История, которая может войти в будущий «Пролог. Тахо-годи лосев тайный постриг

На днях в Нарышкинских палатах Высоко-Петровского мужского монастыря в Москве состоялась презентация выставки «Тайные монашеские общины Высоко-Петровского монастыря в 1920–1950-е годы». Выставка показывает внутреннюю жизнь духовников и духовных чад самой крупной из известных нам тайных монашеских общин, образовавшихся с приходом советской власти. Среди экспонатов - фотографии, документы, подлинные вещи и памятники церковного самиздата, специально для выставки снят документальный фильм, который демонстрируется в рамках экспозиции.

Недавно вышедший в прокат анимационный фильм «Необыкновеное путешествие Серафимы» показал, что не только дети, но и взрослые мало знакомы с историей Церкви в XX столетии и масштабами гонений на церковнослужителей. Поэтому мы попросили куратора выставки кандидата исторических наук, старшего научного сотрудника Института всеобщей истории РАН, доцента МИФИ Алексея Львовича Беглова рассказать о том, что стало с монастырями после 1917 года, зачем верующим понадобилось маскироваться и образовывать тайные монашеские общины и что им за это грозило.

Алексей Львович, расскажите, пожалуйста, в каком положении находились монастыри в 20–30-е годы прошлого века?

Советская власть сразу восприняла Церковь как врага и серьезного конкурента в борьбе за души людей и стала активно вытеснять ее из общественной среды, в том числе и из сферы просвещения.

Никаких специальных декретов по закрытию монастырей не издавалось: ленинский декрет об отделении Церкви от государства, подписанный в январе 1918 года, уже был достаточен для того, чтобы передать церковно-монастырское имущество из рук верующих в руки органов власти, поскольку монастыри рассматривались ею прежде всего как экономические единицы, как субъекты, эксплуатирующие трудовой народ, но не как духовные общины. Следовательно, после издания декрета монастыри уже не могли существовать на территории Советского Союза легально. Некоторые пытались существовать в заданных условиях, например, регистрировались как сельскохозяйственные артели, но вскоре и в таком виде их закрывают.

Так с начала 20-х по 40-е годы XX века действующих монастырей в Советском Союзе не остается: они либо закрываются, либо становятся приходскими церквями (хотя было несколько волн закрытия и приходских церквей). А к концу 30-х число действующих церквей на территории Советского Союза сокращается с десятков тысяч до нескольких сотен.

В 1923 году была ликвидирована Свято-Смоленская Зосимова мужская пустынь (находится во Владимирской области), до революции - известный центр старчества. После закрытия насельники пустыни разошлись в разные места: иеросхимонах Алексий (Соловьев) перебрался в Сергиев Посад, а несколько других духовников переехали в Москву, в Высоко-Петровский монастырь.

А что было с Петровским монастырем в эти годы?

Монастырь к этому времени уже не существовал, а действовал как приходской храм, в котором осталось всего 2-3 человека от старой братии. С 1921 года им руководит постриженник Зосимовой пустыни, епископ Варфоломей (Ремов), он и дает приют бывшим насельникам Зосимовой пустыни.

По церковной Москве сразу прошел слух о появлении зосимовских старцев. В Высоко-Петровский потянулись люди и составили крупный приход: около тысячи постоянных прихожан.

Архимандрит Зосима (Нилов). Вторая половина 1930-х гг.
Духовники высоко-петровских общин архимандриты Зосима (Нилов) и Никита (Курочкин) после трехлетней ссылки в 1930-33 годах уже не могли служить в Москве и были направлены в сельский приход пд Волоколамском. Очевидно, именно это уберегло их от ареста в 1935 году с другими петровскими отцами – и они приняли под свое руководство духовных детей арестованных зосимовских старцев.

А каким образом часть этих прихожан приняла монашество?

Вокруг зосимовских духовников стали образовываться отдельные духовные семьи, и постепенно в процессе общения с народом духовники увидели, что некоторые молодые девушки и юноши склонны к углубленной духовной жизни, к монашеству. Но старцы рекомендовали монашеский путь далеко не всем: многих они, наоборот, поддерживали на семейном пути, благословляли вступать в брак. Тем не менее тайные общины Высоко-Петровского монастыря стали самыми крупными монашескими общинами из тех, которые нам сейчас известны. Численность их тайных постриженников составляла от 170 до 200 человек.

Хотя эти общины называли себя тайными монашескими общинами именно Петровского монастыря, в самом Петровском монастыре они находились только до 1929 года, когда храмы монастыря окончательно закрыли. Затем они скитались по другим московским храмам, до 1935 года, когда основные духовники были арестованы. Затем петровские общины окормлялись у уцелевших отцов, уже вне Москвы, и как единое целое просуществовали до 1959 года, когда скончался последний зосимовский старец, архимандрит Исидор (Скачков). После этого единого руководства у монахов уже не было, и они существовали самостоятельно.

Все члены монашеских общин работали на светской работе, но приучались выполнять ее как монастырское послушание, работу «ради Бога». При этом работу выбирали так, чтобы она не вредила внутренней жизни и молитве. Только единицы несли церковное послушание: например, монахиня Евпраксия (Трофимова) из общины схиархимандрита Игнатия (Лебедева) была регентом в нескольких московских храмах. Но, чтобы не оказаться под угрозой высылки из города в качестве «асоциального неработающего элемента», она состояла членом артели портных и брала заказы по шитью на дом.

Свое монашество внешне члены общины не проявляли: даже если сослуживцы на светской работе и догадывались, что эти юноши или девушки верующие, они не подозревали об их монашестве. Такие принципы позволяли тайным монахам жить во враждебном мире и при этом оставаться христианами.

А в чем заключалась общинная жизнь тайных монахов?

Члены общины собирались в определенных местах для тайных постригов, для совершения служб, совместной молитвы, бесед. В нашей экспозиции представлена инсталляция одного из тайных скитов - квартиры одной из монахинь.

