1853 МИРФ. Ч. 6. С. 428.

Крымская война 1853–1856 годов - проверка на прочность Империи Крымская война 1853–1856 годов - особый период в истории Черноморского флота, который заслуживает отдельного исследования в свете того, что готовность флота к войне была чрезвычайно высокой, но злой рок принес

Сражение на два фронта. Прорыв через Перекопский перешеек и сражение у Азовского моря В то время как подготовка 54 ак к наступлению на Перекоп из-за трудностей с подвозом затянулась до 24 сентября и пока шла упомянутая перегруппировка сил, уже 21 сентября наметилось

1853 См.: ГАРФ. Ф. 6991. Оп. 4. Д. 1. Л. 1, 4.

150 лет назад, в самом начале Крымской войны, внимание всего мира привлек славный подвиг русских моряков, ставший одной из самых ярких страниц в военно-морской летописи России.

В октябре 1853 года Турция, подстрекаемая Англией и Францией, открыла военные действия на Кавказе и Дунае. Так началась Крымская война 1853-1856 гг.

В ноябре 1853 года турецкая эскадра под командованием Осман-паши вышла из Стамбула и встала на рейд в черноморском порту Синоп. Ей предстояло прикрыть движение собранных в Батуме 250 судов с войсками для высадки десанта в районе Сухум-Кале (Сухуми) и Поти. Эскадра имела в своем составе 7 быстроходных фрегатов, 3 корвета, 2 пароходофрегата, 2 брига и 2 военных транспорта, на которых находилось в общей сложности 510 орудий. Стоянка кораблей Осман-паши в Синопской бухте находилась под защитой береговых батарей (44 орудия), оборудованных земляными брустверами. Установленные за ними пушки могли вести огонь калеными ядрами, чрезвычайно опасными для кораблей, целиком выстроенных из дерева. Легко пробивая борта они мгновенно вызывали пожар. Уничтожить береговые батареи огнем корабельной артиллерии было очень трудно, с точки зрения европейских знатоков морского дела - почти невозможно. В этом Осман-пашу уверил прибывший к его эскадре главный английский советник Адольф Слэйд, получивший от султана чин адмирала и титул Мушавер-паши.

После обострения отношений с Турцией, но еще до начала военных действий, из Севастополя для крейсерства в восточной части Черного моря вышла русская эскадра под флагом вице-адмирала Павла Степановича Нахимова. Целью крейсерства, как указывалось в предписании, было лишь наблюдение за турецким флотом в ожидании разрыва с Турцией. Нахимову строго наказывалось "без особого повеления - не начинать боя", так как во время выхода русских кораблей в море в командование Черноморского флота еще не получило известий о турецком нападении. В состав эскадры, вышедшей из Севастополя, входили линейные корабли "Императрица Мария", "Чесма", "Храбрый", "Ягудиил", фрегат "Кагул" и бриг "Язон". Через двое суток к эскадре присоединился пароход "Бессарабия". В назначенный район крейсерства русские корабли прибыли 13 октября.

Поход эскадры Нахимова не остался не замеченным противником. Море опустело - все турецкие суда укрылись в своих портах, навигация у анатолийского побережья временно прекратилась. Планы переброски османских войск морем на Кавказ оказались сорванными, но турецкое командование рассчитывало реализовать их позднее, после ухода эскадры Нахимова в Севастополь. При этом Стамбул рассчитывал на приближающееся время осенних штормов, чрезвычайно опасных для парусных кораблей. Но, вопреки ожиданиям противника, русская эскадра продолжала крейсерство. 26 октября прибывшее к Нахимову посыльное судно (корвет "Калипсо") доставило долгожданное разрешение главнокомандующего русскими войсками и флотом в Крыму Александра Сергеевича Меншикова начать военные действия против неприятеля на море. Несколько дней спустя командующий эскадрой получил точную информацию о результатах рекогносцировки, произведенной начальником штаба Черноморского флота вице-адмиралом Владимиром Алексеевичем Корниловым у Босфора. Тогда же ему был доставлен текст манифеста императора Николая I о начале войны с Турцией. Обращаясь к Нахимову, Корнилов сообщал ему о намерении противника выслать флотилию к побережью Кавказа для высадки там десантов. В связи с этим 3 ноября 1853 года Нахимов передал на корабли эскадры следующий приказ: "Имею известие, что турецкий флот вышел в море с намерением занять принадлежащий нам порт Сухум-кале и что для отыскания неприятельского флота отправлен из Севастополя с шестью кораблями генерал-адъютант Корнилов. Неприятель не иначе может исполнить свое намерение, как пройдя мимо нас или дав нам сражение. В первом случае я надеюсь на бдительный надзор гг. командиров и офицеров; во втором - с Божиею помощью и уверенностью в своих офицерах и командах я надеюсь с честью принять сражение. Не распространяясь в наставлениях, я выскажу свою мысль, что в морском деле близкое расстояние от неприятеля и взаимная помощь друг другу есть лучшая тактика". Далее, в другом приказе от того же числа, Нахимов сообщал своим подчиненным: "Получив повеление начать военные действия против военных турецких судов, я считаю нужным предуведомить командиров судов вверенного мне отряда, что в случае встречи с неприятелем, превышающим нас в силах, я атакую его, будучи совершенно уверен, что каждый из нас сделает свое дело".

4 ноября пароход "Бессарабия", посланный Нахимовым в разведку к мысу Керемпе у берегов Турции, захватил неприятельский транспорт "Меджари-Теджарет". Из опроса пленных подтвердились ранее полученные сведения, что в Синопе собирается турецкая эскадра Осман-паши, предназначенная для осуществления большой десантной операции у русских берегов.

Кроме эскадры Нахимова, блокировавшей побережье Восточной Анатолии, в море вышла эскадра Корнилова, крейсировавшая у западных берегов Турции. Неприятельских военных кораблей обнаружить ей не удалось, но из опроса команд купеческих судов выяснилось, что англо-французская эскадра продолжала стоять в бухте Безик (Бешик-Керфез), в проливе Дарданеллы и что 31 октября три больших парохода с войсками вышли из Константинополя к Трапезунду. Корнилов на пароходе "Владимир" пошел в Севастополь, приказав контр-адмиралу Федору Михайловичу Новосильскому следовать с эскадрой к Нахимову и сообщить ему эти известия. Утром 6 ноября Новосильский доложил Нахимову о результатах крейсерства в западной части Черного моря.

После этого эскадра Новосильского, оставив Нахимову линейные корабли "Ростислав" и "Святослав", бриг "Эней" и захватив с собой линейный корабль "Ягудиил" и бриг "Язон" из эскадры Нахимова, направилась в Севастополь. Вице-адмирал Нахимов, стремясь к решительной встрече с турецким флотом, решил проверить полученные сведения. 6 ноября, несмотря на начавшееся волнение, его корабли взяли курс к Синопской бухте. 8 ноября начался сильный шторм. Однако эскадра не потеряла своего курса, благодаря, искусству флагманского штурмана И.М. Некрасова. Все же, после окончания бури, адмирал нашелся вынужденным отправить в Севастополь, для исправлений, два корабля - "Храбрый" и "Святослав". 11 ноября Нахимов, всего с тремя 84-пушечными кораблями ("Императрица Мария", "Чесма" и "Ростислав"), подошел на две мили к Синопской бухте Там русские моряки действительно обнаружили неприятельских корабли, стоявшиех на якоре, но из-за наступившей темноты не смогли определить состав турецкой эскадры.

Синопская бухта является очень удобной гаванью, хорошо защищенной от северных ветров высоким полуостровом Бостепе-Бурун, соединенным с материком узким перешейком. Перед началом Крымской войны в Синопе проживало 10-12 тысяч человек, в основном турок и греков. На берегу бухты располагалось адмиралтейство с хорошими верфями, портовые сооружения, склады, казармы. Турки, находясь под прикрытием береговых батарей и имея двойное превосходство в силах, считали себя в безопасности и не верили в серьезность угрозы со стороны небольшой русской эскадры. Помимо того, они с часу на час ожидали прорыва блокады извне силами огромного англо-французского флота.

В ночь с 8 на 9 ноября начался жестокий шторм, из-за которого Нахимову и на следующий день не удалось произвести подробную разведку Синопской бухты.

10 ноября шторм утих, но на всех кораблях ветром были порваны многие паруса, а на линейных кораблях "Святослав" и "Храбрый" и на фрегате "Кагул" повреждения оказались настолько серьезными, что понадобился срочный ремонт их в базе. Вечером 10 ноября поврежденные корабли ушли в Севастополь для ремонта, а пароход "Бессарабия" - за углем.

