Я знаю, никакой моей вины

В том, что другие не пришли с войны,

В том, что они - кто старше, кто моложе -

Остались там, и не о том же речь,

Что я их мог, но не сумел сберечь,-

Речь не о том, но все же, все же, все же...

Эти известные всем строки написал советский поэт Александр Трифонович Твардовский. (слайд)

Александр Трифонович Твардовский знал о войне не понаслышке, сам прошел трудными ее дорогами многие сотни километров. Стихи его, правдивые и суровые, полны исторического оптимизма, веры в неизбежную победу русского оружия.

И сегодня мы расскажем вам историю стихотворения « Я убит подо Ржевом»/Но прежде мы давайте узнаем, что же эта была за битва под Ржевом.

3. Историческая справка

Я думаю, все слышали о огромных потерях, которые понесла Красная армия в боях подо Ржевом. Но что конкретно там произошло? В учебниках истории этот вопрос практически не затрагивается. Почему?

Для начала давайте разберемся в терминологии.

В разные эпохи термином «битва» обозначались различные события. В I и II Мировые войны данным термином было обозначено решительное столкновение стратегических группировок сторон, преследовавшее, по крайней мере с одной стороны, стратегическую цель.Таковы: Битва на Сомме, Верденская битва, Сталинградская битва, Битва за Днепр и др. В отечественной историографии Великой Отечественной войны битва определяется элементарно - как совокупность стратегических операций .

Сражения на Ржевском выступе не могут быть объединены в событие, соответствующее значению «битвы» как в смысле определения термина, так и в смысле масштабов. Эти сражения не были связаны единой стратегической целью, кроме того, объектом действий советских войск была относительно незначительная группировка противника (та часть сил 9-й немецкой армии, которая оборонялась непосредственно на Ржевском выступе). Для сравнения: в контрнаступлении под Сталинградом объектом действий наших войск были одновременно 4 армии.

В состав «Ржевской битвы» включаются 4 операции, не связанные между собой стратегической целью:

Ржевско-Вяземская операция 1942 года - стратегическая операция, относящаяся к Битве за Москву;

I и II Ржевско-Сычёвские операции 1942 года, есть мнение, что вторая операция проводилась в качестве отвлекающего маневра для проведения операции «Уран» под Сталинградом.

Ржевско-Вяземская операция 1943 года.

Ржевско-Вяземская операция - завершающая часть Битвы за Москву. Главным результатом декабрьского контрнаступления советских войск была ликвидация непосредственной угрозы столице СССР – Москвы. Но Сталин считал, наступление необходимо развивать, чтобы не дать возможности противнику построить оборонительные рубежи, собрать силы и перейти в новое наступление весной 1942 года.

Ржевско-Вяземская операция началась 8 января, закончилась 20 апреля 1942 года. Главная задача – разгромить группу армий «Центр».

Операция проводилась силами Калининского (генерал И.С.Конев) и Западного (генерал Г.К.Жуков) фронтов. Однако настойчивые попытки сомкнуть кольцо у Вязьмы окончились неудачей. Для развития успеха с запада в данный район был высажен крупнейший за годы войны советский воздушный десант (св. 10 тыс. чел.), но и он не смог переломить ситуацию. У наступавших здесь войск не хватило сил для достижения успеха. Немцы же, получив подкрепления (12 дивизий из Западной Европы), смогли не только отстоять Ржевско-Вяземский рубеж, но и с помощью контрударов окружить вышедшие к Вязьме соединения.

Не сумев ликвидировать Ржевско-Вяземский выступ, Красная Армия перешла 20 апреля к обороне. Это была самая кровавая фаза Московской битвы. Советские войска потеряли в Ржевско-Вяземской операции свыше 776 тыс. чел. (более трети всех потерь в Московской битве). Немцы - 333 тыс. чел. Ржевско-Вяземская операция по масштабам потерь относится к одной из наиболее неблагоприятных для Красной Армии. Тем не менее, в ходе наступления части Красной Армии продвинулись вперед на 80-250 км, полностью освободили Тульскую, Московскую и часть Смоленской области.

Но отстояв Ржевско-Вяземский выступ, германское командование получало важное преимущество - сохраняло удобный трамплин для нового наступления на Москву.

Поэтому летом 1942 года была спланирована новая наступательная операция - Ржевско-Сычевская (30 июля – 23 августа 1942г) . Цель операции – ликвидировать выступ. Проводилась операция силами двух фронтов: Калининским и Западным.

К сожалению, германское командование успело провести операцию по ликвидации попавших в окружение в ходе Ржевско-Вяземской операции советских частей. В упорном 11-дневном сражении немецким войскам удалось уничтожить окруженную советскую группировку между городами Ржев и Белый, взяв в плен свыше 50 тыс. человек. Советское командование лишилось возможности нанесения встречного удара со стороны «окруженцев».

30 июля прорвав немецкую оборону, советские войска продвинулись на 15-30 км в направлении станции Сычевка. Чтобы отстоять Ржевско-Вяземский выступ, немцы перебросили туда 12 дивизий (в том числе 3 танковые), ослабив тем самым Сталинградское направление. К 23 августа оба фронта, исчерпав наступательные возможности, перешли к обороне. Потери Красной Армии в Ржевско-Сычевской операции превысили 193 тыс. чел.

В сентябре борьба за Ржев вспыхнула с новой силой. Прорвав немецкую оборону, советские части ворвались в город, где разгорелись яростные уличные бои. По воспоминаниям очевидцев, они напоминали идущее в тот же период сражение в Сталинграде. Поле битвы осталось за немцами, которые отбили Ржев ценой огромных усилий. В целом летне-осеннее наступление Красной Армии методом фронтального натиска на острие выступа не принесло желаемых результатов. По немецким данным, Красная Армия потеряла в нем около 400 тыс. чел. К середине октября бои стихли.

Вторая Ржевско-Сычевская операция (25 ноября – 20 декабря 1942 года). Кодовое название «Марс». Есть мнение, что операция «Марс» готовилась в качестве отвлекающего маневра для проведения операции «Уран» под Сталинградом. Новое советское наступление в этом районе началось 25 ноября 1942 г. Несмотря на численное превосходство, Красной Армии не удалось добиться успеха, который по масштабам мог превзойти Сталинградскую победу. Ударная группа Калининского фронта прорвала немецкие позиции южнее города Белого, но войска Западного фронта, которые должны были наступать ей навстречу, выполнить свою задачу не смогли.

К причинам неудач Красной армии можно отнести и неблагоприятные природные факторы, и хорошо организованную оборону немецкой армии, и упорное сопротивление немцев, которые называли Ржев «воротами на Берлин».

15 декабря советское наступление прекратилось. Хотя советские войска не смогли достичь поставленных целей, своими активными действиями они оттянули на себя значительное количество немецких сил, что способствовало победе под Сталинградом. Битва поглотила все резервы Группы армий, которые могли быть направлены на деблокирование окруженной 6-й армии Ф. Паулюса в районе Сталинграда . Потери Красной Армии в этой трехнедельной зимней битве составили, по немецким данным, 200 тыс. чел.

Над стихотворением Твардовский работал в конце 1945 – начале 1946 года. Вначале оно имело другое заглавие – «Завещание воина».

В небольшой статье «О стихотворении "Я убит подо Ржевом"» автор отметил запавшие в его память два эпизода. Поездка осенью 1942 года под Ржев. Там шли тяжёлые бои. Осложняло положение наших войск страшное бездорожье. "Впечатления этой поездки, – писал Твардовский, – были за всю войну из самых удручающих и горьких до физической боли в сердце". (слайд)

Чтение «Я убит подо Ржевом » (1 строфа) (слайд)

Я убит подо Ржевом,

В безымянном болоте,

В пятой роте, на левом,

При жестоком налете.

Я не слышал разрыва,

Я не видел той вспышки,--

Точно в пропасть с обрыва --

И ни дна ни покрышки.

И во всем этом мире,

До конца его дней,

Ни петлички, ни лычки

С гимнастерки моей.

Я -- где корни слепые

Ищут корма во тьме;

Я -- где с облачком пыли

Ходит рожь на холме;

Я -- где крик петушиный

На заре по росе;

Я -- где ваши машины

Воздух рвут на шоссе;

Где травинку к травинке

Речка травы прядет, --

Там, куда на поминки

Даже мать не придет.

Стихотворение написано на реальной основе. (слайд)

Его герой - Владимир Петрович Бросалов. Матери Бросалова прислали похоронку, в которой говорилось, что её сын погиб. Однако позднее выяснилось, что Бросалов жив и находится в госпитале имени Н. Н. Бурденко. Этот госпиталь посещал Александр Твардовский. Случилось так, что мать Бросалова показала Твардовскому извещение о смерти сына и рассказала историю, приключившуюся с ними. Прочитав похоронку, Твардовский сказал, что обязательно напишет стихи о боях за Ржев.

Извещение (похоронка) звучала так: (слайд)

Ваш сын, красноармеец Бросалов Владимир Петрович, в бою за социалистическую Родину, верный воинской присяге, проявив геройство и мужество, был убит 25 сентября 1942 года. Похоронен на восточной окраине дер. Бершево Зубцовского района Калининской области

Боец был завален глиной, погребен заживо, но подошло подкрепление, а на него отправлена похоронка… Бросалова нашли на вторые сутки: кто-то увидел торчащий из земли кусок сапога.

Да он шевелится! - закричал солдат. Его откопали, Бросалов наотрез отказался от госпиталя, только отлежался в своем взводе несколько дней. Потом он был тяжело ранен. Солдата из фронтового госпиталя переправили в Москву, а мать получила похоронку о его гибели под Ржевом. Случилось так, что мать и сын оказались в одном городе. Врачи разыскали мать. Счастливая, она с похоронкой в руках пришла в госпиталь и после свидания с сыном случайно встретилась с Александром Трифоновичем.

Чтение наизусть 2 строфы .

Подсчитайте, живые,

Сколько сроку назад

Был на фронте впервые

Назван вдруг Сталинград.

Фронт горел, не стихая,

Как на теле рубец.

Я убит и не знаю,

Наш ли Ржев наконец?

Удержались ли наши

Там, на Среднем Дону?..

Этот месяц был страшен,

Было все на кону.

Неужели до осени

Был за ним уже Дон

И хотя бы колесами

К Волге вырвался он?

Нет, неправда. Задачи

Той не выиграл враг!

