Как написано в Ветхом Завете (Тори). Его история описывается в книге Бытия .

1. Имя

Исаак получил свое имя из-за того, что его мать, Сара , услышав, что она родит, засмеялась (Бытие , ). Некоторые комментаторы считают, что в книге Амоса есть указание на то, что Израиль может в действительности быть вторым именем Исаака (Амос , 16) несмотря на Библейскую рассказ, которая утверждает, что Израиль - это второе, данное во взрослом возрасте, имя сына Исаака, Иакова. (Бытие , особенно 28).

2. Исаак в Ветхом Завете

Исаак был рожден Аврааму его женой Сарой, и был их единственным общим сыном. Когда Исаак родился, Аврааму было 100 лет (Бытие ). Он жил дольше из трех патриархов - 180 лет (Бытие ). Исаак был обрезанный своим отцом через восемь дней после рождения (Бытие 21:1). Авраам устроил большое празднество, в день, когда Исаак был отлучен от материнского молока (Бытие 21:8).

Сара выбрала имя Исаак, потому что когда ангел пообещал, что она станет матерью в возрасте старше, чем возможно иметь детей, она про себя посмеялась над пророчеством. Когда ребенок родился, она сказала: "Смех сделал мне Бог, кто услышит рассмеется" (Бытие ; за переводом Короля Джеймса (англ.): "Смех сделал мне Бог, кто услышит смеяться со мной "(" ")). Вскормила ребенка сама и не позволила Измаила иметь наследство вместе с ним, и уговорила Авраама изгнать его вместе с его матерью Агар из лагеря Авраама.

Когда Исааку было около двадцати пяти лет, Господь испытывал Авраама и сказал ему принести сына в жертву (Бытие ). Авраам поклялся сделать так, взял Исаака и двух слуг и пошел к месту, которое Господь должен был ему показать. На третий день, увидев место (возможно, это была гора Мория), он взял дрова для всесожжения, положил их на сына своего Исаака, и сам взял огонь и нож. Слугам же своим сказал: "я и сын пойдем туда и поклонимся, и возвратимся к вам". Когда они шли вдвоем в горы, Исаак сказал: "вот огонь и и дрова, но агнец для всесожжения?". Авраам сказал: "Бог усмотрит Себе агнца для всесожжения, сын мой!"
Придя на назначенное место, Авраам приготовил жертвенник, разложил дрова, связал Исаака и положил его поверх дров. Взяв в руку нож, он протянул руку, чтобы заколоть сына. Но ангел Господень воззвал к нему с неба и сказал ему: "Не делай ничего парню, ибо теперь я узнал, что боишься ты Бога". Авраам поднял глаза, и увидел барана, запутавшегося рогами в тернии. Он взял его и принес в жертву вместо своего сына. И Авраам назвал то место "Господь увидит" (Адонай ИРЭ).

Когда Исааку было сорок лет, а Аврааму сто сорок, Авраам послал Элиазара, старшего из своих рабов, Месопотамии, родины Авраама, чтобы тот нашел жену для Исаака (Бытие ). Когда пришел Элиазара, он сказал Господу: "Вот я стою у водного источника. Сделай так, что к которой девушки я озвуся:" дай мне напиться воды из твоего кувшина ", и она ответит" пей, и верблюдам твоим дам напою " , которую ты назначил в жены для Исаака ". Случилось так, что вышла Ревекка, которая родилась Вафуила, сына Милки, жены Нахора, двоюродная внучка Авраама. Она сделала так, как просил Господа Элиазара. С согласия ее отца Вафуила, она ушла из Элиазара, чтобы стать женой Исааку.

Ревекка была бесплодной, но Исаак молился Господу, Который внял его мольбам и дал Ребекке беременность (Бытие ). А когда дети у нее в утробе начали драться, Господь объяснил ей: "Два племени во чреве твоем, и два народа с утробы твоей, и народ сделается сильнее народа, и больший будет служить" (Бытие 25:23). Она родила близнецов: старшего Исава, красноватого и волосяного, и младшего Иакова, держал своего брата за пятку при рождении. Исааку тогда было шестьдесят лет. А когда Исав и Иаков выросли, то Исаак полюбил искусного охотника Исава, потому что его добыча была по вкусу, а Ревекка любила Иакова.

Когда наступил голод в земле, где он жил, Исаак был вынужден идти до Герара (Герара), где жил Авимелех , царь филистимський, и так же как сделал раньше его отец, он назвал там Ревекку своей сестрой, потому что боялся, что его убьют через ее красоту. Впоследствии Авимелех, поняв, что она была его женой, упрекнул Исааку за ложь, и приказал всему народу не делать Исааку под страхом смерти.

Исаак стал очень богатым и его стада умножились, и филистимляне из Герара начали так завидовать ему, что засыпали все колодцы, которые выкопали его слуги. По просьбе Авимелеха пошел он и разбил свой лагерь в долине Герара, где выкопал новые колодцы, но и там ему дважды приходилось уступать его колодца герарським пастухам. Наконец, он пошел к Вирсавии (Беэр-Шебы), где слуги вырыли колодец Шева, из-за чего город с тех пор так и называется. Там Господь явился ему и видновов обещание благословения и там посетил Авимелех и заключил с ним мир.

Исаак, когда состарился (ему было тогда 137 лет) и имел уже очень плохое зрение, призвал Исава, своего старшего и любимого сына, и послал его в поле за добычей, чтобы насытиться вкусной едой, и благословить Исава. Но пока Исав охотился, Ревекка дала Иакову приготовленной козлятины, одела его в одежды Исава и положила ему на руки и на шею мохнатую шкуру козлят. Яков пошел к Исааку, и тот, услышав запах Исава и ощупав его руку, поел и благословил его, не узнав основание. Поэтому Исаак смог дать Исаву только меньше благословение: "Вот будет обитание твое тука земли, и от росы небесной свыше. И со будешь жить мечом твоим и будешь служить брату своему. И однако когда постараешься, то сломаешь иго его с выи твоей "(Бытие

Первые годы семейной жизни Исаака прошли еще при жизни его престарелого отца-патриарха. Он был единственным наследником всех обетований Авраама, но и он, подобно отцу своему, должен был подвергнуться испытанию в своей вере. Жена его Ревекка была бездетна в течение двадцати лет, но он не отчаивался и молился Господу. «И Господь услышал его, и зачала Ревекка, жена его». Перед самыми родами случилось нечто необычное, встревожившее Ревекку; но она успокоена была откровением, что у нее родятся два сына-близнеца, «и два различных народа произойдут из утробы ее», «один народ сделается сильнее другого, и больший будет служить меньшему», т. е. что вопреки обычному порядку первородный не будет владеть правом первородства, с которым соединялись все великие обетования, данные потомству Авраама. Откровение это глубоко запало в душу Ревекки и послужило руководством для нее в последующей жизни. Ревекка действительно разрешилась двумя близнецами: «первый вышел красный весь, как кожа косматый, и нарекли ему имя Исав (косматый); потом вышел брат его, держась рукою своей за пяту Исава; и наречено ему имя Иаков (т. е. держащийся за пяту)».

Сообразно с этим оказался и характер братьев-близнецов. Когда они выросли, «Исав стал человеком искусным в звероловстве, человеком полей, а Иаков человеком кротким, живущим в шатрах». Как нередко бывает, родители относились с некоторым пристрастием к избранным любимцам, и замечательно, что спокойный, кроткий Исаак больше любил смелого, отважного зверолова, между тем как Ревекка особенно любила скромного и нежного Иакова. Последний, вероятно, скоро узнал от своей матери о бывшем ей откровении касательно будущей судьбы братьев и стал выжидать удобного случая для заявления своих прав на первородство. Случай скоро представился. Однажды Исав пришел с поля усталый и голодный и, увидев, что Иаков сварил кушанье из чечевицы (и теперь составляющей любимое кушанье в Сирии и Египте), он стал настойчиво просить у него дать ему поесть этого «красного». Голод его был так силен, что когда Иаков заметил ему, чтобы он продал ему за это кушанье свое первородство, то Исав даже не обратил внимания на предложение Иакова и в нетерпении заметил: «Вот я умираю, что мне в этом первородстве?» Исав знал, что с первородством он продавал все свои духовные преимущества и все права на обладание Землей обетованной. Но по своей дикой и грубой натуре он, видимо, не придавал никакого значения первым, а что касается последних, то быть может надеялся возвратить их себе при помощи благосклонности к себе отца и даже прямым насилием над кротким братом, и таким образом он из-за удовлетворения своего голода продал свое первородство за «красную» чечевицу, отчего и «дано ему прозвание: Эдом» (красный).

Между тем в стране наступил один из тех голодных годов, которые и прежде вынуждали патриархов выселяться для пропитания в соседние, более плодородные страны. Исаак решил последовать примеру своего отца-патриарха и хотел переселиться в Египет, но ему запрещено было, и он провел голодный год в пределах филистимского царя Авимелеха, где с ним и с Ревеккой повторилась та же история, которая была и с Авраамом. Именно, он выдавал Ревекку за свою сестру, но когда открылась правда, Авимелех (вероятно, сын Авраамова современника того же имени) оказал ему особенное покровительство и почтение.

Благодаря этому Исаак мог начать более оседлую жизнь и приступил к земледелию. «И сеял Исаак в земле той, и получил в тот год ячменя во сто крат: так благословил его Господь. И стал великим человек сей, и возвеличивался больше и больше до того, что стал весьма великим. У него были стада мелкого и стада крупного скота и множество пахотных полей». Но филистимляне скоро стали завидовать его богатству, начали притеснять его, зарывали колодцы, вырытые Авраамом, и вообще заводили ссоры, вынудившие, наконец, Исаака выселиться отсюда в Вирсавию. Там в подкрепление ему явился Господь, подтвердивший ему Свое благословение и обетование, и Исаак устроил там жертвенник, и призвал имя Господне. Увидев правоту Исаака и раскаявшись в несправедливых притеснениях ему, царь филистимский Авимелех прибыл к нему с извинением, и между ними, на сделанном Исааком пиршестве, заключен был клятвенный союз, около того же самого колодца, около которого некогда заключали свой союз отцы их (Вирсавия).

Тихая семейная жизнь Исаака скоро была возмущена непослушанием его любимца, сына Исава, который без благословения родителей в сорокалетнем возрасте женился на двух хананеянках, вступив таким образом в родство с идолопоклонниками. «И они были в тягость Исааку и Ревекке». Но скоро предстояло ему еще более тяжкое семейное испытание. С приближением преклонных лет у него ослабело зрение, и он нашел благовременным совершить торжественное благословение для передачи связанных с ним обетований своему потомству. По установившемуся обычаю, право первородства он, конечно, намеревался передать Исаву, как старшему сыну, и сказал ему, чтобы он по этому случаю приготовил кушанье из собственной дичи. Исав, едва ли сообщил ему о продаже своего права первородства, а Иаков в свою очередь не смел открыто высказывать своих притязаний на это право.