На следующий день русская эскадра в составе линейных кораблей "Императрица Мария", "Чесма", "Ростислав" и брига "Эней" вновь подошла к Синопской бухте и обнаружила на рейде под защитой шести береговых батарей стоявшую на якоре турецкую эскадру в составе семи фрегатов, трех корветов, двух пароходов, двух военных транспортов и нескольких торговых судов. Силы турок явно превосходили силы русской эскадры, у которой насчитывалось 252 пушки (у турок было 476 пушек на кораблях и 44 на береговых батареях). Это были укрывшиеся от шторма корабли турецкой эскадры Осман-паши, шедшие к кавказскому побережью для участия в высадке десантов в районе Сухума; в середине ноября десанты, согласно расчетам турок, должны были содействовать наступлению турецких сухопутных войск на Кавказе. Кроме самого Османа, на эскадре находился его главный советник англичанин А. Слэйд и второй флагман контр-адмирал Гуссейн-паша.

Нахимов установил блокаду Синопской бухты и отправил в Севастополь посыльное судно бриг "Эней" с донесением об обнаружении и блокировании противника. В нем он писал Меншикову "По обозрении отряда турецких судов, расположенных в Синопе под защитою 6 береговых батарей, я решился с 84-пушечными кораблями "Императрица Мария", "Чесма" и "Ростислав" тесно блокировать этот порт, поджидая из Севастополя корабли "Святослав" и "Храбрый" <...> дабы вместе с ними атаковать неприятеля". 84-пушечные линейные корабли "Императрица Мария", "Чесма", "Ростислав" встали у входа в бухту, закрыв собой выход из нее. Фрегат "Кагул" занял пост для наблюдения в нескольких милях от бухты.

16 ноября к Нахимову присоединилась эскадра Ф.М. Новосильского (линейные корабли "Париж", "Великий князь Константин", "Три Святителя"), а немного позже прибыли еще фрегаты "Кагул" и "Кулевчи". Теперь Нахимов имел в своем распоряжении эскадру из восьми боевых кораблей с 720 пушками на борту. Таким образом, по числу орудий русская эскадра превзошла эскадру противника.

Поскольку турецкая эскадра в открытом море могла быть усилена кораблями союзного англо-французского флота, Нахимов решил атаковать и разгромить ее непосредственно в базе.

Его замысел сводился к тому, чтобы быстро (в двухкильватерной колонне) ввести на Синопский рейд свои корабли, поставить их на якорь и решительно атаковать противника с короткой дистанции в 1-2 кабельтова .

За день до Синопского боя Нахимов собрал у себя всех командиров судов и обсудил с ними план действий. Процитируем его.

"Располагая при первом удобном случае атаковать неприятеля, стоящего в Синопе в числе 7 фрегатов, 2 корветов, одного шлюпа, двух пароходов и двух транспортов, я составил диспозицию для атаки их и прошу командиров стать по оной на якорь и иметь в виду следующее:

1. При входе на рейд бросать лоты, ибо может случиться, что неприятель перейдет иа мелководье, и тогда стать на возможно близком от него расстоянии, но на глубине не менее 10 сажень.

2. Иметь шпринг на оба якоря; если при нападении но неприятеля будет ветер N самый благоприятный, тогда вытравить цепи 60 сажень, иметь столько же и шпрингу, предварительно заложенного на битенге; идя на фордевинде при ветре О или ОNО, во избежание бросания якоря с кормы, становиться также на шпринг, имея его до 30 сажень, в когда цепь, вытравленная до 60 сажень, дернет, то вытравить еще 10 сажень; в этом случае цепь ослабеет, а корабли будут стоять кормою на ветер, на кабельтове; вообще со шпрингами быть крайне осмотрительными, ибо они часто остаются недействительными от малейшего невнимания и промедления времени.

3. Перед входом в Синопский залив, если позволит погода, для сбережения гребных судов на рострах, я сделаю сигнал спустить их у борта на противолежащей стороне неприятеля, имея на одном из них, на всякий случай, кабельтов и верп .

4. При атаке иметь осторожность, не палить даром по тем из судов, кои спустят флаги; посылать же для овладения ими не иначе, как по сигналу адмирала, стараясь лучше употребить время для поражения противящихся судов или батарей, которые, без сомнения, не перестанут палить, если бы с неприятельскими судами дело и было кончено.

5. Ныне же осмотреть заклепки у цепей; на случай надобности расклепать их

6. Открыть огонь по неприятелю по второму адмиральскому выстрелу, если перед тем со стороны неприятеля не будет никакого сопротивления нашему на них наступлению; в противном случае палить, как кому возможно, соображаясь с расстоянием до неприятельских судов.

7. Став на якорь и уладив шпринг, первые выстрелы должны быть прицельные; при этом хорошо заметить положение пушечного клина на подушке мелом для того, что после в дыму не будет видно неприятеля, а нужно поддерживать быстрый батальный огонь. Само собой разумеется, что он должен быть направлен по тому же положению орудия, как и при первых выстрелах.

8. Атакуя неприятеля на якоре, хорошо иметь, как и под парусами, одного офицера на грот-марсе или салинге для наблюдения при батальном огне за направлением своих выстрелов, и, буде они не достигают своей цели, офицер сообщает о том на шканцы для направления шпринга.

9. Фрегатам "Кагул" и "Кулевчи" во время действия остаться под парусами для наблюдения за неприятельскими пароходами, которые, без сомнения, вступят под пары и будут вредить нашим судам по выбору своему.

10. Завязав дело с неприятельскими судами, стараться, по возможности, не вредить консульским домам, на которых будут подняты консульские их флаги.

В заключение я выскажу свою мысль, что все предварительные наставления при переменившихся обстоятельствах могут затруднить командира, знающего свое дело, и потому я представляю каждому совершенно независимо действовать по усмотрению своему, но непременно исполнить свой долг. Государь Император и Россия ожидают славных подвигов от Черноморского флота. От нас зависит оправдать ожидания".

В ночь с 17 на 18 ноября на эскадре начались приготовления к предстоящему сражению. Закончились они на рассвете. Несмотря на крайне неблагоприятную погоду - дождь и сильный юго-восточный ветер, Нахимов не изменил своего решения атаковать врага в его гавани. В половине десятого на флагманском корабле "Императрица Мария" был поднят сигнал: "Приготовиться к бою и идти на Синопский рейд".

Само сражение началось 30 ноября (18 ноября) 1853 года в 12 часов 30 минут и продолжалось до 17 часов. Его эскадра двигалась двумя кильватерными колоннами. В наветренную колонну входили линейные корабли "Императрица Мария" (84-пушечный) под флагом Нахимова, "Великий князь Константин" (120-пушечный), "Чесма" (84-пушечный), в подветренную - линейные корабли "Париж" (120-пушечный) под флагом Новосильского, "Три Святителя" (120-пушечный), "Ростислав" (84-пушечный). Турецкая корабельная артиллерия и береговые батареи подвергли атакующую русскую эскадру, входившую на Синопский рейд шквальному огню. Противник вел огонь с дистанции в 300 и менее саженей, но корабли Нахимова ответили на яростный неприятельский обстрел, только заняв выгодные позиции. Тогда то и выяснилось полное превосходство русской артиллерии.

Линейный корабль "Императрица Мария" был засыпан ядрами, - значительная часть его рангоута и такелажа была перебита, но флагманский корабль шел впереди, ведя огонь по неприятелю и увлекая за собой остальные корабли эскадры. Непосредственно против турецкого флагманского 44-пушечного фрегата "Ауни-Аллах", на расстоянии около 200 саженей от него, корабль "Императрица Мария" стал на якорь и усилил огонь. Полчаса длился бой между адмиральскими кораблями. Осман-паша не выдержал: "Ауни-Аллах", отклепав якорную цепь, продрейфовал к западной части Синопской бухты и выбросился на мель возле береговой батареи N 6. Команда с турецкого флагмана бежала на берег. Неприятельская эскадра с выходом из строя флагманского фрегата лишилась управления.

После поражения фрегата "Ауни-Аллах" флагманский корабль перенес свой огонь на 44-пушечный турецкий фрегат "Фазли-Аллах" ("Аллахом данный" - захваченный в 1829 г. русский фрегат "Рафаил"). Вскоре и этот корабль загорелся и выбросился на берег недалеко от центральной береговой батареи N 5. "Императрица Мария" развернулась на шпринге и стала обстреливать другие турецкие корабли, ожесточенно сопротивлявшиеся русской эскадре.

На батарейных палубах русских кораблей дружно и умело действовали артиллеристы, метко поражая корабли противника. "Гром выстрелов, рев ядер, откат орудий, шум людей, стоны раненых, - вспоминал один из участников сражения, - все смешалось в один общий адский гвалт. Бой был в разгаре". Линейный корабль "Великий князь Константин", осыпаемый градом ядер и картечи, стал на якорь и, развернувшись на шпринге, открыл сильный огонь по двум 60-пушечным турецким фрегатам "Навек-Бахри" и "Несими-Зефер". Через 20 минут первый фрегат был взорван, и дружное русское "ура" прогремело над бухтой. Еще раз развернувшись на шпринге, "Великий князь Константин" открыл огонь по "Несими-Зефер" и 24-пушечному корвету "Наджими-Фешан", и оба эти корабля, охваченные пламенем, выбросились на берег.