Насколько образованными были члены петровских монашеских общин? Многие считают, что монахи - люди малообразованные или совсем необразованные…

Сюда входили представители разных социальных групп. Были и раскулаченные крестьяне, бежавшие из разоренных сел вследствие коллективизации, и выходцы из дворянских семей: например, мать и сын Ширинские-Шихматовы. Но это нисколько не мешало им жить в единой духовной семье, потому что их духовные интересы были для них более важными и глубокими, чем интеллектуальные.

В целом общины составляли москвичи из семей служащих, интеллигенции, бывших предпринимателей. Сюда приходили многие студенты ведущих вузов. Пожалуй, одна из самых известных представительниц тайных монашеских общин - монахиня Игнатия (Пузик). Она пришла сюда, будучи студенткой, и в дальнейшем стала доктором биологических наук, профессором и виднейшим советским исследователем проблем туберкулеза.

Чем рисковали члены тайных монашеских общин?

Любая деятельность такого рода, тем более деятельность, в которой советская власть могла усмотреть признаки организованности, конечно, расценивалась как организованное покушение на советскую власть, политическое преступление. Даже если люди просто пытались жить в соответствии со своими убеждениями и совестью…

Разумеется, ничего хорошего тайных монахов не ждало. И репрессии не обошли их стороной: большинство тайных монахов Высоко-Петровского монастыря оказались арестованы и высланы. Духовников преследовали особенно серьезно. В 1935 году был расстрелян епископ Варфоломей (Ремов), обвиненный в шпионаже, а наиболее известный духовник общины отец Игнатий (Лебедев), на протяжении многих лет страдавший паркинсонизмом, несмотря на это был приговорен к пяти годам лагерей, где и скончался. Его ближайшие духовные дети, иеромонах Никола (Ширинский-Шихматов) и иеромонах Косьма (Магда) тоже получили большие сроки и в 1937 году были расстреляны. Среди монахинь были те, кто прошел через лагеря, ссылки, получил так называемые «минусы» - лишение права проживать в крупных городах. И при этом некоторые члены тайных петровских общин дожили до наших дней: последние из них скончались в 2004–2006 годах.

На днях в Нарышкинских палатах Высоко-Петровского мужского монастыря в Москве состоялась презентация выставки «Тайные монашеские общины Высоко-Петровского монастыря в 1920-1950-е годы». Выставка показывает внутреннюю жизнь духовников и духовных чад самой крупной из известных нам тайных монашеских общин, образовавшихся с приходом советской власти. Среди экспонатов — фотографии, документы, подлинные вещи и памятники церковного самиздата, специально для выставки снят документальный фильм, который демонстрируется в рамках экспозиции.

Алексей Львович, расскажите, пожалуйста, в каком положении находились монастыри в 20-30-е годы прошлого века?

В 1923 году была ликвидирована Свято-Смоленская Зосимова мужская пустынь (находится во Владимирской области), до революции — известный центр старчества. После закрытия насельники пустыни разошлись в разные места: иеросхимонах Алексий (Соловьев) перебрался в Сергиев Посад, а несколько других духовников переехали в Москву, в Высоко-Петровский монастырь.

А что было с Петровским монастырем в эти годы?

А каким образом часть этих прихожан приняла монашество?

А в чем заключалась общинная жизнь тайных монахов?

Члены общины собирались в определенных местах для тайных постригов, для совершения служб, совместной молитвы, бесед. В нашей экспозиции представлена инсталляция одного из тайных скитов — квартиры одной из монахинь.

Насколько образованными были члены петровских монашеских общин? Многие считают, что монахи — люди малообразованные или совсем необразованные…

В целом общины составляли москвичи из семей служащих, интеллигенции, бывших предпринимателей. Сюда приходили многие студенты ведущих вузов. Пожалуй, одна из самых известных представительниц тайных монашеских общин — монахиня Игнатия (Пузик). Она пришла сюда, будучи студенткой, и в дальнейшем стала доктором биологических наук, профессором и виднейшим советским исследователем проблем туберкулеза.

Чем рисковали члены тайных монашеских общин?

Разумеется, ничего хорошего тайных монахов не ждало. И репрессии не обошли их стороной: большинство тайных монахов Высоко-Петровского монастыря оказались арестованы и высланы. Духовников преследовали особенно серьезно. В 1935 году был расстрелян епископ Варфоломей (Ремов), обвиненный в шпионаже, а наиболее известный духовник общины отец Игнатий (Лебедев), на протяжении многих лет страдавший паркинсонизмом, несмотря на это был приговорен к пяти годам лагерей, где и скончался. Его ближайшие духовные дети, иеромонах Никола (Ширинский-Шихматов) и иеромонах Косьма (Магда) тоже получили большие сроки и в 1937 году были расстреляны. Среди монахинь были те, кто прошел через лагеря, ссылки, получил так называемые «минусы» — лишение права проживать в крупных городах. И при этом некоторые члены тайных петровских общин дожили до наших дней: последние из них скончались в 2004-2006 годах.

Выставка «Тайные монашеские общины Высоко-Петровского монастыря в 1920-1950-е годы» открыта ежедневно, с 10:00 до 17:00 по адресу ул. Петровка, дом 28, Нарышкинские палаты.

Отец Серафим Роуз описывал три типа монашества, как он назвал,

«три типа монашеской ситуации».

Первая ситуация

Это уже устроенный старый монастырь. Это то, что принято подразумевать под словами «уйти в монахи». Уйти в монахи - для многих это значит, уйти в монастырь. И отец Серафим пишет о том, что духовный плод в таком монастыре достигается за счет страданий, связанных с пребыванием в таком месте, а также за счет непрерывной связи с прошлым. Такой монастырь как бы тянет нитку из прошлого, люди к ней приобщаются, за счет этого получается духовный плод, и плюс страдания, связанные с пребыванием в таком монастыре.

