, как неразделимого единства бессмертных и неизменных сущности их действительности.
Когда первопричины «исходят в свои до бесконечности умноженные действия, приемлют они численную и стройную множественность» именуемую иерархией небесной. Но они, изойдя во множество – возвращаются в единство его всегда составляя. Так создается и возникает причаствующий Богу тварный мир, в иерархическом строении которого, первое место принадлежит первопричинам и миру идей. Высшие чины этого мира – посредствующие в Богопричастии низших чинов, которые лишь через них причастны Богу, но в меньшей, чем первые чины мере. Это мир является не только движением от Бога до крайних пределов естества, но и возвращением от них по тем же ступеням иерархии к Богу.
В основе бытия этой иерархии лежит движение самого Божества; которое как Любовь, движется и творит, все сотворенное к Себе влечет и движет. Ведь Любовь, по учению Священномученика. Дионисия Ареопагита: «...простая сила, движущая себя и некоему единящему соумерению от лучшего из существующего до низшего и от низшего опять, последовательно чрез все, до лучшего. Эта сила из себя, чрез себя и к себе назад приводит себя и всегда одним и тем же образом свита в себе самой». Каждый чин иерархии является необходимым посредником между высшим и низшим существе в знании, бытии и благе.
Преподобный Исаак Сирин проникновенно комментирует учение Священномученика Дионисия Ареопагита. По нему Ангельские существа небесные, пронизанные и освященные Духом Святым, «обладают определенной мерой Святости соответственно превосходству одной пред другою», и потому имеют ступени в иерархии. По учению Дионисия Ареопагита они образуют 3 триады:
I-я включает в себя непосредственно приближенных к Создателю Серафимов, Херувимов и Престолов.
II-я отражает принцип Божественного мировладычества и состоит из Господств, Сил и Властей.
III-я триада – приближена к нашему миру и человеку и состоит из Начал, Архангелов и Ангелов.
К высшим духам Небесной, или Ангельской иерархии относятся:
СЕРАФИМЫ – “освящающие” т. е. пламенеющие от любви к Творцу – Ангелы особо приближенные к престолу Бога, охраняющие Трон Бога и Его самого. Св. Исаак Сирин писал о них так: “Серафимы – согревающие и сожигающие”.
В видении Пророку Исаии (Ис. 2, 6) они представились имеющими человеческий образ существами, но у каждого из них имеется по шести крыльев. Двумя они закрывают свои лица, как недостойные взирать на Господа. Двумя закрывают ноги, как недостойные того, чтобы Господь взирал на них, и двумя другими они летают, для того, чтобы неустанно исполнять небесные повеления своего Царя и Господа. Они же неумолчно поют песнь хвалу Господу говоря друг другу: “Свят, Свят, Свят Господь Саваоф! И поколебались верхи врат от гласа восклицающих, и дом наполнился курениями”.
Серафимы не просто духи света, а самые высшие духовные существа, ближайшие к Богу. Так и изображаются они в Небесной иерархии, занимая первое место в первом лике: «...Тогда прилетел ко мне один из Серафимов, и в руке у него горящий уголь, который он взял клещами с жертвенника, и коснулся уст моих и сказал: вот это коснулось уст твоих, и беззаконие твое удалено от тебя, и грех твой очищен». (Ис. 6. 6-7).
Необычайно глубоким и проникновенным можно считать мысль Святого Иоанна Тобольского высказанную в отношении смирения Серафимов: “Давид, с детства пасший стадо скота и не занимавшийся высшими науками, понимал себя и судил о себе так скромно по доброте своего сердца и по внушению Божию. Но сами серафимы, высшие духи – служители Божии, так же поступают пред Богом; ибо когда Слово Господне огласило небеса и землю об отвержении (Богом) иудеев, тогда серафимы (у каждого из них по шести крыл) двумя крылами закрывали каждый лицо свое, двумя закрывали ноги свои и двумя летали, обнаруживая тем, что они своим разумом не могут воспарить до той высоты, на которой совершаются чудные и непостижимые дела Божие, потому что никакой разум твари не постигает Божественных судеб Всемогущего Творца своего: для них достаточно знать и быть убежденными, что Трисвятый Бог Свят, и исповедать друг перед другом неизреченные Его Божественные совершенства, взывая к Нему: Свят, Свят, Свят, Господь Саваоф! полны суть небеса и земля беспредельной славы Его (Ис. 6). Если небесные разумные духи так смиряются и исповедуют непостижимость Божественной тайны, тем более нам, слабой перси земной, хотя и получившим по дару Божию “дыхание жизни и слово разума, прилично исповедоваться пред Богом...”
ХЕРУВИМЫ – Ангелоподобные существа – стражи “обильные видением и мудростью носящие (слова Святого преподобного Исаака Сирина). Один из них охраняет после изгнания из Рая Адама и Евы, древ жизни. Они охраняют содержимое Ковчега, поддерживают свод с троном Бога. Окружают Престол Вседержителя и Агнца Его на небесах, и неуклонно день и ночь прославляют безконечные совершенства Его не только в великом деле творения, но и нашего искупления. В них полнота высшей жизни и высшее отражение славы Божией.
Перемещаются Херувимы на крыльях ветра словно огненная молния – мгновенно. В молитвенном воззвании к Богу царя Давида, в псалме 17-м об этом сказано так: «И воссел на Херувимов и полетел и понесся на крыльях ветра (11)...От блистания пред Ним бежали облака Его, град и угли огненные...(14)».
В одном из видений пророку Иезекиилю, представились они в виде двуликих существ, у которых с одной стороны лицо человеческое, а с другой – львиное. Вместе с Серафимами, они имеют шесть крыльев и поют хвалу Господу у Его Престола: «И пред престолом море стеклянное, подобное кристаллу; и посреди престола и вокруг престола четыре животных, исполненных очей спереди и сзади. И первое животное подобно льву, и второе животное подобно тельцу, и третье животное имело лице, как человек, и четвертое животное подобно орлу летящему. И каждое из четырех животных имело по шести крыл вокруг ба внутри они исполнены очей; и ни днем, ни ночью не имеют покоя; взывая: «Свят, Свят, Свят Господь Бог Вседержитель, который был, есть и грядет” (Апок. 4, 6-8).
Они представляются самыми приближенными к Богу силами одаренными от него особым совершенствами и имеющими свое особое служение. В откровении Святого Иоанна Богослова сказано, что Херувимы участвуют в Страшном Суде Божием, при снятии семи печатей с книги судеб земли и всех народов ее: «И никто не мог, ни на небе, ни на земле, ни под землею, раскрыть сию книгу, ни посмотреть в нее.» (Апок. 5, 3). И далее: «И я видел, что Агнец снял первую из семи печатей, и я услышал одно из четырех животных, говорящих как бы громовым голосом: иди и смотри» (Апок. 7, 1).
Наиболее красочно и объемно, символически, но явственно описал Херувимов и Престолы Пророк Иезекииль, во время Вавилонского плена (587. до н. э.), когда он находился «среди переселенцев при реке Ховаре». (Иез. 1, 1). Оно сопровождалось всевозможными природными потрясениями: «Бурный ветер шел от севера, великое облако и клубящийся огонь, и сияние вокруг него, а из середины его как бы свет пламени из средины огня...» (Иез. 1, 4-5). У Пророка Иезекииля Херувимы представляются в виде полу людей и полу животных с человеческими туловищами, с орлиными крыльями и воловьими ногами: «...и из середины его видно было подобие четырех животных... облик их был, как у человека; и у каждого четыре лица, и у каждого из них четыре крыла; а ноги их – как ступни ноги у тельца, и сверкали, как блестящая медь, (и крылья их легкие). И руки человеческие были под крыльями их, на четырех сторонах их; и лица у них и крылья у них у всех четыре; крылья их соприкасались одно к другому; во время шествия своего они не оборачивались, а шли каждое по направлению лица своего.
