Последняя редакция Статьи 14 Конституции РФ гласит:

1. Российская Федерация - светское государство. Никакая религия не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной.

2. Религиозные объединения отделены от государства и равны перед законом.

Комментарий к Ст. 14 КРФ

1. Определение России как светского государства означает: отсутствие законной церковной власти над органами государства и гражданами; отсутствие исполнения церковью, ее иерархами каких-либо государственных функций; отсутствие обязательного вероисповедания для государственных служащих; непризнание государством юридического значения церковных актов, религиозных правил и т.п. как источников права, обязательных для кого-либо; отказ государства от финансирования расходов какой-либо церкви и другие правила этого рода. Определив Россию как светское государство, Конституция тем самым устанавливает эти положения. Вместе с тем в понятие светского государства входит и ряд других его признаков, прямо указанных в нескольких статьях Конституции или вытекающих их этих статей. Прежде всего это установление ряда индивидуальных и коллективных прав, свобод и обязанностей человека и гражданина: (ст. 28), (ч. 2 ст. 19), принадлежности к религиозным объединениям (ч. 2 ст. 14), (ч. 5 ст. 13), (ч. 2 ст. 29) и (ч. 2 ст. 19), (ч. 3 ст. 29). Светскому характеру демократического государства, в котором человек, его права и свободы, в том числе свобода совести, являются высшей ценностью, признаваемой, соблюдаемой и защищаемой государством, не противоречит и право гражданина на замену военной службы альтернативной гражданской службой по религиозным мотивам (ч. 3 ст. 59).

Одно из важных требований к светскому государству выражает Международный пакт о гражданских и политических правах 1966 г. в ст. 18: "Никто не должен подвергаться принуждению, умаляющему его свободу иметь или принимать религию или убеждения по своему выбору". Государство должно само не подвергать никого такому принуждению и не позволять этого никому.

Светский характер присущ многим демократическим правовым государствам (США, ФРГ, Италия, Польша и др.). Иногда это выражается прямо, как, например, в ст. 2 Конституции Франции: "Франция является... светской... Республикой. Она обеспечивает равенство перед законом всем гражданам, независимо от... религии. Она уважает все верования". В Конституции США первая поправка (1791 г.) гласит: "Конгресс не должен издавать законов, устанавливающих какую-либо религию или запрещающих ее свободное вероисповедание..." Светским государством провозглашена Турция (ст. 2 ее Конституции 1982 г.), где большинство населения - мусульмане.

В некоторых других государствах, где, как и в России, светский характер государства сочетается с преобладанием одного из вероисповеданий среди верующих граждан, конституции фиксируют оба эти обстоятельства, однако не называя государство светским. Конституция Испании 1978 г. в ст. 16 гарантирует индивидам и их сообществам свободу идеологии, религии и культов без ограничений в их проявлениях, кроме ограничений, необходимых для охраняемого законом общественного порядка. Никто не должен заявлять о том, какой идеологии, религии или веры придерживается. Никакое вероисповедание не является государственным; публичные власти только принимают во внимание существующие вероисповедания и поддерживают отношения с католической церковью и прочими религиозными общинами.

Это происходит и в некоторых странах с преобладанием среди населения православных христиан. Так, Конституция Греции, демократически решая вопрос о свободе совести и равноправии религий, вместе с тем устанавливает: "Господствующей в Греции религией является религия восточноправославной церкви Христовой" (ст. 3). Аналогичное положение содержится в ч. 3 ст. 13 Конституции Болгарии.

В некоторых странах подобным образом устанавливаются государственные религии, количественно преобладающие, но не ограничивающие религиозной свободы иных вероисповеданий. Таковы, например, англиканская церковь в Англии, пресвитерианская - в Шотландии, обе возглавляемые монархом Великобритании, католическая - в Италии, евангелическая - в Скандинавских странах, мусульманская - в Египте, иудейская - в Израиле.

В ряде решений Европейского Суда по правам человека подчеркнуто, что если конституционное равноправие верующих граждан и религий соблюдается, то констатация количественного преобладания той или иной религии в Конституции этой страны не противоречит правам и свободам человека в данной сфере.

Есть и государства, где государственная религия господствует безраздельно. Таковы, например, некоторые мусульманские страны (Иран, Саудовская Аравия и др.).

Но даже там, где никакая религия не имеет юридического статуса государственной, официальной или хотя бы традиционной, иногда одна из существующих церквей нередко проявляет стремление создать для себя преобладающее правовое положение в общегосударственном или региональном масштабе, используя многовековую традицию части населения и полуофициальную поддержку властей.

Примером светского государства, преодолевшего и такие трудности, может служить Италия. Согласно ст. 7 и 8 ее Конституции, государство и католическая церковь независимы и суверенны в своих сферах, а их отношения регулируются Латеранскими соглашениями. Все религии равноправны и свободны, а некатолические конфессии имеют право создавать свои организации согласно своим уставам, не противореча правопорядку Италии. Их отношения с государством определяются законом на основе его соглашений с представляющими их органами. Все имеют право на вероисповедание в любой форме, индивидуальной или коллективной, на его распространение, за исключением обрядов, противных добрым нравам (ст. 19). Церковный характер, религиозные или культовые цели общества или учреждения не могут быть причиной для законодательных ограничений или фискальных обременений их создания и деятельности (ст. 20). В соответствии с этими конституционными положениями в Италии еще в 50-х годах ХХ в. были отклонены претензии части католического клира на преимущественное положение их церкви, основанное на том, что 90 процентов итальянцев - католики. Было отменено и запрещение прозелитизма (вербовка новых членов в церковь путем предложения материальных или социальных выгод, психологического давления, угроз и т.д.).

Часть 1 ст. 14 Конституции РФ запрещает придание какой бы то ни было религии характера государственной или обязательной. По-видимому, это означает и недопустимость установления для какой бы то ни было религии ограничивающих или унижающих правил. Исторический опыт России - в котором наряду с традициями религиозной свободы и веротерпимости имели место и государственный характер православной религии, и неравноправие религиозных верований и церквей, и преследования на религиозной почве (даже христианских сект, староверов, молокан или других ересей и т.п.), и огромные по своему размаху гонения на все церкви, террор против духовенства и верующих во времена коммунистического "воинствующего безбожия", и использование властями церкви и религии в своих интересах и т.д. - убедительно доказывает необходимость сохранения и усиления светского характера государства, свободы совести, равноправия религий и церквей.

Эта проблема сохраняет свое значение еще и потому, что иногда и в наше время имеют место попытки противопоставить религии друг другу, поставить некоторые из них в неравноправное положение вопреки Конституции и законам России. Таковыми, например, были выступления части православного духовенства против того, чтобы в Москве, столице для всех народов и всех верующих любых вероисповеданий в России, на Поклонной горе в мемориале в честь всех погибших за Родину в Великой Отечественной войне граждан нашей страны, в большинстве - неверующих, наряду с православной церковью строились и храмы других конфессий. Другим примером могут служить пожелания некоторых иерархов Русской Православной Церкви (Московской Патриархии), основанные на том, что она является Церковью "большинства". Это утверждение само по себе вряд ли верно, так как большинство остается неверующим и даже те лица, которые традиционно считают себя православными христианами, с церковной точки зрения не всегда являются таковыми, ибо регулярно не посещают церковные богослужения, не исповедуются и т.п., а РПЦ (Московская Патриархия - МП) не единственная в России Русская Православная Церковь, есть еще Зарубежная, Старообрядческая и ряд других независимых от МП русских православных церквей. К тому же в демократическом обществе и светском государстве большинство обязано соблюдать права меньшинства, как и индивидуальные права личности. В данном смысле любое, в том числе вероисповедное, большинство равноправно с каждым меньшинством и не может претендовать на то, чтобы быть "более равноправным", нежели другие религии, конфессии, церкви.

Поэтому лидеры ряда других конфессий неоднократно заявляли в печати о том, что, по их мнению, высшие органы государственной власти РФ не всегда считаются с правами и законными интересами этих конфессий и ведут себя так, будто Россия только православная и только славянская страна, хотя не менее 20 процентов ее населения не славяне и даже традиционно не христиане.

По-видимому, со светским характером государства, свободой совести и вероисповедания, равноправием религий и церквей, как и с правом каждого "исповедовать любую религию или не исповедовать никакой", свободно выбирать, иметь и распространять религиозные и иные убеждения (ст. 28), не вполне согласуются попытки защищать только традиционные массовые религии от "зарубежной религиозной экспансии" и прозелитизма, для чего в условиях светского государства вряд ли имеются вероисповедные основания.

Иногда в связи с этим выдвигаются предположения о том, что в деятельности некоторых органов власти в России и РПЦ (МП) проявляется стремление к превращению этой Церкви в церковь государственную, явно противоречащее Конституции. Никакие устремления клерикального характера несовместимы со светским характером государства и конституционными правами человека и гражданина.

2. Провозглашенные в ч. 2 ст. 14 отделение религиозных объединений от государства (без упоминания об отделении школы от церкви и религии) и равенство этих объединений перед законом - важнейшие принципы вполне развитого правового демократического светского государства. Они осуществлены также во многих других странах.

Отделение религиозных объединений от государства имеет большое юридическое значение. Прежде всего это взаимное невмешательство в дела друг друга со стороны религиозных объединений, с одной стороны, и государства, его органов и должностных лиц - с другой. Государство нейтрально в сфере свободы религиозных верований и убеждений. Оно не вмешивается в осуществление гражданами их свободы совести и вероисповедания, в законную деятельность церкви и иных религиозных объединений, не возлагает на них выполнение каких бы то ни было своих функций. Религиозные объединения не вмешиваются в государственные дела, не участвуют в деятельности политических партий, в выборах органов государства и т.п.

Но определенные формы взаимодействия между ними существуют. Государство в соответствии с законом охраняет индивидуальные и коллективные права и свободы верующих, законную деятельность их объединений. Последние имеют право участвовать в культурной и социальной жизни общества.

Эти общественные отношения еще до принятия Конституции РФ 1993 г. были урегулированы прежней Конституцией и Законом от 25 октября 1990 г. "О свободе вероисповеданий" (Ведомости РСФСР. 1990. N 21. ст. 240). Согласно им, отделению религиозных объединений от светского государства противоречили: организация богослужений в государственных учреждениях и на государственных предприятиях, помещение в них предметов религиозной символики, государственное финансирование деятельности религиозных объединений, участие государственных должностных лиц в качестве таковых (а не в качестве частных лиц, обычных верующих) в религиозных церемониях, строительство храмов и т.п. за счет государственных средств, попытки сформировать какое-либо отношение к религии или преподавание религиозных дисциплин в государственных учебных заведениях. В частности, ФЗ от 31 июля 1995 г. "Об основах государственной службы" (СЗ РФ. 1995. N 31. ст. 2990) запретил государственным служащим использовать свое служебное положение в интересах религиозных объединений для пропаганды отношения к ним. В государственных органах не могут образовываться структуры религиозных объединений. В негосударственных учреждениях, предприятиях, школах и т.п. все это возможно.

