Недавно были отмечены две великие годовщины исторического христианства у народов Восточной Европы -- в 1987 году шестисотлетие крещения Литвы и в 1988 году тысячелетие крещения Руси.

Эти два события, сыгравшие исключительную роль в истории этих стран и предопределившие на многие столетия их место в истории, должны расцениваться и как события вселенского характера. Литва была тем заповедным уголком Европы, той «лавкой древностей», где дольше всего сохранялись многие архаизмы и пережитки давно минувших времен -- от языковых форм, «современных», по словам Мейе, латинскому языку III в. до н. э., до туров (этот вид в лице своего последнего представителя закончил свою многотысячелетнюю историю, не пережив, видимо, XVI в., именно в Литве) См.: Тэрнер В. Символ и ритуал. - М., 1983. - С. 197.. Точно так же и язычество как официальная государственная форма религии дольше всего сохранялось в Литве. Поэтому ее крещение означало, что с конца XIV в. вся Европа (по крайней мере на официальном уровне) стала христианской, и, следовательно, были заложены основы для начала нового этапа в жизни европейского человечества -- христианизированной истории, наполненной новым содержанием и определяемой новыми целями, общими -- в принципе -- для всех ее участников. Совершившееся четырьмя столетиями ранее принятие христианства на Руси не только приобщило к уже христианскому миру наиболее обширную и самую отдаленную часть единого пространства -- Восточную Европу, но и тем самым в исторически ближайшем будущем открыло новый мир, который должен был христианизироваться с помощью русских христиан, «тружеников одиннадцатого часа». Через семь веков (или несколько более) христианство утвердилось, за относительно небольшими исключениями, на всем пространстве Северной Евразии вплоть до Ледовитого и Тихого океанов. И каковы бы ни были последующие судьбы христианства в Восточной Европе, его наследие стало неотменимой составной частью духовной культуры и здесь, -- может быть, особенно здесь.

Утверждение христианства на Руси и в юго-восточной Прибалтике не было изолированным явлением См.: Принятие христианства народами Центральной и Юго-Восточной Европы и крещение Руси. - М., 1988. - С. 35 - 36.. Как бы ни было велико и, на первый взгляд, самодовлеюще это событие для названных стран, оно составляло лишь звено в длинной череде подобных событий -- христианизации тогдашнего мира и прежде всего Европы, -- растянувшейся во времени почти на полтора тысячелетия. В этой гигантской пространственно-временной и культурно-исторической перспективе, казалось бы, разрозненные события, каждый раз вызываемые к жизни «своим», как бы случайным набором причин и мотивов, следствий и целей, обнаруживают свою закономерную и внутренне необходимую связь, то единство конкретного, реального, исторического и общего, идеального, провиденциального (как сферы «сверхисторического»), которое связывает все эти части в органически синтезируемую целостную картину, обладающую своей телеологией, раскрывающейся лишь постепенно. Поэтому само рассмотрение этой удивительной исторической панорамы, где пространства и времена подобны этапам некоей грандиозной эстафеты, конечная цель которой ясна ее участникам лишь отчасти, таит в себе многие и важные уроки.

Если говорить о славянах, то их встреча с христианством была довольно непосредственно связана с распадом славянского этнокультурного единства, выходом из своей прародины и распространением из нее вовне и прежде всего на юг, по направлению к старым центрам средиземноморской цивилизации, к этому времени уже прочно христианизированным См.: Принятие христианства народами Центральной и Юго-Восточной Европы и крещение Руси. - М., 1988. - С. 45.. Не духовные ценности, а нечто более наглядное и материально-убедительное влекло славян прежде всего на юг, за Дунай, но, отправившись, как и многие другие народы до них и после них, за одним, они нашли другое и были поставлены перед необходимостью выбора -- принятия или отказа. В связи с избранной здесь темой особенно интересен, конечно, первый вариант, который к тому же имеет и другое преимущество, на этот раз общего характера, -- большей информативности, особенно острой диагностичности, поскольку он связан с отчасти парадоксальной ситуацией «христианства до христианства». Поэтому постановка вопроса об истоках, о самых первых славянах-христианах весьма привлекательна как с точки зрения общей истории христианства, так и с точки зрения истории христианства у славян См.: Карташов А.В. Очерки по истории русской церкви: В 2 т. - М., 1959. - Т. 1. - С. 56 - 58.. Нельзя полностью исключать, разумеется, таких ситуации, как, например, встреча случайно оказавшегося в Риме в дни Петра и Павла славянина (попавшего в рабство или приехавшего сюда по Великому янтарному пути ради торговых дел) с тамошними христианами или знакомство с крымскими готами-христианами (уже в середине III в. они исповедовали христианство) или с христианами Малой Азии, где уже и тогда, не говоря о более поздних временах, славяне могли быть ходким товаром на рабовладельческих рынках. Но при всей допустимости (или даже вероятности) подобной игры случая, способов доказательства таких встреч пока нет, и остается только иметь их в виду как самый отдаленный резерв и как теоретический аспект вполне реальной проблемы. Более того, нужно помнить, что в этих случаях с христианством встречалось не какое-то славянское политическое или социальное объединение, не племя или род, но отдельный человек, который в новом для него мире, становясь христианином или не становясь им, оказывался в изоляции от соплеменников и, с одной стороны, как бы утрачивал свою «славянскость», а с другой, все равно практически не имел возможности передать свой личный опыт приобщения к новой вере своим соплеменникам и сородичам. Поэтому подобная линия, по крайней мере в плане «внешнего», становилась тупиковой (здесь можно думать об отдельных представителях славянского этноязыкового комплекса, которые едва ли могли быть не увлечены в конце IV в. готами в их движении на юго-запад) См.: Ловмяньский Х. Русь и норманны. - М., 1985.- С. 39 - 40..

