Что данная телеграмма Алексееву не является Манифестом об отречении, сразу бросается в глаза. В ней отсутствует целый ряд полагающихся Манифесту формальных признаков. Вот как, к примеру, был оформлен Высочайший Манифест об объявлении войны Германии: вступление: «Божиею Милостию, Мы, Николай II, Император и Самодержец Всероссийский, Царь Польский, Великий Князь Финляндский и прочая, и прочая, и прочая. Объявляем всем верным Нашим подданным…» — далее следует текст Манифеста, и заключение: «Дан в Санкт-Петербурге, в двадцатый день июля, лето от Рождества Христова тысяча девятьсот четырнадцатое, Царствования же нашего в двадцатое». В телеграмме отсутствует формальная контрассигнация, необходимая для манифеста: «На подлинном Собственною Его Императорского Величества Рукою подписано: НИКОЛАЙ». Даже сама подпись Государя на телеграмме, выдаваемой за Манифест об отречении, сделана карандашом, хотя и залакирована верниром, но не по форме удостоверена министром Двора Фредериксом, причем эта подпись графа Фредерикса на документе почему-то не сохранилась.

Подлинный Манифест мог вступить в силу только после его опубликования в соответствующем виде и в официальной печати. Понимая это, генерал Рузский до приезда Гучкова и Шульгина на вопрос Фредерикса, как оформить детали, связанные с актом отречения, ответил, что «присутствующие в этом некомпетентны, что лучше всего Государю ехать в Царское Село и там все оформить со сведущими лицами". Однако уже Гучков настоял на немедленном подписании Отречения, словно не замечая его незаконной формы — плотный телеграфный бланк со странным для всенародного обращения покидающего Трон Императора адресом: «Ставка. Начальнику Штаба». Изменники торопились, до Царского Села далеко, там, глядишь, сыщутся верные Царю генералы, офицеры и войска, ведь признавали потом, после большевистского переворота, генералы-клятвопреступники: «Враги Рузского говорят, что он должен был… указать Родзянке, что он изменник, и двинуться вооруженной силой подавить бунт. Это, как мы теперь знаем, несомненно бы удалось, ибо гарнизон Петрограда был не способен к сопротивлению, Советы были еще слабы, а прочных войск с фронтов можно было взять достаточно". Торопясь, хватают Гучков с Шульгиным телеграфный бланк, оставив дубликат — такой же бланк с таким же текстом — на хранение Рузскому, и мчатся в Петроград — объявлять о своей победе.

Словом, так называемое «отречение» Николая Второго — незаконный документ, намеренно составленный Императором с нарушением законов и по содержанию, и по форме. И многочисленные свидетельства о его законности и о добровольном сложении Государем Николаем Александровичем своих Царских полномочий есть сознательная фальсификация истории нарушившими долг и Присягу участниками событий.

Вот почему генерал Данилов упорно твердит о двух экземплярах именно манифеста! Ему очень нужно создать эту легенду о Манифесте, чтобы все, что натворили Рузский и Гучков, он и Шульгин, имело бы хоть малую видимость законности. Уже 2 марта 1917 года Данилова очень тревожила «юридическая неправильность» содеянного: «Не вызовет ли отречение в пользу Михаила Александровича впоследствии крупных осложнений ввиду того, что такой порядок не предусмотрен законом о престолонаследии?". Дальнейший сценарий гибели Трона при передаче его Наследнику Алексею Николаевичу был четко прорисован В.В.Шульгиным, еще одним преступным организатором трагедии под названием «отречение»: «Если придется отрекаться и следующему, то ведь Михаил может отречься от престола… Но малолетний наследник не может отречься — его отречение недействительно. И тогда что они сделают, эти вооруженные грузовики, движущиеся по всем дорогам? Наверное, и в Царское Село летят, проклятые… И сделались у меня: «Мальчики кровавые в глазах". Вот что замышлялось революционерами, вот от чего спасал своего Сына и Трон Государь. Недаром Императрица Александра Федоровна безоговорочно приняла такое решение мужа: «Я вполне понимаю твой поступок… Я знаю, что ты не мог подписать противного тому, в чем ты клялся на своей коронации. Мы в совершенстве знаем друг друга, нам не нужно слов и, клянусь жизнью, мы увидим тебя снова на твоем Престоле, вознесенным обратно твоим народом и войсками во славу твоего Царства. Ты спас царство твоего сына и страну, и свою святую чистоту, и… ты будешь коронован Самим Богом на этой земле, в своей стране".