Линейный корабль "Чесма" вел огонь преимущественно по береговым батареям N 3 и 4, прикрывавшим левый фланг турецкой боевой линии. Артиллеристы русского корабля метко накрывали цели и одно за другим выводили из строя орудия на этих батареях. Вскоре артиллерийский поединок между русским линейным кораблем и двумя турецкими береговыми батареями закончился полным поражением противника: обе батареи были разрушены, а личный состав их частью уничтожен, а частью бежал в горы. Корабли левой колонны русской эскадры встали на шпринг, равняясь по флагманскому кораблю и линейному кораблю "Париж". Командир "Парижа" капитан 1 ранга Владимира Ивановича. Истомин сразу же после постановки на шпринг открыл сильный огонь по центральной береговой батарее N 5, по 22-пушечному корвету "Гюли-Сефид" и 56-пушечному фрегату "Дамиад". В 13 час. 15 мин. в результате метких попаданий русских снарядов турецкий корвет взлетел на воздух. Фрегат "Дамиад", не выдержав ожесточенной перестрелки с линейным кораблем "Париж", выбросился на берег. Продолжительная артиллерийская дуэль произошла между комендорами "Парижа" и комендорами турецкого 64-пушечного двухдечного фрегата "Низамие", на котором находился контр-адмирал Гуссейн-паша - второй флагман эскадры противника. В 14 часов на "Низамие" были сбиты фок- и бизань-мачты. Потеряв много орудий, турецкий фрегат вышел из боевой линии и прекратил сопротивление.

Адмирал Нахимов внимательно следил за действиями своих кораблей Наблюдая отличную боевую работу личного состава линейного корабля "Париж", адмирал приказал поднять ему сигнал с выражением благодарности. Однако выполнить приказание оказалось невозможно, так как на флагманском корабле были перебиты все фалы. Тогда Нахимов под огнем противника отправил шлюпку с адъютантом. Линейный корабль "Ростислав", заняв удачную позицию, открыл огонь по береговой батарее N 6, а также по фрегату "Низамие" и 24-пушечному корвету "Фейзи-Меабуд". После сильной перестрелки турецкий корвет выбросился на берег, а неприятельская батарея была уничтожена. "Три Святителя" сражался с 54-пушечным фрегатом "Каиди-Зефер", но в самом разгаре боя сражения на русском корабле один из неприятельских снарядов перебил шпринг и "Три Святителя" стал разворачиваться по ветру кормой к противнику. В это время неприятельская береговая батарея усилила огонь, нанося серьезные повреждения линейному кораблю. Нужно было во чго бы то ни стало восстановить шпринг. Мичман Варницкий бросился в шлюпку, чтобы исправить повреждения, однако вражеским ядром шлюпку разбило. Мичман с матросами перескочил в другую шлюпку и под непрерывным артиллерийским огнем противника исправил шпринг и вернулся на корабль.

На линейном корабле "Ростислав" один из вражеских снарядов попал в батарейную палубу, разорвал орудие и вызвал пожар. Огонь постепенно подбирался к крюйт-камере, где хранился боезапас. Нельзя было терять ни одной секунды, так как линейному кораблю угрожал взрыв. В этот момент лейтенант Николай Колокольцев бросился в крюйт-камеру, быстро закрыл двери и, пренебрегая опасностью, принялся тушить загоревшийся занавес, прикрывавший люки крюйт-камерного выхода. Самоотверженность Колокольцева спасла корабль. Огромную роль в достижении победы сыграли не только комендоры, но и все другие моряки русской эскадры. Наблюдатели, находившиеся на марсах, следили за корректировкой огня, трюмные и плотники быстро и своевременно заделывали пробоины и исправляли повреждения, подносчики снарядов обеспечивали бесперебойную подачу боезапаса к орудиям, лекаря перевязывали раненых на батарейных палубах и т.д. Воодушевление всех моряков во время сражения было исключительно велико. Раненые отказывались уходить с боевых постов.

Боевые суда турецкой эскадры упорно сопротивлялись, но ни одно из них не могло противостоять удару русской эскадры. Немало турецких офицеров во время сражения позорно бежало со своих кораблей (командир парохода "Эрекли" Измаил-бей, командир корвета "Фейзи-Меабуд" Ицет-бей и др.). Пример им показал главный советник Осман-паши англичанин Адольф Слэйд. Около 14 часов турецкий 22-пушечный пароход "Таиф", на котором находился Мушавер-паша, вырвался из линии турецких судов, терпевших жестокое поражение, и пустился в бегство. Между тем в составе турецкой эскадры только на этом корабле были 2 десятидюймовых бомбических орудия. Пользуясь преимуществом в скорости хода "Таифа", Слэйд сумел уйти о русских кораблей и сообщить в Стамбул о полном истреблении турецкой эскадры. В 15 часов бой закончился. "Неприятельские суда, брошенные на берег, были в самом бедственном состоянии, - доносил Нахимов. - Я велел прекратить по ним огонь, хотя они и не спускали флагов, как оказалось, от панического страха, которым были объяты экипажи"

В этом сражении турки потеряли 15 из 16 кораблей и свыше 3 тысяч человек убитыми и ранеными (из 4500, участвовавших в сражении); в плен было взято около 200 человек, в том числе раненный в ногу Осман-паша и командиры двух кораблей. Адмирал Нахимов послал на берег парламентера, чтобы объявить губернатору Синопа, что в отношении города русская эскадра не имеет враждебных намерений, но губернатор и вся администрация давно уже бежали из города. Потери русской эскадры составили 37 человек убитых и 233 раненых, на кораблях было подбито и выведено из строя 13 орудий, имелись серьезные повреждения в корпусе, такелаже и парусах. "Императрица Мария" получила 60 пробоин, "Ростислав" - 45, "Три Святителя" - 48, "Великий князь Константин" - 44, "Чесма" - 27, "Париж"-26.

После 16 часов в бухту вошел отряд пароходов под командой вице-адмирала Корнилова. При подходе к Синопу Корнилов заметил уходивший пароход "Таиф" и приказал перехватить его. Пароход "Одесса" лег на пересечение курса "Таифа", но последний не принял боя, несмотря на подавляющее превосходство в артиллерии. Русские пароходы вошли на Синопский рейд; на их экипажи была возложена задача отбуксировать русские парусные корабли от горевших турецких судов. Разгром турецкой эскадры в Синопском сражении значительно ослабил морские силы Турции и сорвал ее планы по высадке своих войск на побережье Кавказа.

Поздравляя личный состав эскадры с одержанной победой, адмирал Нахимов в своем приказе писал:

"Истребление турецкого флота в Синопе эскадрою, состоящею под начальством моим, не может не оставить славной страницы в истории Черноморского флота. Изъявляю душевную мою признательность второму флагману , командирам кораблей за хладнокровие и точное постановление своих судов по данной диспозиции во время сильного неприятельского огня, равно и за непоколебимую их храбрость в продолжении самого дела. Обращаюсь с признательностью к офицерам за неустрашимое и точное исполнение ими своего долга, благодарю команды, которые дрались, как львы".

Исправив повреждения победители оставили опустевший Синоп и взяли курс к родным берегам. Однако некоторые участвовавшие в сражении корабли пришлось до самого Севастополя буксировать пароходами, находившимися в составе эскадры Корнилова. 2 ноября 1853 г. героев торжественно встречал Севастополь. Матросов-нахимовцев чествовали на площади у Графской пристани, а офицеров - в Морском клубе. "Битва славная, выше Чесмы и Наварина... Ура, Нахимов! М. П. Лазарев радуется своему ученику!" - восторженно писал в те дни другой лазаревский ученик Корнилов. За Синопскую победу император Николай I удостоил вице-адмирала Нахимова ордена C вятого Георгия 2-й степени, написав в именном рескрипте: "Истреблением турецкой эскадры вы украсили летопись русского флота новою победою, которая навсегда останется памятной в морской истории".

Синопское морское сражение стало последним в истории крупным сражением эпохи парусного флота. На смену парусникам стали приходить корабли с паровыми двигателями. В Синопском сражении ярко проявился флотоводческий талант выдающегося русского флотоводца Павла Степановича Нахимова. Об этом говорят решительные действия его эскадры при уничтожении неприятельского флота в его базе, искусное развертывание кораблей и применение ими 68-фунтовые "бомбических" пушек, установленных на нижних батарейных палубах русских линейных кораблей. Показательны также высокие морально-боевые качества русских моряков, умелое руководство боевыми действиями командиров кораблей. Большая эффективность "бомбических" пушек впоследствии ускорила переход к созданию броненосного флота.