Нет же, нет! А иначе

Даже мертвому -- как?

И у мертвых, безгласных,

Есть отрада одна:

Мы за родину пали,

Но она -- спасена.

Наши очи померкли,

Пламень сердца погас,

На земле на поверке

Выкликают не нас.

Нам свои боевые

Не носить ордена.

Вам -- все это, живые.

Нам -- отрада одна:

Что недаром боролись

Мы за родину-мать.

Пусть не слышен наш голос, --

Вы должны его знать.

Вы должны были, братья,

Устоять, как стена,

Ибо мертвых проклятье --

Эта кара страшна.

Это грозное право

Нам навеки дано, --

И за нами оно --

Это горькое право.

Летом, в сорок втором,

Я зарыт без могилы.

Всем, что было потом,

Смерть меня обделила.

Всем, что, может, давно

Вам привычно и ясно,

Но да будет оно

С нашей верой согласно.

Повествование в стихотворении «Я убит подо Ржевом » ведётся от имени погибшего воина. Эту особенную форму автор счёл наиболее соответственной идее единства живых и павших «ради жизни на земле».

Герой произведения близок автору своей остротой восприятия событий, преданностью Родине, верой в победу. Эти черты и были характерны для большинства участников Великой Отечественной войны.

Чтение 3 строфы.

Слайд картинами боя

Братья, может быть, вы

И не Дон потеряли,

И в тылу у Москвы

За нее умирали.

И в заволжской дали

Спешно рыли окопы,

И с боями дошли

До предела Европы.

Нам достаточно знать,

Что была, несомненно,

Та последняя пядь

На дороге военной.

Та последняя пядь,

Что уж если оставить,

То шагнувшую вспять

Ногу некуда ставить.

Та черта глубины,

За которой вставало

Из-за вашей спины

Пламя кузниц Урала.

И врага обратили

Вы на запад, назад.

Может быть, побратимы,

И Смоленск уже взят?

И врага вы громите

На ином рубеже,

Может быть, вы к границе

Подступили уже!

Может быть... Да исполнится

Слово клятвы святой! --

Ведь Берлин, если помните,

Назван был под Москвой.

Братья, ныне поправшие

Крепость вражьей земли,

Если б мертвые, павшие

Хоть бы плакать могли!

Если б залпы победные

Нас, немых и глухих,

Нас, что вечности преданы,

Воскрешали на миг, --

О, товарищи верные,

Лишь тогда б на воине

Ваше счастье безмерное

Вы постигли вполне.

В нем, том счастье, бесспорная

Наша кровная часть,

Наша, смертью оборванная,

Вера, ненависть, страсть.

Наше все! Не слукавили

Мы в суровой борьбе,

Все отдав, не оставили

Ничего при себе.

Исторический блок

Ржевско-Вяземская операция (2-31 марта 1943 года).

К весне 1943 г. после поражения на южном участке фронта германское командование больше не могло позволить себе роскошь иметь тактически выгодный, но требующий много войск Ржевско-Вяземский выступ. Для латания возникающих брешей немцам пришлось пойти на сокращение линии фронта группы армий «Центр», что предполагало отвод войск со знаменитого выступа.

2-31 марта 1943 г. Калининский и Западный фронты провели новую наступательную операцию, освободив Ржев и Вязьму. Однако арьергардные бои за данный район, который немцы называли «краеугольным камнем Восточного фронта», по-прежнему отличались большим упорством и ожесточением. Немцы отходили, постоянно контратакуя.

К 31 марта операция завершилась. Ржевско-Вяземский выступ был срезан. Фронт отодвинулся еще на 100 км к западу. Угроза Москве была, наконец, ликвидирована. Для германского руководства это стало тяжелой, но вынужденной утратой. Известно, что Гитлер пожелал лично услышать по телефону взрыв ржевского моста через Волгу при отходе немецких частей. По свидетельству современников, этот район превратился в пустыню.

14 месяцев длились бои за Ржев. «Ржевская мясорубка». Безвозвратные потери (убитые и пропавшие без вести) – 600.000-800.000 человек.

В памяти советского солдата и советских граждан Ржевский выступ, Ржевская дуга остались «ржевской мясорубкой», «прорвой».

Наша 52-я дивизия наступала на Ржев с севера, через Полунино, в самый «лоб» противника. За 6 месяцев боев мы продвинулись на шесть километров. Освободили четыре пепелища и оставили после себя две братские могилы по 13 тысяч в каждой. Природа тогда была против нас. Июльские проливные дожди вконец сломали дороги. Болота вспухли и поднялись на метр, ни пройти, ни проехать. Солдаты кое-как ползли, а техника встала. Снаряды возили верхом на лошадях, в мешках по паре штук, а то и тащили солдаты вручную.

Наступление началось 30 июля 1942 года. Артподготовка длилась два часа. Снарядов по противнику было выпущено столько, что и представить трудно. Два часа стоял сплошной гул. Немцы не выдержали, попятились назад, потом это превратилось в паническое бегство по всему фронту, и в конце концов немцы покинули Ржев. Потом ошалелые немцы оправились, одумались и назад в Ржев вернулись, закрепились и встали как вкопанные. А тут ещё приказ Сталина вышел: «Ни шагу назад» и - Ржев взять любой ценой. После такого приказа наши заградотряды сзади нас пулеметами подпирали. Правда, нас это как-то не беспокоило. Мы были устремлены вперед и назад не оглядывались. Боевой дух у нас был очень высок. Немецкие листовки типа «Пошли по домам» или «ВКП(б) всё крадут, потом бегут» были нам чужды и непонятны. Мы с отвращением втаптывали их в грязь и страстно ненавидели тех, кто смалодушничал, которых в назидание нам расстреливали перед нашим строем.

Умирать никому не хотелось, но бежали вперед - наступали и умирали. Сколько «долин смерти», «рощ смерти», «болот смерти» мы нарекли и оставили после себя! Но все же метрами продвигались вперед. Вспоминая пройденное, я вижу поля под Ржевом, усеянные трупами наших и немцев. Июльские дожди сменились августовской жарой. Трупы никто не убирал, было не до них. Они быстро разлагались, вздувались, кишели червями. Над полем стоял неимоверный смрад. Рвущиеся мины и снаряды беспрестанно потрошат их, перебрасывая с места на место. Стремительные пули осыпали их градом и с отвратительными шлепками пронзали насквозь. К середине дня трупное поле окутывается специфическим туманом. И никуда не скрыться, не убежать от этого смрада. Никакая кинохроника не в состоянии была запечатлеть этот смердящий ад.

Человеческий трупный запах во сто крат противнее животного. Он какой-то сладковато-тошнотворный. Тебя наизнанку выворачивает от приступа рвоты, а ты должен ползти между этими трупами, прятаться за ними от огня противника. Снаряд разорвется и опрокинет на тебя пару вздувшихся трупов, а из них с шипением прямо тебе в лицо гадкое зловоние вырывается. Кончится артобстрел, выбираешься из-под этих трупов, а на тебя дождем черви сыплются. Все это мы терпели молча, не обсуждая между собой, как будто это так и должно быть. Коли попал в этот ад, стисни зубы и терпи до погибели.

Петр А. Михин. Бывший командир взвода 1028 артполка 52 сд.

Послевоенные воспоминания

В народной памяти бои под остались самыми страшными. В деревнях многих районов вокруг Ржева бытует выражение «погнали под Ржев». Также и немецкие ветераны с ужасом вспоминают бои в «большом пространстве Ржева».

Из 20 тысяч советских граждан, оказавшихся в оккупации в городе, в день освобождения, 3 марта 1943 года, осталось 150 человек. Из 5443 жилых домов Ржева уцелело лишь 297.

Указом Президента Российской Федерации от 8 октября 2007 года городу Ржеву присвоено почётное звание « Город воинской славы ».

Так, почему о боях на Ржевской земле так мало сказано? Ведь за Ржев были проведены не одна, а целых четыре операции, и руководили ими такие видные полководцы, как Г.К.Жуков, И.С.Конев, В.Д.Соколовский. Ржев два года был ключом к Москве. Ржевский выступ на сотни километров вдавался в нашу оборону и висел-то всего-навсего на железнодорожной веточке. В битвах за Ржев войск участвовало больше, чем под Москвой и Сталинградом, да и потерь было больше. В болотах, под огнем врага, гибли целые дивизии. Но не было нашей победы, потому и не писали про Ржев. Только А.Твардовскому удалось напечатать стихотворение «Я убит подо Ржевом» и то, видимо, по чьему-то недосмотру.

Чтение 4 строфы ().

Все на вас перечислено

Навсегда, не на срок.

И живым не в упрек

Братья, в этой войне

Мы различья не знали:

Те, что живы, что пали, --

Были мы наравне.

И никто перед нами

Из живых не в долгу,

Кто из рук наших знамя

Подхватил на бегу,

Чтоб за дело святое,

За Советскую власть

Так же, может быть, точно

Я убит подо Ржевом,

Тот еще под Москвой.

Где-то, воины, где вы,

Кто остался живой?

В городах миллионных,

В селах, дома в семье?

В боевых гарнизонах

На не нашей земле?

Ах, своя ли.чужая,

Вся в цветах иль в снегу...

Я вам жизнь завещаю,

Что я больше могу?

Близость поэта к герою стихотворения определила проникновенную правду его исповеди, достоверность каждой художественной детали, что и оказывает на читателя должное эмоциональное воздействие.

Из своего «далёка» воин говорит с потомками, чтобы помнили тех, кто заплатил за победу безмерную цену - свою жизнь.

В стихотворении звучит проблема исторической памяти и моральной ответственности перед теми, кто погиб на войне

Прочитайте строки завещания погибшего (у каждого памятка на парте, чтение_4 строфа)

Я вам жить завещаю -
Что я больше могу?

Завещаю в той жизни
Вам счастливыми быть
И родимой Отчизне
С честью дальше служить.

Горевать - горделиво,
Не клонясь головой.
Ликовать - не хвастливо
В час победы самой.

И беречь ее свято,
Братья, - счастье свое, -
В память воина-брата,
Что погиб за нее .

Какова же лучшая память о павших в боях?

Беречь Родину – лучшая память о павших в боях:

...Беречь её свято,
Братья, счастье своё –
В память воина-брата,
Что погиб за неё.

Песня М.Ножкина « Под Ржевом» (минута молчания)

Я вам жить завещаю -
Что я больше могу?