Недаром и Керенский, и Милюков, и Родзянко были так огорошены неожиданным текстом Царской телеграммы в Ставку и постарались спрятать ее, не объявлять, не публиковать, пока не получат «отречение» от великого князя Михаила Александровича. Милюков говорил: «Не объявляйте Манифеста… Произошли серьезные изменения… Нам передали текст… Этот текст совершенно не удовлетворяет…". А вот свидетельство о том же генерала Вильчковского: «В пятом часу утра Родзянко и князь Львов вызвали к аппарату Рузского и объявили ему, что нельзя опубликовывать Манифеста об отречении в пользу великого князя Михаила Александровича, пока они это не разрешат сделать., для успокоения России царствование Михаила Александровича «абсолютно неприемлемо".

Замысел Государя верно понял Шульгин и позже объяснял это, заодно выгораживал себя и выставлял себя чуть не соратником Императора: «Если есть здесь юридическая неправильность… Если государь не может отрекаться в пользу брата… Пусть будет неправильность! Может быть, этим выиграется время… некоторое время будет править Михаил, потом, когда все угомонится, выяснится, что он не может царствовать, и престол перейдет к Алексею Николаевичу".

Итак, документ, содержащий якобы «отречение» Императора Николая Второго, намеренно составлен Государем с нарушением Законов Престолонаследия, что было очевидно для большинства участников заговора. С какой целью Государь составил этот незаконный документ, подложно названный Даниловым, Шульгиным, Гучковым и другими заговорщиками «манифестом»? Во-первых, незаконная передача власти, минуя Наследника Престола, должна была призвать Армию исполнить Присягу и восстановить Самодержавие. Во-вторых, следующий свой удар революционеры должны были обрушить не на законного Наследника Престола — Алексея Николаевича, а на Михаила Александровича, который по призыву своего брата обязан был принять бой, оттянуть время, пока накал петроградской уличной стихии не стихнет, недаром были потом признания: «нас раздавил Петроград, а не Россия". Толпа, как известно, бунтует не долго, и скоро растекается по домам, к женам, детям, к привычному труду. Но Михаил Александрович подчинился не воле Брата, а заговорщикам, которые ему угрожали. Они торопились «сломать» волю и без того неволевого Михаила, не понявшего ни в тот момент, ни потом своей жертвенной роли, предначертанной ему Царственным братом для спасения России и Самодержавия. Он испугался угроз Керенского, который, истерически заламывая руки, и было отчего паниковать Керенскому, в случае возвращения законного Царя — Керенского-Кирбиса ждала петля, кричал великому князю, каким опасностям он лично подвергнется в случае решения занять Престол: «Я не ручаюсь за жизнь вашего высочества…». В-третьих, Государь спасал не Сына, не Себя, составляя этот документ.

Император спасал Свое Самодержавие и Свой Трон. Он должен был вернуться на этот Трон, возвращенный на него народом и верной присяге Армией. Допустить цареубийства Государь не мог из сострадания к своему народу, который бы весь подпал под клятву Собора 1613 года…

В 1927 году большевики опубликовали все изданные к этому времени воспоминания о свержении монархии под названием «Отречение Николая П», сопроводив их предисловием еврейского публициста Михаила Кольцова, который злорадно, но очень точно написал об этих днях: «Нет сомнения, единственным человеком, пытавшимся упорствовать в сохранении монархического режима, был сам монарх. Спасал, отстаивал Царя один Царь. Не он погубил, его погубили".

Как бы мемуаристы-лжесвидетели ни старались затушевать свое участие в уничтожении Императорской России, перекладывая вину за падение Трона на Государя, сочиняя небылицы о его характере, манерах, воспитании, поступках, плетя паутину ложных фактов, но преступный образ их мысли, зависть или просто возбужденная врагом рода человеческого ненависть к святому Царю выдает их с головой и подрывает историческую достоверность их воспоминаний.

Череда прошедших здесь лиц — неудовлетворенный карьерным ростом царский чиновник (сколько их было, спешно покидавших Александровский Дворец в те горькие мартовские дни 17-го года), священник, не верующий в святость Помазанничества Божия, а стало быть, и в Самого Господа (отрекшиеся от Царя попы не редкость, а правило в 17-м году), завистливый и неудачливый зять — член Императорской Фамилии (среди родственников предательство и осуждение Царя было поголовным), наконец, уязвленный отстранением от высокого поста армейский генерал (все командующие фронтами и флотами были повинны греху цареборчества). Сколько их, присягавших Государю и Наследнику, клятвопреступников, взялось потом оправдывать себя. А теперь их заведомую ложь мы именуем «документами эпохи» и верим этой лжи больше, чем свидетельствам людей, оставшихся верными Присяге. Дескать, верные царские слуги любили Царскую Семью, были ей обязаны своим благоденствием, и из любви и благодарности приукрашивали факты, умалчивая о недостойном. А эти «свидетели», относившиеся к Государю и Государыне «критически», высказывают-де «непредвзятые мнения». Но в том-то и дело, что суждения о Государе изменников и предателей, завистников и карьеристов (в большинстве своем масонов, сознательных участников заговора против Самодержавия в России) — самые что ни на есть предвзятые, они высказываются лишь с одной целью: переложить на Царя вину за собственные грехи перед Богом и перед Родиной.