Славной победой в Синопском сражении была вписана еще одна героическая страница в историю знаменитых побед русского флота, одержанных у Гангута, Эзеля, Гренгама, Чесмы, Калиакрии, Корфу, Наварина. После этой виктории имя выдающегося русского флотоводца Нахимова стало известным не только в нашей стране, но и далеко за пределами России.

Кабельтов - одна десятая морской мили, 185,2 м.

Шпринг - приспособление, состоящее из каната ("кабельтова"), заведенного ходовым концом в якорную цепь, а коренным концом закрепленный на толстом кормовом брусе битенге. Применяется для удержания корабля в определенном положении по отношению к ветру или течению.

Верп - вспомогательный якорь, находящийся в кормовой части корабля.

Ф.М. Новосильцев

Новая, уже не первая русско-турецкая война в Крыму началась с религиозного оскорбления - султан Турции передал важную христианскую святыню католикам, забрав ее у русских священников. В ответ Николай I выдвинул войска, после чего турецкий султан объявил войну России.

На стороне османов были две сильные военные державы - Франция и Англия. Однако они были готовы сохранять нейтралитет - с тем условием, что Россия будет лишь обороняться. Было условлено, что как только русские войска окажутся на чужой территории, союзники Османской империи вступят в войну.

Предпосылки битвы.

Русский флот дрейфовал в Черном море, не совершая никаких предосудительных действий, а просто наращивая свое военное присутствие. Российское руководство помнило об ультиматуме Англии и Франции.

Однако на суше в это время шли бои, и расклад был не в пользу России: османы одерживали победы на Кавказе и на Дунае. Русские терпели поражение у Силистры, при Калафате.

И в конце сентября состоялась Синопская битва адмирала Нахимова - он не выдержал, решив атаковать Синопскую бухту, порт, из которого свежие турецкие силы отплывали к Кавказу.

Синопское сражение.

Утром 30 сентября 1853 года российские корабли двинулись в Синопскую бухту и перекрыли выход из нее турецким кораблям.

Турецкий флот и артиллерия, расположенная на берегу, открыли огонь. Однако русские корабли, стреляя в ответ, продолжали двигаться вперед. Прошла всего половина дня, когда большая часть турецкой артиллерии на берегу была подавлена, а к вечеру потерпел полное поражение и флот - лишь один пароход смог спастись из боя.

Итоги сражения.

Блистательная победа Нахимова дорого обошлась России в этой войне. Узнав о Синопской битве , Англия и Франция потребовали от российского императора отозвать армию с турецкой территории - а когда тот отказался, вступили, как и обещали, в войну на стороне Османской империи.

«Истреблением турецкой эскадры вы украсили летопись русского флота новою победою, которая навсегда останется памятной в морской ».
Император Николай I

«Истребление турецкого флота в Синопе эскадрою, состоящей под начальством моим, не может не оставить славной страницы в истории Черноморского флота».
П. С. Нахимов

1 декабря является Днём воинской славы России. Это день победы русской эскадры под командованием вице-адмирала Павла Степановича Нахимова над турецкой эскадрой у мыса Синоп.

Сражение произошло в гавани города Синоп на черноморском побережье Турции 18 (30) ноября 1853 года. Турецкая эскадра была разгромлена в течение нескольких часов. Сражение у мыса Синоп было одним из крупных сражений Крымской (Восточной) войны, начинавшейся как конфликт России и Турции. К тому же оно вошло в историю как последнее крупное сражение парусных флотов. Россия получила серьёзное преимущество над вооруженными силами Османской империи и господство в Черном море (до вмешательства великих западных держав).

Это морское сражение стало примером блестящей подготовки Черноморского флота, руководимого одним из лучших представителей школы русского военного искусства. Синоп поразил всю Европу совершенством русского флота, полностью оправдал многолетний упорный образовательный труд адмиралов Лазарева и Нахимова.

А. П. Боголюбов. Истребление турецкого флота в Синопском сражении

Предыстория

В 1853 году началась очередная война России с Турцией. Он привела к глобальному конфликту с участием ведущих мировых держав. Англо-французская эскадра вошла в Дарданеллы. Были открыты фронты на Дунае и в Закавказье. Петербург, который рассчитывал на быструю победу над Портой, решительное продвижение русских интересов на Балканах и успешное решение проблемы проливов Босфор и Дарданеллы, получил угрозу войны с великими державами, со смутными перспективами. Появилась угроза того, что османы, а за ними англичане и французы смогут оказать действенную помощь горцам Шамиля. Это вело к новой масштабной войне на Кавказе и серьёзной угрозе России с южного направления.

На Кавказе Россия не имела достаточного количества войск, чтобы одновременно сдерживать наступление турецкой армии и воевать с горцами. К тому же турецкая эскадра снабжала войска на кавказском побережье и боеприпасами. Поэтому Черноморский флот получил две основные задачи: 1) в спешном порядке перевезти подкрепления из Крыма на Кавказ; 2) нанести удар по морским коммуникациям противника. Не дать османам высадить крупный десант на восточное побережье Черного моря в районе Сухум-Кале (Сухуми) и Поти для помощи горцам. Обе задачи Павел Степанович выполнил.

13 сентября в Севастополе получили экстренный приказ перевести в Анакрию (Анаклия) пехотную дивизию с артиллерией. На Черноморском флоте в это время было неспокойно. Ходили слухи о выступление на стороне османов англо-французской эскадры. Нахимов немедленно взял на себя операцию. За четыре дня подготовил корабли и в полном порядке разместил на них войска: 16 батальонов с двумя батареями (более 16 тыс. человек), и всё необходимое вооружение и имущество. 17 сентября эскадра вышла в море и утром 24 сентября пришла в Анакрию. К вечеру выгрузка была завершена. Операцию признали блестящей, среди матросов би солдат было всего несколько больных.

Решив первую задачу, Павел Степанович приступил ко второй. Необходимо было сорвать вражескую десантную операцию. В Батуми был сконцентрирован 20 тыс. турецкий корпус, который должна была перебросить большая транспортная флотилия (до 250 судов). Высадку десанта должна была прикрыть эскадра Осман-паши.

В это время командующим Крымской армией и Черноморским флотом был князь Александр Меншиков. Он направил на поиски противника эскадру Нахимова и Корнилова. 5 (17) ноября В. А. Корнилов встретил османский 10-пушечный пароход «Перваз-Бахре», шедший из Синопа. Пароходофрегат «Владимир» (11 пушек) под флагом начальника штаба Черноморского флота Корнилова атаковал противника. Непосредственно боем руководил командир «Владимира» капитан-лейтенант Григорий Бутаков. Он использовал высокую маневренность своего корабля и заметил слабость врага - отсутствие орудий на корме турецкого парохода. Весь бой старался держаться так, чтобы не попасть под огонь османов. Трёхчасовой бой завершился русской победой. Это был первый в истории бой паровых судов. Затем Владимир Корнилов вернулся в Севастополь и приказал контр-адмиралу Ф. М. Новосильскому найти Нахимова и усилить его линейными кораблями «Ростислав» и «Святослав», и бригом «Эней». Новосильский встретился с Нахимовым и, выполнив поручение, вернулся в Севастополь.

Нахимов с отрядом с конца октября крейсировал между Сухумом и частью анатолийского побережья, где главным портом был Синоп. У вице-адмирала, после встречи с Новосильцевым, было пять 84-пушечных кораблей: «Императрица Мария», «Чесма», «Ростислав», «Святослав» и «Храбрый», а также фрегат «Коварна» и бриг «Эней». 2 (14) ноября Нахимов издал приказ по эскадре, где уведомил командиров, что в случае встречи с противником, «превосходящим нас в силах, я атакую его, будучи совершенно уверенным, что каждый из нас сделает свое дело».

Каждый день ждали появления врага. К тому же была возможность встречи с британскими кораблями. Но османской эскадры не было. Встретили только Новосильского, который привел два корабля, заменив потрепанные бурей и отправленные в Севастополь. 8 ноября разразилась жестокая буря, и вице-адмирал был вынужден отправить на ремонт ещё 4 корабля. Ситуация была критическая. Сильный ветер продолжался и после бури 8 ноября.