Неизвестно, знала ли об этом и Ревекка, но только она, услышав о намерении Исаака, решила употребить хитрость, чтобы посредством ее доставить благословение на первородство своему любимцу Иакову. По ее совету он должен был надеть одежду своего брата, пропитанную запахом ароматических трав и кустов, среди которых приходилось проводить свою жизнь зверолову, и покрыть свое тело косматой шкурой, чтобы для осязания быть похожим на брата; сама же Ревекка обещала приготовить такое кушанье из домашних молодых животных, которое Исаак едва ли мог отличить от ожидаемого им кушанья из дичи Исава. Иаков колебался, боясь проклятия от отца в случае обнаружения обмана; но Ревекка убедила его, что она на себя примет даже проклятие. Иаков приступил к делу; но какой трепет испытывал он, когда старец отец, удивившись слишком скорому возвращению Исава и приготовлению кушанья, подозвал явившегося за благословением к себе для того, чтобы осязанием удостовериться в том, действительно ли это Исав. Старец ощупал косматый покров на руках Иакова и в недоумении заметил: «Голос, голос Иакова; а руки, руки Исава». Но запах охотничьей одежды окончательно рассеял сомнения престарелого патриарха; он поел кушанья, выпил вина, велел поцеловать себя и затем благословил Иакова – благословением первородства: «Да даст тебе Бог от росы небесной и от тука земли, и множество хлеба и вина. Да послужат тебе народы, и да поклонятся тебе племена; будь господином над братьями твоими, и да поклонятся тебе сыны матери твоей; проклинающие тебя – прокляты; благословляющие тебя – благословенны!» Но замечательно, что в этом благословении есть лишь слабый намек на великое обетование Аврааму, именно, что в нем и его семени благословятся все народы земли. Исаак, воображая, что он благословляет Исава, очевидно, считал его не вполне достойным для унаследования всей полноты благословения, и таким образом Иаков и Ревекка не вполне достигли того, чего добивались.

Едва удалился мнимый Исав, получивший благословение первородства, как за получением его явился и действительный Исав. Если неблаговиден был поступок Иакова, то не менее подлежат порицанию и действия Исава, так как он не хотел сознаться, что давно уже продал право первородства своему брату Иакову. Когда Исаак узнал об этом обмане, он «вострепетал великим трепетом», но отказался уже отнимать данное благословение. «Я благословил его, он и будет благословен!» – сказал встревоженный патриарх. Исав поднял «громкий и весьма горький вопль» и просил Исаака, чтобы он благословил и его. «Неужели, отец мой, одно у тебя благословение? благослови и меня!» – с плачем упрашивал Исав, и Исаак благословил его и сказал: «Вот от тука земли будет тебе обитание твое, и от росы небесной свыше; и ты будешь жить мечом твоим, и будешь служить брату твоему; будет же время, когда воспротивишься и свергнешь иго его с выи твоей». В этом благословении предсказана была вся дальнейшая судьба потомков Исава – эдомитян, которые долго находились в подчинении у потомков Иакова – иудеев, но впоследствии из них даже вышел царь, который подчинил себе последних (Ирод Великий, эдомитянин по происхождению).

Потеряв право первородства, Исав возненавидел брата своего Иакова и замыслил даже убить его, как только умрет отец. Ревекка узнала об этой опасности и, зная буйный и неукротимый нрав Исава, решила отправить Иакова на некоторое время в Месопотамию к родному брату своему Лавану в Харране, пока не утишится ярость Исава. Но чтобы не тревожить своего престарелого мужа, она не сказала ему о кровожадном намерении Исава, а выставила перед ним другую причину для временного ухода Иакова из дома, именно, чтобы он мог жениться на ком-нибудь из ее родства, что несомненно было вместе с тем и истинным желанием ее сердца. «Я жизни не рада от дочерей хеттейских (жен Исава), – сказала она, – если Иаков возьмет жену из дочерей этой земли: то к чему мне и жить?» Исаак внял ее жалобе и отпустил Иакова к Лавану для отыскания себе жены, но вместе с тем уже сознательно повторил ему благословение, которое раньше дал по неведению, и при том усугубляя его всей полнотой данных Аврааму обетований. «Бог всемогущий, – сказал он, – да благословит тебя, да расплодит тебя, и да размножит тебя, и да будет от тебя множество народов; и да даст тебе благословение Авраама (отца моего), тебе и потомству твоему с тобой, чтобы тебе наследовать землю странствования твоего, которую Бог дал Аврааму!»

Таким образом Исаак прозрел от духовной слепоты и дал свое благословение достойнейшему, а Исав все более и более предавался чувственности и взял себе третью жену Махалафу, дочь Измаила, заключая родственный союз с тем, кого изгнал Авраам. Так духовная неспособность Исава к первородству обнаружилась во всей своей полноте.

После этого Исаак еще прожил сорок три года, но он уже ничем не заявлял о себе в истории. Да и вообще это был один из тех редких людей, вся жизнь которых есть безграничная кротость, воплощенное смирение и безмятежное довольство. Будучи патриархом немалочисленного рода, он, однако же, избегал всего, что могло сделать его положение особенно видным, и тем доказал, что смирением и кротостью можно так же угодить Богу, как и жизнью, исполненной великих подвигов и тяжелых испытаний. Беспрекословное повиновение отцу, даже до заклания самой жизни, нежная привязанность к матери, в потери которой он утешился лишь женитьбой на Ревекке; безусловная преданность и верность своей жене в тот век, когда обычно было многоженство; терпеливое перенесение домашних испытаний, причинявшихся ему со стороны жены и сыновей; малоподвижность самой жизни, в течение которой он никогда не удалялся более чем на сорок верст от места своей родины (Вирсавии) – все это вместе рисует перед нами образ патриарха, который велик был не внешними громкими подвигами, а тем внутренним духовным миром, который невидим для людей, но который тем ярче сияет перед Отцом Небесным, – той непреоборимой верой в Промысл Божий, которая всю жизнь его делала воплощением смирения, надежды и любви.

После описанных событий судьба дальнейшей истории патриархальной эпохи сосредоточивается в руках Иакова, к которому перешло все наследственное благословение и обетование рода Авраамова.

Старый Авраам был очень доволен счастливой женитьбой сына. Была у него и другая радость: он узнал, что первенец его, Измаил, не только жив, но что многочисленные потомки его широко расположились между Евфратом и Черным морем. Правда, придерживались они другой веры, но все равно то была ветвь Авраамова.

После смерти Сарры Авраам долго горевал, но, чувствуя в себе еще немало сил, вновь женился. От второй его жены, Хеттуры, было шесть сыновей. Они быстро подросли, появились внуки, и Авраама, а также Исаака стал тревожить вопрос о наследстве. По законам и обычаям того времени наследником мог быть только первородный сын. Об Измаиле, разумеется, речи не шло, он давно жил самостоятельно и даже не желал показываться в дом отца, затаив обиду за изгнание в пустыню. Чувство обиды, переросшее во вражду, перешло затем и к его народу, презиравшему потомков Авраама.

Следовательно, первородство переходило к Исааку.

Как ни грустно было Аврааму, но он отделил шестерых своих сыновей, а с ними вместе и внуков, посоветовав им направиться к востоку от Ханаана, где, как он знал, было еще очень много свободных и богатых кормом пастбищ. И они ушли на восток, наделенные богатыми дарами и, по-видимому, понимая справедливость принятого решения, поскольку оно полностью соответствовало всем обычаям предков.

И все же - увы! - и этому народу, происшедшему от Авраама, постепенно стало свойственно чувство вражды к потомкам первородного Авраамова сына Исаака. Надо думать, что как ни священны были обычаи и непреложные законы, регулировавшие права наследства, все жеживое чувство не могло с ними полностью смириться и обида, глубоко затаенная в тех людях, что ушли на необжитые земли, оказалась подобна раскаленному углю, лишь едва прикрытому пеплом внешних приличий.

Между тем наступил день, когда Авраам, достигший к тому времени ста семидесяти пяти лет, умер.

На его похороны прибыло все его бесчисленное потомство, в том числе и Измаил, нарушивший ради этого печального и торжественного события обет, данный самому себе, - не возвращаться к отцовскому порогу.

Авраам был погребе н рядом с Саррой - в пещере Махпела.

Исаак и Ревекка страстно любили друг друга. На их семейной жизни, исполненной добра и взаимоуважения, словно лежала некая благодать.

Но повторилась давняя история, а именно та самая, что долго была причиной горя Сарры и Авраама. У них не было детей. Богатое жилище, которое и так опустело после отъезда шестерых Авраамовых сыновей и многочисленных внуков, совсем осиротело, когда умер сам Авраам.

Исааку было уже шестьдесят лет, и он все чаще думал о наследнике, порою почти отчаиваясь в своей надежде. Ревекка же, несмотря на то, что годы шли, была тем не менее твердо уверена, что станет матерью. Счастливое начало ее замужества, благословленное явными знамениями свыше, убеждало ее в необходимости ждать и надеяться. Она не допускала и мысли, чтобы выбрать для Исаака наложницу, как это сделала когда-то Сарра, продлившая род рождением Измаила. Ей мешало и чувство женской ревности, так как она любила Исаака с той безраздельной страстью, которая не предполагает возможности пребывания в семье другой женщины.

И вот настал день, когда, убедившись по всем признакам, она сообщила Исааку, что у них будет ребенок. Радость обоих супругов не поддается описанию.

Ревекка родила двоих мальчиков.

Первым появился Исав, а следом за ним, держась, как рассказывали, за его пятку, - Иаков.

Мальчики, однако, разительно не походил и друг на друга. Их различие особенно стало бросаться в глаза, когда они подросли. Исав был коренастый, краснолицый, косматый, тело его было покрыто шерстью. Он любил охоту и надолго уходил из дома, выслеживая зверей. А Иаков отличался не только красотою, но и женственностью, он был мягок, кроток, незлобив, любил уединение. Естественно, что дружбы между братьями не было, и Ревекка при случае любила вспоминать, что еще в своем чреве, когда она носила их, постоянно чувствовала толчки, словно кто-то внутри дерется. Она вопрошала тогда Бога, что бы это могло значить, и Бог во сне объяснил ей, что от братьев в будущем произойдут разные народы и что им суждено вечно враждовать между собою. Как мы увидим, так и случилось. Все же Иаков по-своему любил своего грубоватого и диковатого брата, ему нравилась дичь, какую он приносил, и его скупые рассказы об охоте.

Поскольку Исав родился минутою раньше Иакова, он считался сыном первородным и, как мы уже говорили, по тогдашним обычаям становился преимущественным наследником после смерти отца. Тут и споров не могло быть. Но Исаака смущало предсказание, данное ему при рождении сыновей, о том, что старший будет в подчинении у младшего. Предсказание основывалось как раз на том факте, что младший, то есть Иаков, при рождении держался за пятку старшего, а держаться за пятку было в речи этого народа своеобразным фразеологизмом, означавшим примерно: «Уйди с дороги». И, следовательно, если верить такому предсказанию, а Исаак, как и все его сородичи, твердо верил в предсказания, приметы, пророчества и предзнаменования, то выходило, что каким-то непонятным образом Исав, в конце концов, окажется в подчинении у своего младшего брата.

Иногда, как мы знаем, судьба играет в довольно затейливые и неожиданные игры, простые лишь с виду, но серьезные по последствиям.