Древнее православное правило «прежде смерти не блажи никого» только сейчас дозволяет оценить низость измены и клеветы этих свидетелей. Смерть грешников люта. Это псаломское слово свято исполнилось надо всеми, преступившими Царскую Присягу.

Уже в 1918 году погиб генерал-предатель Рузский. Масон, он вскоре после февральской революции похвалялся в газетных интервью своим деятельным участием в свержении Царя. Нераскаявшийся изменник, Рузский умер страшной смертью: изрубленный в куски красногвардейцами, полуживым зарыт в землю на кладбище Пятигорска.

Начальник Штаба Верховного главнокомандующего генерал-изменник Алексеев, тот, что собирал от командующих фронтами согласие на переворот, что составлял текст «манифеста» об отречении и затем, когда Государь прибыл в Ставку, арестовал Его, тот самый Алексеев, терзаемый безуспешностью попыток создать боеспособную Добровольческую Армию, выпрашивавший по копейке деньги на ее оснащение, безрезультатно пытавшийся собрать в кулак бывших генералов Царской Армии, умер мучительной смертью от болезни почек в том же 1918 году.

Генерал-предатель Корнилов, назначенный февралистами на должность главнокомандующего Петроградским военным округом и собственноручно наградивший унтер-офицера Кирпичникова Георгиевским крестом за убийство офицера, и провозглашавший в Штабе Верховного главнокомандующего, что «русскому солдату нужно все простить, поняв его восторг по случаю падения царизма и самодержавия", он взял на себя дерзость арестовать в Царском селе Семью Государя и, главное, Наследника Престола, которому, как и Царю, присягал на верность. Корнилов тоже погиб в 1918 году. Он возглавлял наступление белых на Екатеринодар, ночью работал за столом в казачьей хате. И единственная граната в этом предутреннем затишье поразила его здесь в висок и бедро. Чуя кару Божию такой неестественной для солдата гибели вождя, Белая Армия содрогнулась. Судьба наступления была роковым образом решена.

Адмирал Колчак и адмирал Непенин, главнокомандующие Черноморским и Балтийским флотами, как изменники Присяги тоже погибли страшно. Непенин, еще до всякого Алексеевского опроса главнокомандующих, славший в Ставку телеграммы о том, что «нет никакой возможности противостоять требованиям временного комитета», был убит восставшими матросами в 1917 году. Колчак избежал этой участи только потому, что сбежал, бросив флот, в Петроград, а затем в Америку — учить американцев «морской минной войне». Вскоре, вернувшись в Россию, он пытался возглавить белое сопротивление в Сибири, провозгласил себя Верховным Правителем, и уже «на своей шкуре» испытав горечь измены, был выдан своими же соратниками и расстрелян в 1920 году.

В том же 1920 году умер от тифа генерал Н.И.Иванов, тот, что намеренно не выполнил приказа Государя о приведении гвардейских полков в бунтующий Петроград усмирить разбушевавшуюся чернь. Спустя неделю после «отречения» Государя Иванов поспешил заверить Гучкова в «своей готовности служить и впредь отечеству, ныне усугубляемой сознанием и ожиданием тех благ, которые может дать новый государственный строй».

Карающая десница Божия не миновала и членов Императорской фамилии, в безумстве зависти и в масонском раболепстве подготовлявших революцию своими интригами. Великие князья Михайловичи, Николай и Сергей, расстреляны, один — в Петропавловской крепости, другой — в Алапаевске. Николай Михайлович, активный масон, обратившийся к Государю с письмом, в котором требовал (что за обыкновение было у подданных Его Величества — требовать!): «Огради Себя от постоянных систематических вмешательств этих нашептываний через любимую Твою Супругу", за свою откровенно антимонархическую деятельность был выслан Государем в имение. Сергей же Михайлович уже после свержения Императора, нисколько ему не сочувствовавший, пишет в письме своему революционно настроенному брату: «Самая сенсационная новость — это отправление полковника (это об Императоре!) со всею семьею в Сибирь. Считаю, что это очень опасный шаг правительства -теперь проснутся все реакционные силы и сделают из него мученика…". Клятвопреступление, которое братья совершили, отрекшись от Присяги, приносимой каждым членом Императорского Дома перед Крестом и Св. Евангелием на верность Царствующему Императору и Его Наследнику, могло ли остаться не отмщенным?