11 ноября Нахимов подошёл к Синопу и немедленно отправил бриг с известием, что в бухте стоит османская эскадра. Несмотря на значительные силы противника, стоявшие под защитой 6 береговых батарей, Нахимов решил блокировать Синопскую бухту и ждать подкреплений. Он просил у Меншикова прислать отправленные на ремонт корабли «Святослав» и «Храбрый», фрегат «Коварна» и пароход «Бессарабия». Адмирал также выражал недоумение, почему ему не отправили фрегат «Кулевчи», который без дела стоит в Севастополе и прислать ещё два дополнительных парохода, необходимые для крейсерства. Нахимов был готов вступить в бой, если турки пойдут на прорыв. Однако турецкое командование, хотя в это время имело преимущество в силах, не решилось вступить в генеральное сражение или просто пойти на прорыв. Когда Нахимов доложил, что силы османов в Синопе, по его наблюдениям выше, чем предполагалось раньше, Меншиков послал подкрепление - эскадру Новосильского, а затем и отряд пароходов Корнилова.

Силы сторон

Подкрепление пришло вовремя. 16 (28) ноября 1853 года отряд Нахимова усилила эскадра контр-адмирала Фёдора Новосильского: 120-пушечные линейные корабли «Париж», «Великий князь Константин» и «Три святителя», фрегаты «Кагул» и «Кулевчи». В результате под началом Нахимова было уже 6 линейных кораблей: 84-пушечные «Императрица Мария», «Чесма» и «Ростислав», 120-пушечные «Париж», «Великий князь Константин» и «Три святителя», 60-пушечный фрегат «Кулевчи» и 44-пушечный «Кагул». Орудий у Нахимова было 716, с каждого борта эскадра могла дать залп весом в 378 пудов 13 фунтов. 76 орудий были бомбическими, стрелявшими разрывными бомбами, имевшими большую разрушительную силу. Таким образом, на стороне русского флота был перевес. Кроме того, к Нахимову на помощь спешил Корнилов с тремя пароходофрегатами.

В состав турецкой эскадры входил: было 7 фрегатов, 3 корвета, несколько вспомогательных судов и отряд из 3 пароходофрегатов. В целом у турок было 476 корабельных пушек, подкрепленных 44 береговыми орудиями. Османской эскадрой руководил турецкий вице-адмирал Осман-паша. Вторым флагманом был контр-адмирал Гуссейн-паша. При эскадре находился английский советник - капитан А. Слейд. Отрядом пароходов командовал вице-адмирал Мустафа-паша. Турки имели свои преимущества, основными из которых являлись стоянка в укрепленной базе и наличие пароходов, в то время как у русских имелись только парусные корабли.

Адмирал Осман-паша зная, что русская эскадра сторожит его у выхода из бухты, отправил тревожное сообщение в Стамбул, просил помощи, значительно преувеличив силы Нахимова. Однако турки опоздали, сообщение было передано британцам 17 (29) ноября, за сутки до атаки русского флота. Даже если бы лорд Стрэтфорд-Рэдклиф, который в это время фактически руководил политикой Порты, отдал приказ британской эскадре идти на помощь Осман-паше, все равно помощь опоздала. К тому английский посол в Стамбуле не имел права начинать войну с Российской империей, адмирал мог отказаться.

Замысел Нахимова

Русский адмирал, как только подошли подкрепления, решил не ждать, немедленно войти в Синопскую бухту и атаковать врага. В сущности, Нахимов шел на риск, хоть и хорошо просчитанный. Корабельные и береговые орудия у османов были хорошие, и при соответствующем руководстве турецкие силы могли нанести русской эскадре серьёзный урон. Однако некогда грозный османский флот был в упадке, как в части боевой подготовки, так и руководства.

Турецкое командование само подыграло Нахимову, расположив корабли крайне неудобно для обороны. Во-первых, османская эскадра была расположена как бы веером, вогнутой дугой. В результате корабли закрыли собой сектор обстрела части береговых батарей. Во-вторых, корабли располагались у самой набережной, что не давало им возможности маневрировать и вести огонь двумя бортами. Таким образом, турецкая эскадра и береговые батареи не могли полноценно противостоять русскому флоту.

План Нахимова был проникнут решительностью и инициативой. Русская эскадра в строю двух кильватерных колонн (корабли следовали один за другим по линии курса) получила приказ прорваться на Синопский рейд и нанести огневой удар по кораблям и батареям противника. Первой колонной командовал Нахимов. В неё входили корабли «Императрица Мария» (флагман), «Великий князь Константин» и «Чесма». Второй колонной руководил Новосильский. В неё входили «Париж» (2-й флагман), «Три святителя» и «Ростислав». Движение двумя колоннами должно было уменьшить время прохождения кораблей под огнём турецкой эскадры и береговых батарей. К тому же облегчалось развертывание русских кораблей в боевой порядок при постановке на якорь. В арьергарде шли фрегаты, которые должны были пресечь попытки противника к бегству. Заранее были распределены и цели всех кораблей.

При этом командиры кораблей имели определенную самостоятельность в выборе целей, в зависимости от конкретной ситуации, при выполнении принципа взаимной поддержки. «В заключение я выскажу мысль, - писал в приказе Нахимов, - что все предварительные наставления при переменившихся обстоятельствах могут затруднить командира, знающего свое дело, и поэтому я предоставляю каждому совершенно независимо действовать по усмотрению своему, но непременно исполнить свой долг».

Сражение

На рассвете 18 (30) ноября русские корабли вошли в Синопскую бухту. Во главе правой колонны шел флагманский корабль Павла Нахимова «Императрица Мария», во главе левой - «Париж» Фёдора Новосильского. Погода была неблагоприятной. В 12 часов 30 минут османский флагман 44-пушечный «Авни-Аллах» открыл огонь, за ним открыли огонь орудия других кораблей и береговых батарей. Турецкое командование надеялось, что сильный заградительный огонь корабельных и береговых батарей не даст прорваться русской эскадре на близкую дистанцию, заставит русских отступить. Возможно, приведёт к сильному повреждению некоторых кораблей, которые можно будет захватить. Корабль Нахимова шёл впереди и ближе всех встал к османским кораблям. Адмирал стоял на капитанской рубке и наблюдал за развернувшимся ожесточенным артиллерийским боем.

Победа русского флота обозначилась уже через два часа с небольшим. Турецкая артиллерия, осыпала снарядами русскую эскадру, смогла причинить некоторым кораблям значительные повреждения, но потопить не сумела ни одного. Русский адмирал, зная приёмы османских командиров, предвидел, что основной неприятельский огонь будет первоначально сосредоточен на рангоуте (надпалубным частям судового оборудования), а не палубам. Турки хотели вывести из строя как можно больше русских матросов, когда они будут убирать паруса перед постановкой кораблей на якоря, а также нарушить управляемость кораблей, ухудшить их возможности по маневру. Так и произошло, турецкие снаряды ломали реи, стеньги, дырявили паруса. Русский флагман принял на себя значительную часть вражеского удара, большая часть его рангоута и стоячего такелажа была перебита, у грот-мачты осталась нетронутой только одна ванта. После боя в одном борту насчитали 60 пробоин. Однако русские матросы были внизу, Павел Степанович приказал ставить корабли на якоря, не убирая парусное вооружение. Все приказы Нахимова были исполнены в точности. Фрегат «Авни-Аллах» («Аунни-Аллах») не выдержал противостояния с русским флагманом и уже через полчаса выбросился на берег. Турецкая эскадра потеряла центр управления. Затем «Императрица Мария» засыпала снарядами 44-пушечный фрегат «Фазли-Аллах», который также не выдержал дуэли и выбросился на берег. Адмирал перенес огонь линейного корабля на батарею №5.

Корабль «Великий князь Константин» вел огонь по 60-пушечным фрегатам «Навек-Бахри» и «Несими-Зефер», 24-пушечному корвету «Неджми Фишан», по батарее №4. «Навек-Бахри» взлетел на воздух уже через 20 минут. Один из русских снарядов попал в пороховой погреб. Это взрыв вывел из строя и батарею №4. Трупы и обломки судна загромоздили батарею. Позже батарея возобновила огонь, но он был слабее, чем прежде. Второй фрегат, после того как у него была перебита якорная цепь, вынесло на берег. Турецкий корвет не выдержал дуэли и выбросился на берег. «Великий князь Константин» в Синопском сражении получил 30 пробоин и повреждения всех мачт.

Линейный корабль «Чесма» под началом Виктора Микрюкова вёл огонь по батареям №4 и №3. Русские моряки четко выполняли указание Нахимова о взаимной поддержке. Корабль «Константин» был вынужден вести бой сразу с тремя вражескими кораблями и турецкой батареей. Поэтому «Чесма» перестала вести огонь по батареям и сосредоточила весь огонь на турецком фрегате «Навек-Бахри». Турецкий корабль, поражаемый огнем двух русских кораблей, взлетел на воздух. Затем «Чесма» подавила вражеские батареи. Корабль получил 20 пробоин, повреждения грот-мачты и бушприта.