Завещаю в той жизни
Вам счастливыми быть
И родимой Отчизне
С честью дальше служить.

Горевать - горделиво,
Не клонясь головой.
Ликовать - не хвастливо
В час победы самой.

И беречь ее свято,
Братья, - счастье свое, -
В память воина-брата,
Что погиб за нее .

Я вам жить завещаю -
Что я больше могу?

Завещаю в той жизни
Вам счастливыми быть
И родимой Отчизне
С честью дальше служить.

Горевать - горделиво,
Не клонясь головой.
Ликовать - не хвастливо
В час победы самой.

И беречь ее свято,
Братья, - счастье свое, -
В память воина-брата,
Что погиб за нее .

Департамент образования и науки Кемеровской области

Государственное образовательное учреждение

среднего профессионального образования

«Кемеровский педагогический колледж»

ПЦК русского и литературы

Эйдос - конспект по стихотворению Александра Трифоновича Твардовского «Я убит подо Ржевом...»

Исследовательский проект

Выполнила:

Работа допущена к защите Терских Надежда Андреевна

«___» ____________2010 г. студентка 1 курса 904 группы

Работа защищена

«___» ____________2010 г. Научный руководитель:

Берлякова Зинаида Анатольевна,

с оценкой _____________ преподаватель литературы

Кемерово 2010

Шестидесяти пятилетию

Великой Победы посвящается

Я УБИТ ПОДО РЖЕВОМ

Я убит подо Ржевом,

В безыменном болоте,

В пятой роте, на левом,

При жестоком налете

Я не слышал разрыва,

Я не видел той вспышки,-

Точно в пропасть с обрыва-

И ни дна ни покрышки.

И во всем этом мире,

До конца его дней,

Ни петлычки, ни лычки

С гимнастерки моей.

Я - где корни слепые

Ищут корма во тьме;

Я - где с облачком пыли

Ходит рожь на холме;

Я - где крик петушинный

На заре по росе;

Я - где ваши машины

Воздух рвут на шоссе;

Где травинку к травинке

Речка травы прядет, -

Там, куда на поминки

Даже мать не придет.

Подсчитайте, живые,

Сколько сроку назад

Был на фронте впервые

Назван вдруг Сталинград.

Фронт горел, не стихая,

Как на теле рубец.

Я убит и не знаю,

Наш ли Ржев наконец?

Удержались ли наши

Там, на Среднем Дону?..

Этот месяц был страшен,

Было все на кону.

Неужели до осени

Был за ними уже Дон,

И хотч бы колесами

К Волге вырвался он?

Нет, неправда. Задачи

Той не выйграл враг!

Нет же, нет! А иначе

Даже мертвому - как?

И у мертвых, безгласных,

Есть отрада одна:

Мы за родину пали,

Но она - спасена.

Наши очи померкли,

Пламень сердца погас,

На земле на поверке

Нам свои боевые

Не носить ордена.

Вам - все это, живые.

Нам - отрада одна:

Что недаром боролись

Мы за родину-мать.

Вы должны его знать.

Вы должны были, братья,

Устоять, как стена,

Ибо мертвых проклятье -

Эта кара страшна.

Это грозное право

Нам навеки дано, -

И за нами оно -

Это горькое право.

Летом, в сорок втором,

Я зарыт без могилы.

Всем, что было потом,

Смерть меня обделила.

Всем, что, может, давно

Вам привычно и ясно,

Но да будет оно

С нашей верой согласно.

Братья, может быть, вы

И не Дон потеряли,

И в тылу у Москвы

За нее умирали.

И в заволжской дали

Спешно рыли окопы,

И с боями дошли

До предела Европы.

Нам достаточно знать,

Что была, несомненно,

Та последняя пядь

На дороге военной.

Та последняя пядь,

Что уж если оставить,

То шагнувшую вспять

Ногу некуда ставить.

Та черта глубины,

За которой вставало

Из-за вашей спины

Пламя кузниц Урала.

И врага обратили

Вы на запад, назад.

Может быть, побратимы,

И смоленск уже взят?

И врага вы громите

На ином рубиже,

Может быть, вы к границе

Подступили уже?

Может быть... Да исполнится

Слово клятвы святой! -

Ведь Берлин, если помните,

Назван был под Москвой.

Братья, ныне пропавшие

Крепость вражьей земли,

Если б мертвые, павшие

Хоть бы плакать могли!

Если б залпы победные

Нас, земных и глухих,

Нас, что вечности преданы,

Воскрешали на миг, -

О. товарищи верные,

Лишь тогда б на войне

Ваше счастье безмерное

Вы постигли вполне.

В нем, том счастье, бесспорная

Наша кровная часть,

Вера, ненависть, страсть.

Наше все! Не слукавили

Мы в суровой борьбе,

Все отдав, не оставили

Ничего при себе.

Все на вас перечислено

Навсегда, не на срок.

Братья, в этой войне

Мы различья не знали:

Те, что живы, что пали, -

Были мы наравне.

И никто перед нами

Из живых не в долгу,

Кто из рук наших знамя

Подхватил на бегу,

Чтоб за дело святое,

За Советскую власть

Я убит подо Ржевом,

Тот еще под Москвой.

Где-то, воины, где вы,

Кто остался живой?

В городах миллионных,

В селах, дома в семье?

В боевых гарнизонах

На не нашей земле?

Ах, своя ли, чужая,

Вся в цветах иль в снегу...

Я вам жить завещаю, -

Что я больше могу?

Завещаю в той жизни

Вам счастливыми быть

Горевать - горделиво,

Не клонясь головой,

Ликовать - не хвастливо

В час победы самой.

И беречь ее свято,

Братья, счастье свое -

В память воина-брата,

Что погиб за нее.

1945 - 1946 гг

СЛОВАРНАЯ РАБОТА

стихотворение лирический герой поэтический язык

Болото - местность, где в почве много воды.

Брат - сын по отношению к другим детям своих родителей; дружеское отношение к мужчине; товарищ, единомышленник.

Вера - твердая надежда, что что-нибудь произойдет, что кто-нибудь поступит так, как нужно.

Враг - тот, кто враждебно относится к кому-нибудь; военный противник.

Вспять - назад, обратно.

Война - вооруженная борьба между государствами.

Гимнастерка - форма учащегося в гимназии.

Гордость - чувство собственного достоинства.

Горе - нравственное страдание из-за чего-нибудь очень неприятного, тяжелого.

Живой - такой, который движется, дышит, чувствует, обладает жизнью; полный жизненной энергии; такой, который проявляется очень активно.

Знамя - флаг армии, военной части, государства, организации, и т. д.

Кара - какое либо посланное свыше наказание, проклятие.

Лычки - нашивки на погонах, как знак воинского звания.

Мертвый - такой, который умер.

Ненависть - чувство, которое заставляет причинять вред кому-нибудь, желать неприятностей, гибели.

Ордена - знаки отличия, которыми награждают за выдающиеся заслуги.

Очи - устар. глаза.

Память - способность сохранять и воспроизводить прошлые чувства, опыт, запас впечатлений.

Петлички - цветная нашивка на воротнике форменной одежде.

Победа - полный успех в бою, на войне, в соревновании, в достижении чего-нибудь.

Поминки - день памяти о усопшем.

Родина - страна, в которой человек родился и гражданином которой является; место рождения кого-нибудь или происхождения, возникновения чего-нибудь.

Святое - обладающее святостью, божественное; что-то чрезвычайно почетное, исключительно важное.

Слукавить - обмануть; схитрить.

Смерть - прекращение жизни.

Страсть - сильное чувство, увлечение.

Счастье - чувство и состояние полного удовлнтворения своей жизнью, делами и т. п.

Товарищ - человек близкий по взглядам, общему делу, условиям жизни; человек,как член советского общества, коллектива, организации.

ВОПРОСЫ К АНАЛИЗУ

1. История создания стихотворения.

2. Чему посвящены стихи?

3. Кто является лирическим героем данного стихотворения?

5. Что объединяет лирического героя с живыми людьми?

6. Что до нас доносит поэт через мысли и чувства убитого?

7. Какая используется поэтическая лексика?

8. Каковы особенности поэтического языка?

9. Как изменяется речь и настроение лирического героя от первой строфы к последней?

10. Мое личное впечатление от данных стихов.

АНАЛИЗ СТИХОТВОРЕНИЯ «Я УБИТ ПОДО РЖЕВОМ»

Стихотворение «Я убит подо Ржевом...» написано после войны, в конце 1945 и в самом начале 1946 года. Как писал сам А. Т. Твардовский «...Стихи эти продиктованы мыслью и чувством, которые на протяжении всей войны и в послевоенные годы более всего заполняли душу... Обязательство живых перед павшими за общее дело, невозможность забвения, неизбывное ощущение как бы себя в них, а их в себе - так приблизительно можно опредилить эту мысль и чувство».

Стихотворение «Я убит подо Ржевом...» написано от лица убитого солдата. Твардовский как бы дал голос погибшему воину, выполнившему свой долг на поле боя, но оказалось, что солдат «думает» не о мертвых, а о живых. Он «помнит» о себе как о живом, который лежал в безымянном болоте и погиб во время жестокого налета. Он «знает», что от него, как и от многих его друзей, не осталось ничего, нет даже могилы, куда бы могла прийти попрощаться его мать. Его речь сохраняет все черты речи живого человека, она насыщенна пословицами, поговорками с непременным военным просторечием («И ни дна ни покрышки», «Ни петлички, ни лычки»).

А сам он, уже после смерти, снова как бы находится среди живых, невидим и растворен в воздухе, которым дышат его современники(«Я - где ваши машины/Воздух рвут на шоссе...»), он в земле, по которой они ходят («Я - где корни слепые/Ищут корма во тьме...»), в облаке ржаной пыли, которую они убирают(«Я - где с облачком пыли/Ходит рожь на холме...»). Убитый «чувствует» себя частичкой мира в котором был, участником труда живых. Но главная его забота сейчас, как воюют его сограждане, каковы их успехи в ратном деле. Он, убитый, не знает, «Наш ли Ржев наконец?», но поэт дает ему предчувствие, сначала тревожное («Неужели до осени/Был за ним уже Дон,/И хотя бы колесами/К Волге вырвался он?»), однако в это он не хочет и не может верить («Нет, неправда. Задачи/Той не выйгрол враг!/Нет же, нет! А иначе/Даже мертвому - как? »), зотем все более растет уверенность в конечной победе...