Подобие лиц их – лице человека и лице льва с правой стороны у всех их четырех; а с левой стороны лице тельца у всех четырех и лице орла у всех четырех. И лица их и крылья их сверху были разделены, но у каждого два крыла соприкасались одно к другому, а два покрывали тела их... И видя этих животных был как вид горящих углей, как вид лампад; огонь ходил между животными, и сияние от огня и молния исходила из огня. И животные быстро двигались туда и сюда, как сверкает молния. И смотрел я на животных, и вот, на земле подле этих животных по одному колесу перед четырьмя лицами их.. И когда шли животные, шли и колеса подле них; а когда животные поднимались от земли, тогда поднимались и колеса... дух животных в был в колесах. Над головами животных было подобие свода, как вид изумительного кристалла, простертого сверху над головами их. А под сводом простирались крылья прямо одно к другому, и у каждого было два крыла, которые покрывали их, у каждого два крыла покрывали тела их. И когда они шли, я слышал шум крыльев их, как бы шум многих вод, как бы глас Всемогущего, сильный шум, как бы шум в воинском стане; а когда они останавливались, тогда опускали крылья свои». (Иез. 1, 5-26).
В этом подробном описании Пророка Иезекииля было и видение Престола Божиего – третьего из высших чинов Ангельских.
Характерная для Священного Предания числовая символика числа 4 – означает «число мира» и дополняет Божественную троичность: «Многоочистость» есть символ всеведения, величественные фигуры животных – царей тоже не случайны: лев – сила, орел – небесное парение, телец – жертвенность, человек – разумность. Уникальное для Святой Библии изображение видения Пророку Иезекиилю, во всей своей необычности нигде более не встречается. Талмуд (свод законов иудеев) и вовсе воспретил публичное истолкование этого явления – еврейская екзегетика за этим внимательно следила. Сюжет этого величайшего свидетельства Божественного величия великолепно изобразил Рафаэль в картине «Видение Иезекииля», которая и сегодня хранится в Италии в галерее Питти, во Флоренции.
В другой части описания чудесного ведения говорится: “И видно было у Херувимов подобие рук человеческих под крыльями их. И видел я: и вот четыре колеса подле Херувимов, по одному колесу подле каждого Херувима, и колеса по виду как бы из камня топаза. И по виду все четыре сходны, как будто колесо находилось в колесе... И все тело их, и спина их, и руки их, и крылья их, и колеса кругом были полны очей, все четыре колеса их. И колесам сим, как я слышал, сказано было: «галгал» (вихрь)... Херувимы поднялись... И когда шли Херувимы, тогда шли подле них и колеса: и когда Херувимы поднимали крылья свои, чтобы подняться от земли, и колеса не отнялись, но были при них. Когда те стояли, стояли и они; когда те поднимались, поднимались и они; ибо в них был дух животных...» (Иез. 10, 8-17).
ПРЕСТОЛЫ – “Божия опора и Божий покой... Именуются же Престолы, как «досточестные зерцала Божественного промысла» (слова Исаака Сирина), читая в которых, райские души предрекают будущее. Чаще их значение воспринимают как седалище Бога. Святитель Дмитрий Ростовский указывает, что перед сидящем на Престоле высоком и превознесенном предстоят Богоносные Престолы, ибо на них как на разумных Престолах (как пишет Святой Максим Исповедник), разумно почивает Бог. Богоносными они называются не по существу, но по благодати и по своему служению, данной для служения, как таинственно и непостижимо носящие в себе Бога. Почивая на них непостижимым образом, Бог совершает свой праведный Суд: «Ты воссел на престоле, Судия праведный» (Пс. 9, 5).
Престолы служат Его правосудию, прославляют оное, и изливают силу правосудия на престолы земных судей, помогая царям и владыкам производить праведный суд. Описание их мы встречаем у Пророка Иезекииля в видении Создателя во всем своем величие: «Над головами животных (Херувимов) было подобие Престола по виду как бы из камня сапфира; а над подобием престола было как бы подобие человека вверху на нем. И видел я как бы пылающий металл, как бы вид огня внутри него вокруг; то вида чресл его и выше и от вида чресл его и ниже я видел как бы некий огонь, и сияние было вокруг него. В каком виде бывает радуга на облаках во время дождя, такой вид имело это сияние кругом. Такое было видение славы Господней... И видел я, и вот на своде, который над головами Херувимов, как бы камень сапфир, как бы нечто похожее на престол, видимо было над ними....» (Иез. 1. 23, 25-28, 2. 1, 10. 1).
Сапфир у древних народов очень ценился и почитался, а его глубокий лазоревый цвет (васильковый) сравнивался с небесным цветом. В Апокалипсисе Святого Апостола и Тайнозрителя Иоанна Богослова сапфир поставляется в числе основных драгоценных камней для Святого града Божьего Иерусалима Небесного. «...и видели место стояния Бога Израилева; и под ногами Его нечто подобное работе из чистого сапфира и, как самое небо, ясное». (Ис. 24, 10.).
Престолы – слава Божья, его твердыня, основание, символизирующие собою чистоту, сияние; блеск и величие.
ГОСПОДСТВА – “имеющие власть над всяким царством” – четвертый из девяти чинов Ангельских. Они образуют с Силами и Властями вторую триаду. Они сходны по значению с ними, Господства называются так потому, что они господствуют над прочими чинами Ангельскими, будучи сами свободными. Оставив рабский страх, они добровольно и с радостью служат непрестанно Богу. Также ниспосылают они силу к благоразумному владению и мудрому управлению поставленным от Бога на земле Властям, дабы те хорошо управляли порученным им областям. Они учат владеть чувствами, смиряя в себе непотребные вожделения и страсти, порабощать плоть духу, господствовать над своей волей и быть выше всякого искушения.
СИЛЫ – “крепкие силою и страшные видением своим” – ангельские существа, вторые во второй триаде чинов Ангельских. Воплощают собою принцип непогрешимой и невозмутимой иерархической стройности повелевания в послушании, без возможности тиранического употребления во зло Богу. Силы исполненные Божественной крепости, исполняют немедленно волю Всевышнего и Всемогущего своего Господа, крепкого и сильного.
Они творят превеликие чудеса и ниспосылают ту же благодать чудотворения угодникам Божиим, достойным таковой благодати, чтобы те могли творить чудеса, – исцелять всякие болезни и предвозвещать будущее. Святые Силы помогают и людям, труждающимся и обремененным, возложенного на них какого-нибудь послушания, тем и объясняют свое имя – «СИЛЫ» – и носят немощи немощных.
Они также укрепляют каждого человека в терпении, смирении, чтобы он не изнемогал в скорби, но с крепким духом и мужественно переносил все напасти со смирением, благодаря за все Бога, все совершающего и посылающего к пользе нашей; испытания, лишения, гонения, преодоления искушений и мук земных.