Здесь отец Серафим говорит о монастырях в традиции Зарубежной Церкви. В августе этого года, всего месяц назад, игумения Александра из РПЦЗ(А) делала доклад о монастырях Зарубежной Церкви . Она бывала во всех исторических монастырях РПЦЗ. Она описывает четыре женских монастыря Зарубежной Церкви и главный мужской монастырь РПЦЗ Джорданвиль. В ее докладе тщательно рассматривается распорядок жизни и богослужений в таких монастырях, но во всем докладе нигде не упоминается, хотя бы даже кратко, главное делание монаха - Иисусова молитва. Может быть, у нее свой взгляд, конечно, но и от других очевидцев, бывавших в этих монастырях, я тоже слышала, что там основные усилия направлены на прием паломников и на поддержание старинных зданий. Обычно у этих монастырей довольно большая недвижимость, которую трудно поддерживать, монахи ради этого трудятся, и об Иисусовой молитве в монастырях Зарубежной Церкви мне не доводилось слышать.

Хотя есть немножко другой монастырь, другой по духу, он находится в Бостоне. В США есть даже несколько таких монастырей в дружественной нам Церкви, где совсем другое отношение к Иисусовой молитве, но они все англоговорящие, немножко в другой, греческой, традиции, но такие монастыри есть.

Второй тип «монашеской ситуации»,

о котором пишет отец Серафим, возникает, когда какой-то человек начинает подвизаться сам, согласно своему пониманию примеров великих подвижников прошлого. Отец Серафим поясняет, что это самый опасный из всех открытых сегодня монашеских путей. И это понятно, почему. Отец Серафим приводит много причин того, почему это опасно, и объясняет, какими качествами должен обладать человек - почти невозможным сочетанием качеств - чтобы так выживать. И, кроме того, такое отшельничество в России - это еще и физически опасный путь. Если в Америке, где жил отец Серафим, можно огородить территорию, написать «частная территория», и она будет достаточно хорошо охраняться, то в России всё это гораздо опаснее.

Но есть еще одна вещь, которой не было во времена отца Серафима, которая одновременно и благо, и зло. Это современные средства связи. Если такой подвижник действительно старается не пользоваться Интернетом, то он выбирает описанный отцом Серафимом второй тип со всеми опасностями. Если же он пользуется Интернетом, то тогда он приближается к третьему типу, потому что у него появляются какие-то единомудренные люди, с которыми он может общаться, и тогда получается то, что отец Серафим назвал третьим типом «монашеской ситуации».

Третий тип «монашеской ситуации»

возникает тогда, когда группа из нескольких человек начинает подвизаться, поддерживая друг друга. Этот случай для истинного православия в России очень частый. Здесь есть приходы, они либо квартирного типа, либо храмы (но храмов довольно мало удалось ИПЦ удержать), в этих общинах есть люди, старающиеся жить по-монашески, они обычно держатся вместе, и позже кто-то из них получает постриг. Таким образом, при приходе получается небольшая монашеская община, обычно городского типа, который нередко называют монашеством в миру.

Проблем здесь много, но четыре лежат на поверхности. Первое - как держать форму, второе - как сохранить некоторую изоляцию от мира, третья проблема женского монашества - как бороться с любоначалием (это обратная сторона проблемы послушания), и четвертая проблема - это коллективная гордость.

1) Как держать форму

Что это за проблема? Поначалу, и даже долгое время, в течение нескольких лет, человек, который старается жить по-монашески, сохраняет некоторое понимание, зачем это нужно. Человек старается подвизаться, а затем со временем, вырабатывается некоторое привыкание к такой жизни, начинают ослабевать усилия, жизнь входит в какое-то свое русло, и первоначальное понимание начинает стираться и забиваться суетой.

Вот здесь очень важно держать форму. Для этого важны пять основных занятий монаха и каждого христианина. Этим занятиям важно научиться еще до пострига, чтобы они стали привычными и чтобы они создавали форму.

Что это за занятия, которые так держат? Перечислю их в произвольном порядке.

а) Псалмопение

Псалмопение - это богослужение. И вот здесь для монашествующих очень важно приучиться к ежедневному богослужению еще до пострига. Хотя бы к минимальному. Оно может совершаться и дома, оно может совершаться без священника (священник на таких монашеских богослужениях даже и не нужен). Это какая-то часть служб суточного круга, минимально это вечерня. Это некоторый костяк, который просто обязательно должен быть, без которого всё размоется.

б) Чтение

Ежедневное чтение святых отцов. Чтение может быть очень маленьким, но внимательным. Во-первых, это чтения аскетические, о том, как менять самого себя, потому что человеку кажется, что он точно знает, что ему надо сделать, чтобы измениться, но святые отцы находят, как это сделать лучше. А другое чтение - это чтение, которое помогает многим, это чтение каких-то живых книг о православии, которые напоминают, ради чего все это нужно, какие-то жития, но не выверенные, а написанные «по горячим следам», где описываются и плюсы, и минусы, и ошибки, где рассказывается, как на самом деле жили люди, которые старались подвизаться. Таким образом, мы просто попадаем в хорошую компанию. Потому что когда человек живет в миру, он неизбежно общается с людьми, и с хорошими людьми, но у них немножко другое устроение. А когда мы видим жизнь святых людей, подвизавшихся и старавшихся раньше, они становятся некоторой нашей компанией, с которой мы общаемся.

в) Размышление

Размышление, прежде всего, о своих грехах. Здесь есть один очень хороший прием. Этому трудно себя заставить, потому что наш внутренний человек не захочет это делать, но если приучиться, то это очень хорошая привычка. Раз в день, или лучше два раза в день, проводить механически «инвентаризацию» грехов за день или за полдня: что я сделал за это время плохого, вот это, это и это. И подумать, как я мог бы в следующий раз, когда я в этой ситуации окажусь, на эти грабли не наступить.

Тут, конечно, лучше не самому думать (и это очень важный момент), нельзя верить собственным представлениям о своих ошибках, а надо с кем-то советоваться. Когда есть хороший и опытный священник, это хорошо, но совсем не обязательно, чтобы это был священник. Достаточно, чтобы был единомудренный человек, с которым это можно было бы обсудить и который может со стороны что-то подсказать. Со стороны иногда видно то, что не видно изнутри. У меня у самого ничего нет, а у ближнего всегда видно не только то, что у него есть, но и как ему исправиться! Но это и на самом деле полезно бывает всё обсудить. Тут, конечно, возникает мысль, что я и сам знаю, но если я сам знаю, а это не помогает, то, значит, я знаю что-то не то.