И великий князь Павел Александрович, расстрелянный в 1918-м году в Петропавловской крепости, внешне бывший столь преданным Царской Семье, ведь это его Государыня призывала для помощи во всех трудных вопросах во время последнего пребывания Императора в Ставке, также был сознательным изменником Трона. Именно у Павла во дворце с его участием и участием начальника и юрисконсульта канцелярии Дворцового Коменданта 25-го февраля был составлен проект конституции Российской Империи . И уже 21 марта 1917 года в петербургской газете «Новое время» было помещено письмо Павла Александровича, где он «преклонялся» перед «волей русского народа», «всецело присоединяясь к Временному Правительству".

Череда главных изменников скоро сошла в могилу. А мы все перебираем оставшиеся от них мемуарные листки лжи, которыми они пытались обелить себя.

(«Из-под лжи», Т. Мироновой, изд. ГП ИПК «ВЕСТИ», 2005 г.)

Саввич С.С. Принятие Николаем II решения об отречении. Л., 1927, стр. 199.

Рузский Н.В. Беседа с генералом Вильчковским о пребывании Николая во Пскове 1 и 2 марта 1917 г. Л. 1927, стр. 158, 159.

Шульгин В.В. Дни. Л., 1927, стр. 183.

Николай II в секретной переписке. М, 1996, стр. 659.

Шульгин В.В. Дни. Л., 1927, стр. 265.

Рузский Н.В. Беседа с генералом Вильчковским о пребывании Николая во Пскове 1 и 2 марта 1917 г. Л. 1927, стр. 164.

Шульгин В.В. Дни. Л., 1927, стр. 474.

Там же, стр. 472.

Кольцов М, Кто спасал Царя. Л., 1927, стр. 28.

Воейков В.Н. С Царем и без Царя. М, 1994, стр. 176.

Воейков В.Н. С Царем и без Царя. М, 1994, стр. 108.

Там же, стр. 115.

В воскресенье 18 сентября, в день памяти благоверных князей Петра и Февронии Муромских, на территории храма апостола Андрея Первозванного в Керчи, состоялось торжественное открытие и освящение памятника Правителю Юга России и Главнокомандующему Русской армией генерал-лейтенанту Петру Николаевичу Врангелю

Этот первый в России памятник барону Врангелю создан и установлен по благословению митрополита Феодосийского и Керченского Платона. Инициатором выступил Керченский союз монархистов. Работы выполнены мастерской московского скульптора Андрея Вячеславовича Клыкова.

Появление этого монумента стало возможным благодаря поддержке настоятеля церкви протоиерея Николая Зинькова и меценатов, принявших участие в открытии, доктора экономических наук Ивана Анатольевича Рози́нского и первого заместителя Министра культуры России Владимира Владимировича Аристархова. Кроме того, значительную помощь оказали жертвователи со всей России.

По сложному стечению обстоятельств памятник отправился из Москвы в Керчь лишь за пару суток до открытия, а из-за задержки в пути и переправы его монтаж осуществлялся в ночь буквально накануне объявленной церемонии, в несколько напряжённой обстановке. Скульптор и его помощники приложили все возможные усилия, чтобы открытие состоялось.

После божественной литургии в 10:30 прихожане, почётные гости, настоятель храма, благочинный и сонм городского духовенства собрались на прицерковной площади вокруг задрапированного белой материей памятника. Мероприятие открыла речь предводителя Керченского союза монархистов Геннадия Борисовича Григорьева, начавшего её известным поэтическим восьмистишьем Владимира Смоленского:

Над Чёрным морем, над белым Крымом
Летела слава России дымом.
Над голубыми полями клевера
Летели горе и гибель с севера.
Летели русские пули градом,
Убили друга со мною рядом,
И Ангел плакал над мёртвым ангелом… —
Мы уходили за мо́ре с Врангелем.

«И вот сегодня, наконец, из-за моря к нам вернулся — Правитель Юга России, Главнокомандующий Русской армией, наш белый барон Пётр Николаевич Врангель, последний рыцарь Российской Империи. Это Божий Промысл, но, как всегда, он приходит в мир через конкретных людей» , — далее он выразил глубокую благодарность людям, без которых этот день бы не состоялся, сказав и о тех, кто хотя бы малой лептой участвовал в общем деле. «Пётр Николаевич Врангель — это такая глыба и величина, что он оказался едва ли не наиболее оболганным советской властью. В нём удивительным образом сочеталась внешняя красота и красота его внутреннего мира, любовь к Богу и любовь к своей семье, удивительное мужество воина и искусство военного тактика, выдающиеся таланты гражданского правителя и военного стратега. Но самым главным талантом П. Н. Врангеля была любовь к нашей родине, России, которой он служил беззаветно на каждом посту, выпавшем в его жизни. А главными его деяниями стали сохранение чести и достоинства Русской армии, русского казачества и спасение 150 тысяч православных душ. Поэтому П. Н. Врангель должен всегда быть для нас примером любви к отечеству — и мы также должны быть готовы во имя своего отечества отдать всё» .