ВЛАСТИ – “властвующие над народами и над каждым человеком” Ангельские существа. В новозаветных текстах бегло упоминаются как особого рода космические духи, благие, безсмертные, послушные Богу. Исполняют Его волю, отвечают за распорядок дел Создателя, творят волю его в разных концах Космоса и Вселенной. Имеют безтелесную оболочку, но предстают по слову Божьему в виде Ангелов.
Власти так называются потому, что имеют власть над дьяволом, чтобы укрощать власть бесовскую, отражать наводимые ими на людей; сообщества, города, храмы, реки, горы, равнины и т. д. искушения и вредоносные действия. И не допускать бесов причинять кому или чему-либо вред в такой степени, в какой бы они желали.
Власти утверждают добрых подвижников в духовных подвигах и трудах, оберегая их, чтобы они не лишились духовного царствия. Тому же кто борется со страстями и похотями, искушениями и грехами, колдовством и чародейством, они помогают отгонять злые помыслы, козни, наветы вражие и побеждать дьявола и его воинство.
Власти упоминаются в Первом Соборном послании Апостола Петра: «Который, вошедший на небо, пребывает одесную Бога, и которому покорились Ангелы, и Власти и Силы.» (1 Пет, 3. 22).
НАЧАЛА – “устрояющие эфир» (слова преп. Исаака Сирина) один из девяти чинов Ангельских. Упоминаются впервые в Новом Завете. Являются (по словам Священномученика Дионисия Ареопагита) седьмым чином небесным, составляющим с Архангелами и Ангелами триаду небесного воинства.
Начала называются так потому, что имеют начальствование над низшими Ангелами, направляя их к исполнению божественных повелений. Им поручено так же управление Вселенной и охрана всех царств и государств, земель и всех народов, племени и языков, ибо каждое царство, племя и народ из небесного чина, Началами имеют для себя Ангела-хранителя и управителя всей своей страны (Дан. 10, 13).
Служение Начал (по Святому Григорию Двоеслову) – наставлять людей воздавать каждому начальствующему честь, подобающую его званию. Ибо Богом он поставлен править и властвовать, за что и спрос с него на Страшном Суде. Ангелы Начал возводят достойных людей на почетные должности и наставляют их, чтобы они принимали власть не ради своего удовольствия, достатка и пользы, не ради похвалы и суетной славы, но ради чести Божией, ради распространения и умножения Его славы и ради пользы ближних. Ради служения общим нуждам всех своих подчиненных. Нарушения этих правил недопустимы и строго наказываются, а степень вины грешника-начальника еще более строго определяется на суде над ним, ибо свидетельствовать против его мнимых добродетелей будут и Начала.
В любви, почитании и поклонении воинству Божьему для людей особенно близки Архангелы – “бодрственные стражи» (слова Святого преподобного Исаака Сирина) и Ангелы – “посылаемые”. Более всего приближенные в духовном мире к людям, они выполняют огромную работу по воспитанию, очищению и просвещению в нас безмерной любви к Творцу. Они дают нам возможность себя увидеть и услышать. поэтому сведения о них более всего обширны.
АРХАНГЕЛЫ – старшие Ангелы воинства небесного. Древнее предание восходящее к ветхозаветным представлениям говорит о существовании семи Архангелов. Архангелами называются великие благовестники и благовествующие о великом и преславном Боге. Служение их по Дионисию Ареопагиту состоит в том, чтобы открывать пророчества, познания и разумения воли Божией, что получают они от высших чинов и возвещают низшим – Ангелам, а через них – людям.
Григорий Двоеслов говорит, что Архангелы укрепляют в людях Святую веру, просвещая ум их светом познания Святого Евангелия и открывая таинства благочестивой веры.
АРХАНГЕЛЫ – есть начальники Ангелов, находящиеся в высшей от них степени, ибо Вседержитель избирает их для особой работы: «Тайна седми звезд, которыя ты видел в деснице Моей и седми золотых светильников есть сия: седмь звезд есть Ангелы семи церквей; а семь светильников, которые ты видел, суть семи церквей» (Апок. 1, 20). Помимо руководства над церквями Архангелы участвуют в сокровенном деянии Страшного Суда: «И я видел семь Ангелов, которые стояли пред Богом; и дано им семь труб... И взял Ангел кадильницу и наполнил ее огнем с жертвенника, и поверг на землю; и произошли голоса и громы, и молнии и землетрясения. И седмь Ангелов, имеющие семь труб, приготовились трубить» (Апок. 8, 6). Каждый из семи Архангелов выполняет определенную Творцом миссию; обучает ли первых людей Адама и Еву и их потомков ремеслам, знаниям и тайнам. Раскрывает ли значение снов, лечит ли, предвещает ли события или глашатает ли на Страшном Суде – все это подчинено строгой иерархии и происходит по велению Создателя.
АНГЕЛЫ – общее имя всех чинов небесных, но они по данной от Бога благодати и своему положению имеют разные наименования. Все они Ангелы, ибо имя это не название существа, но служения по написанному: «не все ли они суть служебные духи, посылаемые на служение» (Евр. 1,14). Служение же их различно и неодинаково, и каждый чин имеет собственное служение, о чем и было сказано выше. Ибо премудрый Создатель не всем в одинаковой мере открывает тайны Своего намерения, но от одних к другим; от высших к низшим просвещает, открывая им Свою волю и повелевая ее исполнять, как это устроено Им с начала времен. В пророчестве Даниила и других текстах Ветхого Завета мы читаем, что один Ангел повелевает другому Ангелу истолковать видение пророку (Дан. 8, 16). Ангелы высших чинов открывают Божественную волю и намерения Творца Ангелам чинов низших, просвещают их и посылают к людям.
Православная Церковь, нуждаясь в помощи Ангелов, празднует Собор всех девяти чинов Ангельских 8 (21) день ноября. Над всеми девятью Небесными чинами Ангелов поставлен Создателем чиноначальником и вождем Святой Архангел Михаил, как верный служитель Божий (Апок. 12, 79). Собор именуется в его честь – Собор Архангела Михаила. Память Архистратига Михаила также свершается 6 (19) сентября.
Следующей от Ангелов и последней примыкает по Дионисию Ареопагиту, иерархия земная. Церковная. Ее предназначение – спасение людей (павших существ) свободно злоупотребивших своей свободой и потому отвергнутых Богом. Справедливо искупив нас от сатаны, Спаситель мира ради нашего Богорождения снизошел до смерти на Кресте, и этим примером через Воскрешение из мертвых дал основание очищению нашему через таинства и Церковную иерархию.
По словам Дионисия «мы не Ангелы и нуждаемся еще в символах и таинствах (крещении, миропомазании) и таинственных воздействиях».
Так им была раскрыта Церковная иерархия и выяснено строение Церкви и смысл ее тайнодействий. Оглашенных, одержимых и кающихся очищает «литург», (дьякон). Мирян просвещает «иерей», обладающий и властью очищать. «Терапевтов», (монахов) усовершает «иерарх» (Епископ), обладающий также властью просвещать и очищать. Так раскрывается Церковная иерархия, прообразованная в Ветхом Завете.
Священномученик Дионисий Ареопагит так же объяснил, что разница в религиозно нравственном состоянии народов и людей обусловлена свободой выбора народов и людей, а не их Ангелами, несущими до народов Богооткровение.
Память Священномученика Дионисия Ареопагита и его труды останутся в веках, как истинный свет Богопознания и мироустройства Небесной и Церковной иерархии. Изучать эти великие труды должен каждый христианин, любящий Господа нашего Иисуса Христа и остающийся верным Единой Святой Соборной и Апостольской Церкви.