г) Четвертое занятие - это то, что называется молитвой

Это та самая Иисусова молитва, некоторое особое правило, связанное с Иисусовой молитвой. Это совершенно отдельная тема. Но как она помогает? В отличие от трех предыдущих занятий, которые создают как-бы скелет, она создает ту радость, ради которой все это можно делать. Как сказал один современный деятель Иисусовой молитвы, наш день - это как закопченное стекло, а монашеское правило, Иисусова молитва, это как маленькое окошко, протертое в этом стекле, через которое виден свет.

д) Рукоделие

Это работа. Ее основная цель - чтобы мысли не бродили, это такой якорь для ума, но она нужна и для того, чтобы жить своим трудом. Потому что у монашествующих часто появляется искушение особого рода: мир начинает монахам очень помогать, незаслуженно совершенно. Появляются всякие спонсоры, и тут появляется искушение жить за счет спонсоров, как-то надеяться на них, как-то с ними общаться. Но это большая ловушка, она очень развращает человека. Конечно, лучше, как апостол Павел, который сам делал свои палатки, трудиться и зарабатывать на жизнь самому. И это в катакомбных традициях: катакомбные монахи не гнушались работать на светских работах. Но организовывать свой бизнес для монастыря или для небольшой монашеской общины, пусть даже в миру - что-то делать и продавать - это очень хлопотно, да и небезопасно в России. И проще, когда люди, обладая какими-то навыками, просто тихо работают в своих областях на светских работах.

Это что касается того, как держать форму.

2) Вторая проблема - как сохранять некоторую изоляцию,

или, говоря мирским языком, как не затусовываться. А сейчас существует не только обычное общение с людьми, но и общение в интернете.

Но у различных людей разное психологическое устройство, разная потребность в общении, поэтому каждый человек должен сам для себя придумать какую-то систему, как ему при отсутствии внешних стен монастыря организовать какое-то внутреннее ограждение, какую-то изоляцию, иначе разовьется антисанитария.

3) Как бороться с любоначалием,

со стремлением командовать. Очень большая проблема женского монашества. Эти монахини часто оказываются вовлеченными в приходскую или в епархиальную деятельность, или в общецерковную деятельность. Тут очень трудно удержаться, чтобы не начать начальствовать, особенно если ты по должности начальник (тем более, надо сдерживаться сильнее), и тут приемов может быть несколько.

Одно очень хорошее правило, о котором надо помнить, можно сформулировать как «не высовываться». А еще нужно просто помнить о самой такой опасности покомандовать. И с радостью встречать случаи, которые позволяют немножко смирить себя. Радоваться каждому такому неприятному случаю, а к ним можно отнести и необходимость какой-то работы, и притеснения от властей. И, опять же, здесь нужно разработать для себя какую-то схему, как поставить правильные заслонки своему стремлению покомандовать. Желательно разработать не самостоятельно, а в совете с кем-то, кто видит это со стороны.

4) Следующая опасность - это коллективная гордость

Это не только у монашествующих, но это и вообще для ИПЦ очень опасная вещь. Сам я грешный, но зато к какой хорошей организации я принадлежу!.. О коллективной гордости отдельно пишет отец Серафим как раз применительно к той группе людей, которые организовали свою монашескую общину фактически на пустом месте. Он говорит, что «видимость «правильности» может производить духовное самодовольство и пренебрежительное отношение к тем, кто, не будучи членом их группы, - не столь «правильны»».

Отец Серафим дает совет, как с этим бороться. Он пишет: «Чем меньше такая группа находится в центре общественного внимания, и чем меньше сосредотачивается на своей «правильности» и своих отличиях от более старых институтов, тем больший шанс она имеет сохранить свое духовное здоровье». То есть, такая группа должна по возможности меньше находиться в центре общественного внимания.

Здесь мы плавно перешли к боковому, но животрепещущему вопросу женского монашества, к проблеме внешнего вида,

Проблема одежды

Я говорю здесь не о тех, кто живет в монастырях, а тех, кто живет в миру. Здесь есть два подхода. Кто-то считает, что нужно всегда ходить в рясе, а кто-то считает, что не нужно.

Кто ходил в рясе по улице, тот знает, что это очень сильное привлечение внимания, внимания двух типов. Первое - это пьяницы, у которых сразу возникает большой религиозный порыв, в пьяном виде у них возникает потребность пообщаться на религиозные темы. А второе - это, опять же, незаслуженное очень хорошее внимание со стороны людей. Иногда, наоборот, это агрессия, но чаще это какие-то знаки внимания: место уступают, без очереди пропускают. Нужно ли оно?

Я изучила аргументы в пользу того, чтобы ходить в рясе по улице. Аргументов несколько.

а) первый аргумент,

который чаще всего встречается, был сформулирован одним из присутствующих здесь так: «Назвался груздем - полезай в кузов». Да, монах дает при постриге определенные обеты, но среди них нет обета ходить в средневековой повседневной восточной одежде. Потому что ряса и апостольник - это обычная одежда на Востоке, они сохранились там в качестве повседневной одежды до сего дня.

Но насколько важно ходить в восточной средневековой одежде по улицам? На службе - там свой церемониал, ритуал, а вот в повседневной жизни?

б) второй аргумент:

Один греческий священник в Америке мне рассказывал, подчеркивая, почему важно ходить в рясе, как он стоял где-то на улице, а рядом стояли молодые люди, они его не видели и употребляли какие-то бранные слова. Потом они увидели его, извинились и стали говорить на хорошем английском языке. И вот, это довод в пользу рясы. На самом деле, у православия нет цели научить людей выражаться так, а не сяк, а кто пытался сам научить молодых людей не использовать нецензурную лексику, тот знает, насколько это на самом деле насилие над ними, насколько это для них серьезное принуждение. Но надо ли с помощью рясы превращать православие в какую-то систему ограничений и принуждений?

в) еще одна причина:

я проповедую христианство, когда я хожу в рясе. Мне кажется, что это совершенно не здравая причина. Если человек серьезно думает, что он проповедует христианство своим видом, то это повод стукнуть себя по лбу и как-то более трезво отнестись к себе.