Твардовский дает возможность через мысли и чувства убитого солдата узнать о поражениях и военных успехах. Читатель мысленно восстанавливает, вспоминает ход Великой Отечественной войны. При этом поэт использует местоимения «наш», «ваш», которые становятся важными образными обозначениями. С одной староны, погибший солдат уже отдален смертной чертой от живых и для него они находятся по ту сторону смерти («ваши машины», «ваши спины» и т. д.), но с другой - он не может мыслить себя вне родной земли, вне своих воинов-братьев. Мысленно он с ними, хотя уже не в силах встать рядом. Отсюда: «Наш ли ржев...», «Удержались ли наши...». Разъединяясь, он тут же объединяется с живыми, хотя и осознает грань между ним и живущим. Получается так, что чувства и мысли убитого воина как бы «перетекают» в живых, становятся их мыслями и чувствами, а живые сохраняют верность тем движениям души, которые звали на битву погибшего героя. Так возникает в стихотворении святое слово «братья», объединяющее всех - и живых, и мертвых, без различий. Убитый и его товарищи, павшие в боях, пнредают знамя в руки живых, а живые принивают его, чтобы, в свою очередь, передать другим и чтобы целью этой вечной жизни было счастье «родимой отчизны» и счастье каждого:

Завещаю в той жизни

Вам счастливыми быть

Эти простые истины, передаваемые от умерших, погибших живым, а от них к новым поколениям, выражены Твардовским с той языковой простотой, которую нетрудно заметить. Язык стихотворения насышен оборотами, выражениями, словами народной устной, разговорной речи с множеством неумирающих пословиц и поговорок («Там, куда на поминки/Даже мать не придет», «Есть отрада одна:/Мы за родину пали,/Но она - спасена», «Было все на кону»). Иногда эта устная речь наполнена характерными, часто встречающимися канцеляризмами, языковыми штампами с оттенком военного жаргона («Нет, неправда. Задачи/Той не выйграл враг!»), а военные терминыприобретают «общее» значение: «На земле на поверке/Выкликают не нас». Однако рядом с речью народной, устной, разговорной постепенно возникает в стихотворении другая языковая часть - высокая, с обилием архаизмов, славянизмов, устаревших слов («Наши очи померкли,/Пламень сердца погас...», «Эта кара страшна», «Да исполнится/слово клятвы святой!..»). Размерянная, неспешная, негромкая речь постепенно переходит в напевную и сказовую, а слог вдруг становится торжественным и величественным. Погибший воин исполнен высоким сознанием долга и с высотысвоей миссии получил право завещать прежние ценности новым поколениям живущих на этой земле людей:

Горевать - горделиво,

Не клонясь головой,

Ликовать - не хвастливо

В час победы самой.

Именно потому, что воин отдал жизнь за Родину, я думаю, что слово «родина» становится главным словом в его скорбном монологе. Погибший, он остался в строю, он вместе с живыми, потому что его чувства и идеи, за которые солдат отдал жизнь, не умирают, а остаются вечными. И святая память о нем - это то дело, которое он оставил после себя.

АЛЕКСАНДР ТРИФОНОВИЧ ТВАРДОВСКИЙ (1910 - 1971)

Александр Трифонович Твардовский родился 21 июня (по новому стилю) 1910 года «на хуторе пустоши Столпово», как назывался в бумагах клочок земли, - писал он, - приобретенный моим отцом, Трифоном Гордеевичем Твардовским, Поземельный крестьянский банк с выплатой в рассрочку. Этот хутор был «приписан» к деревне Загорье Починковской волости Смоленской губернии, позже - Починковского района Смоленской области.

К концу 20-х годов удалось создать на этом клочке земли кузнечное дело, ставшее важным подспорьем в доходах и дополнением к обычному крестьянскому труду.

Отец поэта, Трифон Гордеевич Твардовский (1881 - 1949), был крестьянином и кузнецом. Мать, Мария Митрофановна, урождённая Плескачевская (1889 - 1965), тоже была крестьянкой из семьи дворян-однодворцев - оскудевшего, многодетного (8 детей) «дворянина Митрофана Яковлевича Плескачевского» из деревни Плескачи, в тридцати вёрстах от Барсуков.

В «Автобиографии» он писал: «Мать моя, Мария Митрофановна, была впечатлительна и чутка... Трифон Гордеевич был человеком более сурового характера, но, как и она, грамотным, любителем чтения. Книга не являлась редкостью в нашем домашнем обиходе. Целые зимние вечера у нас часто читали какую-либо книгу...» Главной книгой домашнего чтения были сочинения Некрасова - «заветная книга», о которой не раз впоследствии вспоминал и писал Твардовский. Входили в домашнюю библеотеку и сочинения других классиков - Пушкина, Лермонтова и Фета.

Еще в 1917 году в играх с соседним мальчиком Саша научился грамоте. В 1922 году Саша Твардовский закончил, по-видимому за 3 года, четырехклассную школу. Затем год учился в соседней, Егорьевской школе, в которой преподавали два хороших учителя - Иван Ильич и его отец Илья Лазаревич Поручиковы. Особенно повлияли на него уроки Ивана Ильича, которые Твардовский вспоминал даже в «Василии Теркине». Поручиковы поощряли и его стихотворные опыты.

С 1924г Твардовский начал посылать небольшие заметки в редакции смоленских газет. Изредка заметки печатались. 24-26 марта 1926г Твардовский участвовал в совещании селькоров Смоленского уезда. С июня 1925г начали появляться стихи Твардовского в смоленской губернской печати. 1925 - 1927 гг можно считать годами формирования «раннего Твардовского». В конце 1927 г он стал делегатом Первого губернского съезда пролетарских писателей в Смоленске.

В 1927г два стихотворения «Матери» стали первыми значительными поэтическими удачами. Отношение в семье к его творчеству в эти годы было сложным. В начале февраля 1928г Твардовский уехал навсегда из родной деревни в Смоленск. Годы с 1928-го по 1933-й - самые «эксприментальные» и во многом недооцененные в творчестве Твардовского. Трудности быта и творческих поисков усугубились дополнительными проблемами, возникшими после тяжелых событий в семье

Твардовских в 1930 - 1931гг (родители поэта были сосланы как семья кулаков).

Несмотря на все это, Твардовский начал печататься в местной, а затем и в центральной печати. С 1930 года стал семьянином. В 1932г поступил в Смоленский педагогический институт. В 1930 - 1933гг у Твардовского появился опыт в больших обобщающих жанров: две поэмы о коллективизации - «Путь к социализму», «Вступление», нервая книга прозы - «Дневник председателя колхоза».

В 1936г он поступил в Московский институт философиии литературы, заканчил его 1939г. В том же году был награжден орденом Ленина за литературные заслуги, а в 1941-м получил Государственную премию второй степени за «Страну муравию».

В период Великой Отечественной войны произошло перерастание лиричности поэзии в ее небывалую всенародность.

В 1947 - 1948 гг он был председателем Комиссии по работе с молодыми писателями СП СССР. С 1950 по 1969 год он был главным редактором журнала «Новый мир».

Лирика последних лет становится резонансом в поэтическом и читательском сознании. Признанием этого резонанса стало присуждение поэту за книгу лирики Государственной премии в 1971 г.

Слово Твардовского оказало и продолжает оказывать огромное влияние на основные явления и тенденции современной поэзии.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Дементьев В.В. Александр Твардовский [Текст] / В.В. Дементьев. - М.: Издательство Советская Россия; Москва: Советская Россия, 1976.- 172 с.

2. Твардовский А.Т. Стихотворения и поэмы [Текст] / А.Т. Твардовский. - М.: издательство Детская Литература; Москва: Детская литература, 1998.-316 с.

3. Фортунатов Н.М. Русская литература. Хрестоматия для средних и старших классов [Текст] / Н.М. Фортунатов. - М.: издательство Русский купец; Нижний Новгород: Братья славяне, 1995.-608 с.

4. Розанова В.В. Краткий толковый словарь русского языка [Текст] / И. Л. Городецкая, Т. Н. Поповцева, М.Н. Судоплатова, Т. А. Фоменко; под ред. В.В. Розановой.- 3-е изд., испр. и доп. - М.: Русский язык, 1982.-245 стр. с ил.

5. Репкин В.В. Учебный словарь русского языка [Текст] / В.В. Репкин.-М: Издательство Пеленг; Томск: Инфолайн, 1993.-656 с.

Стихотворение Твардовского «Я убит подо Ржевом...», анализ которого мы проведем, стало одним из самых знаменитых, и ему посвящена уже немалая литература. Наиболее детальный анализ дан А. Абрамовым и Л. Тагановым. История создания стихотворения рассказана самим Твардовским в специальной заметке (1969).

В «Я убит подо Ржевом...» говорит из могилы отдельный, хотя и безымянный человек. Он «выше смерти» и слышит, что о нем «потомки говорят», — «предан вечности», но сам он говорит о себе с большой сдержанностью, воинской конкретной точностью, скромностью. И в стихотворении соединяется двойное чувство — реальности смерти, ее бесповоротности, полноты ее трагизма и реальности общности людей и, таким образом, преодоления ею смерти. Поэтому обращается мертвый боец не к потомкам и не к самому себе, а к собратьям по оружию, и даже продолжает обсуждать ход боевых действий, ибо продолжается битва: «Я убит и не знаю, / наш ли Ржев, наконец?» И думает не о том, будут ли слышать его потомки, хотя и просит не забывать своих современников и братьев по оружию, — а думает о продолжающемся ходе боя.

И тут напоминает, что мертвым дано «грозное» и «горькое право», что «мертвых проклятье / — эта кара страшна». Но напоминает, предупреждает только ради самих живых, ради того, чтобы «братья» могли «устоять, как стена» в борьбе с врагом жизни на земле. Поэтому угроза карами играет лишь мимоходную роль. А главное — сердечный, братский разговор. Слово «братья» проходит через все стихотворение; живые для этого мертвого прежде всего братья, во всем равные друг другу и друг от друга неотделимые.