Так и здесь. Однажды Исав вернулся с охоты страшно голодным, к тому же и охота была неудачной, так что он пришел домой, чего никогда не бывало, с пустыми руками. А Иаков как раз к этому времени сварил себе похлебки из красной чечевицы. И Исав, увидев похлебку, сказал: «Дай мне поесть». Иаков как бы в шутку ответил ему: «Продай мне теперь же свое первородство». То была, конечно, не шутка; наверно, в сознании Иакова бродила смутная мысль, что судьба к нему несправедлива. Зачем зверолову Исаву, думал, по-видимому, Иаков, зачем ему первородство, со всеми вытекающими из него имущественными благами, если он, Исав, вольный и дикий, совершенно не дорожит ни домом, ни имуществом и вряд ли когда займется ведением большого и сложного хозяйства, требующего забот, внимания и расчетов? Разве Исав, со своим необузданным характером, станет разводить овечьи отары, умножать число верблюдов, ослов и лошаков? Разве он будет вести торг с купцами, и снаряжать торговые караваны в дальние города? Нет, представить охотника Исава, не расстающегося с луком и привыкшего дышать вольным воздухом охоты, в такой роли было невозможно. Наверно, и Ревекка, страстно любившая Иакова и недолюбливавшая Исава, что-нибудь подобное говорила своему мужу Исааку, а ее любимец слышал эти беседы. Вряд ли Исаак поддерживал такие разговоры, тем более что они были совершенно бесполезны, но тревога за будущее посещала и его. И вот, снимая похлебку с огня и собираясь, подать ее голодному брату, Иаков вдруг и даже неожиданно для самого себя сказал ему: «Продай мне теперь же свое первородство», на что Исав, не терпевший голода, ответил: «что мне в этом первородстве?»

«Иаков сказал ему: поклянись мне теперь же. Он поклялся ему, и продал Исав первородство свое Иакову.

И дал Иаков Исаву хлеба и кушанья из чечевицы: и он ел и пил, и встал и пошел; и пренебрег Исав первородство» (Быт. 25: 33, 34).

Исав действительно не придавал никакого значения своему первородству, само это слово было для него пустым звуком. Он был создан Богом и природою для вольной жизни, он по своей натуре был кочевником, охотником, а не скотоводом, не земледельцем и не хозяином. Так и в тот раз, утолив голод и жажду, он лег спать, а, выспавшись, снова ушел на охоту, даже не вспомнив ни о чечевице, ни об Иакове, ни о своей клятве.

Благословление Исааком сына Иакова.

Между тем шли годы. Исаак стал стареть, что поначалу выразилось, прежде всего, в слабости глаз. Иногда он даже не мог различить, кто прошел мимо него - коренастый Исав или стройный Иаков; очертания людей и предметов словно расплывались в густом предутреннем тумане. Встревоженный, он однажды призвал своего старшего сына Исава и сказал ему:

«…вот, я состарился; не знаю дня смерти моей; Возьми теперь орудия твои, колчан твой и лук твой, пойди в поле и налови мне дичи,

И приготовь мне кушанье, какое я люблю, и nринеси мне есть, чтобы благословила тебя душа моя, прежде нежели я умру» (Быт. 27: 2, 3, 4).

Ревекка, слышавшая эти слова, сразу догадалась, что старый Исаак, почувствовав приближение смерти, решил ввести своего старшего сына в наследство. Сердце ее, горячо любившее младшего сына, воспротивилось решению Исаака, и она задумала пойти на хитрость и, обман.

Зная, что Исав уходит ловить дичь в отдаленные излюбленные им места и, значит, вернется не скоро, она замыслила, пользуясь слепотой мужа, подставить ему для благословения вместо Исава своего любимца Иакова и сделать это как можно быстрее, упредив возвращение старшего с его дальней охоты.

Эта хитрость, кстати говоря, может служить косвенным подтверждением, что эпизод с чечевичной похлебкой был, конечно, не случайным, и вполне возможно, что Иаков пошел на свою уловку с согласия матери. Не исключено, что именно Ревекка и придумала все от начала до конца. Теперь надо было упредить Исава, а дальше можно было не беспокоиться, так как Исав не мог отступиться от данной им клятвы не претендовать на первородство.

Ревекка надоумила Иакова быстро сбегать в стадо и принести оттуда двух козлят.

«…и я приготовлю из них, - сказала она, - отцу твоему кушанье, какое он любит,

А ты принесешь отцу твоему, и он поест, чтобы благословить тебя пред смертью своею» (Быт. 27: 9, 10).

Послушный Иаков на все согласился, тем более что первая, самая важная часть дела, то есть приобретение первородства за чечевичную похлебку, была уже сделана. Но он обеспокоено заметил своей матери, что отец, при выкший из-за своей слепоты внимательно ощупывать лица и предметы, тотчас заметит, что перед ним не косматый, покрытый шерстью Исав, а гладкий и нежный Иаков, его младший сын. Но Ревекка предусмотрела такую опасность. Недаром она велела принести из стада не одного козленка, которого вполне хватило бы на приготовление кушанья, а двух. Она задумала шкурами козлят укрыть руки и шею Иакова. Кроме того, она достала одежду Исава, которую отец хорошо знал и которая пахла потом Исава, редко умывавшегося и не следившего за собою. Сделав все так, как было задумано хитрой и предусмотрительной Ревеккой, они вскоре, задолго до возвращения старшего сына и брата, приступили к свершению задуманного. Конечно, риск был, но ведь и другого выхода для Ревекки и Иакова не существовало. Хорошо налаженное хозяйство, твердо полагали они, никак нельзя было отдавать в руки человека, совершенно им не интересовавшегося. Конечно, человек, не знающий обычаев и нравов того времени и народа, мог бы подумать, что хозяйством при старшем брате-владельце должен был заняться младший брат, чтобы тем самыми сохранить и умножить его. Однако обычай заставлял младшего брата в случае смерти отца и перехода владения к старшему обязательно отделиться, уйти из дома и начать самостоятельную жизнь. Двух владельцев не могло быть, так как при таком варианте младший брат оказывался в услужении, что считалось позорным, а делить хозяйство воспрещалось, чтобы ни в коем случае не дробить его. Мы помним, что именно так произошло и при Аврааме. И так в те времена происходило всюду и при всех главах семейств. Здесь всегда было много болезненного; обиды долго, а то и вовсе не заживали, что мы уже видели на примере Измаила и несчастной Агари, но обычай есть обычай и закон есть закон.

О том, как Иаков успешно выполнил хитроумный замысел Ревекки, прочитаем в Библии:

«Он вошел к отцу своему и сказал: отец мой! Тот сказал: вот я; кто ты, сын мой?

Иаков сказал отцу своему: я Исав, первенец твой; я сделал, как ты сказал мне; встань, сядь и поешь дичи моей, чтобы благословила меня душа твоя.

И сказал Исаак сыну своему: что так скоро нашел ты, сын мой? Он сказал: потому что Господь Бог твой послал мне на встречу.

И сказал Исаак Иакову: подойди ко мне, я ощупаю тебя, сын мой, ты ли сын мой Исав или нет?

Иаков подошел к Исааку, отцу своему, и он ощупал его и сказал: голос, голос Иакова; а руки, руки Исавовы. И не узнал его, потому что руки его были, как руки Исава, брата его, косматые. И благословил его» (Быт. 27: 18-23).

Как видим, единственное, чего не предусмотрела и не могла предусмотреть Ревекка, это различие в голосах своих сыновей. Здесь она ничего не могла сделать, так как голос охотника Исава был груб и резок, а голос Иакова нежен, как пастушеская свирель. И все же другие приметы - косматость (от козлиной шкуры) и, главное, запах, исходивший от одежды Исава, обманули Исаака, он решил, что перед ним действительно старший сын.

Однако напряжение этой замечательной сцены, поистине классической в мировой литературе, не спадает и тогда, когда успокоившийся Иаков вышел, наконец, из шатра к поджидавшей его и все, конечно, слышавшей Ревекке.

Оба они с тревогой ждали возвращения с охоты Исава.

Тот пришел, нагруженный дичью, пахнущий степным ветром и потом, быстро приготовил кушанье и, ни на кого не глядя, торопясь, вошел к отцу, уже, как мы знаем, отведавшему козленка из рук Иакова.

Как и Иаков, старший сын Исав сказал отцу своему: «…встань, отец мой, и поешь дичи сына твоего, чтобы благословила меня душа твоя.

Исаак же, отец его, сказал ему: кто ты? Он сказал: я сын твой, первенец твой, Исав.

И вострепетал Исаак весьма великим трепетом и сказал: кто ж это, который достал мне дичи и принес мне, и я ел от всего, прежде нежели ты пришел, и я благословил его? он и будет благословен.

Исав, выслушав слова отца своего [Исаака], поднял громкий и весьма горький вопль и сказал отцу своему: отец мой благослови и меня.

Но он сказал [ему]: брат твой пришел с хитростью и взял благословение твое».

И снова Исав просит отца:

«…неужели, отец мой, одно у тебя благословение? благослови и меня, отец мой! И [как Исаак молчал], возвысил Исав голос свой и заплакал.

И отвечал Исаак, отец его, и сказал ему: вот, от тука земли будет обитание твое и от росы небесной свыше.

И ты будешь жить мечом твоим и будешь служить брату твоему; будет же время, когда воспротивишься и свергнешь иго его с выи твоей.

И возненавидел Исав Иакова за благословение, которым благословил его отец его; и сказал Исав в сердце своем: приближаются дни плача по отце моем, и я убью Иакова, брата моего» (Быт. 27: 31-35, 38-41).

Так тень Каина - брата, убившего брата - снова появилась меж людьми.

Библия последовательна: хотя сам Каин давно убит внуком своим Лемехом, который принял его однажды, лохматого и злого, за дикого зверя, запутавшегося в чаще, он все же, как и было предсказано, остался жить среди людей и вот вновь как бы воскрес в косматом и разъяренном Исаве.

Но, будучи последовательной и неуклонно придерживаясь идеи трагического возмездия, Библия в то же время разнообразит свой сюжет, никогда полностью не повторяясь, а если и повторяясь, то в согласии с приемами устного народного творчества, то есть прочно укрепляет событие в памяти слушателя или читателя, если такое событие считает очень важным. Нельзя не заметить, что подобные повторы придают тексту Библии своеобразную поэтичность, сближая его с собственно стихом, который, как мы знаем, узаконил такой прием - звуковой и смысловой повтор - с помощью рифмы. И вся Библия, все ее истории, сюжеты и притчи, состоит из строф - коротких отрезков текста, в которых очень лаконично рассказывается тот или иной эпизод сюжета. Строфы эти не случайно называются в Библии стихами, и каждый стих для удобства чтения и для его акцентировки дается под своим номером. Так, например, в главе 27-й книги Бытия содержится 46 стихов. В стихе 43-м Ревекка, серьезно обеспокоенная угрозами Исава убить Иакова, советует своему сыну уйти на какое-то время из дома и, подумав, решает отправить его к своему старшему брату Лавану.

«…Поживи у него несколько времени, - говорит она, - пока утолится ярость брата твоего,

…И он позабудет, что ты сделал ему: тогда я пошлю и возьму тебя оттуда; для чего мне в один день лишиться обоих вас?» (Быт. 27: 44, 45).

Вся история с обманом Исава, переживания Ревекки, ее опасения, драматизм положения, в какое попал в результате такого обмана старый Исаак, - все это исключительно правдоподобно с бытовой и с психологической точки зрения. И опять-таки поражает безупречная лаконичность и высокая простота, с какою повествуются библейские сюжеты. Библия действительно Книга книг - из нее взяло начало все позднейшее словесное искусство, бесконечно черпавшее не только сюжеты, но и богатейший опыт самого искусства повествования.