Тот же Закон конкретизировал конституционное положение о равенстве религиозных объединений в светском государстве перед законом. Ни одна религия, Церковь или иное религиозное объединение не имеют права пользоваться никакими преимуществами и не могут быть подвергнуты никаким ограничениям по сравнению с другими. Поэтому любые проявления подобных тенденций были признаны незаконными.

Последующее законодательство внесло ряд изменений в решение этих проблем. ФЗ от 26 сентября 1997 г. N 125-ФЗ "О свободе совести и о религиозных объединениях" - разделил равноправные, согласно ч. 2 ст. 14 Конституции, религии и религиозные объединения на неравноправные разновидности: во-первых, на традиционные и нетрадиционные и, во-вторых, на религиозные организации, имеющие права юридического лица, право заниматься издательской и образовательной деятельностью, осуществлять международные связи религиозного характера и многое другое, и религиозные группы, не имеющие даже таких прав, которые принадлежат членам этих групп в силу Конституции (ст. 29 и др.).

В частности, в ст. 5 указанного ФЗ N 125-ФЗ установлено, что религиозные организации, действуя в соответствии с законодательством РФ и своими уставами, вправе создавать свои образовательные учреждения. А в государственных и муниципальных образовательных учреждениях их администрация получила право по просьбе родителей (или замещающих их лиц), с согласия детей, обучающихся в этих учреждениях, и по согласованию с соответствующим органом местного самоуправления обучать детей религии вне рамок образовательной программы. Религиозные группы такого права не получили.

Вместе с тем Закон препятствует созданию и деятельности тех религиозных объединений, которые причиняют вред здоровью граждан, побуждают их к незаконному отказу от исполнения их обязанностей или к противоправным действиям. С этой целью установлена обязательная ежегодная перерегистрация религиозных объединений в течение 15 лет после их образования; в это время им запрещено заниматься многими названными выше видами деятельности. Такое ограничение прав религиозных объединений, которые не были допущены в России воинственно-атеистическим коммунистическим партийно-государственным режимом, и признание тех организаций, которые по каким-то причинам были допущены этим режимом, вряд ли соответствует конституционным принципам ст. 14 в демократическом правовом обществе и светском государстве.

Конституционный Суд неоднократно рассматривал эти проблемы, причем рассматривались только жалобы граждан и некоторых религиозных организаций, которые были созданы до принятия упомянутого ФЗ 1997 г. N 125-ФЗ и не подвергались введенным им ограничениям, если не могли подтвердить, что существуют не менее 15 лет и т.п., но в соответствии с ним были лишены многих прав, которые они уже имели, в частности в соответствии с Законом 1995 г. В 1999 г. речь шла о двух жалобах, с которыми обратились Общество Свидетелей Иеговы (г. Ярославль) и "Христианская церковь Прославления" (г. Абакан), а в 2000 г. - "Независимый российский регион Общества Иисуса" (НРРОИ). Конституционный Суд исходил из того, что в силу ст. 13 (ч. 4), 14 (ч. 2) и 19 (ч. 1 и 2), а также 55 (ч. 2) Конституции законодатель не имел права лишать эти организации уже имеющихся у них прав, ибо это нарушало равноправие и ограничивало свободу убеждений и деятельности общественных (в том числе религиозных) объединений. В Постановлении от 23 ноября 1999 г. N 16-П Конституционный Суд признал не противоречащими Конституции обжалованные положения Закона 1997 г., поскольку эти положения применительно к их действию в отношении таких организаций означают, что они пользуются правами юридического лица в полном объеме. Ссылаясь на взаимосвязанные ст. 13 (ч. 4), 14, 15 (ч. 4), 17, 19 (ч. 1 и 2), 28, 30 (ч. 1), 71, 76 - но не на ст. 29 (ч. 2, 3, 4, 5), 50 (ч. 2) и др. - Конституционный Суд, исходя из признаваемого им права законодателя регулировать гражданско-правовое положение религиозных объединений, не предоставлять им этот статус автоматически, не легализовать секты, нарушающие права человека и совершающие незаконные и преступные деяния, а также препятствовать миссионерской деятельности в том числе в связи с проблемой прозелитизма.

Конституционность этих мер против миссионерской деятельности и прозелитизма представляется весьма сомнительной.

В Определении от 13 апреля 2000 г. N 46-О (ВКС. 2000. N 4. С. 58-64). Конституционный Суд признал, что обжалованные НРРОИ положения ФЗ 1997 г. N 125-ФЗ прав НРРОИ не нарушают, как это следует из названного Постановления 1999 г. Но судья Конституционного Суда РФ Л.М. Жаркова выступила с особым мнением по этому Определению 1999 г., сделав убедительный, на наш взгляд, вывод о том, что обжалованные положения Закона 1997 г. носят дискриминационный характер, ограничивают свободу вероисповедания, нарушают конституционные принципы равенства граждан и религиозных организаций перед законом, равноправия граждан и соразмерности ограничения основных прав и свобод конституционно значимым целям и, таким образом, не соответствуют Конституции РФ, ее ст. 14 (ч. 2), 19 (ч. 1 и 2), 28 и 55 (ч. 3) и др. (ВКС. 1999. N 6. С. 33-36).

Кроме того, предусмотренное в ст. 14 и 28 Конституции (см. комм. к ст. 28) право каждого в светском государстве исповедовать любую религию или не исповедовать никакой религии, свободно выбирать религиозные и иные убеждения, иметь и распространять их и т.д. связано с установлением в ч. 4 ст. 29 Конституции России правом свободно иметь, получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом, в данном случае о любых религиях. Ведь свободный выбор между любыми религиозными и нерелигиозными убеждениями, программами и т.п. невозможен без полной и свободной информации о них. Поэтому ограничения этой свободы вызывают серьезные сомнения и возражения, разумеется не относящиеся к преступным призывам и действиям, только маскируемым под распространение тех или иных убеждений.

В конце ХХ - начале XXI в. политика государства по отношению к РПЦ (МП) и другим церквям во многом стала существенно изменяться в лучшую сторону. Указом Президента РФ от 14 марта 1996 г. "О мерах по реабилитации священнослужителей и верующих, ставших жертвами необоснованных репрессий" был не только осужден многолетний террор, развязанный большевистским партийно-государственным режимом против всех конфессий. Реабилитация его жертв, восстановление их прав и свобод вскоре были дополнены мерами по возвращению (т.е. реституции) церквям, мечетям, синагогам и другим культовым учреждениям несправедливо изъятого у них имущества: храмов, земельных участков, иных ценностей и т.п.

• Вверх

Фраза о том, что Церковь отделена от государства, стала в последнее время своеобразным риторическим общим местом, применяемым, как только речь заходит об участии Церкви в общественной жизни, как только представители церкви появляются в государственном учреждении. Однако цитирование в споре этого топа говорит сегодня о незнании того, что написано в Конституции и «Законе о свободе совести» — главном документе, описывающим бытование религии на территории Российской Федерации.

Во-первых, фразы «Церковь отделена от государства» в законе нет.

Так прочно запомнившаяся строка об отделении сохранилась в сознании из Конституции СССР 1977 г. (ст.52): «Церковь в СССР отделена от государства и школа - от церкви». Если же сделать краткую выжимку из главы «Закона о свободе совести» об отношениях Церкви и государства, то мы получим следующее:

— В России ни одна религия не может быть обязательной

— Государство не вмешивается в церковные дела и не передает религиозным организациям свои функции госвласти,

— Государство сотрудничает с религиозными организациями в области сохранения культурных памятников и образовании. В школах можно преподавать религиозные дисциплины в качестве факультатива.

Основная сложность чтения законов состоит в различном понимании слова «государство» — с одной стороны, как политической системы организации общества, а с другой — непосредственно общества — всей страны в целом.

Иными словами — религиозные организации в России, согласно законодательству, не выполняют функции государственной власти, религия не навязывается сверху, но сотрудничают с государством в тех вопросах, которые касаются общества. «Отделение церкви от государства обозначает разделение управляющих функций, а не полное удаление церкви из общественной жизни» — об этом заявил сегодня Председатель Синодального отдела Московского патриархата по взаимоотношению церкви и общества Протоиерей Всеволод Чаплин на круглом столе, прошедшем в рамках работы Центра консервативных исследований Социологического факультета МГУ.

Предлагаем читателю ознакомиться с нескольими важными текстами, исчерпывающе освещающими данную проблему:

Отделение государства от Церкви не должно отстранять ее от национального строительства

Протоиерей Всеволод Чаплин

В России оживилась дискуссия на тему философии и принципов церковно-государственных отношений. Отчасти это вызвано необходимостью урегулирования законодательных и практических основ партнерства власти, общества и религиозных объединений - партнерства, потребность в котором определенно возрастает. Отчасти - и не в меньшей мере - продолжающейся борьбой убеждений, связанной с поиском новой национальной идеологии. Пожалуй, центром дискуссии стали различные толкования принципа отделения Церкви от государства, заложенного в российской Конституции. Попробуем разобраться в существующих мнениях на этот счет.

Сама по себе легитимность и правильность принципа разделения Церкви и светского государства вряд ли кем серьезно оспаривается. Опасность «клерикализации государства» сегодня, правда, скорее призрачная, чем реальная, действительно не может не восприниматься как угроза сложившемуся в России и мире порядку вещей, в целом удовлетворяющему интересам как верующих, так и неверующих граждан. Попытка навязать людям веру силой светской власти, возложить на Церковь сугубо государственные функции может иметь крайне негативные последствия и для человека, и для государства, и для самого церковного организма, о чем убедительно свидетельствует российская история XVIII-XIX веков, да и опыт некоторых зарубежных стран, в частности, имеющих исламскую форму правления. Это хорошо понимает абсолютное большинство верующих - православных и мусульман, не говоря уже об иудеях, буддистах, католиках и протестантах. Исключением можно назвать лишь маргинальные группировки, для которых призывы к огосударствлению религии являются скорее средством приобретения скандальной политической славы, чем обозначением реальной задачи.