Жизнь — это счастье. Но счастье включает в себя честь и верность Родине, мужество, скромность, память о других людях и о всем пережитом. Жизнь — это счастье братства. Братство между живыми включает и братство живых и мертвых как коллективность человеческого бессмертия. Принцип братства развернут в стихотворении как лирический и вместе с тем эпический и драматический принцип, в конкретности и воинского дела, и общности жизни на земле, общности, в которой как бы растворяется и вместе с тем продолжается и расширяется жизнь человека, погибшего за жизнь других людей. Братство выражено как новая форма лирики другого человека — лирики погибшего брата, как живого. Впервые и в русской, и мировой поэзии лирика мертвого стала не замогильным голосом, а настоящей живой речью, продолжением многих разговоров, столь присущих всей лирике Твардовского. И это, можно сказать, развернутая, по-своему стройная беседа, со своеобразным четким воинским порядком, в отличие от непосредственности, как бы отрывочности разговора в «Двух строчках».

Беседа содержит в себе и элементы рассказа в стихах, и еще один вариант соединения различных времен в одном лирическом времени. Изложено событие, затем идет размышление о нем и по поводу, монолог и скрытый диалог, призыв и обращение, со сменой разнообразных интонаций — от непосредственно товарищеской, свойской, почти домашней речи солдата с солдатами или брата с братом до речи торжественной, приподнятой, с включением таких слов, как «очи». Многоплановость и элементы рассказа в стихах проявились в большом размере стихотворения — 168 строк, 42 строфы. Но и повествовательные моменты включены в ткань типичного лирического размышления и прямого обращения.

Большие размеры могут даже восприниматься как некоторая растянутость (например, об этом пишет Евтушенко в своей статье о Твардовском). Однако стихотворение «Я убит подо Ржевом… » Твардовского принципиально трудно сократимо, ибо оно все же очень плотное, в своей широкозахватности; является редким примером предельного объема единого лирического высказывания, не теряющего, или точнее — мало теряющего в своей лирической концентрации, несмотря на столь большой объем. Лирическое высказывание здесь выступает как типическое лирическое время, но его рамки еще более расширяются. Оно включает в себя судьбу человека и целую историю войны, в ее трех временах — прошедшем, настоящем и будущем — и целую панораму разнообразных сторон, действий, моментов, настроений, человеческих отношений в ходе войны и разнообразие самой жизни на земле.

Но это один однократный разговор, в один определенный момент исторического и личного времени. Разговор только что убитого, когда еще битва не кончилась. Во время этого разговора незримо входит и время авторского «я», которое переселилось в лирического героя, но знает то, чего лирический герой не мог знать, а мог только предполагать. Убитый еще не знал — «наш ли Ржев», не знал, «удержались ли наши,/там, на Среднем Дону». Он погиб в один из самых критических, страшных моментов войны, когда «было все на кону». И ему нужно было спорить, убеждать себя и других, что враг победить не может, уверять себя и других, что «у мертвых безгласных / есть отрада одна» — знать, что «мы за Родину пали, / и она спасена». Автор говорит его голосом уже после победы.

Движение стихотворения состоит в расширении исходного времени и совместном движении зримого и незримого времени. Исходный пункт описан с обычной для Твардовского «географической» и воинской привязкой, как в стихах военного корреспондента или в стихах из записной книжки. «Я убит подо Ржевом, / В безыменном болоте. / В пятой роте, на левом, / При жестоком налете». Подчеркнута безыменность этого болота, перекликающаяся с безыменностью самого бойца. Упомянуто даже положение в воинском подразделении. Все точно. С краткостью и деловитостью солдата. Скрытая эмоция содержится лишь в слове «жестоком». И затем с такой же точностью описан самый процесс гибели: «Я не слышал разрыва, / Я не видел той вспышки, / Точно в пропасть с обрыва — / И ни дна, ни покрышки». Так мог бы рассказать о своей смерти человек, который наблюдал ее сам со стороны.

Напряжение самого момента смерти было усилено не только сравнением с падением в пропасть с обрыва, но и системой звучаний. Неожиданной, редкой в русском стихе и еще более редкой у Твардовского сквозной рифмовкой на [ы], усиленной внутренним ассонансом: «слышал — вспышка» — 5 ударных [ы] в одном четверостишии! Как будто крик боли, ужаса, или звук (неуслышанного!) завывания снаряда! И дальше конкретизируется самый образ смерти, ее реальности: «И во всем этом мире, / до конца его дней, / ни петлички, ни лычки / с гимнастерки моей». Ощущение пропасти смерти подкреплено резким расширением масштаба, смерть продолжается до конца дней всего этого мира, с несколько неожиданным скрытым допущением, что может быть еще какой-то другой, не этот мир. И грандиозность — не бессмертия, а, так сказать, предельной долговечности самой смерти оттенена резко контрастной малой деталью солдатской гимнастерки, связывающей весь этот мир и все его дни с конкретностью повседневного воинского быта.

Соответственно меняется строение хода речи, синтаксис. Погибший солдат начинает комментировать свою смерть с воинской энергией и сжатостью языка, преодолевая первую ошеломленность. Продолжается и разворачивается на целом четверостишии синтаксическое строение последней строчки предыдущей строфы. И во всей этой строфе — ни одного имени существительного в именительном падеже, ни одного глагола: ни подлежащего, ни сказуемого! Звуковая огласовка при этом несколько смягчается — вместо истошного [ы] господствуют ударные [э], [и], появляется более мягко звучащая внутренняя рифма — «лич... лыч...». Но эта огласовка также связана с предыдущим повторением рифмы на [ы], с перекличкой ударных [о] и [а]. А затем развернуто изображение продолжающейся жизни мира и жизни умершего.

Я — где корни слепые

Ищут корма во тьме;

Я — где с облачком пыли

Ходит рожь на холме;

Я — где крик петушиный

На заре по росе;

Я — где ваши машины

Воздух рвут на шоссе;

Где травинку к травинке

Речка травы прядет, —

Там, куда на поминки

Даже мать не придет.

Двенадцать строчек произнесены одним дыханием, одним периодом и содержат в себе панораму разнообразных форм жизни на земле в ее сегодняшней конкретности, в том, что мог бы видеть и погибший, и как бы видит сейчас. Видит и слышит систему деталей именно движения жизни — от корней слепых, которые ищут корма, до машин, рвущих воздух. Каждая деталь содержит в себе целую сценку движения, переданного глаголом, в сопровождении предметных связей. А там, где глагола нет (крик петушиный на заре), также есть скрытое указание на движение. Детали играют роль не только метонимий, но и метафор, даже олицетворений, — не только оживлены, но и одушевлены, и сопряжены с другими деталями и приметами жизни.

Корни — не просто корни, а «слепые», и они «ищут» корм, и указано где — «во тьме», — намек на темноту внутри почвы. Рожь не только «ходит», но ходит с облачком пыли, и даже указано, где именно — «на холме». Машины, как живые, «рвут» воздух, как некий твердый предмет, метафора передает энергию движения, и указано где — «на шоссе». А в завершение речка становится пряхой, особо тщательной. Детали, с одной стороны, смело метафоричны, а с другой стороны, точно соответствуют тому, что реально происходит или может происходить и в той бытовой достоверности, которую посмертно продолжает погибший боец.

Но в последних двух строчках стихотворения «Я убит подо Ржевом… » Твардовского это постоянное указание места действия, это «где» вдруг получает еще один смысл, выводящий за пределы того, что непосредственно сейчас может видеть и слышать убитый, — «там, куда на поминки даже мать не придет». И это — после утверждающей силу жизни панорамы и фантастического соприсутствия в ней умершего — возвращает нас к исходной обстановке смерти, ее суровой реальности. Ибо что может быть страшней такой смерти, когда даже мать не сможет прийти на поминки! Ибо «там» продолжается битва, ибо там — безыменное болото, ибо там, как сообщается в стихотворении дальше, зарыт был этот боец «без могилы». Панорама жизни и преодолевает и усиливает ужас этой смерти. Движение интонации передает силу напора жизни после смерти, напора жизни реального конкретного человека, личности «я» (4 раза повторяется это «я»), — напора с ораторским подъемом, пафосом; передает силу разнообразия, всей динамики бытия, — но и силу смерти. Смерть есть смерть, и личное «я» переходит в то сверхличное «я», которое живет вместе с корнями в почвах или в той ржи на том холме.

Богатой, хотя и неточной рифмой «слепые — пыли» продолжается звучание той вспышки и последующих слов «петлички» — «лычки». А последняя строфа уже прямо усиливает контраст жизни и смерти. Речка прядет — как живая, но мать не придет, хотя, может быть, продолжает жить. Само звучание перекликается и с журчанием речки — скопление [р], повторы [тр], [пр], и со звучанием строфы, описывающей разрыв снаряда, гибель человека. И богатая глагольная рифма «прядет... придет» усиливает ощущение контраста и слитности всего этого переживания.

Переживание-высказывание сливает напор продолжения жизни и трагизм битвы жизни со смертью. В этой битве «я» побеждает, но ценой своего «я». Побеждает как частица общности всей жизни на земле. Вся панорама изображена в настоящем времени, как мгновенное впечатление только что убитого, но чудесным образом продолжающего жить человека. В это настоящее время включены, однако, разные пласты времени, движущиеся с разной скоростью, движение корней в почве и движение машин, рвущих воздух. А последняя строчка содержит неожиданный переход в будущее время. Но такое будущее, которое выражает всю силу только что прошедшего в этом настоящем времени.

Далее стихотворение «Я убит подо Ржевом… » Твардовского отходит от непосредственного изображения случившегося события. Но битва продолжается всем ходом стихотворения. Всем ходом размышления-разговора, вопросов и призывов, в совершившемся и предполагаемом ходе войны, но в рамках той ее реальности, которая известна автору. В нее входят и прошлое, и несколько будущих времен, в самых разнообразных хронотопах, уже не только в безыменном болоте, а от «заволжской дали» и пламени кузниц Урала «за спиной» фронта — до Европы. И Берлин... «назван был под Москвой».

Таким образом, рамки «я» все больше раздвигаются, в размахе простора всего гигантского фронта народной войны за жизнь на земле. И время расширяется в вечность — «нас, что вечности преданы». Но вечность в свою очередь стремится к концентрации, к одному мигу воскресения мертвых «в залпах победных». И реальность воскресения состоит в продолжающем звучать силой лирики «голосе мыслимом» погибшего и всех погибших. «Я», таким образом, здесь везде говорит от имени «мы», но в конце стихотворения опять преобладает высказывание от «я» — «Я вам жить завещаю», вместе с напоминанием о других «я». Ибо фигурирует и другой, конкретный и безыменный, тот, что был убит еще раньше, «еще под Москвой». Друзья, товарищи, братья сливаются в этом «я». И в этом голосе сама вечность может сгуститься в миг воскресения, а с другой стороны, само пространство битвы расширяется до всей земли, но всех ее проявлениях: «Ах, своя ли, чужая, / вся в цветах иль в снегу...»