Владимир Владимирович Аристархов не только внёс значительный финансовый вклад из собственных средств, но и принял участие в церемонии открытия в качестве официального представителя Министерства Культуры России.

«Дорогие друзья, уважаемые дамы и господа! Сегодня очень важный день: повод вспомнить, что история России началась не в 1991 году, а более тысячи лет назад. Нам есть, чем гордиться, есть о чём помнить. И сегодня мы вспоминаем великого человека, того, чьё имя должно встать по праву в один ряд с выдающимися полководцами нашей истории, вместе с Дмитрием Донским, Александром Невским и другими нашими великими военачальниками. Пётр Николаевич Врангель… — много лет его имя было забыто. Это неправильно: наши дети и потомки должны знать людей, которые покрыли себя славой, сражаясь с врагами нашей страны, нашего народа, которые спасли сотни тысяч жизней от террора, от гибели. Добавлю, что помимо личной доблести, помимо того, что он был одним из лучших командующих в русской армии, Пётр Николаевич ещё был великим устроителем дел гражданских. Именно здесь в Крыму после ряда лет нестроений был показан образец того, что Россия может быть русской, национальной, державной и правильно устроенной, чему и сегодня не грех поучиться, вспомнив многое из того, что было сделано тогда, но, к сожалению, долго не продержалось» , — произнёс в своей речи В. В. Аристархов. Он также поблагодарил всех, кто имел отношение к установке памятника и заключил: «Это наша русская традиция, когда самые ценные монументы и памятники создаются на народные деньги. Перед нами именно такой народный памятник. Я поздравляю всех с этим событием, и пусть наши дети и потомки помнят наших героев» .

Следующим небольшое слово произнёс главный меценат проекта Иван Анатольевич Розинский: «Прежде всего я хочу тоже поздравить всех с этим знаменательным событием — открытием первого в нашей стране памятника П. Н. Врангелю. И в дополнение к уже прозвучавшим словам — сказать: работа над памятником заняла определённое время, в ней участвовали разные люди, которым порой было сложно друг к другу притереться. Каждый стремился к лучшему и не всегда получалось, чтобы всё прошло гладко и без препятствий. Но, тем не менее, удалось: успели, сделали — памятник получился. И сегодня, находясь на территории храма, мы объединены общей радостью за результат нашей работы» .

Настоятель церкви протоиерей Николай Зиньков в своей речи отметил, что монумент можно рассматривать и в качестве кенотафа — духовной могилы П. Н. Врангеля, чей прах покоится в Белграде, в храме Святой Троицы. Он подчеркнул, что памятник стоит на крымской земле, где барон Врангель пытался отстоять островок исторической России. В то время, когда остальная страна была погружена в хаос и упадок, здесь наблюдался относительный порядок и более высокий уровень жизни, были проведены реформы, в том числе земельная.

«„Мы вспоминаем имя Врангеля не как дань памяти, а как насущную потребность настоящего“ , — процитировал отец Николай одного из соратников Петра Николаевича. — Эти слова актуальны и сегодня, ведь мы нуждаемся в таких людях, которые открыто, беззаветно и до конца служат своему отечеству, людях глубоко верующих, каким был барон П. Н. Врангель… Он принял бремя власти в Крыму в тяжёлую годину, когда уже было ясно, что Белое движение скорее всего не одержит победу. Это не было каким-то решением амбициозным, оно было продиктовано чувством долга. А благословил его взять на себя этот тяжёлый крест владыка Вениамин Федченков. Став Правителем Юга России и Главнокомандующим, он взял на себя ответственность за всех подопечных людей — это было жертвенное служение своим ближним. Предвидя возможное падение фронта, он грамотно подготовил и впоследствии провёл эвакуацию порядка 150 тысяч человек, а затем заботился об их устройстве в Болгарии, Сербии и других странах… К сожалению, в наше время ещё очень распространены негативные советские стереотипы о П. Н. Врангеле, несмотря на то, что вышло немало передач и книг, раскрывающих его подлинный образ. Многие не находят времени вникнуть в нашу историю и пересмотреть отношение к людям, которые являются истинными героями нашего народа. А это необходимо. Будем учиться у наших героев, будем восстанавливать историческую справедливость и надеяться, что наша Россия станет снова на исторический путь развития. Стоит сказать, что при Петре Николаевиче был учреждён воинский орден Святителя Николая, на котором было начертано: „Верою спасётся Россия“. И мы веруем, что так оно и будет» .

После вступительных речей была совершена церемония открытия: И. А. Розинский и Г. Б. Григорьев под звон церковных колоколов развязали Георгиевскую ленту, и белый плат спал к постаменту, открыв взору присутствующих барельефы П. Н. Врангеля и святого Георгия Победоносца с обеих сторон памятника.