Священномученик Дионисий, моли Бога о нас!

СВЯТОГО ДИОНИСИЯ

АРЕОПАГИТА

О НЕБЕСНОЙ ИЕРАРХИИ

Перевод с греческого

По благословению Епископа Пермского и Соликамского АФАНАСИЯ

Да будет руководителем в слове Христос, и если могу сказать, мой Христос, Наставник в изъяснении всякой Иерархии. Ты же, сын мой, сообразно с святым установлением, преданным нам от наших Иерархов, благоговейно внимай священным словам, осеняемый вдохновением от вдохновенного учения

(Неб. Иерар. гл. 2, § 5)

Пресвитер Дионисий сопресвитеру Тимофею

О том, что всякое Божественное просвещение, по благости Божией различно сообщаемое тем, кои управляются Промыслом, само в себе просто, и не только просто, но и единотворит с собою просвещаемых.
§ 1

Всякое даяние благо и всяк дар совершен свыше есть, сходяй от Отца светов (Иак. I, 17): также и всякое излияние просвещения, благодатно одождяемое на нас от виновника своего - Бога Отца, как единотворная сила, паки возвышая и делая нас простыми, возводит нас к соединению с привлекающим всех Отцем, и к Божественной простоте. Ибо все из Него и к Нему, по священному слову (Рим. XI, 36).

§ 2

Итак, обратившись с молитвою к Иисусу, истинному свету Отца, просвещающему всякого человека, грядущего в мир (Иоан. 1, 9), чрез которого мы получили доступ к Отцу, источнику света, приникнем, сколько возможно, к свету священнейшего слова Божия, преданного нам Отцами, и, по мере сил наших, посмотрим на представленные в оном под символами и прообразованиями чины небесных Умов. Приняв невещественными и безбоязненными очами ума высший и первоначальный свет Богоначального Отца, свет, который в прообразовательных символах представляет нам блаженнейшие чины Ангелов, паки от сего света будем устремляться к простому его лучу. Ибо свет сей никогда не теряет внутреннего своего единства, хотя по своему благодетельному свойству и раздробляется для того, чтоб сраствориться с смертными срастворением, возвышающим их горе , и соединяющим их с Богом. Он и сам в себе остается и постоянно пребывает в неподвижном и одинаковом тождестве, и тех, которые надлежащим образом устремляют на него свой взор, по мере их сил, возводит горе, и единотворит их по примеру того, как он сам в себе прост и един. Ибо сей Божественный луч не иначе может нам возсиять, как под многоразличными, священными и таинственными покровами, и притом, по Отеческому промыслу, приспособительно к собственному нашему естеству.

§ 3

Потому-то в первоначальном установлении обрядов светейшая наша Иерархия образована по подобию премирных небесных Чинов, и невещественные Чины представлены в различных вещественных образах и уподобительных изображениях, с тою целию, чтобы мы, по мере сил наших, от священнейших изображений восходили к тому, что ими означается, - к простому и не имеющему никакого чувственного образа. Ибо ум наш не иначе может восходить к близости и созерцанию небесных Чинов, как при посредстве свойственного ему вещественного руководства: т. е. признавая видимые украшения отпечатками невидимого благолепия, чувственные благоухания - знамениями духовного раздаяния даров, вещественные светильники - образом невещественного озарения, пространные в храмах предлагаемые наставления - изображением умственного насыщения духа, порядок видимых украшений - указанием на стройный и постоянный порядок на небесах, принятие Божественной Евхаристии - общением с Иисусом; кратко, все действия, принадлежащие небесным существам, по самой их природе, нам преданы в символах. Итак, для сего-то возможного для нас Богоуподобления, при благодетельном для нас установлении тайноначалия, которое и открывает взору нашему небесные Чины, и нашу Иерархию возможным уподоблением Божественному их Священнослужению представляет сослужащею чинам небесным, под чувственными образами предначертаны нам пренебесные умы в священных писменах, дабы мы чрез чувственное восходили к духовному, и чрез символические священные изображения - к простой, горней небесной Иерархии.

О том, что Божественные и небесные предметы прилично изображаются под символами, даже с ними и несходными.
§ 1

Итак, мне кажется, должно сперва изложить, какую мы назначаем цель всякой Иерархии, и показать ту пользу, какую каждая доставляет созерцателям ея; потом - изобразить небесные Чины, соответственно таинственному учению о них Писания; наконец сказать, под какими священными изображениями Св. Писание представляет стройный порядок небесных чинов, и указать ту степень простоты, которой надобно достигать посредством сих изображений. Последнее нужно для того, чтобы мы не представляли грубо, подобно невеждам, небесных и Богоподобных умных сил, имеющими много ног и лиц, носящими скотский образ волов или звериный вид львов, с изогнутым клювом орлов, или с птичьими перьями; равно не воображали бы и того, будто на небе находятся огневидные колесницы, вещественные троны, нужные для возседания на них Божества, многоцветные кони, военачальники, вооруженные копьями, и многое тому подобное, показанное нам Св. Писанием под многоразличными таинственными символами (Иез. I, 7. Дан. VII, 9. Захар. I, 8. 2 Макк. III, 25. Иис. Нав. V, 13). Ибо явно, что Богословие (Под Богословием Дионисий Ареоп. разумеет Св. Писание.) Пахимер употребило священные пиитические изображения для описания умных Сил, не имеющих образа, имея в виду, как выше сказано, наш разум, заботясь о свойственной и ему сродной способности возвышаться от дольнего к горнему, и приспособляя к его понятиям свои таинственные священные изображения.