Борьба и взаимопревращения жизни и смерти ходом стихотворения утверждают непреодолимую силу потока жизни, в форме именно лирического высказывания, «я» как «мы» и «мы» как «я». Это высказывание однократное, несмотря на то, что в него включены многократные и многоразмерные ситуации времени. Ибо говорится здесь, сейчас, сию минуту, одним мыслимым голосом. Но этот голос не является строго индивидуализированным, у него нет никаких только личных примет, как их не было и у того солдата, о котором написал Исаковский. Он не привязан и к строго определенной социально-бытовой конкретности, как это было во многих стихах у Твардовского и других поэтов 30—40-х годов. Это голос не только фантастический, но и условно обобщенный, с типическим для Твардовского слиянием речи автора и его героя. Элементы солдатского просторечия включены в разнообразную разговорную и книжную речь. Эта речь не исключена и для того солдата, но не в обычных условиях своего быта, а в особом, уже более идеальном своем бытии. И его речь становится многоголосой и единой одновременно, хором разных голосов.

Соединены, как и в «Двух строчках», непосредственно, с бытовой достоверностью, реальное и сказочно-реальное. Элемент сказочности больше обнажен, подчеркнут. Сказочные голоса мертвых в мировой лирике и до этого не раз звучали, но впервые голос мертвого достиг такой жизненной конкретности. В «Я убит подо Ржевом...» сказочный голос при всей своей реальности вместе с тем является условным, и поэтому спор критиков о соотношении фантастичности и условности в этом стихотворении излишен. Оно и фантастическое, и условное, и вместе с тем предельно точное, достоверное изображение реальности войны, переживаний личности как народа и народа как личности.

Соответственно многослойности, многоликости этой реальности движение интонации в едином разговоре соединяет пласты ораторской, песенной и собственно разговорной интонации, в самых разных вариантах и взаимопереходах. Вопросы, восклицания, раздумья, задержки речи, короткие фразы из двух слов, разнообразно интонированные («Наше все!», «Может быть...», «Нет же, нет...», «Нет, неправда...» и т. д.). И более развернутые (хотя в большинстве строф все же в рамках одного четверостишия), и разнообразно построенные, с разнообразными соотношениями прошедшего, настоящего, будущего времени, полные и неполные, главные и придаточные предложения, иногда с переходами в разные времена в пределах одной фразы. Повелительные, изъявительные, условные наклонения. Одним словом, чуть ли не весь синтаксис русского языка в одном лирическом высказывании. Отсюда, в частности, типичное для Твардовского обилие тире, связанных с ним эллипсов, многоточий, вместе с набором всех знаков препинания. В этом соединении преобладает то, что связано с углубленным раздумьем, и с пафосом вопроса, и с пафосом веры, утверждения.

Все варианты интонации упакованы, в отличие от «Двух строчек», в более жесткую, однотипную систему строфики, близкую к традиционной куплетной схеме; строфика соединяется с еще большей многоплановостью общей композиции и с многообразием внутри схемы относительно мелких, но художественно значительных вариаций. Например, там, где нарастает тема смерти до темы грозного права мертвых, меняется схема рифмовки /a b b a /. Вместе с корреляцией «грозное... горькое» это создает особую эмоциональную выделенность слова.

Прослеживается система разнообразных повторов и вариаций, которая заслуживает специального разбора. Здесь отмечу лишь, что повторяются прежде всего ключевые слова; особенно много повторов личных, притяжательных и указательных местоимений в разнообразных контекстах. И вариаций слов, определяющих братство, товарищество, жизнь, живое, и слов, определяющих смерть, мертвое. Иногда повторяются целые строчки: «Я убит подо Ржевом», «Та последняя пядь». Сильно варьируются и типы рифм — от очень богатых, включая и корневые (например, «обратили — побратимы»), до, хотя и редких, глагольных, иногда внешне небрежных, слабых. Все это в совокупности создает подвижную многострунную динамику речи.

Господствующая, основная струя подчеркнута и системой звучания, которая включает в себя весь набор гласных и согласных, весь набор гласных и в рифмах, но с резко выраженными доминантами. Так в стихотворении «Я убит подо Ржевом… » Твардовского совокупностью всех поэтических средств создается еще один вариант музыки разговорной речи и углубленного лирического психологизма, здесь — психологизма народности личного переживания-размышления, хотя без той авторской рефлексии, начало которой было положено в «Двух строчках». И еще один вариант синтеза лиризма объективной ситуации, лиризма другого человека в едином авторском, через речь этого человека, лирическом высказывании. И роли лирического героя в лирическом стихотворении. Лирической героики, включившей в себя эпическое и трагедийное начало. И еще один вариант новой структуры многопластового лирического времени, выходящего из времени в вечность и возвращающегося к самому себе. Здесь — особого мира времени, вмещающего в себя реальность жизни после смерти и времени после времени. Времени человека после того как его время кончилось. И еще один вариант превращения прозы в поэзию, и более того — суровой реальности в чудо при сохранении этой реальности. Этот вариант, вместе с «Двумя строчками», открывал один из новых путей развития нашей лирики, в том числе тех, которые особенное значение получили уже гораздо позже, в 60-е и даже 70-е годы.

Материал урока позволяет не только познакомить со стихотворением «Я убит подо Ржевом…», историей его написания и историческими событиями, послужившими основой для написания стихотворения, но и дает представление о главной в послевоенное время для автора теме – теме Памяти.

Скачать:

Предварительный просмотр:

Урок анализа стихотворения А.Т.Твардовского

«Я убит подо Ржевом…» в 9-ом классе.

Цели урока:

Образовательные:

Познакомить со стихотворением «Я убит подо Ржевом…», историей его написания и историческими событиями, послужившими основой для написания стихотворения; - дать представление о главной в послевоенное время для автора теме – теме Памяти;

Развивающие:

Углубление представления учащихся о литературном процессе послевоенного времени, об особенностях звучания темы Памяти у А.Т.Твардовского;- продолжение работы над выразительным и осмысленным чтением лирического произведения, его анализом, интерпретацией;

Воспитательные:

Воспитание интереса и уважения к русской литературе как хранительнице нравственных основ нации;

Воспитание чувства патриотизма и гордости за дела своих предков;

Оказать влияние на духовный мир учащихся, на выбор ими нравственных ориентиров;

Воспитание коллективистских отношений, умения работать в группе.

Оборудование:

• Портреты А.Т.Твардовского
• Карта военных действий под Москвой
• Аппаратура для презентации к уроку
• Раздаточный материал (тексты стихотворения, памятки для анализа фонетики, лексики и синтаксиса лирического произведения, таблицы для заполнения в групповой работе)

1. Оргмомент. Учитель выразительно читает наизусть.

(длительная пауза перед чтением стихотворения)

Я знаю, никакой моей вины

В том, что другие не пришли с войны,

В том, что они – кто старше, кто моложе –

Остались там, и не о том же речь,

Что я их мог, но не сумел сберечь, -

Речь не о том, но все же, все же, все же…

1. Вступительное слово учителя. Актуализация знаний учащихся.

-«Это – настоящий реквием, простой, величавый и скорбный». Эти слова С.Я.Маршака относятся к таким стихам А. Твардовского, как

«Я убит подо Ржевом…» (1945-1946),

«В тот день, когда окончилась война…» (1948),

«Сыну погибшего воина» (1949-1950),

«Их памяти» (1949-1951),

«Жестокая память»(1951),

«Лежат они, глухие и немые…»,

«Я знаю, никакой моей вины…»(1966).Они составили стихотворный цикл, отличающийся тематическим и эмоциональным единством и свойственной художественному мышлению А.Твардовского повышенной ретроспективностью. Нельзя не заметить, как часто в его стихах сталкивается прошлое и настоящее, повторяются слова «память», «памятный».

Откуда же пришла эта Память? Что мы знаем о жизни А.Т.Твардовского во время войны? (прошел в качестве военного корреспондента Финскую и Великую Отечественную)

Ф.М.Достоевский считал, что писателем можно стать только перестрадав. А.Т.Твардовский «перестрадал сполна». «У каждого настоящего поэта обязательно есть стихи, выделяющиеся из прочих, возвышающиеся над остальными. Они становятся достоянием различных антологий, хрестоматий.

В этом ряду, - считает К.Ваншенкин, - безусловно, и «Я убит подо Ржевом…».В своей заметке «О стихотворении «Я убит подо Ржевом…» поэт рассказывает об истории его создания, о поездке под Ржев осенью 1942 года.

1. Введение нового материала.

Реализация индивидуального задания:

Сообщение. История создания стихотворения :

Твардовский писал: «Стихи эти продиктованы мыслью и чувством, которые более всего заполняли душу. Навечное обязательство живых перед павшими за общее дело, невозможность забвения, неизбывное ощущение как бы себя в них, а их в себе, - так приблизительно можно определить эту мысль и чувство».

Над произведением поэт работал в конце 1945 – начале 1946 года. Вначале оно имело другое заглавие – «Завещание воина». Какие жизненные факты побудили поэта к его написанию? В небольшой статье «О стихотворении "Я убит подо Ржевом"» автор отметил запавшие в его память два эпизода. Поездка осенью 1942 года под Ржев. Там шли тяжёлые бои. Осложняло положение наших войск страшное бездорожье. "Впечатления этой поездки, – писал Твардовский, – были за всю войну из самых удручающих и горьких до физической боли в сердце". Запечатлелась также встреча в московском трамвае с офицером-фронтовиком, который приехал на сутки в Москву, чтобы похоронить жену, и должен вновь вернуться на фронт. Он был "такой выкрученный, перемятый, как его потемневшая от многих потов гимнастёрка".

1. Выразительное чтение в лицах фрагмента из статьи А.Т.Твардовского «О стихотворении «Я убит подо Ржевом…»

«На передней площадке трамвая – теснота.

Граждане, зайдите в вагон, нельзя здесь всем.

Какой-то лейтенант, прижатый к боковой решетке, парень с измученным, нервным загорелым лицом, поворачивает голову к одному «штатскому», который едва виден по грудь.

Ну, вот вы, например, почему вы не на передней? Кто вы такой?