Иная, более достоверная, хотя, строго говоря, тоже пока почти не доказуемая ситуация складывается, начиная с VI в., когда славяне значительными массами перешли Дунай и вторглись на Балканы, с одной стороны, и достигли Адриатического побережья, разрушив Диррахиум (547--548 гг.), с другой. О новом характере этого движения славян сообщает тот же Прокопий, имея в виду их вторжение в 527 г.: «…огромная толпа славян, какой никогда раньше не бывало, явилась на римскую территорию. … Славяне твердо заявили, что явились сюда, чтобы осадить и взять Фессалонику и города вокруг нее» См.: Принятие христианства народами Центральной и Юго-Восточной Европы и крещение Руси. - М., 1988. - С. 74.. Впрочем, и в этом случае византийские императоры нанимали славян на военную службу. Через 25--30 лет после этого славяне прочно заселили всю Грецию, достигнув Пелопоннеса.

В течение двух с половиной веков (600--860 гг.) существовала «славянская Греция». К концу ее существования (середина IX в.) славяне оказались практически полностью христианизированными, но сами, параллельно этому процессу, утрачивали свою этнолингвистическую принадлежность, переставали быть славянами. Завершение христианизации «греческих» славян, чему, в частности, способствовала целенаправленная деятельность императора Василия I и патриарха Фотия, совпало в основном с принятием христианства болгарами и сербами.