Вместе с тем немалое количество чиновников, ученых советской школы (которых я, кстати, уважаю больше, чем иных «новых религиоведов»), а также либеральных интеллигентов трактуют отделение Церкви от государства как необходимость удерживать ее в стенах храмов - ну, может быть, еще в рамках частной и семейной жизни. Нам нередко говорят, что присутствие в средней школе уроков религии на добровольной основе есть нарушение Конституции, наличие священников в армии - источник массовых межрелигиозных конфликтов, преподавание теологии в светских вузах - отход от «религиозного нейтралитета» государства, а бюджетное финансирование просветительских и социальных программ религиозных организаций - чуть ли не подрыв общественного строя.

В защиту такой позиции приводятся аргументы как из советского прошлого, так и из опыта некоторых стран, прежде всего Франции и Соединенных Штатов. При этом, правда, забывают, что большинство государств Европы и мира живут совсем по другим законам. Не будем брать примеры Израиля и последовательно мусульманских монархий или республик, где политическая система основана на религиозных принципах. Оставим в стороне такие страны, как Англия, Швеция, Греция, где существует государственная или «официальная» религия. Возьмем Германию, Австрию или Италию - типичные для Европы примеры сугубо светских государств, где религия отделена от светской власти, но где эта власть тем не менее предпочитает опираться на общественные ресурсы Церкви, активно сотрудничать с ней, а не дистанцироваться от нее. И пометим на полях, что тамошняя модель все больше перенимается Центральной и Восточной Европой, включая государства СНГ.

Для правительств и граждан упомянутых стран отделение Церкви от государства вовсе не означает вытеснения религиозных организаций из активной общественной жизни. Более того, там не существует искусственных преград для работы факультетов теологии в крупнейших государственных университетах, для преподавания религии в светской школе (естественно, по свободному выбору учащихся), для содержания внушительного штата военных и посольских капелланов, для трансляции воскресного богослужения по национальным телеканалам и, наконец, для самой активной государственной поддержки благотворительных, научных и даже внешнеполитических инициатив религиозных организаций. Все это, между прочим, делается за счет государственного бюджета - либо через церковный налог, либо через непосредственное финансирование. Кстати, мне лично думается, что в экономически ослабленной России время для массированного выделения государственных средств религиозным общинам пока не настало. Но почему никто не задумался над простым вопросом: если бюджетные деньги текут рекой в спортивные, культурные и медийные организации, которые тоже вроде как отделены от государства, то почему об этих деньгах не могут даже заикнуться организации религиозные? Ведь они просят не на миссионерство и не на зарплату священникам, а главным образом на дела общенародного значения - на социальную и культурно-просветительную работу, на реставрацию памятников архитектуры. К тому же, при всем понимании слабости финансовой дисциплины в современных российских религиозных объединениях, рискну предположить, что данные им средства доходят до простых людей все-таки в большей степени, чем деньги иных фондов и общественных ассоциаций, выделенные из бюджета под вполне конкретные проекты.

Европа не меньше нашего дорожит принципом отделения Церкви от государства. Причем понимается он там совершенно определенно: религиозные общины не должны вмешиваться в осуществление светской власти. Да, они могут призывать своих членов поддерживать или не поддерживать какую-либо политическую программу, действовать тем или иным образом в парламенте, правительстве, политических партиях. Но собственно реализация власти - не дело Церкви. Это начали осознавать даже в странах с государственной религией, где руководство, например, лютеранских церквей ныне само отказывается от регистрации актов гражданского состояния и от права распределять бюджетные средства, не относящиеся к церковной деятельности. Процесс «разгосударствления» религии действительно идет. Однако никому в той же Германии и в кошмарном сне не приснится навязывание стране советской модели государственно-церковных отношений, французской идеологии laicite (подчеркнутой светскости, антиклерикализма) либо американской «приватизации» религии. Кстати, походя перенесемся за океан. Там, в отличие от Европы, не первый год наблюдается обратная тенденция. Изменение демографического состава населения США не в пользу белых христиан все чаще заставляет политиков говорить о необходимости государственной поддержки религии (но не только христианской). Задолго до прихода Джоржда Буша-младшего палата представителей конгресса США одобрила законопроект, позволяющий напрямую выделять федеральные бюджетные средства церквам на их социальную работу (опосредованно они и так выделялись). На местном уровне подобная практика существует давно. Новый же президент собирается значительно расширить область ее применения. Не забудем также, что оплаченные государством военные и посольские капелланы в Америке были всегда, а про масштабы внешнеполитической поддержки Вашингтоном протестантского миссионерства даже упоминать не надо.

Словом, любое ответственное государство, кроме, пожалуй, истерично-антиклерикальной Франции и последних бастионов марксизма, старается развить полноценное партнерство с ведущими религиозными общинами, даже если твердо стоит на принципе разделения религии и светской власти. Как ни странно, этой реальности не желают замечать сторонники сохранения в России рудиментов советской теории и практики государственно-церковных отношений. В сознании этих людей, например, до сих пор жива ленинская норма об отделении школы от Церкви, которой в нынешнем законодательстве, по счастью, нет. Они на подсознательном уровне считают религиозные общины коллективным врагом, влияние которого необходимо ограничивать, разжигая внутри- и межконфессиональные противоречия, не допуская религию в какие-либо новые области общественной жизни, будь то воспитание молодежи, пастырская забота о военнослужащих или межнациональное миротворчество. Главная забота этих деятелей - «как бы чего не вышло». В стране, где есть только одно достаточно крупное религиозное меньшинство - 12-15 миллионов мусульман, - они пугают народ межрелигиозными конфликтами, которые якобы возникнут, если пустить, например, православное богословие в светский вуз. Этим людям совершенно безразлично, что в Армении и Молдавии - странах, ненамного менее «поликонфессиональных», чем Россия, - давно открыты полноценные богословские факультеты ведущих государственных университетов, и никаких варфоломеевских ночей за этим не последовало. Неоатеисты не допускают (или боятся) мысли о том, что в России и православные, и мусульмане, и буддисты, и иудеи, и католики, и даже значительная часть протестантов могут найти modus vivendi, позволяющий им соразмерно присутствовать в высшей и средней школе, науке, культуре, общенациональных СМИ.

Впрочем, спорить далее бесполезно. Ход общественной дискуссии показывает: взгляды на церковно-государственные отношения существенно разделились. Никакого «народного протеста» религиозное возрождение не вызывает. Однако небольшая, но влиятельная часть общества заняла позицию жесткого противостояния развитию партнерства Церкви и государства, усилению места религии в жизни страны. Столкнулись две модели, два идеала: с одной стороны, строительство мощной «буферной зоны» между государством и Церковью, с другой - их тесное взаимодействие ради настоящего и будущего страны. Моих оппонентов уже, наверное, не переубедить, хотя я много раз пытался это сделать. Поэтому попробую проанализировать их мотивы.

Во-первых, советская религиоведческая школа, имеющая бесспорные достижения, так и не смогла преодолеть атеистических стереотипов, обогатиться и обновиться путем диалога с иными мировоззрениями. Время уходит, влияние сохраняется лишь в некоторых коридорах старого аппарата, а значит, перемены в обществе воспринимаются как опасные и нежелательные. Во-вторых, либеральная интеллигенция, бывшая лидером общественного мнения в конце 80-х и начале 90-х годов, сегодня таковым не является и страшно комплексует по этому поводу. Церковь была нужна этому общественному слою лишь как попутчица, послушно следующая в фарватере его идеологических построений. Когда у нее появились собственная позиция и собственное влияние на умы, она превратилась в недруга, роль которого следует всячески ограничивать. Так возникло «новое безбожие». Наконец, в-третьих, и это главное, в России так и не удалось сформировать национальную идею ни на основе ценностей частной жизни («идеологемы локального обустройства» команды Сатарова), ни на базе приоритетов самодовлеющего рынка («экономиоцентризм» доктрины Грефа). Общество ищет более высоких и более «захватывающих» целей, ищет смыла как индивидуального, так и коллективного бытия. Не будучи в состоянии заполнить идейный вакуум, отечественные мыслители не видят ничего лучшего, чем сохранение этого вакуума до лучших времен. Параллельно «расчищая площадку» от всего непонятного и непросчитанного.

Церковь и другие традиционные религии имеют ответ на многие вопросы, по-прежнему стоящие перед страной и народом. Рискну предположить, что этого ответа ожидают миллионы граждан страны, продолжающих находится в мировозренческой растерянности. Власть не должна навязывать людям религиозно-нравственную проповедь. Но она равно не должна мешать россиянам ее услышать. Иначе единственным чувством, объединяющим граждан, останется ненависть к кавказцам, евреям, Америке, Европе, а подчас и к самой власти. Альтернатива, на мой взгляд, одна: обновление приверженности этическим ценностям православия, ислама, других традиционных религий, равно как и разумного, открытого гуманизма, пусть даже агностического.

Не стоит бояться ультраконсервативного религиозного радикализма, неофитский запал которого постепенно истекает. Между прочим, он силен именно там, где нет простора для подлинного религиозного возрождения, соединяющего верность традиции и открытость к новому, патриотизм и диалог с миром. Этому возрождению, а значит, и возрождению России нужно помочь. Для этого Церкви и власти не нужно сливаться в бурных объятиях. Им просто надо делать общее дело, вместе трудиться на благо людей - православных и неправославных, верующих и неверующих.

Хорошо воспитанное и нецерковное

Михаил Тарусин, Социолог, политолог, публицист. Руководитель отдела социальных исследований Института общественного проектирования.

В статье 14 Конституции РФ в п.1 написано, что «Российская Федерация — светское государство. Никакая религия не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной». Пункт 2 там же добавляет: «Религиозные объединения отделены от государства и равны перед законом». Вроде бы интуитивно понятно, но всё же хотелось бы большей ясности.

Начнём с определения «светский». В словаре Ушакова слово определяется в двух значениях: как «хорошо воспитанный» и как «нецерковный». Вероятно, нам нужно второе определение. Большой юридический словарь (БЮС) определяет «светское государство» как «означающая отделение церкви от государства, разграничение сфер их деятельности». Со своей стороны, энциклопедический словарь «Конституционное право России» определяет светское государство как: «государство, в котором не существует какой-либо официальной, государственной религии и ни одно из вероучений не признается обязательным и предпочтительным». Одновременно Закон РФ «О свободе совести» от 19.09.1997 в преамбуле признаёт «особую роль православия в истории России, в становлении и развитии ее духовности и культуры».

На наш взгляд, здесь много неясного. Конституция отрицает религию в качестве государственной или обязательной, но ничего не говорит о предпочтительности одной религии в сравнении с остальными. Конституционное право вроде бы добавляет отрицание предпочтительности какой-либо религии. Закон «О свободе слова» говорит об особой роли православия, утверждая при этом, что Россия именно благодаря православию обрела духовность (!). Налицо явное предпочтение православия, отрицаемое конституционным правом, но не отрицаемое напрямую Конституцией. Парадокс.