Благодарственные грамоты от инициаторов проекта и памятные медали П. Н. Врангеля были вручены И. А. Розинскому, В. В. Аристархову, А. В. Клыкову, протоиерею Николаю, а также через представителей — Его Высокопреосвященству митрополиту Платону, М. В. Назарову и Союзу потомков галлиполийцев.

Благочинный церквей Керченского округа протоиерей Владимир Краплин, настоятель храма и восемь местных священников с дьяконом и двумя пономарями совершили молебен с чином освящения нового памятника. Протоиерей Николай Зиньков прочёл молитву о России, содержащую строки: «Пошли, Господи, делателей добрых на русскую ниву Твою, да огласят они её глаголами правды Твоей, да просветят её примером жизни по вере. Пошли, Господи, народу чуткость сердца, да разумеет он святые речи избранников Твоих, да разумеет он святую волю Твою и неизменно и с радостию творит её, да будет Русь воистину свята, да соединится она единомысленно и единодушно в одно великое братство Христово, мыслию, словом и делом верное Богу и Христу Его. Да будет Русь наша подлинно церковной державой, во всех делах своих руководствующейся учением Православной Церкви» .

Заключительное слово от лица епархии произнёс протоиерей Андрей Яковец: «Возлюбленные о Христе Ваши Высокопреподобия, Преподобия, Благовестия, почётные гости и все зде предстоящие и молящиеся! От имени руководителя епархии Его Высокопреосвященства митрополита Феодосийского и Керченского Платона приветствую всех вас и передаю от него низкий поклон, Первосвятительское благословение и искренние благопожелания и благодарность всем собравшимся сегодня здесь для освящения памятника. По большему счёту именно отсюда барон Пётр Николаевич Врангель уходил в эмиграцию, здесь он был правителем, и мне кажется промыслительным, что именно здесь, на керченской земле, установлен его первый памятник в России. Символически и то, что сегодня, несмотря на выборы в Государственную Думу, происходит это освящение, на которое прибыли и наши московские гости. Собравшиеся здесь люди, думаю, выполнят свой гражданский долг на избирательных участках. Сегодня мы с вами, сразу после божественной литургии, сделали тоже в определённом смысле свой выбор. Мы выбрали нашего небесного депутата. Мы знаем назидание Спасителя: „От слов своих оправдаешься, и от слов своих осудишься“ (Мф. 12:37). Пётр Николаевич Врангель говорил, что Белое движение борется, прежде всего, за поруганную веру и оскорблённые её святыни. Эти слова являлись концепцией, вектором и парадигмой его жизни и свидетельствуют о том, что этот человек во многом должен являть нам с вами пример патриотичности, жертвенности и мужества. И опять же символично и промыслительно, что сегодня в бывшей Российской Империи открывается памятник Петру Николаевичу. Это важно и для наших с вами народных избранников, которые, может быть, узнают о сегодняшнем нашем с вами действе. Пусть жизнь и подвиги барона П. Н. Врангеля и святого Георгия Победоносца, образ которого расположен на другой стороне памятника, послужат им добрым примером. Пусть Господь нам всем дарует силы и мужество, несмотря на любые испытания, оставаться православными, нести веру христианскую. Сегодня вера не менее нуждается в защите, не менее поруганные её святыни нуждаются в возрождении, в том числе и память о людях, которые несли православие и пытались всеми силами своей души и своей жизнью защитить наших с вами предков, нашу с вами землю, нашу с вами святую веру. Будем помнить, что „православие, самодержавие и народность“ — это не просто красивый лозунг, но основа жизни, смерти и подвига наших с вами прародителей» .

В конце торжественного мероприятия была совершена лития об упокоении души усопшего раба Божьего приснопоминаемого воина Петра и всех вождей и воинов за веру и отечество живот свой на поле брани положивших и о прощении их прегрешений, вольных и невольных и пропета «Вечная память».

Во время визита на полуостров 14 августа 2014 года Президент произнёс следующие слова: «Считаю, что Крым может быть сегодня уникальным мерилом, сыграть объединяющую роль для России, став своего рода историческим, духовным источником, ещё одной линией примирения как красных, так и белых» . Именно таким шагом к примирению призван стать памятник Главнокомандующему Русской армией П. Н. Врангелю в Керчи, где имеются десятки памятников революционным деятелям и событиям, а имена лидеров Белого движения не удостоены того же внимания.

Могилы Деникина, Каппеля и Ильина в Донском монастыре, перенесённые в Россию по инициативе В. В. Путина (фото Н. Дутова)

о готовящейся установке памятника Правителю Юга России и Главнокомандующему Русской армией генерал-лейтенанту Петру Николаевичу Врангелю . Торжественное открытие и освящение памятника состоялось в воскресенье 18 сентября, в день памяти благоверных князей Петра и Февронии Муромских, на территории храма апостола Андрея Первозванного в Керчи .