События середины VI в., существенно затронувшие Паннонию и смежные территории (вторжение аваров, уход лангобардов в Северную Италию и т. п.), привели к тому, что поток славян устремился на юго-запад, в верховья Дравы, вплоть до Энса и даже Тальяменто в северо-восточном углу Италии. Здесь, в долинах восточных Альп, они вошли в соприкосновение с баварцами, которые в это время были еще язычниками. Утверждение христианства среди баварцев шло медленно, и оно стало фактом лишь на рубеже VII--VIII вв., когда св. Эммерам (Haimhramm) крестил герцога Теодо (ок. 695 -- ок. 718) и многих других баварцев, и столицей стал Регенсбург, отныне ставший влиятельным центром христианизации этого края. Все эти события не могли остаться без отклика и в соседних землях, занятых к этому времени славянами. Центрами влияния были Фрейзинг, Пассау и особенно Зальцбург. В этой ситуации едва ли можно предполагать, что местные славяне не начали постепенно христианизироваться. Однако первые надежные свидетельства приобщения к христианству становятся известными в связи с эпизодами княжеской жизни. Так, около 743 г. Борута Карантанийский посылает своего сына Горазда и племянника Хотимира воспитываться в одном из недавно основанных монастырей. Последний вернулся из Баварии со священником Майоранусом. Во время правления Хотимира (50--60-е годы VIII в.) христианство основательно распространяется в Карантании (Каринтия и Штирия). Основание в 769 г. герцогом Тассило монастыря в Иннихине (римск. Agunlum), у истоков Дравы, на одном из важных альпийских путей, было задумано как создание нового миссионерского центра, деятельность которого распространялась и на местных славян. Так или иначе, но с 70-х годов VIII века в Карантании началась христианизация населения, чему способствовали благоприятные внутренние и внешние условия. Необходимо учесть, что для этой территории начавшаяся христианизация была второй по счету, так как уже в IV--VI вв. во внутреннем Норике существовала церковная организация с несколькими епископствами. Благодаря археологическим раскопкам известно, что еще до VII века не только существовали отдельные церкви, но они уже к началу этого столетия успели прийти в запустение и были покинуты или разрушены. Не исключено, что славянское население, пришедшее в эти места, застало в Восточных Альпах романизированных иллирийцев и кельтов, принявших христианство еще до прихода славян. Также возможно, что первое знакомство с христианской верой и первые влияния были получены ими именно из этого источника. Исследователи отмечают чрезвычайную скудость следов языческого культа на этой территории См.: Принятие христианства народами Центральной и Юго-Восточной Европы и крещение Руси. - М., 1988. - С. 149.. Вероятно, и это обстоятельство отчасти может объяснить раннее проникновение христианства в Восточные Альпы и, видимо, ту легкость, с которой оно было воспринято и усвоено. Оживленные контакты с соседними германскими и итальянскими землями и рано начавшиеся контакты с миссионерами, которые еще, видимо, на рубеже VI--VII вв. обратили внимание на славянские племена этих мест (так, ирландец Колумбан, умерший в 615 г., находясь у алеманов, собирался отправиться к славянам, чтобы открыть им путь истины, но отказался от этой идеи, так как явившийся ему во сне ангел дал понять, что славяне еще не готовы к принятию христианской веры См.: Введение христианства у народов Центральной и Восточной Европы. Крещение Руси: Сборник тезисов. - М., 1987. - С. 243.). Но тем не менее уже в начале VII века отмечены первые попытки миссионеров христианизировать славян к югу от Дуная. Ирландские монахи, видевшие свою задачу в установлении rination pro Christo, в течение VII-- VIII вв. имели несомненные контакты и со славянами этих мест. В конце 20-х годов VII века франкский епископ миссионер Аманд побывал у славян, но, как рассказывает его житие (Vita Amandi), убедился, что они еще не созрели в целом для принятия христианства, хотя кое-кто все-таки был приобщен к новой вере. Тем не менее эти усилия, вероятно, не были тщетными, и когда христианство пустило корни в соседней Баварии и последняя обнаружила тенденцию к экспансии в сторону древнего Норика, славяне Карантании относительно легко усваивали христианскую веру, и к середине VIII века в Карантании уже оформилась устойчивая группа верующих христиан, обеспечившая в дальнейшем успешную христианизацию страны. Славянские племена, оказавшиеся южнее (в Истрии, Хорватии, на Далматинском побережье Адриатики), пришли сюда язычниками и нашли здесь иную обстановку, чем в Карантании. Старое население этих мест уже было христианизировано. Более того, эта территория была местом, где сталкивались или соприкасались интересы Рима и Византии.

Ряд источников (и не только письменных) свидетельствует о дестабилизирующем характере славянского присутствия и открытой враждебности к местному христианскому населению. Она проявлялась в нападениях на него, ограблениях церквей, угрозах в отношении главных церковных центров (Спалато и Диррахиум) и т. п. Установление в конце VIII в. франкского контроля над паннонской Хорватией и активность церковных властей в франкской Аквилее (Cividale) способствовали более лояльному поведению славянских вождей населения этих мест и сведению эксцессов к минимуму. Во всяком случае Борна (ок. 810 -- ок. 821) и его преемник Владислав (ок. 821 -- ок. 835) считались уже христианами. На основании надписи в церкви Святого Креста в Нине делают вывод, что уже при Годеславе славянская верхушка была христианизированной См.: Карташов А.В. Очерки по истории русской церкви: В 2 т. - М., 1959. - Т. 1. - С. 90 - 91..

Следовательно, именно эти две группы славян, достигших Восточных Альп и северо-восточного побережья Адриатики (предки будущих словенцев и хорватов), видимо, ранее других славян приобщились к христианству, сохранив свой язык и свою этническую принадлежность. Этот процесс, вероятно, уже довольно отчетливо обозначился к концу VIII в., а может быть, и несколько ранее. Впрочем, отдельные случаи (видимо, вынужденного) обращения в христианство известны в конце VIII в. у болгар (Телериг, ок. 772--777). При Круме (ок. 803--814) многие ремесленники-христиане переводятся в Болгарию; вместе с тем, попадая в плен, болгары нередко принимают крещение. Происходящее в это время растворение болгарско-тюркского элемента в славянском, с одной стороны, и постоянные контакты с Византией, с другой, объясняют и нарастающее распространение христианства в Болгарии и специально христианизацию славянского элемента. И хотя до введения христианства в 864--865 гг. оппозиция болгарский -- христианский (греческий) остается актуальной, число примеров крещения в верхушечном слое болгарских правителей все увеличивается См.: Великая Моравия. Ее историческое и культурное значение. - М, 1985. - С. 48 - 50..