§ 2

Если же кто соглашается, что сии священные описания следует принимать, так как существа простые сами в себе недоведомы для нас и невидимы, тот пусть знает еще, что чувственные изображения святых Умов, встречающиеся в Св. Писании, несходны с ними, и что все сии оттенки Ангельских имен суть, так сказать, грубы. Но говорят: Богословы т. е. Боговдохновенные писатели, приступая к изображению в чувственном виде существ совершенно бестелесных, должны были отпечатлеть и представить их в образах, им свойственных и, сколько возможно, с ними сродных, заимствуя таковые образы от существ благороднейших - как бы невещественных и высших; а не представлять небесных, Богоподобных и простых существ в земных и низких многоразличных изображениях. Ибо в первом случае и мы удобнее могли бы возноситься к горнему, и изображения премирных существ не имели бы совершенного несходства с изображаемым; тогда как в последнем случае и Божественные умные силы унижаются, и наш разум заблуждает, прилепляясь к грубым изображениям. Быть может, иной в самом деле подумает, что небо наполнено множеством львов и коней, что там славословия состоят в мычании, что там стада птиц и других животных, что там находятся низкие вещи - и вообще все, что Св. Писание для объяснения Чинов Ангельских представляет в своих подобиях, которые совершенно несходны, и ведут к неверному, неприличному и страстному. А по моему мнению, исследование истины показывает, что святейшая Премудрость, источник Писания, представляя небесные умные Силы в чувственных образах, и то и другое так устроила, что сим и Божественные силы не унижаются, и мы не имеем крайней необходимости привязываться к земным и низким изображениям. Не без основания существа, не имеющие образа и вида, представляются в образах и очертаниях. Причиною сему, с одной стороны, то свойство нашей природы, что мы не можем непосредственно возноситься к созерцанию духовных предметов, и имеем нужду в свойственных нам и приличных нашему естеству пособиях, которые бы в понятных для нас изображениях представляли неизобразимое и сверхчувственное; с другой стороны, то, что Св. Писанию, исполненному таинств, весьма прилично скрывать священную и таинственную истину премирных Умов под непроницаемыми священными завесами, и чрез то соделывать ее недоступною людям плотским. Ибо не все посвящены в таинства, и не во всех, как говорит Писание, есть разум (1 Кор. VIII, 7). А тем, которые стали бы порицать несходственные образы, и говорить, что они не приличны и обезображивают красоту Богоподобных и святых существ, довольно отвечать, что Св. Писание двояким образом выражает нам свои мысли.

Из всех афинян, обращенных святым Павлом ко Христу, лишь Дионисий Ареопагит и Дамарь названы по именам. О Дамари почти ничего не известно, хотя ее имя есть в святцах (день ее памяти приходится на 2 октября, то есть накануне дня святого Дионисия). Святой Дионисий же является одной из самых противоречивых фигур в истории ранней Церкви. На протяжении веков верили, что известное духовное сочинение под названием "Мистическое богословие" написано именно священномучеником Дионисием Ареопагитом, другом апостола Павла. Однако большинство исследователей полагают, что автор этих сочинений жил в более позднее время, поскольку о них, по всей видимости, ничего не было известно в первые века Христианства, и у Отцов Церкви раннего периода нет о них ни единого упоминания. Стиль, содержание и богословский язык этих произведений говорят о том, что они были написаны в V веке по Рождестве Христовом автором сирийского происхождения. Ссылки на развитую структуру монашеской жизни и более поздние элементы церемониальной и пенитенциарной системы также не позволяют отнести их непосредственно к апостольским временам. Об их происхождении веками спорили исследователи Востока и Запада.

Некоторые сторонники православного традиционализма до сих пор утверждают, что эти работы действительно принадлежат перу святого Дионисия Ареопагита, а более поздний тон и стиль возник в результате перевода и переноса в сирийский текст.

Епископ Каллистос Вэр, сторонник общепринятого мнения о более позднем авторстве этих текстов, пишет: "Эти книги столетиями считались произведениями святого Дионисия Ареопагита, обращенного апостолом Павлом в Афинах; фактически же они принадлежат перу неизвестного автора, жившего, по всей вероятности, во второй половине V века в Сирии... Преподобный Максим Исповедник (почил в 662 году) составил комментарии на работы святого Дионисия, после чего за ними закрепилось постоянное место в православном богословии. Дионисий оказал огромное влияние и на духовную жизнь Запада: например, подсчитано, что в Сумме Фомы Аквинского приводится 1760 цитат из работ Дионисия, а один из английских летописцев XIV века свидетельствует, что "Мистическое Богословие "Дионисия пронеслось по Англии как дикий олень..."

Независимо от того, кто является подлинным автором этих работ, стоит вкратце рассказать о том, что известно о святом Дионисии. Это поможет православному паломнику понять, каким был этот любимый многими и издревле почитаемый святой.

Во времена проповеди апостола Павла в Афинах Дионисий являлся одним из девяти членов престижного Совета Ареопага, который на протяжении веков создавал для Афин законы. Согласно греческой мифологии, этот Совет основала сама Афина для суда над Орестом, убившим свою мать. Исторически же его создание относят к гомеровским временам: тогда он уже осуществлял административные, судебные и религиозные функции. С течением времени его полномочия значительно сократились, и к V веку до Рождества Христова, то есть к моменту правления Перикла, в его обязанности входило рассмотрение дел о преднамеренных убийствах, отравлениях, поджогах и решение некоторых религиозных вопросов, а также забота о священных оливковых деревьях. Без сомнения, при римлянах полномочия Совета были еще больше урезаны. Этим объясняется и тот факт, что апостол Павел был призван на заседание Совета, напоминавшее скорее обсуждение, чем официальное разбирательство. Тем не менее, положение судьи было более чем почетным.
Дионисий оказался среди тех, кто слушал апостола Павла, прибывшего в Афины около 50 года нашей эры, и хотя озадаченная толпа отнеслась к словам апостола с издевкой, Ареопагит задумался над ними, уверовал и принял крещение.

Со временем святой Павел рукоположил Иерофея и поставил его первым епископом Афин. Возможно, это тот человек, о котором повествует книга Деяний Апостолов: человек, обратившийся ко Христу вместе с Дионисием и Дамарью. По преданию, он также являлся членом Совета Ареопага, в дальнейшем став мудрым и добродетельным епископом. Он принял мученическую кончину в I веке от Рождества Христова, и сам Дионисий сменил его на посту иерарха. И Павел, и Иерофей были духовными наставниками Дионисия.

Много лет Дионисий управлял своей афинской епархией и, согласно принятому в Греции варианту его жития, мог быть в Риме во время последнего заточения святого апостола Павла; мог успеть попрощаться с Апостолом и стать свидетелем его мученической кончины. Тем не менее, святой Дионисий Ареопагит также погиб как мученик.

В одном из апокрифов, касающихся жития святого Дионисия, есть рассказ о том, как в Страстную Пятницу, в день распятия Спасителя в 33 году нашей эры, святой Дионисий, находясь в египетском городе Гелиополисе, вместе со всеми наблюдал, как потемнело небо и солнце спрятало свои лучи. Говорят, что он в этот момент произнес: "Либо страждет Бог, либо близок конец всему!" Рассказывали еще, что он ходил в Иерусалим для встречи с Божией Матерью, и что святой Дионисий, святой Тимофей и святой Иерофей были перенесены на облаках к месту Ее успения, как и апостолы, и присутствовали на Ее погребении. Первый рассказ об этих событиях содержится в тех же сирийских текстах V века; и хотя эти эпизоды были впоследствии включены в православные варианты жития святого Дионисия, в более ранних из дошедших до нас источниках Отцы Церкви ни словом о них не упоминают.

Глава священномученика Дионисия была передана Императором Алексием I Комнином (1081-1118) Дохиарскому монастырю на Горе Афон, где она находится и по сей день.

Холм Ликабетос - часовня святого Георгия

Вершина холма Ликабетос с часовенкой святого Георгия видна с площади Синтагма и во многих других местах в Афинах. В прошлом склоны этого холма были почти отвесными. В XVII веке на его вершине построили часовню святого Илии, но подниматься по почти вертикальному склону было трудно, и часовня оказалась заброшенной сразу после завершения строительства. Однако в 1834 году монах по имени Эммануил Лулудакис поднялся на Ликабетос, расчистил развалины и восстановил часовню, посвятив ее свяотму Георгию. Поскольку отец Эммануил не вернулся, знавшие его решили, что он погиб при восхождении на гору. Через три года некоторые из жителей Афин заметили на вершине холма огни, и, забравшись туда, чтобы выяснить их происхождение, обнаружили, что монах создал там райский уголок с садами и двориком. На пожертвования местных жителей была построена дорога, и часовенку стали посещать молящиеся, особенно в дни Пасхи. Отец Эммануил отошел ко Господу в 1885 году, его могилка находится здесь же, на холме Ликабетос. В часовенке иногда происходили чудеса. С вершины этого холма открывается прекрасный вид на Афины.