Я? – И как привычное звание: - инвалид Великой Отечественной войны.

Инвалид? И я тоже ранен. Но мы сражаемся, а ты тут на передней площадке…

Ах, ты, дурак, дурак!

Я дурак? – вскрикнул нервный лейтенант и сделал страшное движение – не то за пистолет ухватиться, не то освободить руку для удара.

Вмешиваюсь.

Товарищ лейтенант, спокойнее…

Вы в форме, с вас больше спрашивается.

Ах!.. – Он застонал, отвернулся к бульвару и с невыразимой, какой-то детской горечью и злостью сказал куда-то: - Никогда, никогда я не приеду в эту Москву…

Когда я стал сходить, он протиснулся ко мне:

Товарищ подполковник, я из-под Ржева. Я приехал на сутки – хоронить жену. Я завтра должен быть в двенадцать ноль-ноль в батальоне. Извините меня…

Я его должен извинить: хоть бы он меня простил как-нибудь…»

Конечно же, не только эти факты легли в основу содержания произведения, в нём воплощён богатый опыт поэта, участника финской и Отечественной войн.

Кроме того, есть мнение, что стихотворение написано на реальной основе. Его герой - Владимир Петрович Бросалов. Матери Бросалова прислали похоронку, в которой говорилось, что её сын погиб. Однако, позднее выяснилось, что Бросалов жив и находится в госпитале имени Н.Н.Бурденко. Этот госпиталь посещал Александр Твардовский. Случилось так, что мать Бросалова показала Твардовскому извещение о смерти сына и рассказала историю, приключившуюся с ними. Прочитав похоронку, Твардовский сказал, что обязательно напишет стихи о боях за Ржев.

5. Слово учителя:

Итак, стихотворение было написано сразу после войны и первоначально имело название «Завещание воина». Но первая строчка стала «крылатой», стала символом так трагически и так просто оборвавшейся жизни. Так в название стихотворения вошло собственное наименование – Ржев. Тогда, в войну, это был маленький провинциальный городок. А события вокруг него развернулись очень значительные.

6. Реализация индивидуального задания. Историческая справка о боях подо Ржевом Работа с картой военных действий.

"Правду о Ржеве скажут только тогда, когда умрут все, кто здесь командовал», - так в частной беседе выразил свое отношение к событиям ветеран боев за город Ржев. Почему же это так?
Ржевская битва 1941-1943 гг. - самая кровопролитная битва за всю историю человечества. И самая замалчиваемая историками.

На Ржевском плацдарме стояли 2/3 дивизий армии "Центр" для наступления на Москву. Потери советских войск в боях под Ржевом составили более 2 миллионов человек, вдвое превысив потери в Сталинградской битве. В лесах подо Ржевом погибла 29-я армия. Сам город был превращен в лунный пейзаж. От 40.000 населения города осталось всего 248 человек. После ожесточенной 15-месячной битвы Ржев так и не был взят - немцы сами отошли на заранее подготовленные позиции.

Как же развивались события "в районе Ржева" и насколько они подходят под определение "битва"? В начале 1942 года, после успешного контрнаступления Красной Армии под Москвой, советские войска подошли к Ржеву. В Ставке Верховного Главнокомандования было принято решение без оперативной паузы продолжать движение вперед с целью завершить разгром немецко-фашистской группы армий "Центр". 8 января началась наступательная операция, получившая название Ржевско-Вяземской. В ней участвовали войска Калининского и Западного фронтов при содействии Северо-Западного и Брянского фронтов. В рамках Ржевско-Вяземской операции были проведены Сычевско-Вяземская и Торопецко-Холмская операции. Вначале успех сопутствовал Красной Армии.

Однако к концу января ситуация резко изменилась. Немецко-фашистское командование спешно перебросило из Западной Европы 12 дивизий и 2 бригады. В результате контрударов 33-я армия и 1-й гвардейский кавалерийский корпус оказались в окружении, лишь узкий коридор связывал 22-ю, 29-ю, 39-ю армию и 11-й кавалерийский корпус со своими, позднее и он был перерезан.

Так на картах военного времени появился Ржевско-Вяземский плацдарм. Из словаря-справочника "Великая Отечественная война 1941-45": "Ржевско-Вяземский плацдарм, выступ, образовавшийся в обороне немецко-фашистских войск в ходе наступления советских войск зимой 1941-42 г.г. на западном направлении. Ржевско-Вяземский плацдарм имел размеры до 160 км в глубину и до 200 км по фронту (у основания). Зимой 1942-43 здесь было сосредоточено около 2/3 войск группы армий "Центр". Против этой группировки действовали основные силы Калининского и Западного фронтов".

Со 2 по 12 июля вермахтом была проведена наступательная операция под кодовым названием "Зейдлиц" против соединений Калининского фронта, попавших в окружение. На протяжении многих лет о ней предпочитали не говорить.

В рамках летней Ржевско-Сычевской операции, проводившейся силами двух фронтов, выделяется Погорело-Городищенская операция Западного фронта. Это - единственная операция на плацдарме, получившая широкое описание: была издана книга генерал-полковника Л. М. Сандалова "Погорело-Городищенская операция". Это наступление Красной Армии принесло некоторые успехи: были освобождены десятки населенных пунктов, в том числе и на Тверской земле - Зубцов и Погорелое Городище. Операция была определена как "первое успешное наступление советских войск в летних условиях".

В Советской Исторической Энциклопедии одной строкой обозначена Ржевско-Сычевская наступательная операция Красной Армии, проведенная 25 ноября - 20 декабря 1942 года. И вот недавно в журнале "Вопросы истории" была опубликована сенсационная статья американского военного историка Дэвида М. Глантца "Операция "Марс" (ноябрь-декабрь 1942 г.)". В ней говорится о том, что почти одновременно с операцией "Уран" (стратегического наступления советских войск под Сталинградом) проводилась операция "Марс". Целью последней был разгром войск группы армий "Центр" на Ржевско-Вяземском плацдарме. Как и предыдущие, она успеха не имела.

Последняя наступательная операция, в ходе которой плацдарм был ликвидирован, называется Ржевско-Вяземской и датируется 2-31 марта 1943 года.

До сегодняшнего дня точно неизвестно скольких жизней стоило освобождение Ржевско-Вяземского плацдарма.

Через пятьдесят лет после ликвидации Ржевского выступа вышла в свет книга "Гриф секретности снят" - статистическое исследование о потерях Вооруженных Сил СССР в войнах, боевых действиях и военных конфликтах. В ней приводятся такие данные:

безвозвратные потери Красной Армии - 272320 человек,

санитарные - 504569 человек,

всего - 776889 человек.

безвозвратные потери 51482 человека,

санитарные - 142201 человек,

всего -193383 человека.

безвозвратные потери - 38862 человека,

санитарные - 99715 человек,

всего - 138577 человек.

Во всех трех операциях:

безвозвратные потери - 362664 человека,

санитарные - 746485 человек,

всего - 1109149 человек.

К безвозвратным потерям отнесены убитые на поле боя, умершие от ран при эвакуации, пропавшие без вести и оказавшиеся в плену, к санитарным - раненые, контуженные, обожженные и обмороженные военнослужащие, которые были эвакуированы из районов боевых действий в армейские, фронтовые и тыловые госпиталя. Однако, если принять во внимание, что неизвестно сколько раненых вернулись в строй, сколько стали инвалидами, сколько умерли в госпиталях - общая цифра безвозвратных потерь теряет свои конкретные очертания.

Приблизительность данных о потерях на Ржевско-Вяземском плацдарме заключается еще и в том, что многие боевые действия на этом участке фронта остались вне поля зрения военных историков.

Участник этих событий маршал Советского Союза В. Г. Куликов назвал ориентировочную цифру общих потерь Красной Армии на Ржевской дуге - 2 миллиона 60 тысяч человек.

7. Выразительное чтение стихотворения А. Т. Твардовского «Я убит подо Ржевом…»

8. Беседа на выявление понимания идейного содержания стихотворения:

От чьего лица идет повествование? Что этим достигается? (Твардовский: «Форма 1-го лица … показалась мне наиболее соответственной идее единства живых и павших «ради жизни на земле».)

Что мы узнаем из этого поэтического монолога о самом лирическом герое?

Чем объяснить такое количество вопросительных предложений подряд в начале стихотворения? Что волнует погибшего воина даже за чертой земной жизни?

Как объяснить одновременное присутствие в одном тексте местоимений «ваш – наш»?

К кому обращается лирический герой в своем монологе? Какие слова-обращения находит?

К чему призывает погибший воин оставшихся в живых?

Что завещает живым, а значит, и нам с вами?

9. Практика в использовании знаний. Анализ средств выразительности.

Слово учителя:

Стихотворение «Я убит подо Ржевом…», написанное в конце 1945- началеи1946 годов, - первый памятник Неизвестному солдату. По силе воздействия – это поэтический шедевр. Давайте исследуем, какими фонетическими, лексическими и синтаксическими средствами художественной выразительности автор добивается от нас столь сильного эмоционального отклика.

Работа в группах. Анализ художественных средств выразительности. Используются памятки. Анализ оформляется в таблицу. Результаты исследований озвучиваются по окончании работы. Время работы – 7 минут.

Рабочие группы: синтаксис, фонетика, лексика.

Поэтическая фонетика (памятка)

Аллитерация – повторение согласных звуков	П ушки с п ристани п алят…
Ассонанс – повторение гласных звуков	Ст а л о в к о мн а те темн о , З а сл о няет сл о н о кн о , И ли эт о сн и тся с о н? Д и нь- д о н. Д и нь- д о н.
Анафора - единоначатие	В ечер. В зморье. В здохи ветра, В еличавый возглас волн…
Звукоподражание – прямое и непрямое, т.е. имитация звуковых явлений подбором слов с однородными звуками.	Полно ч ной порою в болотной глу ш и Ч уть слы ш но, бе сш умно ш ур ш ат камы ши …
Паронимия – игра близкими по звучанию словами, когда случайное сходство звука используется для создания новой смысловой связи	Лес а – лыс ы. Леса обез лос ели. Леса обез лис ели.