В подобном же положении, когда был выполнен принцип взаимной поддержки, спустя полчаса оказался корабль «Три Святителя». Линейный корабль под началом К. С. Кутрова вёл борьбу с 54-пушечным фрегатом «Каиди-Зефер» и 62-пушечным «Низамие». Вражескими выстрелами у русского корабля перебило шпринг (трос к якорю, удерживающий корабль в заданном положении), «Три Святителя» стало разворачивать по ветру кормой к врагу. Корабль подвергся продольному огню батареи №6, серьёзно пострадал его рангоут. Тут же «Ростислав» под началом капитана 1-го ранга А. Д. Кузнецов, который сам подвергался сильному обстрелу, прекратил ответный огонь и сосредоточил всё внимание на батарее №6. В результате турецкая батарея была снесена с лица земли. «Ростислав» также вынудил выброситься на берег 24-пушечный корвет «Фейзе-Меабуд». Когда мичман Варницкий смог устранить повреждение на «Святителе», корабль стал удачно вести огонь по «Каиди-Зеферу» и другим кораблям, вынудив их, выбросится на берег. «Три Святителя» получил 48 пробоин, а также повреждения кормы, всех мачт и бушприта. Помощь не дешево обошлась и «Ростиславу», корабль чуть не взлетел на воздух, на нём начался пожар, огонь подбирался к крюйт-камере, но возгорание удалось ликвидировать. «Ростислав» получил 25 пробоин, а также повреждения всех мачт и бушприта. Более 100 человек из его команды были ранены.

Второй русский флагман «Париж» вел артиллерийскую дуэль с 56-пушечным фрегатом «Дамиад», 22-пушечным корветом «Гюли Сефид» и центральной береговой батареей №5. Корвет загорелся и взлетел на воздух. Линейный корабль сосредоточил огонь на фрегате. «Дамиад» не выдержал сильного огня, турецкая команда обрубила якорный канат, и фрегат выбросило на берег. Затем «Париж» атаковал 62-орудийный «Низамие», на котором держал флаг адмирал Гуссейн-паша. Османский корабль потерял две мачты - фок- и бизань-мачты, на нём начался пожар. «Низамие» выбросился на берег. Командир корабля Владимир Истомин в этом бою проявил «неустрашимость и твёрдость духа», делал «благоразумные, искусные и быстрые распоряжения». После разгрома «Низамие» «Париж» сосредоточился на центральной береговой батарее, она оказывала большое противодействие русской эскадре. Турецкая батарея была подавлена. Линейный корабль получил 16 пробоин, а также повреждения кормы и гондека.

Таким образом, к 17 часам артиллерийским огнем русские моряки уничтожили 15 из 16 кораблей противника, подавили все его береговые батареи. Случайными ядрами были подожжены и городские постройки, находившиеся в непосредственной близости к береговым батареям, что привело к распространению огня и вызвало панику среди населения.

Из всей турецкой эскадры удалось спастись бегством лишь одному быстроходному 20-пушечному пароходу «Тайф» («Таиф»), на борту которого находился главный советник турок по морским вопросам англичанин Слэйд, который, прибыв в Стамбул, доложил об истреблении турецких судов в Синопе.

Стоит отметить, что присутствие в составе турецкой эскадры двух пароходофрегатов серьёзно озадачивало русского адмирала. У адмирала Нахимова в начале боя пароходов не было, они прибыли только в самом конце сражения. Быстроходный вражеский корабль, находившийся под началом британского капитана, мог хорошо проявить себя в битве, когда русские корабли были связаны боем, а их парусное вооружение было повреждено. Парусные корабли в этих условиях не могли легко и быстро маневрировать. Нахимов настолько считался с этой угрозой, что посвятил ей целый пункт своей диспозиции (№ 9). Два фрегата были оставлены в резерве и получили задачу нейтрализовать действия вражеских пароходофрегатов.

Однако это разумная предосторожность не оправдалась. Русский адмирал оценивал возможные действия противника по себе. Он был готов вести бой даже в условиях полного превосходства противника, вражеские командиры думали иначе. Капитан «Таифа» Слэйд был опытным командиром, но он не собирался биться до последней капли крови. Увидев, что турецкой эскадре грозит уничтожение, британский капитан искусно сманеврировал между «Ростиславом» и батареей №6, и бежал в сторону Константинополя. Фрегаты «Кулевчи» и «Кагул» попытались перехватить противника, но им было не угнаться за быстрым пароходом. Оторвавшись от русских фрегатов «Таиф» чуть было не попался в руки Корнилова. Отряд пароходофрегатов Корнилова спешил на помощь эскадре Нахимова и столкнулся с «Таифом». Однако Слэйд смог сбежать и от пароходов Корнилова.

К концу сражения к Синопу подошел отряд кораблей под командованием вице-адмирала В. А. Корнилова, спешившего на помощь Нахимову из Севастополя. Участник этих событий Б. И. Барятинский, находившийся в эскадре Корнилова, писал: «Подойдя к кораблю «Мария» (флагманскому Нахимова), мы садимся на катер нашего парохода и отправляемся на корабль, весь пробит ядрами, ванты почти все перебиты, и при довольно сильной зыби мачты так раскачивались, что угрожали падением. Мы поднимаемся на корабль, и оба адмирала кидаются в объятия друг другу, мы все тоже поздравляем Нахимова. Он был великолепен, фуражка на затылке, лицо обагрено кровью, новые эполеты, нос - все красно от крови, матросы и офицеры… все черны от порохового дыма… Оказалось, что на «Марии» было больше всего убитых и раненых, так как Нахимов шел головным в эскадре и стал с самого начала боя ближе всех к турецким стреляющим бортам. Пальто Нахимова, которое он перед боем снял и повесил тут же на гвоздик, было изорвано турецким ядром».

Итоги

Османская эскадра была уничтожена почти полностью. В ходе трёхчасового боя турки были разгромлены, их сопротивление сломлено. Немного позднее подавили оставшиеся береговые укрепления и батареи, добили остатки эскадры. Один за другим взлетали на воздух турецкие корабли. Русские бомбы попадали в пороховые погреба, или до них добирался огонь, часто турки сами поджигали суда, покидая их. Три фрегата и один корвет были подожжены самими турками. «Битва славная, выше Чесмы и Наварина!» - так оценил сражение вице-адмирал В. А. Корнилов.

Турки потеряли около 3 тыс. человек, англичане сообщили о 4 тысячах. Перед самым сражением османы готовились к абордажам и посадили на корабли дополнительных солдат. Взрывы на батареях, пожары и подрывы выброшенных на берег судов привели к сильному пожару в городе. Синоп сильно пострадал. Население, власти и гарнизон Синопа бежали в горы. Позднее британцы обвиняли русских в сознательной жестокости в отношении горожан. В русский плен попало 200 человек. В числе пленных был командующий турецкой эскадрой вице-адмирал Осман-паша (ему в бою перебило ногу) и два корабельных командира.

Русские корабли за четыре часа выпустили около 17 тыс. снарядов. Синопское сражение показало значение бомбических орудий для будущего развития флота. Деревянные корабли не могли противостоять огню таких пушек. Необходимо было развивать броневую защиту кораблей. Наивысшую скорострельность показали артиллеристы «Ростислава». С каждого орудия действовавшего борта линкора было сделано по 75-100 выстрелов. На других кораблях эскадры с действующего борта каждым орудием было сделано 30-70 выстрелов. Русские командиры и матросы, по словам Нахимова, проявили «истинно русскую храбрость». Передовая система воспитания русского моряка, разработанная и внедренная Лазаревым и Нахимовым, доказала своё превосходство в бою. Упорные тренировки, морские походы привели к тому, что Черноморский флот на «отлично» сдал «Синопский экзамен».

Некоторые русские корабли получили значительные повреждения, их потом буксировали пароходы, но все остались на плаву. Русские потери составили 37 убитых и 233 раненых. Все отмечали высочайшее мастерство русского адмирала Павла Степановича Нахимова, он правильно учел свои силы и силы врага, пошёл на разумный риск, ведя эскадру под огнем береговых батарей и оманской эскадры, детально проработал план боя, проявил решительность в достижении цели. Отсутствие погибших кораблей и относительно невысокие потери в живой силе подтверждают разумность решений и флотоводческое мастерство Нахимова. Сам Нахимов был, как всегда, скромен и сказал, что вся заслуга принадлежит Михаилу Лазареву. Синопский бой стал блестящей точкой в длительной истории развития парусного флота. Надо отметить, что Лазарев, Нахимов и Корнилов отлично это понимали, будучи сторонниками быстрого развития парового флота.

По окончании сражения корабли провели необходимый ремонт и 20 ноября (2 декабря) снялись с якоря, двинувшись в Севастополь. 22-го (4 декабря) русский флот при общем ликовании вошёл на Севастопольский рейд. Всё население Севастополя встречало победоносную эскадру. Это был великий день. Нескончаемое «Ура, Нахимов!» неслось со всех сторон. На Кавказ, Дунай, в Москву и Петербург неслись извести о сокрушительной победе Черноморского флота. Император Николай наградил Нахимова орденом Св. Георгия 2-й степени.