Храм святого Евстафия

(Свят. Григорий Нисский, вмуч. Феодор Тирон и вмуч. Феодор Стратилат, св. Георгий Новый Мученик Неаполисский)

В небольшой церковке св. Евстафия в районе Периссос в Неа Ионии хранятся мощи одного из великих отцов-каппадокийцев - святителя Григория Нисского, сына св. Эмилии и брата святителя Василия Великого и преп. Макрины. При обмене населением после Малоазийской Катастрофы мощи были перевезены в Афины из турецкого города Неаполис, расположенного чуть к югу от Ниссы, где они покоились столетиями.

В этом же храме пребывают мощи двоих самых прославленных христианских воинов времен ранней Церкви - великомучеников Феодора Тирона и Феодора Стратилата, а также новомученика Георгия Неаполисского, священника, принявшего смерть за Христа в Турции в XVIII веке.

Иконостас храма св. Евстафия написан известным иконо-писцем двадцатого века Фотисом Контоглу.

Святитель Григорий Нисский

Чтение жития святителя Григория утешительно для христиан начала XXI века. Подобно многим из нас, он в молодые годы имел прохладное отношение к вере, и лишь спустя годы стал благочестивым христианином и богословом. В его краткой, легкодоступной для чтения биографии обычно не упоминается тот факт, что благочестивая жизнь его матери Эмилии не казалась юноше особенно привлекательной. Теплые источники веры, обильно питавшие его сестру Макрину и брата Василия, оставляли его равнодушным. В детстве он обладал слабым здоровьем и потому получил хорошее, но несколько бессистемное образование. Похоже, он не посещал Афинскую Академию. Погрузившись в изучение греческого и римского классического наследия, после смерти отца он поселился на причитавшейся ему части отцовских имений и не пожелал постоянно заниматься каким-либо делом.

Когда Григорию было около двадцати лет, в монастырь, где служила настоятельницей его мать, были привезены мощи сорока мучеников севастийских, и сестры готовились к торжественной службе в честь перенесения мощей в этот монастырь, расположенный в местечке Анесси в Понте (на территории современной Турции). Мать попросила Григория присутствовать на службе. Он пошел туда, скрепя сердце, но, как только она отвернулась, выскользнул из храма в сад, где рассчитывал переждать, пока окончится служба. Раздраженный, он уснул, и ему приснилось, что хочет вернуться в храм, но сорок вооруженных воинов-мучеников преграждают ему путь при попытке пройти в ворота. Они угрожали ему копьями, и если бы один из их числа не оказал ему милостивого заступления, воины применили бы к нему силу. Григорий проснулся в слезах - настолько ярким было сновидение - и в раскаянии вернулся в храм на службу.

На некоторое время он стал прилежным прихожанином и даже служил чтецом, ежедневно читая в храме положенные отрывки из Библии. Но вскоре оставил это занятие, чтобы попробовать свои силы в риторике, подобно своему отцу, который был преуспевающим юристом. Друг будущего святого, Григорий Назианзин, который вместе с Василием уже успел связать себя обетами целомудрия и служения Церкви, писал ему: "Итак, ты решил называться ритором, а не христианином... Знаешь, друг мой, не нужно долго на этом задерживаться. Лучше протрезвей, пока не поздно, снова стань самим собой и проси прощения у Бога и братьев-христиан". Риторика, по словам Григория Назианзина, ведет к "неблагородной славе". Кажется, это письмо не произвело на Григория большого впечатления. Несколько лет он старался сделать карьеру ритора, после чего женился на красавице по имени Геособия. О ней мало что известно. Похоже, они с Григорием прожили вместе как муж с женой весьма недолгое время, хотя она, возможно, и оставалась в его доме до конца своих дней. Двадцать лет спустя она умерла, оплакиваемая всеми, и святитель Григорий Назианзин воспел ее, назвав "славой Церкви, украшением Христа, помощницей нашего поколения, надеждой жен, прекраснейшей и славнейшей из всех верных".

Долгие годы после этого брака Григорий оставался в Кесарии, проживая наследство, занимаясь чтением и написанием сочинений, но чувствовал себя "щепкой, плывущей по течению", как он сам признавался Григорию Назианзину. Он все еще испытывал неуверенность, сомневался в своей вере, в своем будущем и в себе самом. В это время Василий пригласил его в Ибору пожить в лесу в основанной им общине. Именно здесь, как утверждает церковный историк Роберт Пэйн, "его религиозность усилилась, и к нему стало приходить ощущение вечной благости Божией и тленности всего сущего". Здесь он написал свою первую книгу "О Девстве", в которой говорится о скоротечности земного брака, родовых муках, о горечи потери ребенка и отчаянии при потере супруги (читатель задается вопросом, приходилось ли автору в браке самому терять любимое дитя, настолько правдоподобно он описывает боль матери.) Он противопоставляет всему этому безбрачную жизнь, чистоту целомудренной души и ее способность достичь Неба.

Священство он принял, вероятнее всего, около 362 года, в возрасте приблизительно двадцати семи лет и, возможно, в Иборе. Годы священства он провел тихо, живя в Понте, и лишь в 371 или 372 году помимо своей воли оказался на виду всей Церкви: его брат, Василий (теперь уже епископ Каппадокии), вынудил его стать иерархом Ниссы, малоизвестного небольшого селения в десяти милях от Каппадокии. Каппадокийская епархия, в свое время огромная и влиятельная, была намеренно поделена на части императором-арианином Валенсом с целью ослабить власть и авторитет святителя Василия. Василий отчаянно старался укрепить свою урезанную епархию в борьбе с соседом - еретиком Анфимом, епископом Тианы, и другими ставленниками ариан. Для этого он спешил устраивать новые епископские кафедры, открывая их, как только находились люди, способные их занять. И его друг Григорий Назианзин, и брат Григорий Нисский вынуждены были уступить его настойчивости и начать епископское служение, и оба были в связи с этим откровенно несчастны. Григорий Нисский потом говорил, что день посвящения в сан епископа был самым ужасным днем его жизни.