Таблица исследования поэтической фонетики:

Художественное средство	Примеры	Для чего использовано
Анафора	Повторяющееся начало с местоимением «я» (1 -ая, 2 - ая, 4 – ая, 5 –ая строфы)	Придает речи певучесть, передается голос лирического героя через звуки природы: то ли ветер, то ли вода журчит – герой растворен в природе
Звукоподражание	Я – где ва ши ма ши ны Во здух рву т на шосс е	Повтор шипящих звуков передает движение шин на дороге – мимо лирического героя проходит чья-то жизнь
Ассонанс	В 4 – ой и 5 – ой строфах нагнетение гласных звуков	Усиливает выразительность речи, придает плавность, певучесть, сказовость – говорит не живой

Поэтическая лексика (памятка)

Синонимы – слова, различные по звучанию, но близкие по смыслу. Точнее выражают мысль.	Колокольчики мои, Цветики степные !
Антонимы – слова, противоположные по значению. Изображают противоречивость явлений жизни.	Они сошлись: волна и камень , Стихи и проза, лед и пламень …
Архаизмы – устаревшие слова и выражения, придающие речи торжественность	Угас, как светоч , дивный гений…
Неологизмы – новообразованные слова и выражения языка, отражающие новые понятия, явления или усиливающие выразительность речи	О, рассмейтесь, смехачи!
Эпитет – художественное определение	Тучка золотая Утес – великан Пустыня чахлая и скупая
Сравнение – сопоставление двух предметов или явлений с целью пояснить один из них при помощи другого	Глаза, как небо , голубые.
Аллегория – иносказание, изображение отвлеченного понятия или явления через конкретные предметы и образы
Ирония – скрытая насмешка	Забил снаряд я в пушку туго И думал: угощу я друга! Постой-ка, брат, мусью…
Литота – художественное преуменьшение	Мальчик с пальчик Мужичок с ноготок
Гипербола – художественное преувеличение, используемое, чтобы усилить впечатление	В шар земной упираясь ногами, Солнца шар я держу на руках…
Олицетворение – изображение неодушевленных предметов, при котором они наделяются свойствами живых существ – даром речи, способностью мыслить и чувствовать	Робко месяц смотрит в очи, Изумлен, что день минул…
Овеществление – уподобление явлений одушевленного мира неодушевленным предметам	Гвозди б делать из этих людей: Крепче б не было в мире гвоздей
Метафора – скрытое сравнение, построенное на сходстве или контрасте явлений	Деревья в зимнем серебре… Безмолвен черный лес… Ель рукавом мне тропинку завесила…
Метонимия – сближение, сопоставление понятий по смежности обозначаемых явлений, когда явление или предмет обозначаются с помощью других слов и понятий	Стальной оратор дремлет в кобуре Вел мечи на пир обильный

Таблица исследования поэтической лексики

Художественное средство	примеры	Для чего использовано
Эпитеты	Безымянное болото Грозное, горькое право Последняя пядь Клятва святая Вражья земля Залпы победные	Придают речи изобразительность, выражают отношение автора к предмету или явлению
Архаизмы	Наши очи померкли Пламень сердца погас Эта кара страшна Да исполнится слово Клятвы святой	Придают речи торжественность, пафосность, передают величие совершенного подвига
Просторечия	Там, куда на поминки даже мать не придет, Есть отрада одна Было все на кону И ни дна ни покрышки	Народно – разговорные выражения придают речи вид и звучание живой устной разговорной речи
Воинская лексика, термины	На земле на поверке Задачи той не выполнил враг	Подчеркивают профессиональную принадлежность солдата
Антонимы	Мертвые – живые Что живы – что пали (земля) своя – чужая Горевать - ликовать	Помогают ярче изобразить противоположные предметы и явления
Синонимы	Мертвые =павшие Братья = побратимы = товарищи верные	Помогают точнее выразить мысль, избегая повтора
Сравнения	Фронт горел, не стихая, Как на теле рубец…	Передает длительность и болезненность происходившего

Поэтический синтаксис и интонационные фигуры (памятка)

Риторические вопросы, обращения, восклицания усиливают внимание читателя, не требуя от него ответа	Что ищет он в стране далекой? Что кинул он в краю родном? Мой друг, отчизне посвятим Души прекрасные порывы!
Повтор (рефрен) – неоднократное повторение одних и тех же слов или выражений Разновидности повторов: Анафора, эпифора, градация, кольцо, стык (эпонафора)	Не верь, не верь поэту, дева! Мутно небо, ночь мутна
Анафора - единоначатие	Клянусь я первым днем творенья, Клянусь его последним днем, Клянусь позором преступленья И вечной правды торжеством
Эпифора – единство концовок	Струится нетихнущий дождь, Томительный дождь…
Градация – своеобразная группировка определений либо по нарастанию, либо по ослаблению эмоционално - смысловой значимости	Не жалею, не зову, не плачу…
Антитеза - противопоставление	Черный вечер, белый снег.Ветер.Ветер.
Пропуск отдельных слов для придания фразе дополнительного динамизма	Мы села – в пепел! Града – в прах! В мечи – серпы и плуги!
Сопоставление противоположностей	Я царь, я раб, я червь, я Бог
Бессоюзие – намеренный пропуск союзов	Мелькают мимо будки, бабы Мальчишки, лавки, фонари Дворцы, сады, монастыри…
Многосоюзие – увеличение числа союзов между словами с целью замедлить речь вынужденными паузами, сделать ее выразительнее	И волны теснятся, и мчатся назад И снова приходят, и о берег бьют…
Параллелизм – однородное синтаксическое построение предложений	Твой ум глубок, что море, Твой дух высок, что горы
Инверсия – нарушение общепринятого порядка слов, перестановка частей фразы	И смертью чуждой сей земли не упокоенные гости…

Таблица исследования поэтического синтаксиса

Художественное средство	примеры	Для чего использовано
Риторические вопросы	Наш ли Ржев, наконец? Удержались ли наши Там, на Среднем Дону? К Волге вырвался он? А иначе даже мертвому – как?	Стихотворение – монолог павшего воина, поэтому он задает вопросы, не ожидая получить ответ. Но вся его тревога, волнение – в этих вопросах.
Риторические восклицания	Нет, неправда. Задачи Той не выиграл враг! Нет же, нет!	Выражают сильные эмоции: павший отказывается верить в отступление
Рефрен	Я – где корни слепые Я – где с облачком пыли… Я – где крик петушиный Я – где ваши машины…	Усиливает эмоциональное воздействие, выразительность, значимость
Инверсия	На дороге военной Товарищи верные Счастье безмерное Дело святое	Нарушение общепринятой последовательности слов усиливает внимание к смыслу фразы, создает акцент на последнем слове

10. Заслушивание результатов исследований в группах. Комментарии учителя и учащихся. Обобщения, выводы.

Какие выводы в ходе исследований сделала каждая рабочая группа?

Слово учителя:

Итак, перед нами действительно шедевр русской поэзии, в основе которого высокое чувство, глубокая мысль и высочайшее мастерство автора.

Прослушивание песни Михаила Ножкина «Под Ржевом». Презентация «Памяти павших посвящается».

1. Подведение итогов урока.

Домашнее задание: эссе «Читая стихотворение А.Твардовского «Я убит подо Ржевом…» (внести в сочинение элемент анализа)

Оценивание учащимися в группах работы каждого на уроке (листы с оценками сдаются учителю)

Стихотворение «Я убит подо Ржевом» написано известным поэтом А. Т. Твардовским в 1945-46 году. Оно имеет под собой трагическую реальную основу. Анализ стихотворения «Я убит подо Ржевом» Твардовского мы и проведем сейчас.

Лирический герой стихотворения

Любой анализ произведения немыслим без определения его лирического героя. В данном случае герой произведения - солдат, погибший воин, сраженный врагом в безымянном болоте. Кажется, что он ничего не оставил после себя. Об этом говорят слова «ни петлички, ни лычки». Однако это не так!

Анализ Твардовского «Я убит подо Ржевом» позволяет понять, что жизнь лирического героя отдана не зря. Его смерть - своеобразное завещание живым.

Произведение написано от первого лица. В нем мертвый герой ведет беседу с живыми людьми. Сила переживания увеличивается здесь эффектом незаконченности войны и вместе с тем осознания собственной смерти и смерти огромного числа других солдат. Анализ Твардовского «Я убит подо Ржевом» раскрывает кажущееся простым стихотворение. Сочетание лирического и эпического времени в одно неразделимое время дают очень мощный эффект.

Тема и образы произведения

Стихотворение сочетает в себе черты сразу нескольких жанров. Тут просматривается историческая песня, рассказ, монолог, исповедь. Основная тема стиха - тема Она раскрывается с новой стороны - преемственности жизни живых людей и подвига мертвых героев. Так как погибший человек в произведении разговаривает с живыми, то можно говорить о раскрытии темы победы жизни над смертью.

Твардовский в своем произведении четко и ясно воспроизводит атмосферу страшной войны. Налет, разрыв, гимнастерка - все эти слова позволяют ввести читателя в то ужасное время. Помогают и реальные географические названия - Дон, Москва, Ржев, Берлин, Урал. Все это помогает передать чувства фронтовиков, которые потеряли боевых товарищей, но не теряют надежды пройти войну до конца, победив и растоптав фашистскую армию.

Анализ Твардовского «Я убит подо Ржевом» включает в себя и выделение семейных образов. Автор ввел в произведение образ матери павшего солдата и общий образ Родины-матери. Проклевывается и образ братства, родства всех людей и поколений.

Анализ стиха Твардовского «Я убит подо Ржевом»: языковые средства

Фразы, относящиеся к высокому стилю, например «пламень сердца погас», «поправшие крепость», здесь сочетаются с фразами просторечными. Но это не бросается в глаза, все естественно и органично.

Большое количество языковых средств делают стих невероятно трогательным. Анафоры, эпитеты, сравнения, метафоры, бессоюзия и восклицания помогают Твардовскому.

Повторы в стихотворении

Проводя подробный анализ Твардовского «Я убит подо Ржевом», нельзя не заметить встречающиеся в стихе повторы. Автор повторяет ключевые слова, местоимения в разных контекстах. Иногда он повторяет целые строчки. Часто использует Твардовский и вариации слов, обозначающих братство, верность, жизнь и смерть. Это и помогает увидеть в стихотворении главное. Он будто превращает прозу жизни в лирическую поэзию. Этому помогает здесь и синтаксис. Автором использовано много вопросительных предложений и обращений.

Однородные члены также дополняют общую картину.

Данное произведение явилось завершающим в линии военной лирики Твардовского. Отныне он переходит к новой стихотворной теме, также военной, но с иным уклоном.