Однако вернемся к Ревекке и Иакову. Судя по тому, что нам рассказано, их жизнь и впрямь страшно и безнадежно осложнилась.

Здесь надо учесть, что отцовское благословение в те времена носило сакраментальный, то есть священный и едва ли не мистический характер. Его нельзя было отменить, даже если, как в случае с Ревеккой и Иаковом, обнаруживался подлог. Тревога и мрак в доме усугублялись, надо думать, еще и оттого, что Исав, озлобленный и раздраженный, стал вести себя независимо и даже высокомерно. Он и прежде мало считался с домом, куда приходил лишь затем, чтобы освободиться от своей охотничьей добычи, теперь же угрозы убить Иакова то и дело срывались с его уст. К тому же, к полнейшему неудовольствию и Ревекки и отца, он решил взять в жены хананеянку, а с хананеянами род Исаака, как мы знаем, с давних пор находился, мягко говоря, в неприязненных отношениях. Исав, впрочем, даже не удосуживался разговаривать об этом с отцом и матерью, но было видно, что в своей душе он все уже решил.

Вот почему, собирая Иакова в путь, Ревекка так настойчиво говорит ему: «…Я жизни не рада от дочерей Хеттейских, если Иаков возьмет жену из дочерей Хеттейских… то к чему мне и жизнь?» (Быт. 27: 46). (Хеттеи - те же хананеяне, только жившие к северу от Палестины.)

Так же считал и Исаак.

«И призвал Исаак Иакова, и благословил его, и заповедал ему, и сказал: не бери себе жены из дочерей Ханаанских;

Встань, пойди в Месопотамию, в дом Вафуила, отца матери твоей, и возьми себе жену оттуда, из дочерей Лавана, брата матери твоей» (Быт. 28: 1, 2).

Сборы Иакова в путь были тайными. Он вообще эти дни редко выходил из шатра, стараясь быть на глазах матери, отца или слуг, так как очень боялся, что необузданный в своем гневе, вспыльчивый и беспощадный Исав, весь почерневший от злобы и похожий на черную косматую тучу, чреватую убийственным огнем и громом, в любой час может проходя пришибить его. Да и Ревекка не спускала глаз с Исава, внимательно следя за его настроением и успокаиваясь лишь тогда, когда тот, снарядив лук и уложив стрелы в колчан, уходил из дома. Ревекка часто думала о том, что не все она верно рассчитала, пойдя на обман Исаака ради своего любимца. Она, например, никак не предполагала, что Исав, дотоле совершенно равнодушный к дому и хозяйству, так близко примет к сердцу потерю наследства. Скорее всего, Исав, бездумно согласившийся обменять первородство на чечевичную похлебку, воспринимал тогдашнюю сделку как шутку, как забавную игру своего младшего брата, слишком долго не становившегося мужчиной, привыкшего к домашним несерьезным забавам. Мужественный Исав всегда снисходительно относился к Иакову, и была в его снисходительности заметная доля презрения взрослого охотника и зверолова к изнеженному отроку. Он никак не предполагал, что все обернется столь серьезным образом. Надо думать, что и хананеянка, на которой он собирался жениться, подогревала его обиду - она ведь видела себя женою владельца больших богатств.

Вот почему взрыв мог произойти в любое время. Даже неудача на охоте могла вывести Исава из состояния крайне неустойчивого душевного равновесия. По правде, лишь присутствие отца, уже отсчитывавшего последние сроки жизни, сдерживало его от приведения своей угрозы в немедленное исполнение.

Но и отца он уже, к несчастью, почти не принимал во внимание, так как вопреки отцовской воле привел в свой шатер, поставленный неподалеку, не одну, а несколько жен ханаанских, и они жили почти по соседству, раздражая своим видом Ревекку, которая, в отличие от Исаака, уже почти не выходившего из дома, вынуждена была их и видеть и слышать.

Но что-то, по-видимому, оставалось еще доброго в душе Исава, поскольку, как сказано в Библии, он сверх тех жен привел, как бы в утешение отцу, жену из племени Измаила. Но хотя эта жена, бывшая дочерью Измаила и, следовательно, внучкой Исаака, оказывалась близкой по крови, что тогда не возбранялось, она все же, как и все измаильтяне, исповедовала другую веру. Душевное движение Исава, взявшего в жены не хананеянку, было своеобразным выражением почтения по отношению к отцу, но грубый и неделикатный Исав все же, как видим, не мог быть почтительным до конца, и вряд ли Исаак оценил этот жест так, как на то рассчитывал его старший сын.

ЛЕСТНИЦА ИАКОВА

Иаков же, провожаемый Peвеккой, вышел из дома тайком. Исав не был на охоте, но выжидать его новой отлучки было уже нельзя. Всего лишь днем раньше произошла ссора, едва не кончившаяся кровопролитием.

Ночь была темной, луны не было, и лишь крупные бесчисленные звезды усеивали небосвод, показывая путнику дорогу в далекую Месопотамию.

Иаков отправился к дому Лавана не так, как когда-то уходил туда за невестой для Исаака верный слуга Елиезер. Он шел пешком, без верблюдов, ведя в поводу лишь осла, нагруженного водой и провиантом. Иаков никогда не был в Месопотамии, но значительную часть пути он знал хорошо, так как по поручению отца не раз навещал стада, пасшиеся на далеких пастбищах.

Он вышел из дома задолго до восхода солнца и шел весь день, почти не давая себе отдыха. Будучи изнеженным, он быстро устал, но, помня советы отца и матери и старых опытных погонщиков стад, старался не давать себе расслабиться и почти не притрагивался к воде.

Он шел и слушал пустыню, тихо певшую свою песню, так как мириады песчинок от движения ночного воздуха непрестанно перетирались друг о друга и нежный легкий звон постоянно струился вокруг. Иакову порой казалось, что это не звон песка, а незримая музыка сфер доносится до него с высокого неба, где звезд было не меньше, чем песчинок в пустыне. А может быть, музыка небесных сфер смешивалась с музыкой земли?…

Иаков был натурой впечатлительной, недаром так чужды были ему всякие практические интересы, но так близки предания и легенды родного племени, которые рассказывала ему Ревекка и старые много знающие слуги.

Вскоре звезды стали гаснуть, с востока показался край солнца, пустыня словно ожила - из темно-серой и пепельной она сделалась розовой и светло-желтой. Высоко в небе распластал крылья ястреб. Чувство счастья, непонятной тревоги и ожидания перемен переполняло душу Иакова.

Так он шел весь день. Лишь изредка, набросив на ветки саксаула шерстяной платок, он давал отдохнуть ногам, подкреплялся и устремлялся вперед, все дальше и дальше, никого не встречая и видя перед собою все одну и ту же однообразную пустыню.

Когда зашло солнце и снова стемнело, он выбрал себе место во впадине между барханами, у саксаула, и решил заночевать. Под голову Иаков положил камень, накрыв его сложенным вчетверо платком, а сам укрылся попоной: пустыня долго отдавала накопленное за жаркий день тепло, но к утру становилось прохладно. Высокий настрой души, сопровождавший Иакова весь день, не покинул его и перед сном. Он вспомнил отца, мать и горячо молился богу, чтобы тот простил ему содеянный грех обман отца и брата. Правда, думал он, Ревекка полностью взяла тот грех на себя, но от этого ему не стало легче, и он долго и горячо молился за Ревекку, за отца из-за Исава. Потом все перемешалось в сознании Иакова, музыка пустыни и неба накрыла его с головой своей легкой и плотной звуковой сферой.

«И увидел во сне: вот, лестница стоит на земле, а верх ее касается неба; и вот, Ангелы Божии восходят и нисходят по ней.

И вот, Господь стоит на ней и говорит: Я Господь, Бог Авраама, отца твоего, и Бог Исаака. Землю, на которой ты лежишь, Я дам тебе и потомству твоему. И будет потомство твое, как песок земной; и распространишься к морю и к востоку, и к северу, и к полудню; и благословятся в тебе и в семени твоем все племена земные.

И вот, Я с тобою; и сохраню тебя везде, куда ты ни пойдешь; и возвращу тебя в сию землю; ибо Я не оставлю тебя, доколе не исполню того, что Я сказал тебе.

Иаков пробудился от сна своего и сказал: истинно Господь присутствует на месте сем; а я не знал…»

(Быт. 28: 12-16).

Проснувшись, Иаков снова горячо молился и благодарил бога за провидческий сон.

В память о приснившемся сне, о посетившем его явлении он оставил на месте, где только что спал, камень, служивший ему изголовьем, дав и камню, и всему месту имя Вефиль, что значит «дом божий».

На том месте впоследствии действительно вырос город с таким названием, а камень, оставленный Иаковом, почитался священным.

Ободренный приснившимся ему сном, Иаков двинулся дальше. Теперь он был уверен, что все случившееся с ним прежде, в том числе и история с Исавом, было предначертано на небесах. Как и все люди его племени, он, подобно Исааку, а до него Аврааму, а до того Ною, глубоко верил в непреложность судеб и в закономерность людских поступков, обычно скрытых от глаз в повседневной жизни и лишь изредка открывающихся в своем подлинном значении в те священные минуты, когда душа, потрясенная чем-либо или находящаяся во сне, соприкасается и беседует с самим божеством.

Иаков вспомнил весь предшествующий день, словно предсказывавший ему музыкою песка и неба благословенную ночную встречу с Богом в его необыкновенном сновидении.

Он размышлял о том, что именно могла означать лестница, привидевшаяся ему, по которой вверх и вниз поднимались и спускались ангелы, но ничего не мог придумать в объяснение, кроме того, что лестница, по-видимому, могла означать возможность подняться душою к высшему блаженству, а может быть, лестница означала символ связи между землей и небом, а тем самым ознаменовывала - для Иакова - надежду, что все сбудется так, как должно сбыться, причем наилучшим, благоприятнейшим образом. Но до того, как сбыться, Иакову придется не раз и опускаться и подниматься, ибо, размышлял он далее, вся наша жизнь представляет собою ступени, по которым мы идем, то и дело оступаясь. Но и оступившись, терять надежды нельзя, надо снова и снова начинать движение вверх.

Образ лестницы Иакова навсегда войдет в сознание человечества. Это символ огромной обобщающей силы.

Иакову, шедшему к дому Лавана, чтобы найти там себе жену и временную защиту от Исава, предстояло испытать все это в полной мере, но в еще большей степени все ступени лестницы-судьбы доведется узнать его будущему сыну - Иосифу.

Однако до Иосифа, до его рождения и его судьбы еще далеко. Вернемся к Иакову.

ИАКОВ И РАХИЛЬ.