Сам Павел Степанович был озабочен. Чисто военными результатами Синопского сражения русский адмирал был доволен. Черноморский флот блестяще решил основную задачу: ликвидировал возможность турецкого десанта на кавказское побережье и уничтожил османскую эскадру, завоевав полное господство в Черном море. Колоссальный успех был достигнут малой кровью и материальными потерями. После тяжелого поиска, боя и перехода через море все корабли успешно вернулись в Севастополь. Нахимов был доволен матросами и командирами, они держались в жарком бою великолепно. Однако Нахимов обладал стратегическим мышлением и понимал, что основные битвы ещё впереди. Синопская победа вызовет появление на Черном море англо-французских сил, которые употребят все усилия для уничтожения боеспособного Черноморского флота. Настоящая война только начиналась.

Синопское сражение вызвало панику в Константинополе., там боялись появления русского флота у османской столицы. В Париже и Лондоне сначала пытались принизить и умалить значение подвига нахимовской эскадры, а затем, когда это стало бесполезным, по мере появления подробностей Синопского сражения, возникла зависть и ненависть. Как писал граф Алексей Орлов «нам не прощают ни искусных распоряжений, ни смелости выполнения». В Западной Европе поднимают волну русофобии. Западники не ожидали столь блистательных действий со стороны русских военно-морских сил. Англия и Франция начинают делать ответные шаги. Английская и французская эскадры, которые уже стояли в Босфоре, 3 декабря отрядили 2 парохода в Синоп и 2 в Варну, на разведку. Париж и Лондон немедленно дали Турции кредит на войну. Турки уже давно безуспешно просили денег. Синоп всё изменил. Франция и Англия готовились вступить в войну, а Синопская битва могла вынудить Константинополь пойти на перемирие, османы терпели поражения на суше и море. Необходимо было подбодрить союзника. Парижский крупнейший банк немедленно взялся за организацию дела. Османской империи дали заём в 2 млн. фунтов стерлингов золотом. Причем половину подписки на эту сумму должен был покрыть Париж, а другую Лондон. В ночь с 21 на 22 декабря 1853 года (3-4 января 1854 г.) английская и французская эскадры вместе с дивизией османского флота вошли в Чёрное море.

В годы Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. советское правительство учредило орден и медаль в честь Нахимова. Орден получали офицеры Военно-Морского Флота за выдающиеся успехи в разработке, проведении и обеспечении морских операций, в результате которых была отражена наступательная операция противника или обеспечены активные операции флота, нанесен врагу значительный урон и сохранены свои силы. Медалью награждались матросы и старшины за боевые заслуги.

День воинской славы России - День победы русской эскадры под командованием П.C. Нахимова над турецкой эскадрой у мыса Синоп (1853 год) - отмечается в соответствии с Федеральным законом от 13 марта 1995 года «О днях воинской славы (победных днях) России».

Синопскому сражению, произошедшему 30 ноября 1853 года, предшествовало немало событий. В начале года обострился «Восточный вопрос» , Черноморский флот лишил кавказских горцев важного источника доходов, но зато ошибся в своих стратегических расчётах и едва не упустил турецкие корабли у Синопа - важной перевалочной базы, через которую снабжались кавказские «революционеры». Добившись разрешения атаковать противника , адмирал Нахимов не стал откладывать дело в долгий ящик.

План адмирала Нахимова

16 ноября русский пароход «Бессарабия» захватил турецкий пароход «Medzhir Tadzhiret». Пленные показали, что в Синопе стоит турецкая эскадра: три фрегата, два корвета и грузовые транспорты - все парусные. Сразу же к порту выслали разведчиков, которые обнаружили там семь фрегатов, два корвета (на самом деле их было три) и два колёсных парохода.

Из-за шторма Нахимов подошёл к Синопу только 23 ноября. На следующий день он получил разрешение атаковать турецкую эскадру в Синопе. Но только эскадру. От огня по городу приказано было воздерживаться (у Меншикова в приказе чётко сказано: «щадить Синоп» ) и открывать огонь только в том случае, если турки начнут стрельбу первыми.

Синопская бухта в наши дни

На тот момент у Нахимова было только три линейных корабля, поэтому от нападения русские воздержались, организовав блокаду Синопа и дожидаясь в подмогу эскадры контр-адмирала Фёдора Новосильского: три линейных корабля и два фрегата. Новосильский присоединился к Нахимову только 28 ноября. По плану, русская эскадра в строю двух кильватерных колонн (корабли следовали один за другим по линии курса) должна была прорваться на Синопский рейд и нанести огневой удар по кораблям и батареям противника. Первой колонной предстояло командовать Нахимову. В неё входили корабли «Императрица Мария» (флагман), «Великий князь Константин» и «Чесма». Второй колонной - «Париж» (второй флагман), «Три святителя» и «Ростислав» - должен был руководить Новосильский. Далее корабли становились на якорь перед линией османских фрегатов и вели огонь по ним до полного истребления. Завершая свои инструкции, вице-адмирал приказал, «завязав дело с неприятельскими судами, стараться по возможности не вредить консульским домам, на которых будут подняты национальные их флаги» . Он подчеркнул также, что «все предварительные наставления при переменившихся обстоятельствах могут затруднить командира, знающего своё дело, и потому я предоставляю каждому совершенно независимо действовать по усмотрению своему, но непременно исполнить свой долг».

На 30 ноября 1853 года состав русской эскадры под командованием адмирала Нахимова был следующий:

Бой у Синопа

В 6 утра 30 ноября 1853 года на флагмане Нахимова, 84-пушечном корабле «Императрица Мария», был поднят сигнал «Приготовиться к бою!» . Мрачным дождливым утром при шквалистом ветре русские корабли двумя колоннами двинулись по направлению к Синопской бухте. Время было выбрано неслучайно: мусульмане в этот момент совершали намаз. Русским действительно повезло. То ли из-за намаза, то ли просто потому, что на турецких береговых батареях не рассчитывали, что русские начнут атаку, Нахимов прошёл опасную зону сближения без противодействия с берега. В шканечном журнале корабля «Три святителя» отмечено:

«Проходя (…) батареи, означенные номерами 1, 2, 3, 4, на них не было видно ни малейшего движения, но бежавшие из деревни Ада-Киой турки спешили, вероятно, занять свои места: однако же эскадра наша успела пройти мимо батарей» .

Те батареи, которые всё-таки вступили в бой с русскими кораблями, имели на вооружении старые 14- и 19-фунтовые орудия, эффективность которых была близка к нулю. К тому же защищали их земляные брустверы и обслуживались они не армией, а местной милицией. О плохом состоянии батарей до этого неоднократно докладывали в Стамбул.

План Синопского сражения

Но даже без противодействия батарей из-за погоды и неудобного ветра произошли накладки. В частности, левая русская колонна стала на якорь дальше от противника, чем планировалось, что позволило турецкому пароходофрегату «Taif» вырваться. «Императрица Мария», флагман самого Нахимова, не дошла до центра бухты, отчего «Чесма», концевая в правой колонне, не могла действовать против турецких кораблей, и бой для неё свёлся к борьбе с батареями № 3 и № 4. К тому же «Чесма» и «Великий князь Константин» мешали друг другу, перекрывая секторы обстрела, так что им пришлось под турецким огнём менять якорную стоянку. У «Трёх святителей» в начале сражения перебило шпринг, корабль развернуло, и в горячке боя комендоры 120-пушечника продолжили огонь, но по своим. Несколько ядер пришлось в «Париж» и «Ростислав», пока Новосильский не поднял сигнал «Трём Святителям» прекратить огонь.

В 12:30 русские сблизились, и бой-таки начался. Береговые батареи №№ 4, 5 и 6 тоже вступили в дело. В 12:45 развёл пары самый сильный турецкий пароходофрегат «Taif». До сих пор непонятно, прошёл ли он между воюющими сторонами или между турецкими кораблями и берегом, но далее «Taif» миновал батарею № 6, проскользнул между фрегатами «Кулевчи» и «Кагул» и, дав полный ход, в 12:57 взял курс на Стамбул. Позже его капитан Яхъя-бей, ожидавший награды за спасение корабля, был отдан под суд и уволен со службы за недостойное поведение. Султан Абдул-Меджид выразил своё недовольство: «Я бы предпочёл, чтобы он не спасся бегством, а погиб бы в бою, как и остальные».

13:00. Вставший на шпринг напротив турецкого «Avnullah» 84-пушечный «Императрица Мария» просто растерзал фрегат полными бортовыми залпами, и флагман турок выбросился на берег. Нахимов перенёс огонь на «Fazlullah». Тот последовал примеру флагмана. «Великий князь Константин» вступил в бой сразу с двумя фрегатами - «Nâvek-i Bahrî» и «Nesîm-i Zafer». Первый, попавший к тому же под огонь подошедшей «Чесмы», взорвался через 15 минут боя. Второй, объятый пламенем, отнесло к молу у батареи № 5. Был совершенно разбит и корвет «Necm-Efşân».