Ко всему прочему БЮС трактует светское государство, как означающее одновременно и отделение Церкви от государства и разграничение сфер их деятельности. Согласитесь, разграничение сфер возможно только при совместной деятельности, когда стороны объединены общей целью . Отделение же вообще не предполагает ничего совместного – развод и девичья фамилия.

Отчего же столько неясного во всей этой теме? На наш взгляд, для этого необходимо вернуться немного назад, в наше, то ли светлое, то ли проклятое прошлое.

Вопреки устоявшемуся мнению, советское государство не декларировало себя как атеистическое. В Конституции СССР 1977 года в статье 52 говорится: «Гражданам СССР гарантируется свобода совести, то есть право исповедовать любую религию или не исповедовать никакой, отправлять религиозные культы или вести атеистическую пропаганду. Возбуждение вражды и ненависти в связи с религиозными верованиями запрещается. Церковь в СССР отделена от государства и школа - от церкви».

Обратите, кстати, внимание – здесь явно выделена Православная Церковь, как главный субъект отделения. Впору думать, что мечеть, пагода, молебный дом и сатанинское капище от государства не отделены.

Конечно, в данной статье есть намеренное лукавство – вряд ли можно поставить знак равенства между возможностями «исповедовать религию» и «вести антирелигиозную пропаганду». Но в целом, статья выглядит вполне пристойно. Тогда где же государственный атеизм? Оказывается, он спрятан глубоко. В Конституции СССР от 1977 года ничего не говорится о государственном атеизме, но в статье 6 указано, что «руководящей и направляющей силой советского общества, ядром его политической системы, государственных и общественных организаций является Коммунистическая партия Советского Союза. КПСС существует для народа и служит народу».

В свою очередь, в Уставе КПСС (с дополнениями XXVI съезда КПСС), в разделе «Члены КПСС, их обязанности и права», в пункте г) говорится, что член партии обязан: «Вести решительную борьбу с любыми проявлениями буржуазной идеологии, с остатками частнособственнической психологии, религиозными предрассудками и другими пережитками прошлого». В Программе КПСС от 31.10. 1961, в разделе «В области воспитания коммунистической сознательности», в пункте е) говорится также, что: «Партия использует средства идейного воздействия для воспитания людей в духе научно-материалистического миропонимания, для преодоления религиозных предрассудков, не допуская оскорбления чувств верующих. Необходимо систематически вести широкую научно-атеистическую пропаганду, терпеливо разъяснять несостоятельность религиозных верований, возникших в прошлом на почве придавленности людей стихийными силами природы и социальным гнетом, из-за незнания истинных причин природных и общественных явлений. При этом следует опираться на достижения современной науки, которая’ все полнее раскрывает картину мира, увеличивает власть человека над природой и не оставляет места для фантастических вымыслов религии о сверхъестественных силах».

Вот так. Государство само очевидно светское, но, поскольку руководящей силой общества и государственных организаций является КПСС, которая идеологически исповедует атеизм, то и государство использует конституционное право на атеистическую пропаганду.

Государство именно потому и отделило от себя Церковь, чтобы убеждать общество отказаться от религиозных предрассудков и пережитков прошлого. Оно как бы говорило – это лишнее, это нам не надо, потому мы и отторгли это от себя, что хотим изжить это из нашей жизни. В таком контексте смысл отделения понятен и последователен.

Но вернемся к новой России. Которая декларирует себя как светское государство, но при том специально в статье 13 п.2 уточняет, что: «Никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной». Иными словами, никакая «руководящая и направляющая сила» нам не нужна. Хорошо. Но тогда зачем взяли и слепо перетащили положение об отделении религиозных организаций от государства из советской Конституции? Большевикам это было нужно, чтобы вести планомерную атеистическую пропаганду и заодно планомерно уничтожать Церковь как таковую. Ни того ни другого нынешняя власть делать не намерена.

Тогда для чего отделять?

Логичнее было бы конституционно декларировать сотрудничество государства и религиозных организаций при разделении сфер деятельности . О чём, кстати, и упоминается в Большом юридическом словаре.

Вот, к примеру, в недавно принятой Программе партии «Единая Россия» говорится следующее: «Традиционные религии являются хранителями мудрости и опыта поколений, необходимых для осмысления и решения актуальных социальных проблем. Мы исходим из такого понимания светского государства, которое означает организационное и функциональное разграничение государства и религиозных организаций, а обращение к религии носит добровольный характер. При этом мы убеждены, что общество должно иметь возможность слышать голос традиционных конфессий».

Т.е. прямо говорится не об отделении, а о разграничении функций – пример, достойный законодательного подражания.

Следует, наконец, понять, что понятие светский не означает отделения или отчуждения от понятия религиозны й. Я вот, к примеру, человек светский, не в смысле хорошо воспитанный, а в смысле – не служащий в церкви, не священник и не монах. Но я считаю себя православным. Президент – человек светский. Но он же и православный, принял крещение в 23 года по своей воле и ныне живёт церковной жизнью, т.е. участвует в таинствах Исповеди и Причастия. Премьер-министр человек светский? Да. Православный? Конечно. Значительная часть современного российского общества светская. И православная в то же время.

Могут возразить, что понятие отделения всего-то означает невмешательство государства в дела Церкви и наоборот. Но тогда отчего такая честь именно религиозным организациям? Почему не указано в Конституции отделение от государства добровольного общества пожарных и вообще всех общественных организаций (так называемых ННО)?

И потом, одна из основных задач институтов гражданского общества как раз и заключается в контроле над государством, в лице властей различного уровня, чтоб не слишком шалили. А в задачи религиозных организаций – нелицеприятно говорить властям, буде те начнут править не по совести. В свою очередь государство обязано вмешаться в дела религиозной организации, буде она превзойдет его самого по части тоталитарности. Так что о взаимном невмешательстве говорить трудно.

Тогда почему государство, будучи светским, не может быть православным? Не вижу к тому никаких препятствий. Если оно само в своём же Законе утверждает, что православие сыграло особую роль в становлении и развитии духовности и культуры России. К тому же, если православие эту роль играло исторически, а затем весь почти прошлый век руководящая государством партия уничтожала и само православие и плоды его трудов, не логично ли вновь обратиться к Церкви? С просьбой помочь молодому государству в становлении духовности и культуры молодой России, у которой на этот счёт, судя по всему, никаких особо плодотворных идей нет. И, наоборот, которые есть у Церкви, учитывая многовековой опыт русского православия, великое духовное наследие святоотеческого предания, духовную культуру народных традиций.

Тем более, что состояние современного российского общества в ракурсе культурного и духовного здоровья давно уже требует самого оперативного вмешательства. И начинать, несомненно, необходимо с нравственного окормления юных душ.

Вот здесь, кстати, есть один тонкий момент. В советской Конституции недаром есть странное уточнение: «Церковь в СССР отделена от государства и школа - от церкви ». Зачем было добавлять это вот «школа от церкви»? Разве в советской стране не всё было государственным? Да, но большевики прекрасно понимали, что строительство нового мира должно начинаться с воспитания нового человека, школа для них была одной из важнейших составляющих коммунистической стройки. Поэтому самым страшным была сама мысль о проникновении туда ненавистной Церкви. Отсюда и дополнение.

Так. Но откуда тогда сегодня многочисленные истерики о введении в школы религиозных дисциплин? Или мы всё ещё продолжаем строить «светлый мир коммунизма»? Вроде нет.

Да и сами аргументы более говорят об их выразителях, как о законниках, нежели как об атеистах. Главный из них относится к тому, что школы де государственные учреждения, таким образом отделённые от церкви. А тогда преподавание в них основ религии есть нарушение Конституции РФ. Но школы сегодня в стране это муниципальные учреждения, а муниципальные образования относятся к структурам местного самоуправления, которые де-юре не могут считаться частью государственной системы.

Если же взять медиапространство, которое сегодня, вольно или само того не ведая, неукоснительно выполняет инструкции экспертов Лэнгли по разложению российского общества, то оно уж точно не государственный институт. А значит, может находиться под прямым опекунством Церкви, и я не знаю сегодня другого сообщества, которое бы более в этом нуждалось.

Наконец, институты гражданского общества, хоть и получили мудрого руководителя в лице Общественной Палаты РФ и её региональных клонов, не выказывают должного энтузиазма в связи с этим назначением. С другой стороны, заметное развитие социальных инициатив Церкви как раз и означает реальное формирование этого самого гражданского общества, на привычной нашему менталитету основе милосердия и сострадания.

Наконец, необходимо во всём общественном пространстве создавать атмосферу нравственного состояния, когда не польза и прок, а стыд и совесть движут поступками человека.

Простые наблюдения показывают, что мы сегодня чрезмерно увлечены квази-идеологией экономизма. Планы, выстраиваемые на перспективу, радужны и многообещающи, но отчего-то никак не удается сделать первый шаг. Сделать первый явный рывок, раскрутить маховик созидательного движения. Отчего это? А оттого, что, когда нужно сделать физическое движение , необходимо, прежде всего, приложить нравственное усилие .

А как это усилие создать? Для того необходим нравственный опыт. Вот для чего необходим союз государства и Церкви. Для того чтобы телу национальному иметь нравственные силы. Нет у нас другого учителя и не будет, кроме как вера православная и мать Русская Православная Церковь. И коли государство наше, помимо экспертов экономических, вооружится таким помощником, глядишь, и радужные планы нынешние покажутся мелочью по сравнению со вновь открывшимися перспективами.