г) четвертая причина:

я не чувствую себя в светской одежде монахом. Как ни смешно это звучит, но, на самом деле, это серьезная причина, потому что в разной одежде человек чувствует себя по-разному. В шортах, говорят, каким-то одним образом, в строгом костюме - какое-то другое устроение. И ряса кому-то помогает сохранить правильное устроение. Так что, может быть, для кого-то это аргумент, я не знаю и не берусь тут судить. Говорят, «форма дух бережет», но тут можно сказать еще, что форма дух не всегда бережет, но иногда подменяет. И, может быть, лучше «меньше маскарада», чтобы, всё-таки, не привлекать внимания к своей собственной монашеской персоне.

Теперь можно поговорить об ориентирах, а не о проблемах. Самый Высокий Ориентир - это понятно какой, я Его выношу за скобки, а что касается земных ориентиров, то нам в России лучше ориентироваться не на монастыри Зарубежной Церкви, а на катакомбное монашество. Они ходили по улице в светском.

В катакомбном монашестве были разные варианты, там не было стремления всех загнать под какой-то единый устав. Они ходили в светском и до сих пор ходят по улицам в светском, в не привлекающей внимания скромной приличной одежде. Не гнушаются работать на светских работах. Далеко не всегда они жили все вместе в каком-то едином месте. Но у них были какие-то свои монашеские правила. И именно катакомбные традиции могут быть для нас ориентиром.

И в заключение, хотелось бы сказать, что самое важное - это не осуждать другие виды монашеской жизни. Когда человек избирает монашество, то, по-моему, это очень здорово, и другие монахи должны радоваться. А если кажется, что стоило бы его организовать как-то не так, а иначе, то, на самом деле, слава Богу, что есть хоть как-то.

Монахи, они ведь все немного как родственники, они должны сорадоваться друг другу - даже если в чем-то они понимают монашескую практику по-разному.

Духовник царской семьи. Архиепископ Феофан Полтавский, Новый Затворник (1873–1940) Бэттс Ричард

О воздержании, о тайном постриге и об общении с людьми

Это верно, что нужно всегда плоть свою ограничивать. Но и в ограничении ее должна быть своя мера. «Воздержание чрева, – говорит св. Василий Великий, – есть самое лучшее, когда измеряется в каждом телесною силою. Ибо иным и злострадание в высшей степени казалось неприскорбным и более представлялось отдохновением, нежели трудом, по твердости и непреклонности их телесного состава и силы. Но что сносно для таких людей, то для других бывало причиною опасностей. Ибо у одних тел с другими иной найдет столько же различия, сколько у меди и железа с деревами, растущими кустарником. Посему должно избирать воздержание по мере силы, какая есть в человеке. Добродетели, совершаемые одною душою, равно все и всем приписываются. Воздержание же для каждого должно быть определяемо по его телесной силе, чтобы не останавливаться на том, что ниже силы, какая есть в человеке, и не простираться до того, что выше силы» (Подвижнические уставы, гл. IV).

Поэтому, если чувствуется слабость плоти, нужно ее поддерживать и не выходить из своей меры. Если не представляется возможности быть на Всенощной, можно помолиться и дома.

Тайный постриг при жизни мужа и даже при его согласии, по моему мнению, неудобен.

С людьми, близкими по духу, можно иметь общение, если оно не расстраивает строя духовного. Когда они спрашивают что-нибудь о духовной жизни, можно им говорить, но не от себя, а от Святых Отцов и подвижников. Чрез это избежим тщеславия.

Я рад, что о. Киприан преуспевает. Но от души желаю ему, чтоб возвышение административное не отвлекло его от преуспеяния в смиренномудрии. Нет ничего пагубнее для жизни духовной, как если человек отпадет от смирения.

Призываю на Вас благословение Божие.

Ваш искренний богомолец,

арх. Феофан. 1928.VII.6. Варна

Из книги Русско-борейский пантеон. Боги народов евроазиатского континента автора Шемшук Владимир Алексеевич

Повесть о тайном Мы приблизились, чтобы сказать главную тайну, которая за всю историю порабощения Земли драконами не сообщалась даже самым отпетым негодяям из людей, достигших предельной власти на Земле и перешедших ради этого на службу к драконам (к "сс"). Суть этой тайны

Из книги Вопросы священнику автора Шуляк Сергей

3. Почему при постриге в монахи, принятии схимы даются новые имена? Вопрос: Почему при постриге в монахи, принятии схимы даются новые имена?Отвечает иеромонах Иов (Гумеров):Монашество является добровольным отказом от благ и ценностей мира. При постриге будущий монах дает

Из книги Настольная книга по теологии. Библейский комментарий АСД Том 12 автора Церковь христиан адвентистов седьмого дня

1. Потребность человека в дружеском общении Хотя из Быт. 2 ясно следует, что мужчина и женщина не были сотворены одновременно, в Быт. 1 этой разнице во времени не придается большого значения. Бог сотворил человека - мужчину и женщину (стих 27). Слово «Адам» в еврейском языке -

Из книги 1115 вопросов священнику автора раздел сайта ПравославиеRu

Почему при постриге в монахи, принятии схимы даются новые имена? иеромонах Иов (Гумеров)Монашество является добровольным отказом от благ и ценностей мира. При постриге будущий монах дает обеты бедности, целомудрия и послушания духовному наставнику. Уходу из мира с

Из книги «Несвятые святые» и другие рассказы автора Тихон (Шевкунов)

Из книги Доникейское христианство (100 - 325 г. по P. ?.) автора Шафф Филип

Из книги Творения автора Синайский Нил

Об общении с людьми 2.319. Диакону Филикиссиму.Кто благодушно благодарит Всеблагого Бога за то, что другие люди имеют пред Ним дерзновение и благоугождают Ему, и почитает брата как бы собственным своим членом, тот сам присваивает братнее дарование и, за свое добротолюбие

Из книги Современное христианское мифотворчество и разрушение мифов автора Бегичев Павел Александрович