Этот первый в России памятник барону Врангелю создан и установлен по благословению митрополита Феодосийского и Керченского Платона . Инициатором выступил Керченский союз монархистов. Работы выполнены мастерской московского скульптора Андрея Клыкова .

Появление этого монумента стало возможным благодаря поддержке настоятеля церкви протоиерея Николая Зинькова и меценатов, принявших участие в открытии, доктора экономических наук Ивана Розинского и первого заместителя Министра культуры России Владимира Аристархова . Кроме того, значительную помощь оказали жертвователи со всей России.

По сложному стечению обстоятельств памятник отправился из Москвы в Керчь лишь за пару суток до открытия, а из-за задержки в пути и переправы его монтаж осуществлялся в ночь буквально накануне объявленной церемонии, в несколько напряжённой обстановке. Скульптор и его помощники приложили все возможные усилия, чтобы открытие состоялось вовремя. После божественной литургии в 10:30 прихожане, почётные гости, настоятель храма, благочинный и сонм городского духовенства собрались на прицерковной площади вокруг задрапированного белой материей памятника. Мероприятие открыла речь предводителя Керченского союза монархистов Геннадия Григорьева , начавшего её известным поэтическим восьмистишьем Владимира Смоленского :

Над Чёрным морем,

над белым Крымом

Летела слава России дымом.

Над голубыми полями клевера

Летели горе и гибель с севера.

Летели русские пули градом,

Убили друга со мною рядом,

И Ангел плакал над мёртвым ангелом… —

Мы уходили за море с Врангелем.

— И вот сегодня, наконец, из-за моря к нам вернулся — Правитель Юга России, Главнокомандующий Русской армией, наш белый барон Пётр Николаевич Врангель, последний рыцарь Российской Империи. Это Божий Промысл, но, как всегда, он приходит в мир через конкретных людей , — сказал Геннадий Григорьев и выразил глубокую благодарность людям, без которых этот день бы не состоялся, сказав и о тех, кто хотя бы малой лептой участвовал в общем деле.

“Но самым главным талантом Врангеля была любовь к нашей родине, России, которой он служил беззаветно на каждом посту, выпавшем в его жизни”

— Пётр Николаевич Врангель — это такая глыба и величина, что он оказался едва ли не наиболее оболганным советской властью. В нём удивительным образом сочеталась внешняя красота и красота его внутреннего мира, любовь к Богу и любовь к своей семье, удивительное мужество воина и искусство военного тактика, выдающиеся таланты гражданского правителя и военного стратега. Но самым главным талантом Врангеля была любовь к нашей родине, России, которой он служил беззаветно на каждом посту, выпавшем в его жизни. А главными его деяниями стали сохранение чести и достоинства Русской армии, русского казачества и спасение 150 тысяч православных душ. Поэтому Пётр Врангель должен всегда быть для нас примером любви к отечеству — и мы также должны быть готовы во имя своего отечества отдать всё.

Владимир Аристархов не только внёс значительный финансовый вклад из собственных средств, но и принял участие в церемонии открытия в качестве официального представителя Министерства Культуры России.

— Сегодня очень важный день: повод вспомнить, что история России началась не в 1991 году, а более тысячи лет назад. Нам есть, чем гордиться, есть о чём помнить. И сегодня мы вспоминаем великого человека, того, чьё имя должно встать по праву в один ряд с выдающимися полководцами нашей истории, вместе с Дмитрием Донским , Александром Невским и другими нашими великими военачальниками. Пётр Николаевич Врангель… — много лет его имя было забыто. Это неправильно: наши дети и потомки должны знать людей, которые покрыли себя славой, сражаясь с врагами нашей страны, нашего народа, которые спасли сотни тысяч жизней от террора, от гибели. Добавлю, что помимо личной доблести, помимо того, что он был одним из лучших командующих в русской армии, Пётр Николаевич ещё был великим устроителем дел гражданских. Именно здесь в Крыму после ряда лет нестроений был показан образец того, что Россия может быть русской, национальной, державной и правильно устроенной, чему и сегодня не грех поучиться, вспомнив многое из того, что было сделано тогда, но, к сожалению, долго не продержалось, — произнёс в своей речи Владимир Аристархов.

Он также поблагодарил всех, кто имел отношение к установке памятника и заключил:

— Это наша русская традиция, когда самые ценные монументы и памятники создаются на народные деньги. Перед нами именно такой народный памятник. Я поздравляю всех с этим событием, и пусть наши дети и потомки помнят наших героев.