ФЕДЕРАЛЬНЫЙ ЗАКОН О СВОБОДЕ СОВЕСТИ И О РЕЛИГИОЗНЫХ ОБЪЕДИНЕНИЯХ

Статья 4. Государство и религиозные объединения

1. Российская Федерация — светское государство. Никакая религия не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной. Религиозные объединения отделены от государства и равны перед законом.
2. В соответствии с конституционным принципом отделения религиозных объединений от государства государство:
не вмешивается в определение гражданином своего отношения к религии и религиозной принадлежности, в воспитание детей родителями или лицами, их заменяющими, в соответствии со своими убеждениями и с учетом права ребенка на свободу совести и свободу вероисповедания;
не возлагает на религиозные объединения выполнение функций органов государственной власти, других государственных органов, государственных учреждений и органов местного самоуправления;
не вмешивается в деятельность религиозных объединений, если она не противоречит настоящему Федеральному закону;
обеспечивает светский характер образования в государственных и муниципальных образовательных учреждениях.
3. Государство регулирует предоставление религиозным организациям налоговых и иных льгот, оказывает финансовую, материальную и иную помощь религиозным организациям в реставрации, содержании и охране зданий и объектов, являющихся памятниками истории и культуры, а также в обеспечении преподавания общеобразовательных дисциплин в образовательных учреждениях, созданных религиозными организациями в соответствии с законодательством Российской Федерации об образовании.
4. Деятельность органов государственной власти и органов местного самоуправления не сопровождается публичными религиозными обрядами и церемониями. Должностные лица органов государственной власти, других государственных органов и органов местного самоуправления, а также военнослужащие не вправе использовать свое служебное положение для формирования того или иного отношения к религии.
5. В соответствии с конституционным принципом отделения религиозных объединений от государства религиозное объединение:
создается и осуществляет свою деятельность в соответствии со своей собственной иерархической и институционной структурой, выбирает, назначает и заменяет свой персонал согласно своим собственным установлениям;
не выполняет функций органов государственной власти, других государственных органов, государственных учреждений и органов местного самоуправления;
не участвует в выборах в органы государственной власти и в органы местного самоуправления;
не участвует в деятельности политических партий и политических движений, не оказывает им материальную и иную помощь.
6. Отделение религиозных объединений от государства не влечет за собой ограничений прав членов указанных объединений участвовать наравне с другими гражданами в управлении делами государства, выборах в органы государственной власти и в органы местного самоуправления, деятельности политических партий, политических движений и других общественных объединений.
7. По просьбам религиозных организаций соответствующие органы государственной власти в Российской Федерации вправе объявлять религиозные праздники нерабочими (праздничными) днями на соответствующих территориях.

Статья 5. Религиозное образование

1. Каждый имеет право на получение религиозного образования по своему выбору индивидуально или совместно с другими.
2. Воспитание и образование детей осуществляются родителями или лицами, их заменяющими, с учетом права ребенка на свободу совести и свободу вероисповедания.
3. Религиозные организации вправе в соответствии со своими уставами и с законодательством Российской Федерации создавать образовательные учреждения.
4. По просьбе родителей или лиц, их заменяющих, с согласия детей, обучающихся в государственных и муниципальных образовательных учреждениях, администрация указанных учреждений по согласованию с соответствующим органом местного самоуправления предоставляет религиозной организации возможность обучать детей религии вне рамок образовательной программы.

Не все знают о том, что происходило в период реального отделения церкви от государства, которое произошло после Октябрьской революции в России. Важно сказать, что произошло не мнимое (как во многих странах), а реальное отделение церкви от государства.

И здесь важно подчеркнуть, что речь ни в коем случае не идет о знаменитых «репрессиях», на которые ссылаются попы. На самом деле суть заключается именно в том, что церковников лишили государственной поддержки, и именно поэтому они шли против большевиков, а вовсе не из-за своей якобы принципиальной позиции.

Чтобы здраво рассматривать данный вопрос, для начала стоит обратиться к истории отношений церкви и царского правительства. Во-первых, конечно, при царизме церковь содержалась за счет государства, т. е. строили храмы, платили деньги, а церковные чины могли претендовать на ряд привилегий (как и дворянские). Интересно, но храмы и другие церковные строения не принадлежали церкви, и поэтому попам не нужно было платить за содержание и ремонт этих сооружений.

Собственно, начиная с Петра I, церковь была вписана в вертикаль власти, а поэтому ее стоит воспринимать в большей мере как аппарат чиновников, которые просто контролируют чернь. Ведь именно церковники в большей мере соприкасались с населением, а не другие правительственные лица.

Поэтому создавалась иллюзия, что якобы церковники действительно могут контролировать народ. Однако по факту, конечно, все было не так, и авторитет церкви среди населения был достаточно слаб . Ну а высокая посещаемость храмов объяснялась прежде всего тем, что к православию принуждали силой закона . Оценивать реальное влияние в такой ситуации, конечно, трудно.

Но в любом случае уже после падения царизма церковь тут же начала сотрудничать с временным правительством . Вероятно, это достаточно сильно удивило современников, поскольку казалось, что православная церковь предана самодержавию. А тут начались разговоры о том, что, мол, Николай-то деспот, а церковь якобы всегда выступала за демократическую республику.

Понятно, что представители временного правительства не особенно верили, вероятно, в искренность подобного, т. к. весь состав был ранее «проклят» церковниками не один раз. Но все же там посчитали, что церковь стоит использовать, а поэтому православие оставили государственной религией и продолжали платить зарплату попам.

Попы в основном использовались во время войны, т.н. «военные капелланы». Хотя толку от этого не было, поскольку в период войны количество дезертиров было беспрецедентным за всю историю России. Фактически в таком положении победить было невозможно. Ведь энтузиазм и силы, которые действительно были в самом начальном периоде войны, уже где-то в середине-конце 1915 г. исчезли.

Понятно, что государство в целом никоим образом не могло подтвердить свою легитимность, ведь единственно, чего они сделали, так это продолжили отношения с попами и отдельными высшими представителями власти, т. е. бюрократами, дворянами и проч. А все обещания, которые были даны до этого, не выполнялись.

Интересно, но в тот же период церковь даже направила временному правительству собрание определений и постановлений. В частности, церковь требовала:

• Православная Российская Церковь, составляя часть единой Вселенской Христовой Церкви, занимает в Российском Государстве пе́рвенствующее среди других исповеданий публично-правовое положение, подобающее ей, как величайшей святыне огромного большинства населения и как великой исторической силе, созидавшей Российское Государство.

• Во всех светских государственных школах...преподавание Закона Божия... обязательно как в низших и средних, так и в высших учебных заведениях: содержание законоучительских должностей в государственных школах принимается за счет казны.
• Имущество, принадлежащее Православной Церкви, не подлежит конфискации или отобранию... государственными налогами.
• Православная церковь получает из средств Государственного Казначейства... ежегодные ассигнования в пределах ее потребностей.

Подобных требований было много, и временное правительство с ними согласилось. К слову, именно в этот период церковь начала возрождать патриаршество. В обмен на уступки ВП церковники молились за здоровье министров правительства и в целом за новую форму правления. Поэтому ни о какой светскости в период ВП, конечно, говорить не следует.

Как только власть взяли большевики, в первое время было все относительно спокойно (в церковной среде), поскольку попы разделяли иллюзию о том, что якобы правительство не продержится и нескольких недель. Об этом открыто говорили как церковники, так и политические оппоненты. Вначале большевикам давали несколько дней, затем недель. Но в итоге все же пришлось пересмотреть позицию.

Совершенно ясно, что как только большевики начали осуществлять свою деятельность уже в более-менее «стабильном» режиме, то церковники забеспокоились. Сразу же хочется отметить, что отделили церковь от государства, а школы от церкви не в первый же день, а в 1918 году. И более того, церковников заранее оповестили о том, что в скором времени церковь будет окончательно отделена от государства.

Понимая происходящее, церковники посчитали, что нужно примириться с правительством. Попы надеялись на то, что большевики пересмотрят свои взгляды и решат использовать церковь в собственных нуждах, однако все попытки были тщетны, несмотря на настырность попов.

Уже в декабре 1917 года попы направили в Совет народных комиссаров определения поместного собора, т. е. те же пункты, которые были направлены временному правительству, где значится, что православие – государственная религия, а все основные лица страны должны быть православными. Большевики не только отклонили предложение, но Ленин также особо подчеркнул, что проект об отделении церкви от государства необходимо подготовить как можно быстрее, несмотря на то, что работы было еще очень много.

Вероятно, первый удар по РПЦ – это «Декларация прав народов России», где указывается четко, что с принятием декларации будет отмена:

«всех и всяких национальных и национально-религиозных привилегий и ограничений»

Тогда же появились законопроекты, которые разрешали заключать гражданские браки, а не только церковные, что было ранее обязательным условием, а также принимались поправки, которые ограничивали нахождение попов в армии. Это были некие полумеры до официального закона.

В скором времени декрет об отделении церкви от государства и школы от церкви был опубликован. Пункты:

1. Провозглашение светского характера советского государства - церковь отделяется от государства.
2. Запрет любого ограничения свободы совести, или установления каких бы то ни было преимуществ или привилегий на основании вероисповедной принадлежности граждан.
3. Право каждого исповедовать любую религию или не исповедовать никакой.
4. Запрет указания религиозной принадлежности граждан в официальных документах.
5. Запрет религиозных обрядов и церемоний при совершении государственных или иных публично-правовых общественных действий.
6. Акты гражданского состояния должны вестись исключительно гражданской властью, отделами записи браков и рождений.
7. Школа как государственное образовательное учреждение отделяется от церкви - запрет преподавания религии. Граждане должны обучать и обучаться религии только частным образом.
8. Запрет принудительных взысканий, сборов и обложений в пользу церковных и религиозных обществ, а также запрет мер принуждения или наказания со стороны этих обществ над их сочленами.
9. Запрет права собственности у церковных и религиозных обществ. Недопущение для них прав юридического лица.
10. Все имущества, существующих в России, церковных и религиозных обществ объявлены народным достоянием.

Теперь по поводу церквей. Попам разрешали использовать церковь на безвозмездной основе в том случае, если есть сам поп и 20 прихожан. Но поп, или его «братия», обязан содержать этот храм и ни в коем случае не обращаться за помощью к государству, поскольку эти вопросы никоим образом не должны заботить светское государство. Соответственно, нужно платить дворникам, уборщикам, певчим, за ремонт и проч.

В вопросе культов действительно появилось настоящее равенство, когда старообрядцы и протестанты (российского происхождения) перестали подвергаться гонению и могли претендовать на культовые здания, если соблюдались все условия. Были, в общем, созданы рамки, вполне адекватные для светского государства. Стоит также напомнить одну характерную деталь, которую не любят вспомнить церковные апологеты. Во многих протестантских странах, где ранее доминирующее положение занимал католицизм, часто ликвидировались монастыри (где-то полностью, где-то нет). А вот в Советской России, а затем в СССР, сохранялись монастыри, сохранялись храмы. Другое дело, что их стало меньше, поскольку теперь правила изменились.

Причем, что важно, попы настаивали именно на том, чтобы большевики взяли да отменили декрет об отделении церкви от государства, т. е. они говорили, что готовы к сотрудничеству, но только в том случае, если будут сохранены все поповские привилегии. Большевики в этом плане продемонстрировали стойкость, т. е. не пошли на поводу.