Снова почти целый день шел Иаков по пустыне, но путь его уже был недолог. Солнце едва склонялось к западу, когда он увидел толпу людей. То были пастухи, пасшие скот. К концу дня они обычно собирались у источника, чтобы напоить животных и напиться самим. Все они были из Харрана - того города, где жил Лаван. Иаков спросил их, чего они ждут у колодца и почему не поят скот. Выяснилось, что колодец на день заваливали большим камнем, оберегая влагу от песка и жаркого воздуха. Они ждали, когда подойдут остальные пастухи. Все они, оказывается, знали Лавана, к которому шел Иаков; они рассказали, что у Лавана есть две дочери - Рахиль и Лия и что обе они не за мужем. Вскоре к колодцу потянулись женщины, каждая несла на плече кувшин. Среди них была и Рахиль пастухи тотчас указали на нее Иакову, когда она приблизилась к колодцу. Рахиль, дочь Лавана, брата матери Иакова, приходилась ему двоюродной сестрой, и потому Иаков, не смущаясь, поцеловал ее по-родственному и рассказал, зачем он прибыл в Харран. В ту минуту он еще не знал, что Рахиль станет его женой, и без утайки рассказал, что намеревается пожить в Харране, чтобы найти себе подходящую невесту. Однако красота Рахили, ее ласковое обращение не могли не обратить на себя внимания Иакова, и, пока они шли к дому, он начал смотреть на девушку совсем другими глазами. Что-то подсказало его сердцу, что именно Рахиль и должна быть его женой - только она, и никакая другая женщина.

Занятый своими мыслями, он не заметил, что одной ногой уже ступил на следующую ступень лестницы своей судьбы и что лестница эта, показанная ему во сне, будет крута, трудна и опасна. Не один раз будет он сброшен вниз, чтобы снова и снова идти к своему счастью, а счастьем его будет Рахиль - только она одна.

Потом он не однажды вспомнит о лестнице, приснившейся ему в пустыне, но сейчас, идя к дому Лавана и мельком поглядывая на Рахиль, он не помнил ни о чем: милый голос Рахили, рассказывавшей об отце и старшей сестре Лии, которая никак не может выйти замуж, звучал для него подобно музыке сфер, услышанной им вчерашней ночью в пустыне по дороге к Харрану.

Лаван встретил его радостно, он обнял его, поцеловал, ввел в дом, вымыл ноги и поставил перед ним кушанье.

Во время встречи Лаван соблюдал все традиционные обычаи восточного гостеприимства. Наверно, почти так же встретили бы Иакова и в другом месте, окажись он на пороге в роли гостя-родственника, но в обращении Лавана сквозила и неподдельная искренность, он был и вправду очень рад посланцу Исаака и Ревекки.

Иаков, однако, рассказал ему не все; он считал, что Лавану не обязательно знать, что кроме невесты он ищет в Харране убежища от разъяренного брата Исава. Но у нас есть некоторые основания думать, что кое-что из семейной тайны все же проскальзывало в рассказах Иакова, если не в тот вечер, то в последующие, а может быть, он, не умевший и не хотевший что-либо скрывать от Рахили, открылся именно ей, а та, возможно, проговорилась если не отцу, так своей сестре Лии. Что такое могло произойти, подтверждает все дальнейшее поведение Лавана, который каким-то образом вскоре почувствовал беззащитность Иакова, для которого собственный его дом, где жили старый Исаак и Ревекка, оказывается, был недоступен из-за Исава. Лаван тонко уловил положение Иакова и в глубине души считал его как бы пойманным в ловушку, словно тот уже был заложником или рабом. Любовь Иакова к Рахили также не укрылась от его глаз и явилась еще одним способом прочно закрепить подневольное положение Иакова. Однако все, о чем мы говорим, было спрятано глубоко в душе Лавана; внешне все обстояло вполне благопристойно.

Кроме того, Иакова не нужно было понуждать к работе. Любовь словно придала ему сил, и он, прежде чуравшийся физического труда, изнеженный и хрупкий, занимался хозяйством Лавана с утра до ночи.

Наконец Иаков попросил у Лавана в жены его младшую дочь Рахиль. Это произошло ровно через месяц после того, как он поселился в Лавановом доме. Толчком послужили слова самого Лавана, сказавшего Иакову, что он не знает, чем отплатить ему за добросовестную работу:

«…неужели ты даром будешь служить мне, потому что ты родственник? скажи мне, что заплатить тебе?

Иаков полюбил Рахиль и сказал: я буду служить тебе семь лет за Рахиль, младшую дочь твою.

Лаван сказал: лучше отдать мне ее за тебя, нежели отдать ее за другого кого; живи у меня» (Быт. 29: 15, 17-19).

Внешне Лаван ничем не выдал своего огорчения, но в глубине сердца сильно возроптал на Иакова. Неужели Иаков не видит, думал Лаван, что в доме две дочери и что сначала должна выйти замуж старшая? Ничем, не выдав себя, он задумал далеко рассчитанный коварный план. Этот план он приберег на будущее, тем более что Иаков должен был отработать за свою невесту долгих семь лет.

Не отрабатывать эти семь лет Иаков не мог по простой причине: он пришел из дома отца своего прямо-таки нищим, ему принадлежали осел, попона и дорожные мешки, а также та одежда, что была на нем, а она быстро изнашивалась на повседневной работе у Лавана. Поэтому можно сказать, что Иаков был гол и бос. Наследник богатых угодий, множества скота и разнообразного имущества, он при живых родителях оказался сиротой-оборвышем, и дядя его, Лаван, конечно же, возымел над ним неограниченную и жестокую власть.

Начав семилетнее служение за Рахиль, Иаков, вспоминавший время от времени свой провидческий сон, считал, что он с каждым днем и с каждым прожитым годом поднимается все выше и выше и что счастье с Рахилью уже близко.

И вот действительно настал день, когда семь лет были полностью отработаны.

Но послушаем Библию:

«И служил Иаков за Рахиль семь лет; и они показались ему за несколько дней, потому что он любил ее.

И сказал Иаков Лавану: дай жену мою, потому что мне уже исполнилось время, чтобы войти к ней.

Лаван созвал всех людей того места и сделал пир.

Вечером же взял Лаван дочь свою Лию и ввел ее к нему; и вошел к ней Иаков…

Утром же оказалось, что это Лия. И Иаков сказал Лавану: что это сделал ты со мною? не за Рахиль ли я служил у тебя? зачем ты обманул меня?

Лаван сказал: в нашем месте так не делают, чтобы младшую выдавать прежде старшей;

Окончи неделю этой; потом дадим тебе и ту за службу, которую ты будешь служить у меня еще семь лет других.

Иаков так и сделал и окончил неделю этой. И Лаван дал Рахиль, дочь свою, ему в жену…

Иаков вошел и к Рахили, и любил Рахиль больше, нежели Лию, и служил у него еще семь лет других» (Быт. 29: 20-23, 25-27, 30).

Как видим, по существу все почти повторилось, как уже было однажды в жизни Иакова. Разве не подменила Ревекка Иаковом своего нелюбимого сына Исава, введя его, покрытого козлиными шкурами, к слепому отцу Исааку? Поистине, как сказано в Библии (и по другому поводу): мне отмщение и аз воздам.

Библия в особенности делает упор на идее возмездия за однажды свершенный грех или преступление. По мнению составителей Священных книг, образовавших Библию (а составителем первых пяти книг считается Моисей), ничто не проходит бесследно.

Не по этой ли причине в жизни Иакова повторились и другие эпизоды, уже бывшие в судьбах его предшественников?

Так, Рахиль, подобно Авраамовой Сарре, оказалась поначалу бесплодной. Лия же, нелюбимая жена, навязанная Иакову обманным путем, родила сначала Рувима, затем Симеона, потом Левия, но, родив Иуду, перестала плодоносить.

То обстоятельство, что Лия благополучно, год за годом, рожала Иакову сыновей, было особой милостью небес, как бы вознаграждавших женщину за недостаток любви со стороны мужа.

Рахиль же, долго не рожавшая, прибегла, по старинному обычаю и с разрешения Иакова, к помощи служанки Баллы, та и родила на коленях у Рахили сына по имени Дан. Затем она же родила им Неффалима.

Лия же, увидев, что перестала рожать, поступила так же, как и Рахиль: ее служанка Зелфа родила двух сыновей, а затем она сама - трех, а потом еще и дочь Дину.

Но наконец вспомнил Бог и о Рахили. Она тоже родила сына, дав ему имя Иосиф. То и был тот самый Иосиф, которому предстояло стать самым знаменитым среди сыновей Иакова. По лестнице судьбы он поднимется так высоко, что станет едва ли не фараоном египетским.

Отработав у Лавана много лет за обеих жен, Иаков по-прежнему был беден. Семейство его от Лии и Рахили выросло, и он обратился к Лавану с просьбой отпустить его, чтобы употребить свои силы для благосостояния собственной семьи, требовавшей все больших и больших расходов. Надо отдать должное Лавану: он сам предложил Иакову назначить цену за проделанную им в его доме многолетнюю работу.

Иаков же, к удивлению Лавана, попросил у него всего лишь часть скота, но не любого, а того, что родится с крапинками.

По-видимому, Лаван счел это за причуду и согласился, но вышло так, что скота с крапинками стало появляться в стадах Лавана все больше и больше, так что через какое-то время все стада Лавановы сделались пестрыми.

То была хитрость Иакова, открытая ему в провидческом сне: он давал скоту есть прутья с белою нарезкой в период случки; от такого простого приема и появился пестрый, скот, совершенно разоривший Лавана из-за своей многочисленности. То было возмездие: первая экспроприация в истории человечества, хотя и произведенная хитростью, но полностью соответствовавшая нравственному закону. Разве не обогащался он за счет трудов Иакова, умножавшего своими стараниями его стада? Иаков, по сути, лишь возвратил себе то, что заработал в течение многих лет неустанного труда. Впоследствии, через тысячи лет после времен Иакова, Иисус Христос еще раз утвердит этот закон в своей Нагорной проповеди.

По мере того как все больше и больше появлялось пестрого скота, менялось и отношение Лавана к Иакову.

«И услышал Иаков слова сынов Лавановых, которые говорили: Иаков завладел всем, что было у отца нашего, и из имения отца нашего составил все богатство сие.

И увидел Иаков лице Лавана, и вот, оно не таково к нему, как было вчера и третьего дня» (Быт. 31: 1, 2).

Да, лицо Лавана было «не таково», он не смог сдержать себя, и кипевшая в нем алчность выплеснулась наружу. На самом деле, как из всего видно, он всегда был человеком расчетливым до жестокости. Воспользовавшись подходящим случаем, Лаван заставил Иакова работать на него целых двадцать лет.

«…Я служил тебе четырнадцать лет за двух дочерей твоих и шесть лет за скот твой, а ты десять раз переменял награду мою» (Быт. 31: 41).

Иаков перечисляет все обиды, невзгоды и несправедливости, какие он претерпел в доме Лавана:

«Вот, двадцать лет я был у тебя; овцы твои и козы твои не выкидывали; овнов стада твоего я не ел;

Растерзанного зверем я не приносил к тебе, это был

мой убыток; ты с меня взыскивал, днем ли что пропадало, ночью ли пропадало;

Я томился днем от жара, а ночью от стужи, сон мой убегал от глаз моих.

Таковы мои двадцать лет в доме твоем…» (Быт. 31:38-41).