Почва была достаточно хорошо подготовлена, и официальное принятие христианства (царь Борис был крещен константинопольским патриархом) открыло путь широкому распространению новой веры. В 870 г. Болгария уже признается архиепископией. Через некоторое время развертывается энергичная переводческая деятельность, появляются первые опыты оригинального творчества в области религиозной литературы, обнаруживаются тенденции к передаче своего опыта другим народам. Немногим позже, чем в Болгарии, христианство было принято и в Сербии (ок. 870 г.). Деятельность Кирилла и Мефодия в 60-е годы IX в. слишком хорошо известна, чтобы говорить о ней здесь См.: Принятие христианства народами Центральной и Юго-Восточной Европы и крещение Руси. - М., 1988. - С. 176 - 177.. Нужно только особо отметить их деятельность в Паннонии, в Блатенском княжестве при дворе Коцела, и последующую интенсивную и плодотворную деятельность их учеников в Македонии (Климент, Наум и др.), где в Охриде сформировался подлинный центр славянского христианского просвещения.

Христианизация славянских народов и земель к северу от Балкан существенно отличалась от аналогичных процессов приобщения к христианству балканских славян. Особенно характерны в этом отношении Моравия и Чехия. Моравская миссия солунских братьев, содержание их деятельности и достигнутые в результате ее успехи известны и очевидны. Менее определенна ситуация до 60-х годов IX в. С большей или меньшей достоверностью можно говорить о слабости контактов моравских славян с христианством, по крайней мере, до VIII в. Но с этого времени влияние центров распространения христианства, находившихся на немецких землях к западу от Чехии и Моравии, становится все более и более настоятельным, иногда оно сопровождается насильственными действиями, хотя в целом, особенно в ранний период христианизации, скорее приходится говорить о благоприятных условиях для обращения мораван в новую веру и об известной религиозной терпимости. Первые случаи принятия христианства отдельными лицами из славян (как правило, высшего слоя) относились к VIII в См.: Великая Моравия. Ее историческое и культурное значение. - М, 1985. - С. 69..

Вероятно, рубежом VIII--IX вв. или началом IX в. следует датировать самые ранние из церковных христианских сооружений (например, в Модре; относительно этой церкви существуют, впрочем, и иные, несколько более поздние датировки). «Обращение баваров и карантанцев» свидетельствует об освящении храма для славянского князя Прибины, совершенном архиепископом зальцбургским Адальрамом (821--836 гг.), хотя сам Прибина был крещен позже. В 831 г. пассауский епископ Регинхар «крестил всех мораван», что означало, судя по всему, крещение всей страны, во-первых, и распространение на нее юрисдикции пассауской церкви, во-вторых. Хорошо известно, что Моравия была объектом деятельности разных миссионерских групп -- ирландско-шотландской, франкской, баварской, северо-итальянской (миссионеры из Аквилейского патриархата), «греческой» («Житие» Мефодия; как предполагается, это изъ грькь имеет в виду далматинских миссионеров, признававших власть Византии), наконец, «солунской». В 845 г. Людовик Немецкий принудил креститься 14 чешских вельмож, а в 846 г. вторгся в Моравию и сверг Моймира. Само обращение Ростислава к византийскому императору и особенно его слова, переданное послами, о том, что «наш народ отверг язычество» и что он нуждается в учителях, которые наставили бы его в вере на родном языке, лучше всего свидетельствуют о далеко зашедшей христианизации и готовности еще полнее и глубже утвердиться в новой вере См.: Великая Моравия. Ее историческое и культурное значение. - М, 1985. - С. 86.. Но все возрастающие претензии Зальцбургской и Пассауской епископий, как и военные успехи немцев, привели к тому, что дело Кирилла и Мефодия не получило должного развития, а сама Великая Моравия стала провинцией Восточно-франкского королевства. Нигде в славянских странах борьба «западного» и «восточного» христианства не обнаружилась так рано и не приняла таких драматических форм, как здесь.