Тут же поместный собор начал проклинать большевиков, которые «отняли» привилегии у бедненьких попов, которые ранее использовали законы, карающие за выход из православия. Патриарх Тихон высказался так:

"...заклинаем верующих чад православной церкви с таковыми извергами рода человеческого не вступать в какое-либо общение..."

Петроградский митрополитом Вениамин писал в совет народных комиссаров (вероятно, письмо читал и Ленин):

"Волнения могут принять силу стихийных движений... оно рвется наружу и может вылиться в бурных движениях и привести к очень тяжелым последствиям. Никакая власть не сможет удержать его"

Собор православной церкви уточнил, что декрет:

«злостное покушение на весь строй жизни православной церкви и акт открытого против нее гонения».

Т. е. когда говорят о «гонениях» нужно всегда понимать, что имеют в виду церковники.

Поскольку декрет уже официально действовал, то церковники через свои СМИ (например, газету «Церковные ведомости») призывали бойкотировать именно декрет:

"Начальствующие и учащиеся в духовно-учебных заведениях должны сплотиться с родителями учащихся и служащими в союзы (коллективы) для защиты учебных заведений от захвата и для обеспечения дальнейшей их деятельности на пользу церкви..."

Понятно, что в действительности церковников не особенно-то и слушали, поскольку когда «обязательность» православия отпала, то и авторитет тут же снизился, а количество посещений храмов резко упало. Не удивительно, ведь теперь не угрожали сводом законов.

Собственно, сами церковники в своих же внутренних изданиях признавались, что их авторитет ничтожен. Характерные примеры:

• «То недоверие, с каким прихожане относятся к попыткам духовенства сблизиться с пасомыми, та неприязнь, граничащая с открытой враждой, … свидетельствуют о том, что духовенство начинает утрачивать былую любовь и авторитет среди прихожан… (Медик. Откровенное слово по поводу настроения умов современной интеллигенции // Миссионерское обозрение, 1902. №5).
• «Духовенству нашему даже среди благочестивых и прежде смиренно покорных крестьян весьма нелегко живется. Священнику не хотят совершенно платить за требы, оскорбляют его всячески. Тут приходится закрывать церковь и причт переводить в другой приход, потому что крестьяне решительно отказались содержать свой притч; есть еще прискорбные факты – это случаи убийств, сожжения священников, случаи различных грубых издевательств над ними» (Христианин, 1907).
• «Священники только и живут поборами, берут… яйцами, шерстью и норовят как бы почаще с молебнами походить, и деньгами: умер – деньги, родился – деньги, берет не сколько даешь, а сколько ему вздумается. А случается год голодный, он не станет ждать до хорошего года, а подавай ему последнее, а у самого 36 десятин (вместе с притчом) земли… Началось заметное движение против духовенства» (Аграрное движение, 1909, с. 384).
• «На собраниях нас ругают, при встрече с нами плюют, в веселой компании рассказывают про нас смешные и неприличные анекдоты, а в последнее время стали изображать нас в неприличном виде на картинках и открытках... О наших прихожанах, наших чадах духовных, я уже и не говорю. Те смотрят на нас очень и очень часто как на лютых врагов, которые только и думают о том, как бы их побольше «ободрать», доставив им материальный ущерб» (Пастырь и паства, 1915, № 1, с. 24).

Поэтому декрету мешали в основном лишь внутренние и внешние политические обстоятельства. Поскольку задач у власти было очень много, а отделять церковь от государства, конечно, нужно, но все же это не самый важный пункт.

Чем больше работал декрет, тем сильнее это било по попам, поскольку уже через месяц реальной работы «отделения», они просто взвыли. И начинали распространять всякие обращения, в которых призывали открыто к неповиновению:

"Всякое участие как в издании сего враждебного церкви узаконения (декрета об отделении церкви от государства и школы от церкви), так и в попытках провести его в жизнь несовместимо с принадлежностью к православной церкви и навлекает на виновных лиц православного исповедания тягчайшие кары вплоть до отлучения от церкви"

Тактика, конечно, нелепая, поскольку буквально людям заявляли следующее: нам запрещают жить за чужой счет, причем жить в роскоши. Поэтому призываем отменить этот декрет, иначе отлучим от церкви. Вряд ли подобное могло вдохновить на защиту церкви, в особенности со стороны тех, кого фактически загоняли ранее в храмы насильно. Важно помнить, что были люди, которые действительно искренне посещали церкви в период царизма, но все же загоняли туда всех насильно. Соответственно, если бы фанатичный посетитель храмов резко перестал это делать, то его бы ждали санкции.

Поэтому декреты в больших городах особенно не блокировались. А вот в деревнях бывало, поскольку там церковники были «мудрее». Они заявляли, что большевики – это антихристы, что они не просто отделили церковь от государства, но буквально убивают всех священников и верующих. Поэтому часто бывало такое, что представителей правительства, милиционеров и красноармейцев просто убивали в деревнях после подобных «проповедей». Впрочем, что важно отметить, это случалось не так часто.

Затем церковники начали проводить крестные ходы, дабы показать свое «влияние», чтобы власть одумалась. Важно отметить, что каждый крестный ход был санкционирован властью, которая якобы препятствовала деятельности церковников. Наиболее массовый крестный ход был в Петербурге, когда попы обратились прямо в СНК, заявляя, что на ход придет 500 тысяч верующих. Но попы были тогда же предупреждены, что если будут провокации, то именно служители культа за это понесут ответственность. В итоге все прошло более-менее спокойно, а пришло не 500 тысяч, а 50. Уже через пару лет на подобные мероприятия собирались сотни человек.

Черносотенцы из журнала «Фонарь» после крестного хода прямо призывали:

"Наш путь... единственный - путь параллельной организации воинской русской мощи и воссоздания национального самосознания... реальными условиями являются для нас помощь Америки и Японии..."

И в дальнейшем можно видеть в основном лишь уныние и подобные призывы. Вероятно, таким образом попы расходовали средства, что имели в наличии еще с царских времен.

Долгое время это продолжаться не могло, и в итоге просто произошел раскол. Ортодоксальные попы оставались в центре, зарабатывали деньги (поскольку, хотя число прихожан и уменьшилось, но все же их оставалось достаточно много, и можно было жить за счет пожертвований, но, правда, уже гораздо скромнее). В то же время такие деятели активно призывали саботировать и воевать с властью, пока та не пойдет на ультиматум со стороны церкви. Именно поэтому в скором времени пришлось вопрос решать радикально. Т. е. арестовать деятелей, которые активно нарушали закон, в том числе патриарха Тихона (причем терпели их около 5 лет, т.е. большую часть арестовали лишь в начале 20-х). В скором времени большая их часть «осознала вину» и их отпустили.

Хотя, что важно, они своими провокациями способствовали разжиганию розни и фактически спровоцировали кровавые столкновения, которые стоили многих жизней. Патриарху же ради освобождения стоило лишь просить прощения у советской власти. Остальные «староцерковники» затем заняли лояльную позицию и стали заниматься своим обыденным делом, но их число значительно сократилось, поскольку заработать в основном могли только попы, которые имели высшие саны и богатые приходы (где сохранялось значительно число прихожан).

С другой стороны, были и более радикальные группы. Например, духовенство, которое поддерживало белогвардейцев. Были даже свои «Иисусовы полки». Такие попы принимали участие именно в вооруженном противостоянии, и поэтому часто их ждал расстрел со стороны революционного трибунала. Собственно, многие из подобных сегодня считаются «мучениками».

Также стоит отметить попов, которые просто эмигрировали, прихватив с собой драгоценности церкви. Им оставалось только описывать «ужасы советского режима» иностранцам, на чем неплохо зарабатывали десятилетиями. Хотя эмигрированы они, как правило, практически сразу, а поэтому их описания не отличаются от тех, что писали отдельные церковники о Петре I– т. е. антихрист, предвестник конца света и т.д.

Но самые умные – это условные «обновленцы», которые поняли тут же, что нужно делать. Поскольку церкви есть, а количество приходов достаточно значительно, да и получить их просто (1 поп + 20 прихожан), то, конечно, нужно это использовать. Они фактически начали создавать «свое православие». Появились различные «живые», «революционные», «коммунистические» и проч. церкви, которые затем стали обобщенно называться «обновленчеством». Они, к слову, использовали символы власти (пытались доказать, что являются «коммунистическими») именно для заработка. Такие деятели резко продвинули себя иерархически, и заняли центральные торговые точки церкви. Большевики к ним относились лояльно.

Но все же в большей мере попы просто покинули церкви. Эти люди стали обычными работниками, поскольку места в церкви, где еще можно было значительно обогатиться, уже были заняты, а отправлять культ бесплатно православные, естественно, не станут. Поскольку после Петра I попы были в большинстве своем относительно грамотными, то они могли быть писарями, секретарями и проч.

В данном случае поучительным является тот факт, что стало с церковью, как только государство перестало ее содержать. Строение, которое держалось сотни лет, которое имело якобы колоссальный авторитет и даже «основное положение», рухнуло буквально за пару лет. То ничтожное состояние, которое было характерно уже для 1922-23 гг., конечно, говорит лишь о том, что православная церковь без активной государственной поддержки просто не может нормально функционировать. Она доказала на практике, что не способна содержать самостоятельно большую часть храмов, монастырей, семинарий и проч., что все это возможно только тогда, когда церковь использует административный ресурс.

1. Российская Федерация - светское государство. Никакая религия не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной.

2. Религиозные объединения отделены от государства и равны перед законом.

Комментарий к Статье 14 Конституции РФ

1. Светским считается такое государство, в котором не существует официальной, государственной религии и ни одно из вероучений не признается обязательным или предпочтительным. В таком государстве религия, ее каноны и догматы, а также религиозные объединения, действующие в нем, не вправе оказывать влияние на государственный строй, на деятельность государственных органов и их должностных лиц, на систему государственного образования и другие сферы деятельности государства. Светский характер государства обеспечивается, как правило, отделением церкви (религиозных объединений) от государства и светским характером государственного образования (отделением школы от церкви). Такая форма взаимоотношений государства и церкви с той или иной степенью последовательности установлена в ряде стран (США, Франция, Польша и др.).

В современном мире есть государства, где узаконена официальная религия, называемая государственной, господствующей или национальной. Например, в Англии такой религией является одно из основных направлений христианства - протестантизм (англиканская церковь), в Израиле - иудаизм. Есть государства, где провозглашено равенство всех религий (ФРГ, Италия, Япония и др.). Однако в таком государстве одна из наиболее традиционных религий, как правило, пользуется определенными привилегиями, оказывает известное влияние на его жизнь.

Противоположностью светскому государству является теократическое, в котором государственная власть принадлежит церковной иерархии. Такое государство сегодня - Ватикан.