96. Миф об общении друг с другом А сейчас у нас не то, чтобы прямо МИФ… Так, небольшое недоразумение…Сколько ни читал я Писание, не давала мне покоя одна мыслишка, как червоточинка. Дойду, бывало, до 1 Ин. 1:7 и думаю: «Почему же общение верующих друг с другом становится

Из книги Творения. Часть III. Книга 2. О Святом Духе к святому Амфилохию автора Великий Василий

Глава 22: Из того, что Дух подобно Отцу и Сыну недоступен для созерцания, заключение об естественном общении Духа с Отцем и Сыном Превосходство естества в Духе познается не только из того, что Он с Отцем и Сыном имеет те же наименования и общение в действованиях, но и из того,

Из книги Житие, проповеди автора Звездинский Серафим

Из книги Богословие личности автора Коллектив авторов

2. Личность в общении Духа 1. По мнению Ратцингера, верующий общается не только в конкретной христианской церкви, но и, что еще более важно, в рамках общецерковного субъекта, то есть Christus totus, caput et membra. (Зизиулас по-своему отстаивает ту же идею). Наше понимание личности

Из книги Люди Грузинской Церкви [Истории. Судьбы. Традиции] автора Лучанинов Владимир Ярославович

Из книги Живое предание XX века. О святых и подвижниках нашего времени автора Никифорова Александра Юрьевна

43-й километр во времена гонений О семье Ефимовых, о владыке Стефане (Никитине) и тайном священнике Романе Ольдекопе На фото: епископ Стефан (Никитин)Мир, в котором мы жили, – особый, замечательный мир, его центром были верующие люди. Это было самым главным, понимаете? Этот

Из книги Письма (выпуски 1-8) автора Феофан Затворник

333. О воздержании от оскорбительных чувств и речей при встрече с другими. О воздержании в пище Милость Божия буди с вами! Как только увидите неправость мысли, чувства, или слова, тотчас и кайтесь. Хорошо так, как делаете. Прибавьте к этому осматривание, как идет падение и из

Из книги автора

546. Ответ на вопрос о тайном постриге И принять можно тайный постриг, и без этого можно спастись. Как тебе лучше, я не могу сказать; сама смотри. Я только вслед за твоим решением прискажу: если пострижетесь, благослови тебя Господи; и если не пострижетесь, благослови тебя

Из книги автора

693. Ответы о причащении, духовнике, беспокойном брате, поступлении в монастырь, шутках врага, замене руководителя и о тайном постриге Милость Божия буди с вами! Благодарствую за поздравления и благожелания. Поздравляю и я вас, и желаю вам всего хорошего и отрадного, - паче

Архимандрит Георгий (Шестун)

Приводим вашему вниманию часть лекции, прочитанной в Саратовской Духовной семинарии в 2003 году тогда еще кандидатом педагогических наук протоиереем Евгением Шестуном. Через год после этого по благословению архиепископа Самарского и Сызранского Сергия отец Евгений принял монашеский постриг с именем Георгий.

Таинство брака возвращает человеку полноту бытия. Ева была взята от Адама, и тем самым была нарушена полнота его бытия. Человек чувствует себя в истинном браке полноценным: «две плоти» становятся едиными (Ср. Быт. 2: 24), если говорить народным языком, «две половинки нашли друг друга, соединились в целое». В связи с этим я много думал о том, что же такое монашество, почему монахи не ищут этой полноты, чем она у них восполняема. К тому же, говорят, что нет различий между мужским и женским монашеством. Для меня все это было тайной и загадкой, пока я с этим очень близко не встретился.

Следуя мирской логике, восполнение обязательно должно быть, оно необходимо. С этой точки зрения монашество рассматривается как восполнение своего бытия Богом, то есть как особая разновидность брака. Такое мнение достаточно распространено, и для примера приведем слова игумена Илариона (Алфеева), ныне митрополита: «Есть нечто существенно общее между браком и монашеством. Это не два противоположные пути, но два пути, которые во многом близки один другому. Человек как индивидуум - существо не вполне полноценное, он реализуется как личность лишь в общении с другим. И в браке восполнение недостающего происходит через обретение второй “половины”, второго “я”, через обретение “другого”. В монашестве этим “другим” является Сам Бог. Тайна монашеской жизни заключается в том, что принявший монашество целиком ориентирует свою жизнь на Бога. Человек сознательно и добровольно отказывается не только от брака, но и от многого другого, доступного обычным людям, чтобы максимально сосредоточиться на Боге и посвятить Ему всю свою жизнь, все свои помыслы и дела. И в этом смысле монашество близко к браку».

Когда я стал читать творения старцев о монашестве, то убедился, что монашество - на самом деле великая тайна. Если вы возьмете «Книгу для монашествующих и мирян», составленную архимандритом Иоанном (Крестьянкиным), то в предисловии прочтете первые строки: «Монашество - великая Божия тайна. И для тех, кто дерзает вступить в эту святую тайну и приобщиться к истинному духу иночества, на все времена сохранил Господь в писаниях опыт Отцов, которые прошли этим путем в радость Вечности».

В письме к брату «О монашеском постриге» архиепископ Серафим (Звездинский) попытался выразить невыразимое: рассказать, что происходит с человеком, когда совершается монашеский постриг. Прочтем начало этого письма: «Дорогой, родной мой брат! Христос посреде нас! Только что получил твое теплое, сердечное письмо, спешу ответить. Та теплота, та братская сердечность, с которыми ты пишешь мне, до глубины души тронули меня. Спасибо тебе, родной мой, за поздравления и светлые пожелания. Ты просишь, чтобы я поделился с тобой своими чувствами, которыми я жил до времени пострижения и последующее святое время. С живейшей радостью исполняю твою просьбу, хотя и нелегко ее исполнить. Как выражу я то, что переживала и чем теперь живет моя душа, какими словами выскажу я то, что преисполнило и преисполняет мое сердце?! Я так бесконечно богат небесными, благодатными сокровищами, дарованными мне щедродарительною десницею Господа, что, правда, не в состоянии сосчитать и половины своего богатства.