Синопское сражение. Художник А.П. Боголюбов

13:05. 120-пушечный «Париж» обрушил несколько залпов на батарею № 5, формально выполнив приказ «отвечать только на обстрелы с берега» , а потом перенёс огонь на фрегат «Dimyad» и корвет «Gül-i Sefîd». Корвет взорвался почти сразу же, а фрегат был сбит со шпринга и отдрейфовал к берегу. «Париж», кстати, истратил больше 68-фунтовых бомб, нежели любой другой русский корабль - 70 из 893 запасённых. «Императрица Мария» израсходовала пять из 176, «Великий князь Константин» - 30 из 457, «Три Святителя» - 28 из 147, наконец, «Ростислав» - 16 из 400. Всего за время боя Черноморский флот потратил 167 бомб.

13:30–14:00. «Три Святителя» начал бой с «Kaaid-i Zafer», «Nizamiye» и батареей № 6. Шальное ядро с батареи перебило кораблю шпринг, развернуло кормой к батарее, и 120-пушечник пережил несколько неприятных минут, дав к тому же несколько залпов по своим. В течение 15 минут под огнём был заведён новый верп, корабль развернулся и обрушил мощные залпы на своих противников. Первый фрегат выбросился на берег и в 14:00 взорвался.

К 16:00 горела не только турецкая эскадра - пылал уже весь город. Огонь с батарей перекинулся на жилые дома. Русские несколько раз посылали к стенам крепости парламентёров, передававших слова командиров: «Прекратите стрельбу из города, русские не станут стрелять в ответ по берегу ». Однако услышать их было просто невозможно.

Главной потерей турок стали даже не военные корабли, а транспортники, на которых осуществлялись переброски на Кавказское побережье. Слова Нахимова, сказанные префекту Синопа, звучали как утончённое издевательство:

«Я покидаю этот порт и обращаюсь к Вам как к представителю дружественной нации, рассчитывая на Ваши услуги, чтобы объяснить городским властям, что императорская эскадра не имела никакого враждебного намерения ни против города, ни против порта Синоп» .

Адмирал Нахимов на шканцах «Императрицы Марии» во время боя

После боя Нахимов написал царю:

«Повеление Вашего Императорского Величества исполнено Черноморским флотом самым блистательным образом. Первая турецкая эскадра, которая решилась выйти в бой , 18-го (30-го) числа ноября истреблена вице-адмиралом Нахимовым. Командовавший оною турецкий адмирал Осман-паша, раненый, взят в плен и привезён в Севастополь. Неприятель был на Синопском рейде, где, укреплённый береговыми батареями, принял сражение. При этом у него истреблено семь фрегатов, шлюп, два корвета, одни пароход и несколько транспортов. За сим, остался один пароход, который спасся по превосходной быстроте своей. Эта эскадра, по-видимому, есть та самая, которая снаряжалась для овладения Сухумом и содействия горцам ».

Последствия

Иностранные дипломаты в Стамбуле по-разному реагировали на сражение: «англичане меланхолично обдумывали итоги Синопа» , тогда как французы «предавались ликованию» . По предложению английского посла в Турции Стрэтфорда де Редклифа Порта запретила вообще «разговоры на темы политические, включая Синоп, на базарах, в кофейнях, чайханах и пр.» , которым турки «предавались с упоением» .

Небывалый по силе ветер, начавшийся в районе Босфора, нанёс туркам дополнительный урон: 30 ноября – 2 декабря 1853 года он просто выбрасывал суда на берег. Собственно, в этой ситуации османы чуть не приняли русские условия. Появись наши корабли после Синопа перед Босфором - и история пошла бы по другому пути. Это была главная ошибка Николая I после Синопа. 3 декабря 1853 года, вскоре после сражения, он писал Меншикову:

«Думаю, что большим действиям флота конец и отдых. Кажется, что 4-х фрегатов и обыкновенных пароходов у нас теперь, должно быть, довольно, когда главной неприятельской эскадры более не существует. Ежели точно англичане и французы войдут в Чёрное море, с ними драться не будем, а пусть они отведают наших батарей в Севастополе, где ты их примешь салютом. Высадки не опасаюсь, а ежели бы попытка и была, то, кажется, и теперь отбить их можно. В апреле же будем иметь всю 16 дивизию с её артиллериею, бригаду гусар и конные батареи, более чем нужно, чтобы заставить их хорошо поплатиться».

Собственно, дальнейший ход событий решался в три-четыре дня после Синопа. Направь русские свои корабли тогда к Босфору - не было бы никакой Крымской войны. Турецкое правительство было готово подписать любые договоры. Кроме того, у Турции на войну, впрочем, как и всегда, вообще не оказалось денег. Хотели занять 30 000 000 курушей у Австрии, но этого не дали сделать англичане, которые предложили свой кредит, но не деньгами, а товарами, оружием и советниками. Султан же хотел именно денег - этих серебряных и золотых кружочков, ибо бумажные деньги в Турции те же солдаты Стамбульского гарнизона воспринимали очень нервно, а злить их было нельзя.

Сразу после известия о поражении султан издал фирман о беспрепятственном пропуске русских торговых (и не очень) судов через проливы без досмотра до 23 февраля 1854 года включительно. Самым же главным итогом стало сожжение эскадры и Синопа, что нанесло страшнейший моральный удар по горцам на Кавказе. Тамошние жители всегда уважали только силу, и сила была продемонстрирована очень зримо. Теперь появилась твёрдая основа для переговоров и уверенность в том, что старейшины местных тейпов к русским будут как минимум прислушиваться.

Зарево Синопа. Художник И. Айвазовский

Реакцию англичан на произошедшее хорошо отражают слова, напечатанные в «Иллюстрейтед Ландон Ньюс» 2 декабря 1853 года: «Незначительная победа, не соответствующая громкому кудахтанью о ней» . Та же газета писала, что император Николай реально заслужил хоть одну громкую победу в войне, которая явно началась для него неудачно. Некоторые публикации утверждали, что «сражение было нечестным» , ведь «Николай воспользовался беспомощностью турецкого флота» . «Навал Кроникл» сообщила, что никакого Синопа не было бы, если бы в Чёрном море находился английский флот.

А вот другая сторона Синопского сражения, о которой у нас часто просто не знают, оказалась действительно важной. Оппозиция объявила, что премьер Абердин имеет тайные договорённости с Николаем и вообще, один из виновников Синопского боя - именно он. Пресса, по сути, обвинила премьер-министра Англии в том, что он - немного шпион России. Более того, даже принц Альберт Саксен-Кобург-Готский, муж королевы Виктории - тоже шпион русского императора. Договорились даже до того, что «принц, будучи немцем, не способен относиться к событиям в мире с точки зрения английского либерализма» .

5 декабря 1853 года французский посол от имени Англии, Австрии и Пруссии обратился к султану с вопросом, какие тот видит выходы из сложившейся ситуации. По мысли посла, Англия, Франция, Австрия и Пруссия должны были стать посредниками между Турцией и Россией. Но тут во Францию пришла весть о Синопе. Казалось, что Николай всех перехитрил и теперь заключит мир без посредников. Выходило, что Франция остаётся с носом. Более того, в мыслях Наполеона III русские эскадры уже шли к Босфору, а русские войска высаживались в Стамбуле.

17 декабря 1853 года английский посол при французском дворе имел разговор с Наполеоном III, после чего немедленно сообщил министру иностранных дел: «Французское правительство полагает, что Синопское дело, а не переход через Дунай, должно бы быть сигналом к действию флотов ». Не успел министр опомниться, как посол известил его, что французский император снова его призвал и прямо заявил, что нужно «вымести с моря прочь русский флаг », и что он, император, будет разочарован, если этот план не будет принят Англией. Мало того, Наполеон III приказал своему министру иностранных дел графу Валевскому сообщить в Лондон, что если Англия даже откажется ввести свой флот в Чёрное море, то французы войдут туда сами и будут действовать так, как сочтут нужным.

Естественно, это был блеф. Но этот блеф сработал. Наполеон долго жил в Англии и знал психологию англичан: они хотели участвовать в любом разделе любых территорий и сильно вздрагивали от действий на море без их участия. Коалиция против России начала стремительно складываться. Собственно, именно Синоп заставил англичан и французов забыть извечную вражду и объединиться против России. Конечно же, это был не единственный фактор образования антирусской коалиции, но он дал в руки политикам из «партии войны» прекрасный козырь, который они теперь могли использовать для усиления противостояния с Россией, попутно решая свои местные политические интересы в борьбе за власть.