В мире имеется также ряд клерикальных государств. Клерикальное государство с церковью не слито. Однако церковь через институты, установленные в законодательстве, оказывает определяющее влияние на государственную политику, а школьное образование в обязательном порядке включает изучение церковных догматов. Таким государством является, например, Иран.

2. Как светское государство Российская Федерация характеризуется тем, что в ней религиозные объединения отделены от государства и никакая религия не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной. Содержание этого положения раскрывает ст. 4 Закона о свободе совести и о религиозных объединениях, где сказано, что религиозные объединения равны перед законом.

Отделение религиозных объединений от государства означает, что государство не вмешивается в определение гражданином своего отношения к религии и религиозной принадлежности, в воспитание детей родителями или лицами, их заменяющими, в соответствии со своими убеждениями и с учетом права ребенка на свободу совести и свободу вероисповедания. Государство не возлагает на религиозные объединения выполнение функций органов государственной власти, других государственных органов, государственных учреждений и органов местного самоуправления; не вмешивается в деятельность религиозных объединений, если она не противоречит законодательству; обеспечивает светский характер образования в государственных и муниципальных образовательных учреждениях. Деятельность органов государственной власти и органов местного самоуправления не может сопровождаться публичными религиозными обрядами и церемониями. Должностные лица органов государственной власти, других государственных органов и органов местного самоуправления, а также военнослужащие не вправе использовать свое служебное положение для формирования того или иного отношения к религии.

В то же время государство охраняет законную деятельность религиозных объединений. Оно регулирует предоставление религиозным организациям налоговых и иных льгот, оказывает финансовую, материальную и иную помощь религиозным организациям в реставрации, содержании и охране зданий и объектов, являющихся памятниками истории культуры, а также в обеспечении преподавания общеобразовательных дисциплин в образовательных учреждениях, созданных религиозными организациями в соответствии с законодательством РФ об образовании.

В соответствии с конституционным принципом отделения религиозных объединений от государства религиозное объединение создается и осуществляет свою деятельность в соответствии со своей собственной иерархической и институционной структурой, выбирает, назначает и заменяет свой персонал согласно своим собственным установлениям. Оно не выполняет функций органов государственной власти, других государственных органов, государственных учреждений и органов местного самоуправления, не участвует в выборах в органы государственной власти и органы местного самоуправления, не участвуют в деятельности политических партий и политических движений, не оказывают им материальную и иную помощь. В Российской Федерации как демократическом и светском государстве религиозное объединение не может подменить политическую партию, оно надпартийно и неполитично. Но это не означает, что духовенство вообще не может избираться в органы государственной власти и органы местного самоуправления. Однако священнослужители избираются в эти органы не от религиозных объединений и не в качестве представителей соответствующей церкви.

Принцип светского государства в понимании, сложившемся в странах с моноконфессиональным и мононациональным устройством общества и с развитыми традициями религиозной терпимости и плюрализма, позволяет допустить в некоторых странах политические партии, основанные на идеологии христианской демократии, поскольку понятие "христианский" в данном случае выходит за конфессиональные рамки и обозначает принадлежность к европейской системе ценностей и культуре.

В многонациональной и многоконфессиональной России такие понятия, как "православный", "мусульманин", "русский", "башкирский" и т.д., ассоциируются в общественном сознании скорее с конкретными конфессиями и отдельными нациями, чем с системой ценностей российского народа в целом. Поэтому конституционный принцип демократического и светского государства применительно к конституционно-историческим реалиям, сложившимся в России, не допускает создание политических партий по признакам национальной или религиозной принадлежности. Такой запрет соответствует аутентичному смыслу ст. 13 и 14 Конституции во взаимосвязи с ее ст. 19 (ч. 1 и 2), 28 и 29 (см. комментарии к ст. 13, 14, 19, 28 и 29) и является конкретизацией содержащихся в них положений (см. Постановление КС РФ от 15.12.2004 N 18-П).

Отделение религиозных объединений от государства не влечет за собой ограничение прав членов указанных объединений участвовать наравне с другими гражданами в управлении делами государства, в выборах в органы государственной власти и в органы местного самоуправления, в деятельности политических партий, политических движений и других общественных объединений.

Религиозные объединения в Российской Федерации действуют на основе их собственных правил при условии соблюдения закона. Таким законом, регулирующим эти вопросы, является упомянутый Закон о свободе совести и о религиозных объединениях. Согласно этому Закону религиозным объединением в Российской Федерации признается добровольное объединение граждан РФ, иных лиц, постоянно и на законных основаниях проживающих на территории РФ, образованное в целях совместного вероисповедания и распространения веры и обладающее соответствующими этой цели признаками: вероисповедание; совершение богослужений, других религиозных обрядов и церемоний; обучение религии и религиозное воспитание своих последователей. Религиозные объединения могут создаваться в форме религиозных групп и религиозных организаций.

Религиозной группой признается добровольное объединение граждан, образованное в целях совместного исповедания и распространения веры, осуществляющее деятельность без государственной регистрации и приобретения правоспособности юридического лица. Помещение и необходимое для деятельности религиозной группы имущество предоставляется в пользование группы ее участниками. Религиозные группы имеют право совершать богослужения, другие религиозные обряды и церемонии, а также осуществлять обучение религии и религиозное воспитание своих последователей.

Религиозной организацией признается добровольное объединение граждан Российской Федерации или иных лиц, постоянно и на законных основаниях проживающих на территории РФ, образованное в целях совместного исповедания и распространения веры, в установленном законом порядке зарегистрированное в качестве юридического лица.

Религиозные организации в зависимости от территориальной сферы своей деятельности подразделяются на местные и централизованные. Местной религиозной организацией признается религиозная организация, состоящая не менее чем из 10 участников, достигших возраста 18 лет и постоянно проживающих в одной местности либо в одном городском или сельском поселении. Централизованной религиозной организацией признается религиозная организация, состоящая в соответствии со своим уставом не менее чем из трех местных религиозных организаций.

Государственная регистрация религиозных организаций осуществляется федеральным органом юстиции или его территориальным органом в порядке, установленном действующим законодательством. Перерегистрация религиозных организаций не может проводиться вопреки условиям, которые в силу п. 1 ст. 9 и п. 5 ст. 11 Закона о свободе совести и о религиозных объединениях необходимы и достаточны для учреждения и регистрации религиозных организаций. Из этих норм следует, что для перерегистрации религиозных организаций, учрежденных до вступления в силу данного Закона, а также местных религиозных организаций, входящих в структуру централизованной религиозной организации, не требуется документ, подтверждающий их существование на соответствующей территории не менее 15 лет; на такие религиозные организации не распространяется требование о ежегодной перерегистрации до наступления указанного 15-летнего срока; они не могут быть ограничены в правоспособности на основании абз. 3 и 4 п. 3 ст. 27 (см. Постановление КС РФ от 23.11.1999 N 16-П).

Религиозные организации вправе основывать и содержать культовые здания и сооружения, иные места и объекты, специально предназначенные для богослужений, молитвенных и религиозных собраний, религиозного почитания (паломничества). Богослужения, другие религиозные обряды и церемонии беспрепятственно совершаются в культовых зданиях и сооружениях и на относящихся к ним территориях, в иных местах, предоставленных религиозным организациям для этих целей, в местах паломничества, в учреждениях и на предприятиях религиозных организаций, на кладбищах и в крематориях, а также в жилых помещениях.

Религиозные организации вправе проводить религиозные обряды в лечебно-профилактических и больничных учреждениях, детских домах-интернатах для престарелых и инвалидов, в учреждениях, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы, по просьбам находящихся в них граждан, в помещениях, специально выделяемых администрацией для этих целей. Командование воинских частей с учетом требований воинских уставов не вправе препятствовать участию военнослужащих в богослужениях и других религиозных обрядах и церемониях. В иных случаях публичные богослужения, другие религиозные обряды и церемонии осуществляются в порядке, установленном для проведения митингов, шествий и демонстраций.

По просьбам религиозных организаций соответствующие органы государственной власти в России вправе объявить религиозные праздники нерабочими (праздничными) днями на соответствующих территориях. Такими праздничными днями объявлены, например, Рождество Христово, ряд мусульманских религиозных праздников.

Религиозные организации вправе: производить, приобретать, эксплуатировать, тиражировать и распространять религиозную литературу, печатные, аудио- и видеоматериалы и иные предметы религиозного назначения; осуществлять благотворительную и культурно-просветительную деятельность; создавать учреждения профессионального религиозного образования (духовные образовательные учреждения) для подготовки слушателей и религиозного персонала; осуществлять предпринимательскую деятельность и создавать собственные предприятия в порядке, определенном законодательством РФ; устанавливать и поддерживать международные связи и контакты, в том числе в целях паломничества, участия в собраниях и других мероприятиях, для получения религиозного образования, а также приглашать для этих целей иностранных граждан.

В собственности религиозных организаций могут находиться здания, земельные участки, объекты производственного, социального, благотворительного, культурно-просветительного и иного назначения, предметы религиозного назначения, денежные средства и иное имущество, необходимое для обеспечения их деятельности, в том числе отнесенное к памятникам истории и культуры. Религиозные организации могут иметь на праве собственности имущество за границей.

Запрещается создание религиозных объединений в органах государственной власти, других государственных органах, государственных учреждениях и органах местного самоуправления, воинских частях, государственных и муниципальных организациях, а также религиозных объединений, цели и действия которых противоречат закону.

Религиозные организации могут быть ликвидированы по решению их учредителей или органа, уполномоченного на то уставом религиозной организации, а также по решению суда в случае неоднократных или грубых нарушений норм Конституции, федеральных законов либо в случае систематического осуществления религиозной организацией деятельности, противоречащей целям ее создания (уставным целям).

Надо сказать, что отдельные положения Закона о свободе совести и о религиозных объединениях неоднократно служили предметом рассмотрения Конституционного Суда. Однако каждый раз Суд признавал их не противоречащими Конституции.

Так, Конституционный Суд РФ принял Определение от 13.04.2000 N 46-О по жалобе регионального объединения "Независимый российский регион Общества Иисуса" на нарушения конституционных прав и свобод п. 3-5 ст. 8, ст. 9 и 13, п. 3 и 4 ст. 27 Закона о свободе совести и о религиозных объединениях*(77).

Суд пришел к выводу, что оспариваемыми положениями Закона о свободе совести и о религиозных объединениях применительно к их действию в отношении религиозных организаций, учрежденных до вступления данного Закона в силу, конституционные права и свободы заявителя не нарушены.