Какая живая и выразительная картина положения подневольного человека вырисовывается из этой темпераментной обвинительной речи! С каким достоинством говорит Иаков о своей честной, добросовестной и терпеливой работе!…

Но образ Лавана в Библии (а мы с полным основанием можем говорить о художественности этого образа) далеко не такой плоскостной, как могло показаться, когда мы только что с ним познакомились. В этой расчетливой душе, оказывается, живут нравственные законы честности и порядочности, о которых, в сущности, и напоминает ему Иаков в своей обвинительной речи. Когда Лаван догнал Иакова, ушедшего со своим скотом, двумя женами, детьми и со всем своим имуществом, он после вспышки раздражения предлагает ему разрешить спор добром. Более того, он даже говорит так:

«Зачем ты убежал тайно, и укрылся от меня, и не сказал мне? я отпустил бы тебя с веселием и с песнями, с тимпаном и с гуслями;

Ты не позволил мне даже поцеловать внуков моих и дочерей моих; безрассудно ты сделал» (Быт. 31: 27, 28).

На первый взгляд, и Лаван по-своему прав. Действительно, разве не мог Иаков поступить по-человечески, то есть дать отцу поцеловать на прощание своих дочерей, и облобызать внуков, и отблагодарить работника достойными проводами?

Но так ли уж безрассудно поступил Иаков? Слушая Лавана, упрекавшего его в «безрассудстве», он, наверно, думал, что поступил далеко не безрассудно. Разве Лаван не обманывал его? Разве не он устроил шумное веселье перед тем, как обманно ввести к нему Лию вместо Рахили? Наверно, Иаков вспомнил и многие другие случаи, свидетельствовавшие о коварстве Лавана, о его жестокой расчетливости, - их немало накопилось за двадцать лет.

Но оба - и Иаков и Лаван - сдерживают себя, они изо всех сил стремятся не говорить друг другу «ни доброго, ни худого». Правда, полностью достичь такого «дипломатического статуса» им не удается, что видно хотя бы из речи Иакова. И все же, в конце концов, оба решают расстаться миром.

«И заколол Иаков жертву на горе и позвал родственников своих есть хлеб; и они ели хлеб, и пили, и ночевали на горе.

И встал Лаван рано и поцеловал внуков своих и дочерей своих, и благословил их. И пошел и возвратился Лаван в свое место» (Быт. 31: 54, 55).

И можно было бы заключить этот поразительный по своей психологической правде эпизод словами в библейском духе: и тень Каина отступила от них.

ИАКОВ БОРЕТСЯ С БОГОМ

Так разошлись хозяин и работник в разные стороны. Иаков, не оглядываясь, двинулся в сторону отчего дома: он не был там, как нам известно, двадцать лет.

В душе его укреплялась надежда, что Исав давно простил ему прежнюю вину. Разве не пользовался он весь этот долгий срок, пока Иаков скрывался от его гнева в доме Лавана, всем имуществом Исаака? Вполне возможно, что он стал богат, стада его умножились и семья его разрослась, а значит, и сердце его повернулось в сторону добра. Ведь как-никак они - родные братья. Неужели с тех давних времен Исав не переменился и душа его не смягчилась?

Чтобы не предстать перед своим братом неожиданно, Иаков послал к нему вестников. Он велел передать Исаву слова, исполненные вины и покаяния: «…Я послал известить о себе господина моего Исава, дабы приобрести рабу твоему благоволение пред очами твоими» (Быт.32: 5).

То была униженная просьба виноватого перед пострадавшим. Иаков самим обращением к Исаву как к господину отказывался от вырванного когда-то первородства, а, называя себя рабом, вступал в положение подчиненного младшего брата. Исав из такой просьбы должен был понять, что брат его не только раскаялся, но и не претендует ни на дом, ни на имущество.

Возвратившиеся от Исава вестники сообщили, что брат тотчас вышел ему навстречу, а с ним четыреста человек.

Можно было предполагать разное: пышную встречу или, наоборот, кровопролитие. В смятении провел Иаков ночь, так и не сомкнув глаз.

Утром он выслал в подарок брату, находившемуся, по его подсчетам, уже недалеко, двести коз, двадцать козлов, двадцать овнов, а также тридцать верблюдиц дойных с жеребятами, сорок коров, десять волов, двадцать ослиц и десять ослов.

Библия подробно перечисляет все дары.

По замыслу Иакова, подарки должны были показать Исаву, что его брат богат и ни в чем не нуждается, что он идет в дом отца и брата своего не за имуществом. А с другой стороны, столь щедрый подарок должен был свидетельствовать о подчинении и любви, о желании мира и добросердечия.

И все же сомнения и тревога не покидали Иакова.

Тогда он разделил все свое имущество на две части,

одну оставив на берегу, где спал ночью весь его лагерь, а с другой частью двинулся навстречу Исаву.

Следующую тревожную ночь Иаков провел в полудреме, не переставая мучиться неизвестностью и тревогой.

И ему привиделось, что Некто (так сказано в библейском тексте) боролся с ним.

То был снова провидческий сон, но необыкновенность его и отличие от всех предыдущих состояли в том, что Некто, как вскоре догадался, не пробуждаясь, Иаков, был Бог.

Эта удивительная борьба все время склонялась в пользу Иакова, пока наконец Тот, кто с ним боролся, не «коснулся состава бедра его» и повредил его. Только тогдa Иаков отпустил Бога.

Иаков борется с ангелом.

В результате произошли важные перемены в жизни Иакова. Во-первых, Бог даровал ему свое благословение, во-вторых, он нарек его именем Израиль, что означало «боровшийся с Богом», а в-третьих, Иаков-Израиль стал хром и таковым оставался всю жизнь.

«И взошло солнце, когда он проходил Пенуэл; и хромал он на бедро свое» (Быт. 32: 31).

Увидев наконец в свете утра приближавшегося вместе со своими многочисленными людьми Исава, Иаков тотчас пошел ему навстречу. С ним шли дети Лии и Рахили, их было у него одиннадцать человек. Самым маленьким был Иосиф, и Рахиль шла с ним позади всех, так как малыш постоянно отставал.

Встреча братьев была сердечной и мирной.

И все же, судя по некоторым деталям, достаточно искусно и правдиво вплетенным в повествование, Иаков все время невольно ожидал какого-либо подвоха. У него не было полной уверенности в братниной любви. Наверно, именно чувством тревоги за свою семью вызвано униженное обращение Иакова к брату: он постоянно называл его господином, а себя - рабом.

Но, впрочем, такое обращение могло быть не более как восточным этикетом.

Подчеркнуто вежливо вел себя и Исав, что как-то не вязалось с его звероподобным обликом, поначалу очень испугавшим людей Иакова и в особенности маленьких детей, принявших его за дикого кабана из страшных рассказов старых служанок.

Встреча Исава с братом Иаковом.

Что касается Иакова, то вид брата его, разумеется, нисколько не удивил, но зато по-настоящему насторожил отказ Исава принять дары, ему привиделось здесь предвестие угрозы и расправы. Униженные просьбы принять подарок все же растопили сердце Исава, который в своем отказе, скорее всего, также следовал этикету, чем каким-либо другим побуждениям. Однако тревога и подозрительность Иакова вновь усилились, когда Исав предложил ему идти вместе с женами, детьми и слугами впереди своего многочисленного отряда, состоявшего, как уже было сказано, из четырехсот человек, разумеется хорошо вооруженных.

Нет ли здесь военной хитрости, подумал Иаков, ведь так удобно напасть сзади?! Поэтому он всячески, вежливо и многословно, отказывается от предложения Исава.

Более того, ему удалось вообще от него отделаться и отделиться. Поскольку Исав и его люди были налегке, Иаков убедил их двигаться к дому, предоставив себе возможность шествовать медленно. И действительно, стада, дойные верблюдицы с телятами, тяжелые повозки с имуществом, дети, жены - могли ли они двигаться быстро, наравне с Исавом? Разъяснения Иакова были благосклонно приняты. Впрочем, и в этом случае Исавом, скорее всего, двигал опять-таки этикет. Ведь Иаков, хотя и был младшим братом, обязанным подчиняться старшему, все же находился сейчас в высокой и почетной роли гостя. Именно по этой причине, а не из-за коварства, померещившегося Иакову, и пропускал его Исав впереди себя.

ПОХИЩЕНИЕ ДИНЫ

Вполне возможно, что печальные события, происшедшие вскоре после благополучной встречи с Исавом, явились своего рода наказанием за забвение Иаковом божьего расположения.

Как мы помним из предыдущих рассказов, в многочисленном семействе Иакова кроме сыновей росла и дочь Дина, рожденная Лией. Она была очень хороша собой и, вследствие игры природы, очень походила на Ревекку, мать Иакова. По мере того как девочка подрастала, Иаков со все большим изумлением и радостью вглядывался в ее черты. Ему, оторванному от родительского очага и в глубине души постоянно тосковавшему по родителям, особенно по матери, такое сходство казалось весточкой из дома, и он очень любил Дину. Впрочем, ее любили все - за красоту и милый характер. Особенно берегли ее братья. Иаков часто думал о той минуте, когда, возвратившись, наконец, к родителям, он покажет Дину Ревекке. Наверно, матери, мечтал Иаков, она покажется чудесным воплощением ее собственной далекой юности. Дина будет лучшим подарком матери, который он привез ей после долгой разлуки. Надо сказать, что родители были уже очень стары, Исааку шел сто восьмидесятый год, а Ревекке исполнилось сто сорок. Следовало торопиться.

Но сначала следовало обосноваться на собственной земле, наладить хозяйство. Расставшись с Исавом, Иаков перешел Иордан и поселился близ Сихема. Едва расположившись на новом месте, Иаков услышал о похищении Дины. Ее похитил сын сихемского царя и, как сказано в Библии, «сделал ей насилие».

Совершив этот ужасный поступок, юноша, однако, тут же и раскаялся, так как почувствовал в своем сердце настоящую любовь к обесчещенной им девице.

Отец царевича, царь сихемский, пришел к Иакову, чтобы полюбовно уладить это дело, начавшееся насилием, но обернувшееся любовью.

Он сказал Иакову:

«…Сихем, сын мой, прилепился душею к дочери вашей;

дайте же ее в жену ему;

Породнитесь с нами; отдавайте за нас дочерей ваших, а наших дочерей берите себе {за сыновей ваших} и живите с нами: земля сия {nространна} пред вами, живите и промышляйте на ней, и приобретайте ее во владение» (Быт. 34: 8-10).

И виновник всего, царевич, со своей стороны говорил, обращаясь к Иакову и братьям Дины:

«…только бы мне найти благоволение в очах ваших, я дам, что ни скажете мне;

Назначьте самое большое вено (выкуп) и дары; я дам, что ни скажете мне, только отдайте мне девицу в жену» (Быт. 34: 11, 12).

Казалось бы, столь искренняя и почти униженная просьба царя и царевича должна была бы тронуть сердце Иакова и братьев Дины. Есть некоторые основания думать, что Иаков не прочь был согласиться. Во всяком случае, когда начало этой беседы проходило еще в отсутствие сыновей, оказавшихся во время случившегося далеко в поле, Иаков не только не давал отрицательного ответа, но и не ставил никаких условий. Возможно, впрочем, что он просто, как говорится, тянул время, поджидая возвращения сыновей. По давним обычаям народа Авраамова, именно братья обесчещенной девушки чувствовали себя оскорбленными больше, чем отец, и они обязаны были смыть позорное пятно лишь кровью преступника. Особенно непримиримо были настроены Симеон и Левий, кстати сказать, удивительно похожие на Исава. Внутри у них все клокотало от жажды мести и кровавой расправы. Но они сдерживали себя, желая испытать свои жертвы непомерными, как они считали, требованиями.