Святитель Василий часто жаловался на "полную простоту ума" Григория. Один из дошедших до нас эпизодов из их жизни обезоруживает своей слишком явной человеческой слабостью: Григорий как-то обнаружил, что Василий ожесточенно ссорится с их дядей, епископом Понта, по вопросам церковной политики. Зная силу характеров обоих, Григорий понял, что просто так помирить их не удастся. Тем не менее, он очень хотел положить конец этой борьбе. Он, ничтоже сумняшеся, написал святителю Василию три письма от имени дяди - его оппонента, в которых тот якобы просил о прощении и примирении. Святитель Василий поверил в их подлинность, но когда дядя горячо опроверг факт написания им этих писем, Василий с гневом укорил Григория:

«Невозможно спорить с тобой в письме. Как мне наказать тебя, как ты того заслуживаешь, за крайнюю простоту твоего ума? Ты трижды попал в ловушку. Три раза ты позволил себе оказаться в западне. Фактически, ты подделал это письмо и принес его мне как бы от достойнейшего из епископов - нашего с тобой дяди, - и ты пытался обмануть меня! Не понимаю, зачем ты все это делаешь! Я получил это письмо как бы от самого епископа, считая, что ты лишь доставил его мне, да и как я мог думать иначе? Я был в восторге, показывал письмо друзьям, благодарил Бога за такую милость. А теперь обман раскрыт, епископ сам подтвердил, что не является его автором... И вот я пишу тебе, чтобы отругать тебя за необыкновенную простоту, каковая, по моему мнению, не подобает христианину, тем более в данном случае. Умоляю тебя в будущем думать, что делаешь, и не заставлять меня расхлебывать последствия твоих действий - я говорю сейчас предельно откровенно, поскольку ты не достоин решать великие дела».

Тот факт, что Василий вообще поставил его епископом, показывает, как отчаянно он нуждался в православных иерархах. Уж он-то знал, насколько его брат не пригоден к исполнению обязанностей епископа. Григорий, не способный управлять и привести в порядок свою осажденную арианами епархию, вскоре запутался окончательно. Он призвал местный синод, состоявший из епископов окрестных провинций, оказать поддержку брату в его борьбе за Православие, но не смог действовать, как того требовала ситуация, и синод начал наносить по нему удары. Через три года после принятия им сана епископа человек по имени Филокарес, при поддержке правителя Понта, обвинил его в растрате епархиальных фондов. И хотя ложность этого обвинения была потом доказана, ариане уже были настроены против него и стремились завладеть его епархией. Григорий, болевший в то время плевритом, был взят под стражу и закован в цепи. Он должен был предстать перед церковным судом, но, как пишет Пэйн, "сбежал, что характерно". Просто ушел от стражников в леса, потом годами скрывался в отдаленных имениях своих друзей. Синод епископов поспешил сместить его с кафедры. Епископский сан был возвращен ему лишь после смерти императора Валенса в 378 году. На следующий год умер его брат Василий, и Григорий остро чувствовал боль потери. Но, с другой стороны, теперь он, кажется, был свободен от прозябания в тени одного из поистине величайших иерархов в истории Церкви. Перед ним открывалась перспектива плодотворной деятельности.

На протяжении многих лет Григорий писал, и его слово имело отклик в сердцах людей. Одно из самых прекрасных его произведений - это житие его сестры, преподобной Макрины, скончавшейся через несколько месяцев после смерти святителя Василия. Это одно из самых волнующих произведений житийного жанра. Автор рассказывает о последних днях жизни святой Макрины, своих долгих разговорах с ней о жизни, смерти и грядущем воскресении. Еще одна из его известных работ называется теперь "Великий Катехизис или Разговор о Религиозном Воспитании" - запись его неформальной беседы с катехизаторами в Ниссе. Его перу также принадлежат два пространных опровержения ересей Евномия и Апполинария, произведение под названием "Жизнь пророка Моисея", проповеди, очерки в похвалу различных святых и множество писем - около двадцати из них дошли до нас. Несмотря на то, что жизнь его была исполнена печали и сомнений, в глубине его души всегда цвела надежда, и сам он был мистиком. В его произведениях неизменно возникают и повторяются мотивы общего для них со святителем Василием восхищения природой, любви к истинному, богоподобному образу человека до грехопадения и после всеобщего Воскресения, надежды на спасение любовью Божией и Его милосердием. Не имея, в отличие от Василия, систематического, строго классического образования, он черпал из более скромного источника самообразования, и нашел свой драгоценный родник. Его обвиняли в склонности к универсализму, вере в восстановление всего и вся во Христе в последний день. Однако его работы Церковь никогда не предавала анафеме, как в случае с Оригеном. Вероятно, причина в том, что уже после первого прочтения становится ясно: эта склонность проистекает не из рациональной философии, более всего озабоченной оправданием самой себя, а из сердца, преисполненного любовью к творению. Он не читает лекций, а уносит зачарованного собеседника на крыльях своего вдохновения. Чистота, вера, любовь к молитве, любовь к Богу - все его работы пронизаны жаждой Божественного Присутствия; пусть он и не стоял на земле так же твердо, как святитель Василий, он восполнил этот недостаток ощущением Неба, наполняющего каждое мгновение повседневной жизни.

Произведения Григория исполнены подлинной духовности, и его современники это понимали. Григорий присутствовал на Антиохийском Соборе, рассматривавшем ереси Мелетия, и по просьбе участников Собора ездил в Палестину и Аравию для умирения нестроений, возникших в связи с этой ересью. Участвовал он и в работе Второго Вселенского Собора, созванного в 381 году в Константинополе. Собравшиеся говорили о нем как о "великом столпе Церкви". В те времена быть на стороне Григория считалось достаточным для доказательства того, что ты являешься истинно православным, и именно на этом Соборе было окончательно ниспровергнуто арианство. Помимо этого, многие считают, что Григорий мог быть автором той части Символа Веры, в которой говорится о Святом Духе: эта часть была добавлена к основному тексту Символа Веры на Втором Вселенском Соборе. Он был близким другом многих великих мужей и жен того времени: свят. Мелетия Антиохийского, св. Иеронима и св. Олимпиады, дружившей со свят. Иоанном Златоустом. Он заслужил уважение к себе точными, прекрасно выраженными формулировками и объяснением Православной веры. Уважение это было так велико, что в 787 году участники Седьмого Вселенского Собора, оглядываясь на прошедшие с тех времен пять столетий жизни Церкви, восславили его и назвали "отцом Отцов". В каком-то смысле он оказался на месте Василия, а в чем-то и пошел дальше него.
Умер святитель Григорий примерно в 395 году.

По смерти святого Дионисия Бог явил преславное чудо. Тело святого, будучи обезглавленным, по действию силы Божией, встало на ноги и, взявши в руки свою главу, прошло с нею около шести километров до поселения, которое впоследствии стало носить имя Сен-Дени (Париж). Там, отдав главу одной благочестивой женщине по имени Катулла, из римской знати, оно пало на землю, указывая тем самым место, где должны быть погребены святые останки.

Отрубание головы Святому Дионисию. Задний портал аббатства Сен-Дени. Париж

Мрак исчезает при свете, и особенно при великом свете; неведение прогоняют познания, и особенно великие познания. Принимая это в смысле превосходства, а не лишения, утверждай непреложно, что неведение Бога сокрыто от тех, которые имеют свет и познание о вещах; что этот высочайший мрак Его скрывается при всяком свете, равно как и при Нем скрывается всякое познание. Если кто, увидев Бога, уразумел то, что видел, – это значит, что не Его он видел, а что-нибудь из существующего и познаваемого. Сам Он, будучи выше ума и выше бытия, по тому самому, что не принадлежит к числу познаваемых и случайно существующих предметов, существует сверхсущностно и познается превыше ума. И это в преимущественном смысле совершенное неведение есть познание Того, Который выше всего познаваемого.