ОТДЕЛЕНИЕ, НО НЕ ИЗГНАНИЕ

Протоиерей Всеволод ЧАПЛИН, заместитель председателя Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата, Москва

Отделение Церкви от государства – это хорошо, если, конечно, не понимать под отделением изгнание Церкви и веры из жизни общества. Разделение Церкви и государства означает, собственно говоря, простую вещь – Церковь не несет функций государственной власти, а государство не вмешивается во внутреннюю жизнь Церкви. Кстати, так происходит не везде – в частности, в некоторых странах и до сих пор монарх назначает епископов, а Церковь имеет фиксированное количество мест в парламенте.

Не думаю, что это правильная система, поскольку принятие на себя Церковью функций гражданской власти неизбежно приводит к тому, что Церковь вынуждена кого-то карать, кого-то ограничивать. Но ведь она должна быть открыта для всех – даже для преступников и для людей, осуждаемых обществом.

В то же самое время, не нужно пытаться трактовать отделение Церкви от государства как запрет на христианскую деятельность в тех или иных сферах жизни общества. Отделение Церкви от государства означает только то, Церковь не имеет функций власти, и вовсе не означает, что она не должна работать в школе, присутствовать в общенациональных СМИ, не означает отсутствия у христиан прав руководить, исходя из своей веры, политикой, экономикой и общественной жизнью своего государства.

СВЕТСКОСТЬ ГОСУДАРСТВА - ЭТО НЕ АТЕИЗМ

Андрей ИСАЕВ, председатель комитета Государственной думы РФ по труду и социальной политике, Москва

Для современного мира это, безусловно, хорошо. Потому что государство в нынешних условиях неизбежно является светским, и нейтральным. Только таким оно и может быть в многоконфессиональной стране, а сейчас, в условиях глобализации, такими становятся практически все страны. Я считаю, что именно таким образом государство может избежать злоупотреблений, столкновений между религиями. С другой стороны, и Церковь в этом случае не несет ответственность за все действия государства и не оправдывает их. Что тоже верно и правильно. Поэтому мне кажется, что такая юридическая независимость, невмешательство государства в дела церкви и невмешательство Церкви в светскую политику государства должны быть.

Отделение Церкви от государства, его светскость не являются его атеистичностью. То есть это не означает, что государство обязано проводить атеистическую политику, становиться на одну-единственную точку зрения. Ничего подобного! Оно должно сотрудничать с Церковью, как с любым другим общественным движением (а Церковь, несомненно, позитивное и массовое общественное движение). Государство должно создавать нормальные условия для деятельности церковных институтов, равно как и для деятельности любых других институтов гражданского общества. Очень важна совместная работа Церкви и государства в вопросах сохранения национальных культур, традиций, национальной самобытности и идентичности.

То есть государство не обязано быть стопроцентно нейтральным – оно должно быть нейтральным исключительно в том смысле, чтобы никому не навязывать идеологию.

Фактически нигде в мире, кроме тоталитарных и идеологизированных стран, отделение Церкви от государства не мешает, например, присутствию капелланов в армии. В большинстве стран мира оно даже не трактуется как норма, исключающая преподавание религии в школе за государственный счет. Поэтому утверждения, что президент не может быть верующим человеком, что в школе ученики не могут по собственному свободному выбору изучать основы православной культуры, что в армии не может быть капелланов потому, что Церковь отделена от государства – это подмена правовых и философских понятий. Это попытка закрепить ту позорную практику атеизации общества, которая досталась нам в наследство от времен атеистического тоталитаризма.

МЫ ЗА ЗДРАВОЕ СОТРУДНИЧЕСТВО

Архиепископ Антонио МЕННИНИ, представитель Святого Престола в РФ, Москва

Чтобы ответить на Ваш вопрос об отделении Церкви от государства, я бы хотел обратиться к документам Второго Ватиканского Собора и, в особенности, к конституции “Gaudium et Spes” (“Радость и надежда”).

Пункт 76 конституции среди прочего утверждает: “В сферах своей деятельности политическое сообщество и Церковь автономны и независимы друг от друга. Однако и Церковь, и сообщество служат, хотя и на разных основаниях, личному и общественному призванию одних и тех же людей. Своё служение ради всеобщего блага они будут нести тем успешнее, чем лучше они будут развивать здравое сотрудничество между собою, принимая во внимание условия места и времени. Ведь человек не ограничивается одним лишь земным порядком: живя в человеческой истории, он полностью хранит своё вечное призвание. Церковь же, основанная на любви Спасителя, содействует тому, чтобы в пределах каждой страны и между различными странами ещё более процветали справедливость и любовь. Проповедуя евангельскую истину и просвещая все области человеческой деятельности своим учением и свидетельством, являемым верными Христу, она уважает и развивает также политическую свободу граждан и их ответственность”.

Из того, что утверждает Собор, следует и то, что Государство и Церковь, хотя разделенные и независимые, не могут и не должны игнорировать друг друга, поскольку служат одним и тем же людям, то есть гражданам, являющимся подданными государства.

Но эти люди, кроме того, имеют право на то, чтобы государство признавало и защищало их основные духовные права, начиная со свободы вероисповедания. Поэтому Церковь и Государство призваны сотрудничать для общего блага личности и общества в формах, которые варьируются в разных государствах.

Католическая Церковь и Святой Престол всегда преследуют указанную цель здравого сотрудничества между Церковью и Государством для того, чтобы, как гласит, например, 1-ая глава Соглашения между Италией и Святым Престолом 1984 г., они могли содействовать “развитию человека и благу Государства”.

ШЕСТНАДЦАТЬ ЛЕТ БЕЗ КОНТРОЛЯ КГБ

Сергей ПОПОВ, председатель Комитета Государственной Думы РФ по делам общественных объединений и религиозных организаций, Москва

С моейточки зрения, реальное отделение Церкви о государства, состоявшееся еще шестнадцать лет назад, – это, конечно, благо для России. Возвращаться к режиму, когда Церковь контролировалась системой КГБ, когда деятельность церковных властей, деятельность любой религиозной общины ставилась под жесткий контроль, – это не просто шаг назад – это шаг в пропасть. Такое положение вещей нарушает все основные принципы свободы совести – то, что декларируется нашей Конституцией.

Сегодня высказываются предложения, связанные с необходимостью соединить определенные моменты в жизни Церкви и власти. Я считаю, такое движение навстречу друг другу должно быть направлено на то, чтобы и государство могло более эффективно помогать Церкви, и Церковь, со своей стороны, могла бы активнее участвовать в решении многих проблем, в первую очередь, социальных. Мне кажется, сегодня в России сложился самый оптимальный вариант взаимоотношений Церкви и государства. Церковь занимается важными проблемами в духовной сфере, но, помимо этого, участвует во многих общественных программах, поддерживает благие начинания власти. А государство, не вмешиваясь в дела Церкви, законодательно создает необходимые условия для ее существования и способствует нормальному, гармоничному развитию всех церковных институтов. Вот такой порядок для нашей страны, наверное, наиболее подходит.

ЛЮБОЕ ГОСУДАРСТВО, В СУЩНОСТИ, ТЕОКРАТИЯОлег МАТВЕЙЧЕВ, консультант Управления Президента Российской Федерации по внутренней политике, Москва

Мнение, что Церковь должна быть отделена от государства, вовсе не является какой-то абсолютной истиной. Это всего лишь одна из существующих концепций, причем возникшая сравнительно недавно. На то были определенные исторические причины, но, к сожалению, все закончилось не простым отделением Церкви от государства, а упадком духовности, гонениями и даже чуть ли не уничтожением Церкви.

Постепенно страна начинает понимать, что ответственное, честное поведение в обществе и, прежде всего, на государственных постах невозможно гарантировать ни материальными выгодами, ни угрозами. Единственный стимул у человека (и особенно – у чиновника) быть честным, нравственно безупречным и ответственным – это стимул духовный, религиозный, а вовсе не материальный и не витальный. Государство, таким образом, вообще невозможно без нравственного воспитания. В сущности, любое государство в скрытом или явном виде – это теократия, и тем больше теократия, чем государство безупречнее с точки зрения нравственности, честнее и ответственнее.

Конкретные формы взаимоотношения Церкви и власти могут быть различны, но в любом случае это должен быть диалог, взаимопроникновение, а не подчинение одного другому и не использование одного другим. Это относится к обеим сторонам; доминирование любой из них – вредно. Необходимо сотрудничество, симфония, синергия. Разумеется, это мое личное мнение, а не официальная позиция.

Наталья НАРОЧНИЦКАЯ, президент Фонда исторической перспективы, доктор исторических наук, депутат Государственной Думы РФ, Москва

Полагаюэтот вопрос уже несколько несвоевременным, ведь сейчас отделение Церкви от государства – уже давно свершившийся факт. Но необходимо правильно понимать содержание этого понятия. Если под этим понимают полное вытеснение Церкви на обочину общественной жизни, если Церковь превращается в некий клуб по интересам, вроде общества любителей изящной словесности, то это уже не отделение, а изгнание, даже гонение! Отделение Церкви от государства должно означать лишь одно: обществу не навязывается законодательно и непременно принадлежность к религии или религиозное восприятие действительности. Гражданин имеет право быть верующим или неверующим и это не означает лишение его гражданских прав и обязанностей или защиты государства. Церковь не имеет политической власти: она не назначает министров, не распределяет финансы и не выносит судебных решений, и, главное, не требует от граждан страны формальной принадлежности к вере. Это абсолютно нормальное положение вещей, и я уверена, оно устраивает обе стороны: и Церковь, и государство.

Совсем другое дело, что Церковь не может и не должна быть отделена от общества. Иначе она просто перестает быть Церковью, отказывается от своего смысла – нести Слово Божье и проповедь и от своей важнейшей социальной роли – быть гласом религиозной совести. Я сторонница самого активного сотрудничества Церкви и общества. В Церкви пробуждается человеческая душа, обращаясь к Богу, и Церковь помогает ей вспомнить нравственные ориентиры, задуматься о нравственном содержании поступка, быть терпимым к другим и требовательным к себе. В Церкви все побуждает человека быть в отношении своих сограждан воплощением осознанного долга. Не в этом ли, среди прочего, основа истинной гражданственности, что вряд ли смогут отрицать даже атеисты. В отличие от государства, Церковь не карает правовыми методами, не предписывает законодательно, но учит человека самому различать добро и зло, грех и добродетель. И человек, член социума старается собственным усилием жить не только правильно с рационалистической точки зрения, но и праведно, поступать в своей жизни не только как нужно, но и как должно. Иначе, лишенное веры, а, постепенно и нравственных ориентиров, прямо вытекающих из вероучения, общество постепенно и неизбежно оскотинивается.