«Если царевич, - сказали они, - готов сделать и дать все, что ни попросим, тогда сделайте себе и всему мужскому роду вашего племени обрезание, принятое в Авраамовом народе».

«Только на том условии, - сказали Симеон и Левий, мы согласимся с вами и поселимся у вас, если вы будете как мы, чтобы и у вас весь мужеский пол был обрезан» (Быт. 34: 15).

Каково же было удивление и разочарование братьев, когда они услышали в ответ на свои «непомерные» требования быстрое согласие.

«И понравились слова сии Еммору и Сихему, сыну Емморову.

Юноша не умедлил исполнить это, потому что любил дочь Иакова» (Быт. 34: 18, 19)..

Более того, царь, тотчас вернувшись в Сихем, обратился к жителям города с проникновенной речью, и жители города, все мужчины и мальчики с восьми лет, пошлина обрезание.

Для братьев Дины такое поведение царя, царевича и всех мужчин-сихемцев было большим разочарованием. Они надеялись, что их требования будут отвергнуты, что даст возможность быстрой и как бы законной расправы. Но царевич, надо думать, действительно сильно любил Дину, а сихемцы, согласившиеся на обрезание, то ли не осмелились перечить своему царю, то ли не слишком пунктуально поклонялись своим богам. Во всяком случае, они не считали обрезание каким-то преступлением перед собственными богами.

Царь Еммор, идя на заранее обреченные переговоры с семейством Иакова, совершенно не понимал, что он имеет дело с племенем, исключительно ревниво пекшимся о своей племенной чистоте. Они прямо-таки боялись породниться с другим народом и за женами отправлялись в далекий Харран. Вспомним, как боялись они родства с хананеянами! Правда, браки такие происходили нередко, но каждый раз подобное происшествие воспринималось крайне болезненно.

Если бы Еммор знал о столь строго соблюдаемом обычае, он не только не пошел бы на переговоры, но и быстро предпринял бы все меры предосторожности и защиты.

И вот, когда после обрезания все мужское население Сихема недомогало, братья Дины, взяв мечи, «смело как говорится в Библии, - напали на город и умертвили весь мужеский пол» (Быт. 34: 25).

Они убили и Еммора и Сихема, разграбили город, взяли мелкий и крупный скот, разное имущество и драгоценности. А, кроме того, они взяли в плен детей и женщин.

Это ужасное, кровавое преступление Библия, судя по интонации, с какою рассказывается вся история, не оправдывает. Униженные просьбы царя и царевича, их готовность пойти на все, чтобы дело кончилось миром, вызывают у читателей глубокое сочувствие к жертвам необузданных и фанатичных Дининых братьев.

Преступление в Сихеме - это, пожалуй, первый случай проявления национального фанатизма, о котором рассказывается в Библии. Очень важно отметить эту пробившуюся интонацию человечности, которая озвучила мелодией гуманизма и любви весь эпизод в главе о Сихеме.

И конечно, чрезвычайно важно и любопытно, что Иаков ко всему происшедшему отнесся с чувством глубокого возмущения.

«И сказал Иаков Симеону и Левию: вы возмутили меня, сделав меня ненавистным для всех жителей сей земли, для Хананеев и Ферезеев. У меня людей мало; соберутся против меня, nоразят меня, и истреблен буду я и дом мой.

Они же сказали: а разве можно поступать с сестрою нашей, как с блудницею!» (Быт. 34: 30, 31).

Разумеется, оставаться в Сихеме после свершенной сыновьями кровавой резни Иаков не мог. Ему было отвратительно само это место, совсем недавно заботливо избранное им для поселения. Надо думать, он вспомнил все свои планы и с горечью осознал, что они навсегда рухнули. Плач плененных детей и вой рабынь, лишившихся своих мужей и очагов, глубоко ранили его сердце. Он чувствовал, что не мог смотреть без содрогания на Симеона и Левия - главных исполнителей резни. Мудрый Иаков понимал, как важно жить в мире и согласии и как легко нарушить хрупкие связи между племенами и народами, не сдержав обиды или временных тягот. По-видимому, он вспомнил лестницу, увиденную когда-то во сне, и ему, наверно, показалось, что после Сихема он вновь стоит на ее первой ступени, а белые ангелы божии ушли от него далеко-далеко вверх. По ночам он жарко молился Богу, но Бог не посылал ему больше провидческих снов и своего благословения.

И все же однажды, вняв покаянным молитвам, Бог явился ему во сне, уже под самое утро, и потому Иаков хорошо запомнил его слова: «…встань, пойди в Вефиль и живи там, и устрой там жертвенник Богу, явившемуся тебе, когда ты бежал от лица Исава, брата твоего» (Быт. 35: 1).

В словах Бога Иакову послышался упрек, но и самый упрек он воспринял как благословение.

Однако злое деяние, как не раз об этом говорится в Библии, не проходит бесследно, за ним следует новое зло - в виде наказания.

Иаков был наказан жестоко: в родах, по дороге, умерла его Рахиль, которую он когда-то отрабатывал столько лет у безжалостного Лавана, какую любил больше всего на свете. Умирая, Рахиль родила мальчика. Она дала ему имя Бенони, что значит «сын мучений», но Иаков, подумав, дал ему другое имя - Вениамин, что значит «сын правой руки». Таким именем Иаков выразил свою особую любовь к последнему сыну Рахили. Рахиль умерла по дороге в Ефрафу, названную впоследствии Вифлеемом. Через много лет в этом городе родится мальчик - «сын мучений»- Иисус Христос.

И еще одна горькая беда подстерегала Иакова. Но эта беда была закономерной, ее следовало ожидать: умер старый Исаак, ему было в тот год сто восемьдесят лет.

Судьба, однако, считал Иаков, была благосклонной к нему: ведь он все-таки успел повидать своего отца живым и насладиться последними беседами с ним.

Рассказ о смерти Исаака Библия заканчивает словами, исполненными торжественной красоты и глубокого смысла: «И испустил Исаак дух и умер, и приложился к народу своему, будучи стар и насыщен жизнью» (Быт. 35: 29).

На похороны собрались все бесчисленные потомки Исаака.

Прибыл и Исав, строго соблюдавший, надо отдать ему должное, традиции народа. Он, не считая себя обладателем первородства, взял лишь какую-то часть имущества и удалился на гору Сеир, где жил со своей огромной семьей. Несмотря на большое хозяйство, требовавшее забот, характер Исава не изменился. Он по-прежнему больше всего на свете любил охоту, вольный воздух, высокое небо над головой и вой дикого зверя в пустыне.

Долго не имел детей от законной жены Сары. Но когда Аврааму было уже почти сто лет, Бог возвестил ему, что у него и 90-летней Сары скоро родится сын. Ни он, ни она не поверили этому – даже когда в их шатер зашли три таинственных странника (ангелы Божьи) и предсказали, что через год они будут держать на руках своего сына. Однако год спустя Сара родила мальчика, которому дали имя Исаак (Ицхак), означающее по-древнееврейски: «будет смеяться».

Ещё раньше у Авраама родился побочный сын Исмаил, от египетской рабыни Агари. Поначалу Исаак и Исмаил воспитывались как равные. Но Саре не нравилось, что её сына ставят рядом с сыном рабыни. Она настояла, чтобы Авраам выгнал Исмаила и Агарь из дому. Агари пришлось забрать своё дитя и идти с ним в пустыню . Они едва не погибли там от голода и жажда, но были спасены посланником Бога. Согласно легенде Библии, Исмаил стал родоначальником народа арабов.

Жертвоприношение Исаака

Авраам был горячо предан вере в единого Бога. Однажды Бог захотел испытать Авраама и приказал, чтобы он принёс ему Исаака в жертву . На следующее утро Авраам повёл сына к горе Мориа, не говоря зачем. Там он приготовил костёр для жертвоприношения. Исаак дивился, что дрова уже разложены, и огонь разведён, но овцы для жертвы нет. Однако Авраам положил на жертвенник его самого и уже взял в руку нож, как вдруг услышал голос с неба: «Авраам, не трогай мальчика. Теперь Я знаю, как сильно ты почитаешь Меня, раз не пожалел ради Меня даже единственного сына». Обрадованный Авраам тут же снял Исаака с костра.

Жертвоприношение Исаака. Художник Тициан, 1542-1544

Женитьба Исаака на Ревекке

После смерти Сары Авраам стал думать о выборе жены для Исаака. Позвав своего верного раба и домоправителя Элиезера, он велел, чтобы он шёл искать достойную девушку на древней родине еврейского племени, в Месопотамии. Элиезер взял десять верблюдов, наложил на них много всякого добра и отправился в путь. Вскоре он добрался до города, где жили родственники Авраама со стороны брата его Нахора.

Элиезер остановился за городом, у колодца. Тем временем городские девушки вышли к колодцу за водою. Элиезер решил: если я попрошу у одной из них напиться и она напоит не только меня, но и моих верблюдов, – то я буду знать, что Бог назначил ее в жены Исааку. Вдруг пред ним появилась молодая девушка, с кувшином на плече. Она наполнила из колодца кувшин и хотела уходить. Элиезер побежал к ней и сказал: дай мне напиться из твоего кувшина. Девушка дала Элиезеру воды и сказала: теперь стану черпать и для твоих верблюдов – и стала поить тех. С умилением смотрел верный слуга на добрую девушку. Когда она напоила всех верблюдов, он дал ей золотую серьгу и два кольца, спросив: чья ты дочь, и есть ли в доме твоего отца место нам для ночлега? Девушка отвечала, что она – Ревекка, дочь Бетуила и внучка Нахора, и что в их доме есть место и достаточно корму для скота.

Ребекка у колодца. Художник Н. Пуссен, ок. 1648

Она побежала домой и рассказала своей матери обо всем случившемся. Брат Ревекки, Лаван, вышел к Элиезеру и привел его в дом родителей. Тронутый гостеприимством, Элиезер рассказал родителям и брату Ревекки о цели своего приезда и объявил, что сам Бог судил Ревекке быть женою Исаака. Бетуил и Лаван отвечали: возьми Ревекку, и пусть она будет женою сына господина твоего. Элиезер вынул серебряные и золотые вещи и одежды и дал невесте, ее матери и брату. На другое утро родители благословили Ревекку и отпустили ее с Элиезером в Ханаан. Подъезжая к шатрам Авраама, Элиезер и Ревекка встретили в поле Исаака. Он ввел девушку в шатер своих родителей, и она стала его женой.

Сыновья Исаака – Иаков и Исав

Авраам умер в возрасте 175 лет, и после его кончины старейшиной (патриархом) евреев стал Исаак. Как и отец, он жил на юге Ханаана (Палестины), занимаясь скотоводством и земледелием. От Ревекки Исаак имел двух сыновей-близнецов. Первого звали Исавом, а второго Иаковом (Яковом). Они сильно разнились друг от друга наклонностями. Исав любил охотиться на зверей и был «человек степной», а Иаков любил мирную пастушескую жизнь и был «человек шатра».

Однажды Исав вернулся с охоты, усталый и голодный. Увидев у Иакова похлебку из чечевицы, он попросил поесть. Иаков сказал: уступи мне за это свое старшинство (Исав был старшим братом и должен был после смерти отца стать начальником семьи). Исав сказал: я умираю с голоду, на что мне старшинство? Иаков накормил брата, а Исав и не жалел, что продал право старшинства за чечевичную похлебку. Но Исаак продолжал обращаться с Исавом, как со старшим сыном. Исав приносил с охоты свежую дичь и подносил отцу. Он был любимцем Исаака, а скромный Иаков был любимцем своей матери, Ревекки.