Монах я теперь! Как это страшно, непостижимо и странно! Новая одежда, новое имя, новые, доселе неведомые, никогда неведомые думы, новые, никогда не испытанные чувства, новый внутренний мир, новое настроение, все, все новое, весь я новый до мозга костей. Какое дивное и сверхъестественное действие благодати! Всего переплавила она меня, всего преобразила...

Пойми ты, родной: меня, прежнего Николая (как не хочется повторять мирское имя!) нет больше, совсем нет, куда-то взяли и глубоко зарыли, так что и самого маленького следа не осталось. Другой раз силишься представить себя Николаем - нет, никогда не выходит, воображение напрягаешь до самой крайности, а прежнего Николая так и не вообразишь. Словно заснул я крепким сном... Проснулся - и что же? Гляжу кругом, хочу припомнить, что было до момента засыпания, и не могу припомнить прежнее состояние, словно вытравил кто из сознания, на место его втиснув совершенно новое. Осталось только настоящее - новое, доселе неведомое, да далеко будущее. Дитя, родившееся на свет, не помнит ведь своей утробной жизни, так вот и я: пострижение сделало меня младенцем, и я не помню своей мирской жизни, на свет-то я словно только сейчас родился, а не 25 лет тому назад. Отдельные воспоминания прошлого, отрывки, конечно, сохранились, но нет прежней сущности, душа-то сама другая...»

Стали принимать монашество мои духовные чада, которых я знал помногу лет. Сам я не монах и, присутствуя на постригах, только со стороны мог наблюдать, что происходит с людьми, которых я хорошо знаю и люблю. Я увидел, что на самом деле происходит великое Таинство: в монашестве умирает человек, но рождается Ангел. И один из первых вопросов, который задается при постриге, звучит так: «Желаешь ли сподобиться ангельскому образу иночествующих?» Монах - это Ангел во плоти.

Ангел - существо бесполое, а раз он бесполый, то может жить вне брака, он не требует земного восполнения. Поэтому монашество не следует уподоблять браку. Это великое Таинство. Афонский старец Ефрем Катунакский говорил, что монахи восполняют число Ангелов, заменяя Ангелов падших. В «Слове, произнесенном Старцем на постриге монахини...» он сказал: «Как назвать то, что мы видели сегодня? Ни перо, ни земной язык не могут выразить этого таинства. Велико и не исследовано честное таинство монашеского пострига... Сестра наша Никифора! Возрадовались Ангелы на твоем сегодняшнем постриге, потому что увидели тебя входящей в их лик. Опечалились демоны, возрыдались плачем великим, потому что ты заняла то место, на которое до падения были поставлены они... О! Никифора, Никифора, велика твоя благодать, земной Ангеле Никифора!»

Вы можете улыбаться, потому что монахов видели и знаете, можете говорить: «Рассказывай нам, батюшка, рассказывай, мы про них все знаем». Но я вам хочу сказать, что плотская природа остается, духовная брань не упраздняется: мир борется с Ангелом внутри монаха, но мир никогда этого Ангела уже не победит. Рано или поздно, пройдет десять лет, двадцать, но все равно Ангел победит природу. Ангельское в монахе возьмет вверх, оно неистребимо уже, как образ Божий в человеке. Я бывал на Афоне, встречал там монахов, про которых разные истории об их «похождениях» рассказывали. Но проходило пять-шесть лет, и когда мы приезжали снова, то видели, что они становятся Ангелами, молитвенными, благоговейными. «Невидимая брань монаха, по словам старца Ефрема Катунакского, состоит в том, чтобы победить внутренние страсти, самого себя. Вначале встретишь ветхого человека, подобно Голиафу, но дерзай! Придет благодать, и поднимешься над страстями, над самим собой и увидишь другого человека, подобного новому Адаму, с другим духовным горизонтом, другим духовным одеянием, другой духовной пищей».

Как может монах падать? Если он согрешает, если он падает, человеком он все же уже не сможет стать, ведь он - Ангел. Монашеские обеты даются только один раз. И когда монах сам слагает с себя иноческие одеяния и даже вступает в брак, согласно каноническим правилам Церкви он продолжает оставаться монахом, но монахом падшим. Мы должны понять, что монах может быть падшим, а может быть вовсе отпавшим от Бога. Тогда кем монах становится? Отпавший Ангел - бес. Отпавший монах становится бесом. Вот это страшно! Могу привести только два случая, когда это происходит: самоубийство монаха и смерть под анафемой. Может быть, бывают и другие причины отпадения от Бога, я их просто не знаю.

На первый взгляд, любой верующий человек мало чем от монахов отличается, но вы заметьте, как они молчат. Они уже умеют молчать, в отличие от нас. Монахи получают дар молитвы. У них лик обращен к Богу, а не к миру. Они стремятся к уединению, им хочется закрыться, у них уже идет молитва. Вы всмотритесь в монахов: их сразу можно узнать, они от нас отличаются.

Есть еще одна тайна: человек не может сам выбрать монашество. Только монахи могут выбрать человека для монашества. Кто благословляет на монашество? Опять монахи. Ангелы выбирают себе восполнение. Только они могут говорить: «Идем, вот ты! Идем к нам - ты готов». Ни один человек из мира, даже особо духовный, не в состоянии благословить на монашество, он может согласиться, понять, но благословить... Благословение родителей имеет большую духовную силу, но даже православные родители теряются перед тайной монашества. При постриге не требуется согласие и благословение родителей, точнее, этот вопрос даже и не возникает. Жития святых и жизнеописания подвижников Православия свидетельствуют о том, что большинство из них шли на монашеский постриг без благословения родителей. Родители удивляются: «Как такое может быть?» Воюют часто. Но ведь чадо к Богу идет! Радоваться надо!

Ангелов выбирают Ангелы. Это дело монахов: выбрать готового к иной жизни и постричь его. Это монашеское священнодействие. А что должен делать избранный? Его дело сказать, помните, какие слова? - Се, раба Господня; буди мне по глаголу твоему (Лк. 1: 38).