Ученик Апостола Павла

Память священномученику Дионисию Ареопагиту совершается 16 октября. Святой Дионисий был учеником апостола Павла и первым епископом г. Афины. В 95 г. он был послан святым папой Климентом во главе миссии на проповедь в Галлию, где и погиб в гонение Домициана около 96 г.

Дионисий жил в Афинах. Там же он получил классическое эллинское образование. Следуя примеру Пифагора и Платона, он отправился в Египет, в город Гелиополь, изучать астрономию. Там, вместе со своим другом философом Аполлофаном, молодые люди стали свидетелями солнечного затмения во время распятия Иисуса Христа. Дионисий воскликнул:

«Это или Бог, Создатель всего мира, страждет, или этот мир видимый кончается»

По возвращении в Афины за свою мудрость Дионисий был избран членом Ареопага. Во время пребывания в Афинах Апостола Павла пригласили в Ареопаг для разъяснения нового учения. На проповеди присутствовал и Дионисий. После принятия крещения Дионисий три года провёл возле Апостола Павла, после чего был рукоположен в епископа Афинского.

В 57 году Дионисий присутствовал при погребении Девы Марии в Иерусалиме. В конце 60-х годов I века Ареопагит посещает Рим для свидания с апостолами Петром и Павлом, схваченными императором Нероном. После казни Апостолов Дионисий, вместе с пресвитером Рустиком и диаконом Елевферием отправляются с проповедями в Рим, Германию, Испанию и Францию, продолжать дело Апостола Павла. В Лютеции Галлийской (Париж) проповедники были схвачены и казнены.

Книги святого Дионисия

Святой священномученик Дионисий был членом Ареопага (Совета холма Ареса) и превосходил всех своими богатством, славой, благоразумием и мудростью. Святой оставил нам после себя свои дивные и необычные книги. Ниже мы приведем в качестве примера небольшой отрывок только из одной из них:

«Пришлось мне при посещении острова Крита остановиться в доме священника Карпа – мужа вельми добродетельного и с такою чистотою ума, что по благодати Божией обладал он большою способностью к боговидениям. Сей иерей даже никогда не начинал служить Божественную Литургию, прежде чем не сподобиться ему вначале – то есть во время приготовления к ней и чтения соответствующих молитв – явления с неба священного и доброго видения.

И вот поведал мне сей иерей, что некогда сильно опечалил его один из неверующих, ибо совратил он от Церкви одного из христиан и увлек его в свое безбожие.

И вот, находясь в такой печали, не молился он, как надлежало бы ему делать, о двух сих людях и не просил помощи Божией, дабы суметь и совратившегося к нечестию возвратить в лоно Церкви, и неверующего привести в веру Христову, и не принял он решения увещевать их непрестанно и всю жизнь, дабы привести их к ведению Божию. Но, по словам его, как никогда прежде в жизни своей, пошел он спать, чувствуя в душе своей сильное негодование и глубокую печаль. О том же, как накопилась в душе его сия досада и скорбь, мне неведомо.

Продолжая свое повествование, Карп сказал, что заснул он сразу с наступлением ночи. Около полуночи, как обычно, встал он на молитву, дабы пропеть в сей час Божественные песнопения. Однако же и стоя на молитве, не мог он преодолеть в себе чувства сильной скорби и негодования от мысли, что несправедливо остаются жить на земле сии люди безбожные, развращающие святые и правые пути Господни. Размышляя обо всем этом, стал он молить Бога послать с небес молнию и предать разом огню их обоих без сожаления.

Когда же он размышлял об этом, то вдруг увидел, как комната, в которой он стоял, вся сотряслась. Затем расступилась эта комната надвое от крыши до самого пола, и многосветлый огненный пламень, исходящий с неба, спустился посреди комнаты. (Конечно, стало казаться ему, что все это происходит на улице.)

И увидел он отверстые небеса и на них сидящего Иисуса Христа, окруженного бесчисленным множеством Ангелов в человеческом образе. Все сие видел он, направляя взоры вверх, и дивился.

Когда же Карп опустил свой взор вниз, как он поведал мне, то увидел он землю, рассеченную бездонной и темной пропастью. На самом краю этой пропасти увидел он тех двух человек, которых он только что проклинал, стоящих с мольбою во взоре и охваченных страхом, ибо, будучи не в силах устоять на земле, были близки они к падению в бездну. Из глубины же пропасти выползали змеи, которые то обвивались вокруг ног сих двух человек и тянули их вниз, то кусали их зубами своими и слегка ударяли их хвостами, то измышляли другие способы, такие как шипение, толчки снизу и удары, стремясь сбросить их в темную бездну. И казалось, что сии люди уже готовы упасть в бездну, либо сами от отчаяния, либо увлекаемые змеями.

И тогда поведал Карп, что испытал он великую радость, смотря вниз, и смотрел туда больше, чем наверх на небеса, досадуя, что эти два человека еще не упали в бездну. И поскольку все никак не мог дождаться он, когда же они упадут, то стал он вновь скорбеть и проклинать их. В какой-то момент, однако же, он опять возвел очи на небо, и увидел, как и прежде, Иисуса.

И увидел он, что Иисус, встав с Небесного Престола Своего, спустился к сим несчастным людям, смилостивился над ними и подал им руку помощи. И взял Он с Собой и Ангелов, которые помогли тем людям, поддержав одни одного, а другие другого, не дав им упасть в пропасть.

А пока Ангелы подавали руку помощи двум людям, Иисус простер руку вперед и, глядя Карпу в глаза, сказал: «Давай, Карп, порази Меня. Воистину готов Я за спасение людей снова и неединожды пострадать. Однако же и ты смотри и думай, хорошо ли будет тебе пребывать в хаосе со змеями, а не на небесах с Богом и праведными и человеколюбивыми Ангелами Его».

Внешне святой Дионисий Ареопагит выглядел следующим образом: был он среднего роста, тщедушный, цвет лица имел бледный, слегка желтоватый, нос несколько широковат, брови «неразделенные» (сросшиеся), глаза ввалившиеся, уши крупные, волосы густые и седые, а борода его, также седая, была длинной, но редкой, имел он также слегка выступающий живот и длинные пальцы рук.

Заслуги святого Дионисия

Крупной заслугой святого Дионисия было также истолкование церковного священноначалия (иерархии). Затем в эпоху царствования Дометиана (81 – 96 гг. после Р.Х.) святой отправился в западные земли, где совершил множество чудес. Добрался он и до галльских Паризий, где принял мученическую смерть через отсечение головы и взошел в мученическом венце в Царство Небесное.

После казни святого произошло великое и пречудное событие: обезглавленное тело святого взяло в свои руки его святую главу и прошло с нею около двух миль, к великому удивлению всех, видевших сие величайшее чудо. Оно так и продолжало идти с головой в руках, пока не встретило одну женщину по имени Катулла, стоявшую там по промыслу Божию, и водрузило ее к ней на ладони, как драгоценное сокровище.

Одновременно с казнью святого Дионисия были обезглавлены и двое его учеников Рустик и Елевферий. Тела этих святых вместе с мученическим телом их учителя святого Дионисия тиран оставил непогребенными на съедение диким зверям и птицам. Однако благочестивые христиане отважились забрать святые тела и спрятать их в тайном месте, боясь палачей. И вот лишь миновала опасность, 16 октября блаженная Катулла взяла тела святых мучеников и погребла их в надземной усыпальнице.