Следующим небольшое слово произнёс главный меценат проекта Иван Розинский:

— Работа над памятником заняла определённое время, в ней участвовали разные люди, которым порой было сложно друг к другу притереться. Каждый стремился к лучшему и не всегда получалось, чтобы всё прошло гладко и без препятствий. Но, тем не менее, удалось: успели, сделали — памятник получился. И сегодня, находясь на территории храма, мы объединены общей радостью за результат нашей работы. Настоятель церкви протоиерей Николай Зиньков отметил, что монумент можно рассматривать и в качестве кенотафа — духовной могилы Петра Врангеля, чей прах покоится в Белграде, в храме Святой Троицы. Он подчеркнул, что памятник стоит на крымской земле, где барон Врангель пытался отстоять островок исторической России. В то время, когда остальная страна была погружена в хаос и упадок, здесь наблюдался относительный порядок и более высокий уровень жизни, были проведены реформы, в том числе земельная.

“К сожалению, в наше время ещё очень распространены негативные советские стереотипы о П. Н. Врангеле, несмотря на то, что вышло немало передач и книг, раскрывающих его подлинный образ”

— Мы вспоминаем имя Врангеля не как дань памяти, а как насущную потребность настоящего, — процитировал отец Николай одного из соратников Петра Николаевича. — Эти слова актуальны и сегодня, ведь мы нуждаемся в таких людях, которые открыто, беззаветно и до конца служат своему отечеству, людях глубоко верующих, каким был барон П. Н. Врангель… Он принял бремя власти в Крыму в тяжёлую годину, когда уже было ясно, что Белое движение скорее всего не одержит победу. Это не было каким-то решением амбициозным, оно было продиктовано чувством долга. А благословил его взять на себя этот тяжёлый крест владыка Вениамин Федченков. Став Правителем Юга России и Главнокомандующим, он взял на себя ответственность за всех подопечных людей — это было жертвенное служение своим ближним. Предвидя возможное падение фронта, он грамотно подготовил и впоследствии провёл эвакуацию порядка 150 тысяч человек, а затем заботился об их устройстве в Болгарии, Сербии и других странах… К сожалению, в наше время ещё очень распространены негативные советские стереотипы о П. Н. Врангеле, несмотря на то, что вышло немало передач и книг, раскрывающих его подлинный образ. Многие не находят времени вникнуть в нашу историю и пересмотреть отношение к людям, которые являются истинными героями нашего народа. А это необходимо. Будем учиться у наших героев, будем восстанавливать историческую справедливость и надеяться, что наша Россия станет снова на исторический путь развития. Стоит сказать, что при Петре Николаевиче был учреждён воинский орден Святителя Николая, на котором было начертано: «Верою спасётся Россия». И мы веруем, что так оно и будет, — заключил Николай Зиньков.

После вступительных речей была совершена церемония открытия: И. А. Розинский и Г. Б. Григорьев под звон церковных колоколов развязали Георгиевскую ленту, и белый плат спал к постаменту, открыв взору присутствующих барельефы Петра Врангеля и святого Георгия Победоносца с обеих сторон памятника.

Благодарственные грамоты от инициаторов проекта и памятные медали П. Н. Врангеля были вручены И. А. Розинскому, В. В. Аристархову, А. В. Клыкову, протоиерею Николаю, а также через представителей — Его Высокопреосвященству митрополиту Платону, М. В. Назарову и Обществу потомков галлиполийцев.

Благочинный церквей Керченского округа протоиерей Владимир Краплин , настоятель храма и восемь местных священников с дьяконом и двумя пономарями совершили молебен с чином освящения нового памятника. Протоиерей Николай Зиньков прочёл молитву о России. Заключительное слово от лица епархии произнёс протоиерей Андрей Яковец :

— По большему счёту именно отсюда барон Пётр Николаевич Врангель уходил в эмиграцию, здесь он был правителем, и мне кажется промыслительным, что именно здесь, на керченской земле, установлен его первый памятник в России. Символически и то, что сегодня, несмотря на выборы в Государственную Думу, происходит это освящение, на которое прибыли и наши московские гости. Собравшиеся здесь люди, думаю, выполнят свой гражданский долг на избирательных участках. Сегодня мы с вами, сразу после божественной литургии, сделали тоже в определённом смысле свой выбор. Мы выбрали нашего небесного депутата. В конце торжественного мероприятия была совершена лития об упокоении души усопшего раба Божьего приснопоминаемого воина Петра и всех вождей и воинов за веру и отечество живот свой на поле брани положивших и о прощении их прегрешений, вольных и невольных и пропета “Вечная память”.

Во время визита на полуостров 14 августа 2014 года Президент произнёс следующие слова: “Считаю, что Крым может быть сегодня уникальным мерилом, сыграть объединяющую роль для России, став своего рода историческим, духовным источником, ещё одной линией примирения как красных, так и белых” . Именно таким шагом к примирению призван стать памятник Главнокомандующему Русской армией П. Н. Врангелю в Керчи, где имеются десятки памятников революционным деятелям и событиям, а имена лидеров Белого движения не удостоены того же внимания.