Когда Исаак состарился и почти ослеп, он призвал Исава и сказал ему: «Сын мой, я скоро умру; возьми же свое оружие, иди в поле, налови мне дичи и приготовь из нее мое любимое кушанье; тогда я благословлю тебя перед смертью». Ревекка, услышав это, забеспокоилась, что родительское благословение достанется Исаву, а не ее любимцу, Иакову. Она посоветовала Иакову хитростью получить у отца благословение раньше брата. Иаков принес из стада пару козлят, из мяса которых Ревекка изготовила любимое кушанье старика. Она одела Иакова в охотничье платье Исава, наложила ему на руки и на шею шкуры козлят и велела нести кушанье отцу. Иаков пришел к отцу и сказал: «Вот я – Исав, твой старший сын; я сделал, что ты велел мне; теперь покушай и благослови меня». Слепой Исаак ощупал сына и с удивлением сказал: голос твой похож на голос Иакова, а руки твои косматые, как у Исава. Но старец поверил, что перед ним Исав, и благословил сына: «Пусть даст тебе Бог изобилие хлеба и вина, пусть служат тебе народы, и будешь ты господином над братьями твоими».

Как только Иаков вышел, вернулся с охоты Исав, приготовил кушанье из дичи и принес отцу. Исаак спросил: кто же прежде был здесь и принял от меня благословение? Исав понял, что брат опередил его, и в отчаянии воскликнул: «Отец мой, благослови и меня!» Но отвечал Исаак: «Я уже благословил Иакова, чтобы он был господином над братьями своими; тебе же я пожелаю, чтобы ты защищался мечом, и если власть брата будет тяжела, ты силою сбросишь с себя его иго».

Исаак благославляет Иакова. Мозаика из собора. Мозаика собора в Монреале, Италия, 1180-е гг.

С тех пор Исав возненавидел Иакова и задумал убить его, как только отец умрет. Узнав о замысле Исава, Ревекка сказала Иакову: «Беги к моему брату Лавану, в Месопотамию, и поживи у него, пока не утихнет гнев брата твоего». Исаак тоже советовал Иакову идти к Лавану, и там найти себе жену.

Иаков отправился в дальний путь. В Месопотамии он был хорошо принят Лаваном и женился на его дочерях, Рахили и Лии. Лаван дал Иакову часть своих стад, тот разбогател и вернулся на родину. Там он примирился с Исавом и поселился близ своего отца, жившего в Хевроне.

По словам Библии, Исаак умер в возрасте 180 лет. Он и Ревекка были похоронены в пещере Махпела, близ Хеврона, в семейной гробнице его отца, Авраама. После смерти Исаака старейшиной и начальником еврейского племени (патриархом) стал Иаков.

Моя первая Священная История. Учение Христа, изложенное для детей Толстой Лев Николаевич

Дети Исаака

Дети Исаака

Исаак имел двух сыновей. Старший, Исав, никогда не сидел дома и всё время проводил в лесу или в поле на охоте. Это было его любимое занятие. С охоты он часто приносил добычу, и это нравилось отцу. Младший же сын, Иаков, находился дома и занимался домашним хозяйством, и за это его больше любила мать.

Однажды Иаков сготовил себе вкусное кушанье из бобов, а Исав в это время очень голодный вернулся с охоты и ничего не принёс. Он увидел кушанье брата и сказал ему:

Дай мне, пожалуйста, покушать, я ужасно голоден.

Иаков отвечал:

Я отдам тебе всё моё кушанье, но с условием, чтобы с этого дня ты считался младшим братом.

Исав сказал:

Для чего мне моё старшинство, когда я ужасно хочу есть, - и согласился на предложение брата.

Тогда Иаков отдал ему кушанье. Бог устроил так, что Исав был старшим, а Иаков младшим, но легкомысленный Исав не дорожил старшинством.

Однажды Исаак позвал Исава и сказал ему:

Сын мой, пойди на охоту и принеси дичи - мне очень хочется вкусного мяса. Когда ты вернёшься, то я передам тебе первое благословение, потому что я стар и могу скоро умереть!

Исаак благословляет Иакова.

Исав пошёл на охоту, а жена Исаака, услышав этот разговор, позвала Иакова и сказала ему:

Пойди и выбери хорошего, жирного козлёнка, я приготовлю твоему отцу кушанье, а ты понесёшь ему, и он благословит тебя прежде, чем Исава.

Надо вам сказать, дети, что Исаак был очень стар и слеп и распознавал сыновей по голосу и по осязанию, именно: у Исава всё тело было покрыто небольшими волосками, а у Иакова тело было совершенно гладкое.

Мать приготовила кушанье и велела Иакову нести его к отцу и просить его благословения. Чтобы Исаак не узнал, что это Иаков, она велела ему одеть платье Исава, а шею и руки его обернула мохнатой кожей козлёнка.

Иаков пришёл к отцу и сказал:

Я сын твой Исав, я принёс тебе дичи; покушай и благослови меня!

Исаак сказал:

Подойди ко мне, сын мой, чтобы я мог обнять тебя!

Иаков приблизился. Исаак обнял его и сказал:

Однако он не узнал, что это Иаков, и благословил его.

После вернулся Исав с охоты. Он узнал, что Иаков получил первое благословение, очень огорчился и даже грозил убить Иакова. Тогда родители позвали Иакова и сказали ему:

Брат твой гневается, уходи скорее жить к нашим родным!

Иаков отправился и прожил там много лет. Недаром он получил первое благословение от отца: Господь помогал ему всегда и во всём. Иаков приобрёл много скота и овец, много одежд и золота и там же взял себе жену. Потом он возвратился опять на родину к отцу и примирился с братом.

Из книги Ночь в Гефсиманском саду автора Павловский Алексей

ИСТОРИЯ ИСААКА Уже говорилось, что Агарь, наложница Авраама, вернувшись из пустыни, куда она убежала от притеснения Сарры, вскоре родила сына Измаила. От нее, египтянки, и от Измаила, сына Авраама, предстояло в будущем произойти многим народам мусульманской веры.Как и было

Из книги Толковая Библия. Том 1 автора Лопухин Александр

19. Вот родословие Исаака, сына Авраамова. Авраам родил Исаака. 20. Исаак был сорока лет, когда он взял себе в жену Ревекку, дочь Вафуила Арамеянина из Месопотамии, сестру Лавана

Из книги Толковая Библия. Том 5 автора Лопухин Александр

43. И отвечал Лаван и сказал Иакову: дочери - мои дочери; дети - мои дети; скот - мой скот, и все, что ты видишь, это мое могу ли я что сделать теперь с дочерями моими и с детьми их, которые рождены ими? 44. Теперь заключим союз я и ты, и это будет свидетельством между мною и тобою.

Из книги Священное писание. Современный перевод (CARS) автора Библия

5. И взглянул (Исав) и увидел жен и детей и сказал: кто это у тебя? Иаков сказал: дети, которых Бог даровал рабу твоему. 6. И подошли служанки и дети их и поклонились; 7. подошла и Лия и дети ее и поклонились; наконец подошли Иосиф и Рахиль и поклонились. 8. И сказал Исав: для чего у

Из книги Библия. Новый русский перевод (NRT, RSJ, Biblica) автора Библия

9. Ибо это народ мятежный, дети лживые, дети, которые не хотят слушать закона Господня, 10. которые провидящим говорят: "перестаньте провидеть", и пророкам: "не пророчествуйте нам правды, говорите нам лестное, предсказывайте приятное; 11. сойдите с дороги, уклонитесь от пути;

Из книги Библейские сказания автора Автор неизвестен

Дети Всевышнего и дети дьявола 31 Иса сказал иудеям, поверившим в Него:- Если вы будете верны Моему учению, то вы действительно Мои ученики. 32 Вы тогда узнаете истину, и истина сделает вас свободными.33 Они ответили:- Мы потомки Ибрахима и никогда не были никому рабами. Как

Из книги Мифы и легенды народов мира. Библейские сказания и легенды автора Немировский Александр Иосифович

Дети рабыни и дети свободной 21 Скажите мне, вы, желающие быть под Законом, разве вы не понимаете, что говорит Закон? 22 Ведь написано, что у Ибрахима было двое сыновей, один родился от рабыни, а другой - от свободной женщины. c 23 Сын рабыни родился по человеческой инициативе, а

Из книги Библия в рассказах для детей автора Воздвиженский П. Н.

Дети рабыни и дети свободной 21 Скажите мне, вы, желающие быть под Законом, разве вы не слушаете Закона? 22 Ведь написано, что у Авраама было двое сыновей - один родился от рабыни, а другой - от свободной женщины b. 23 Сын рабыни родился по человеческой инициативе c, а сын

Из книги Библейские рассказы для детей с иллюстрациями. Ветхий Завет автора Воздвиженский П. Н.

Дети Исаака. Сон Иакова. Примирение Иакова с Исавом У Исаака было два сына: Исав и Иаков, прозванный потом Израилем. От Иакова произошел израильский, или еврейский, народ.Исав был суров, нелюдим и больше всего любил охоту. Он почти все время проводил в поле.Иаков был кроток,

Из книги Иллюстрированная Библия для детей автора Воздвиженский П. Н.

Жертвоприношение Исаака Немало лет было прожито Авраамом в земле Ханаанской, когда решил Всесильный испытать его:- Вот Я! - сказал Он ему. - Возьми своего сына Исаака, и пойди в землю Мория, и принеси его там во всесожжение на горе, которую покажу.Дрогнуло сердце

Из книги Иллюстрированная Библия. Ветхий Завет автора Библия

Женитьба Исаака Будучи в преклонных годах, Авраам призвал своего раба, управлявшего всем его домом, и обратился к нему с такими словами:- Положи руку под бедро мое, и я закляну тебя Богом Всесильным, владыкой небес и земли, что ты не возьмешь сыну моему жены из дочерей

Из книги автора

Благословение Исаака Прошло много лет, и Исаак состарился. Притупилось зрение его. И призвал он первенца своего Исава и сказал ему:- Возьми же орудия свои лук и колчан со стрелами, выйди в поле и налови мне дичи, и приготовь кушанье, мною любимое, чтобы я мог благословить

Из книги автора

ДЕТИ ИСААКА У Исаака было два сына. Старший, Исав, никогда не сидел дома и всё время проводил в лесу или в поле на охоте. Это было его любимое занятие. С охоты он часто приносил добычу, и это нравилось отцу. Младший же сын, Иаков, находился дома и занимался домашним хозяйством,

Из книги автора

Из книги автора

ДЕТИ ИСААКА Исаак имел двух сыновей. Старший, Исав, никогда не сидел дома и все время проводил в лесу или в поле на охоте. Это было его любимое занятие. С охоты он часто приносил добычу, и это нравилось отцу. Младший же сын, Иаков, находился дома и занимался домашним

Из книги автора

Женитьба Исаака Авраам был уже стар и в летах преклонных. Господь благословил Авраама всем.2 И сказал Авраам рабу своему, старшему в доме его, управлявшему всем, что у него было: положи руку твою под стегно мое,3 И клянись мне Господом, Богом неба и Богом земли, что ты не