Когда человек готов к монашеству? Когда он не откажется. Не потому, что он осознает, что готов, не оттого, что он собрался, а готов тогда, когда пришли к нему и сказали: «Идем!», и он ответил: «Иду!» Именно в этот момент и происходит выбор. Это удивительно! Ему говорят: «Сейчас, сейчас!» - «Почему не вчера? Почему не завтра? Что будет?» - «Надо сейчас!» - Я спрашивал: «Почему?» - «Ты не поймешь», - отвечают.

А потому, что неделей раньше человек сказал бы: «Нет!», - он побоялся бы. Через неделю он решит: «Я и без этого проживу». А нужно человеку в такой момент предложить, когда он твердо скажет: «Да!», - а потом, получив этот ангельский образ, он никогда от него не откажется.

Помните жизнеописание старца Сампсона (Сиверса)? В его родословной - знаменитые графы Сиверсы, министры и губернаторы при императрице Екатерине II и императоре Павле. Отец - датчанин, мать - англичанка. Когда их сын принял Православие, а затем монашество, мать сказала ему: «Мы вычеркиваем тебя из нашего рода». Впоследствии о. Сампсон стал одним из исповедников и святых подвижников многострадальной Русской Церкви ХХ столетия. Его расстреливали, много лет он провел в тюрьмах и ссылках. Кроме того, обвиняя в прелести, не позволяли служить, во Псково-Печерском монастыре он пас коров. Но когда перед смертью его спросили: «Батюшка, если бы ты еще раз жизнь прожил, кем бы ты стал?», он ответил: «Я опять бы стал русским монахом!»

В монашестве есть дар, который человек, как драгоценную жемчужину, уже никогда ни на что не променяет. Если бы все это узнали, мы бы все туда побежали. Но Господь не всем это дает понимать. Как писал священномученик архиепископ Серафим (Звездинский) своему брату: «Кратко скажу тебе, родной мой, о моей теперешней новой, иноческой жизни, скажу словами одного инока: “Если бы мирские люди знали все те радости и душевные утешения, кои приходится переживать монаху, то в миру никого бы не осталось, все ушли бы в монахи, но если бы мирские люди наперед ведали те скорби и муки, которые постигают монаха, тогда никакая плоть никогда не дерзнула бы принять на себя иноческий сан, никто из смертных не решился бы на это”. Глубокая правда, великая истина...»

Почему Православной Церковью руководит монашество? Потому что Церковь можно доверить только Ангелам, а не людям. Вот Ангелы и руководят. В Православии архиереев так и называют - Ангелы Церкви. На примере Западного мира мы видим, какая беда наступает, если Церковью пытаются управлять люди.

Почему я стал рассуждать и думать о монашестве? В прошлом году владыка Сергий пятый раз взял нас с собой на Афон. Там мы встречались со старцами. Старец Иосиф Ватопедский, который написал книгу о своем наставнике преподобном Иосифе Исихасте, всегда принимает нашего владыку, беседует, а в этот раз и нам удалось повидаться с ним. Еще один старец, с которым мы встречались и беседовали, это Папа Янис из скита святой Анны. Он высказал то, что я слышал несколько раз, и что меня всегда обижало. Старец сказал, что самый нерадивый монах лучше самого духовного «белого» священника. Я подумал: «Как так? Вот гордость! Вот ведь как монахи о себе мнят!» Но потом, когда стал размышлять о монашестве, то понял смысл того, что он сказал. Из его уст мы услышали, что самый нерадивый Ангел выше самого лучшего человека. А разве это не так? Ведь так! Как же с этим не согласиться?

Старец Паисий Афонский, два тома писем и проповедей которого недавно вышли в России, сказал удивительную вещь, что благодать священства не спасает самого священника. По его словам: «Священство - это не средство для спасения (человека, который его принимает)». То есть только тем, что мы - священники, мы спасаться не можем. Хотя преподобный Силуан Афонский писал о том, что благодати в священнике столько, такое море, что если бы он ее видел, то обязательно возгордился бы. Поэтому Господь и не дает видеть это море благодати. А старец Паисий пишет, что благодать дается не для священника. Благодать священства спасает, но не его, а других через него. Став священником, ты обрел благодать, обрел власть спасения других, помощи другим, но ты ею не спасешься. Тебе как человеку нужно самому подвизаться. Таинство священства природу человека не меняет, ты остаешься таким же - греховным, слабым, падшим. Но, тем не менее, ты имеешь власть и духовную силу помогать спасению других.

Таинство монашества меняет природу человека. Старец Паисий говорил: «Мне много раз предлагали стать священником, я всегда отказывался». Даже Вселенский Патриарх предлагал ему принять священство. «Мне, - говорил отец Паисий, - хватит монашества». Потому что монашество - это дар молитвы за весь мир.

Когда мы пытаемся стать исихастами, четки перебирать, молитву умную творить, то должны помнить, что это - монашеский опыт, ангельский опыт. Конечно, и мы должны быть ревностными, но все же опыт исихазма - это опыт монашеского бытия. А наше священническое служение - это опыт любви к ближнему. Если ты о себе забываешь, тогда в любое время, когда бы тебя ни подняли, ты идешь на служение с радостью. С радостью исповедуешь, отпеваешь, причащаешь и, главное, с радостью служишь Божественную литургию.

Когда одно мое духовное чадо готовилось к постригу, я переживал: «Как же так, молодая такая...» А она говорит: «Батюшка, не волнуйтесь. Постриг - это веселее свадьбы будет. Что такое свадьба?.. А постриг - это такая радость, такой праздник!» На самом деле это такое духовное торжество! Вы видели, когда совершается постриг, как ликуют монахи? Так они рады, что их полку прибыло.

У каждого человека есть два пути, и оба спасительные: путь Марфы и путь Марии (Ср. Лк. 10, 38-42). Путь Марфы - это деятельное служение ближним, таково призвание «белого» духовенства. Путь Марии - это выбор «единого на потребу», жизнь монашеская. Монах внимает Господу, сидя у Его ног. Оба пути спасительны, второй - выше, но не нам выбирать. И в монастыре погибнуть можно, и в миру спастись. Монашество - это лицо Церкви, которое всегда обращено к Богу, а священство - лицо Церкви, обращенное в мир, к людям. Вот такие у Церкви два лица радостных.