Все рассмотренные до сих пор славянские народы и страны были в основном христианизированы к 60--70-м годам IX в. Славянские земли к северу и к востоку от этой территории приняли христианство существенно позже и в отличных, хотя и разнящихся между собою условиях. На территории Польши приобщение к христианству складывалось по-разному. В 70--80-е годы IX в. малопольские земли были захвачены Моравией, местная династия была уничтожена, а висляне крестились по восточному обряду и, следовательно, хотя и на короткое время, стали носителями кирилло-мефодиевской традиции, о которой можно судить лишь по разрозненным ее следам. Тем не менее, известны даже некоторые имена краковских епископов конца IX -- начала Х в. В северной половине Польши, на велико-польских землях, ситуация была иной. Ко времени Мешко I обнаружилась отчетливая тенденция к экспансии в западном направлении. Здесь она столкнулась с сопротивлением как отдельных славянских племен, так и датского короля и ряда немецких феодалов. В этих условиях союз со Священной Римской Империей, возникшей в 962 г., был особенно и взаимно желанен. Это обстоятельство, как и польско-чешское сближение (Мешко заключил брачный союз с дочерью Болеслава I Чешского), диктовали, если угодно, и определенную «унификацию» по конфессиональному признаку. Поэтому в 963 г. Мешко принял христианство по латинскому обряду, которое было существенно окрашено чешским влиянием См.: Великая Моравия. Ее историческое и культурное значение. - М, 1985. - С. 88 - 89..

Славянские племена к западу от Одры и далее, а также в западном Поморье были относительно изолированы от контактов с христианством, пока их западными соседями были язычники-саксы. Но когда в середине VIII в. Карл Великий нанес саксам решительное поражение, они вынуждены были обратиться к нему с просьбой о мире. Ценой мира была присяга на верность и принятие христианства. Еще раньше, уже в VII веке, в контакт с франкской державой вошли лужичане, тем самым став объектом миссионерских устремлений. С этого времени ряд славянских племен, размещавшихся к востоку от земель саксов, оказались соседями мощной христианской империи Карла Великого, вскоре испытавшими на себе силу своего нового соседа. Процветающий у этих племен языческий культ, свидетельствующий один из наиболее разработанных и оригинальных вариантов славянского язычества, оказался перед лицом серьезнейшей угрозы. Но приверженность славянских племен этого уголка Европы язычеству и «культовому патриотизму» как основе племенного самосознания, поддерживаемому всей организацией религиозной и общественной жизни (весьма значительная роль жрецов, и не только в вопросах религии, святилищ, храмовых культов), была очень велика, и они дольше всего сопротивлялись принятию христианства См.: Принятие христианства народами Центральной и Юго-Восточной Европы и крещение Руси. - М., 1988. - С. 229., хотя формально в германских землях они считались принявшими христианство, имели церкви, может быть, даже монастыри, слушали проповеди. Находясь на крайнем западном выступе Славии, в непосредственном соседстве с такими важными миссионерскими центрами, как Гамбург (отсюда был св. Ансгар /Анскарий/, назначенный в 831 или в 832 г. папским легатом у шведов, датчан, а также славян), Бремен, Бамберг, несколько позже Магдебург, архиепископом которого был Адальберт, обративший многие славянские племена в христианство, славянское население этих мест под крайним принуждением принимало христианство, но при первой же возможности восставало, убивало представителей клира, разрушало церкви (как, например, в Гавельберге и Браниборе во время возмущения полабских славян в 983 г.), уничтожало символы христианской веры и обращалось к еще не забытому язычеству. Даже когда отдельные князья (как Готшалк) радели христианству, внедряли его, строили церкви, основывали монастыри, соплеменники не раз подымали восстание и уничтожали все сделанное (ср. мятеж 1066 г. против этого князя). И во всяком случае в начале XII в. язычество у полабских и прибалтийских славян было еще живо и даже, видимо, во многих случаях было господствующей формой религиозной практики. Христианизация шла медленно, и это доставляло немало забот миссионерам. Их тактика была двоякой. С одной стороны, она носила черты репрессивности (уничтожение священных рощ и святилищ) с последующей «компенсацией» (воздвижение церквей на месте разрушенных святынь языческого культа); с другой стороны, в целях ускорения христианизации и для того, чтобы она была не формальной, предпринимались попытки приобщения местного населения к новой вере на их собственном языке (так, известно, что епископ Мерзсбургский Вернер /1074--1101/ распорядился, чтобы для него были приготовлены книги «на славянском языке», т. е., видимо, переводы избранных богослужебных текстов и основных молитв на местный лужицкий диалект; предполагают, что их могли делать клирики из славянской среды) См.: Принятие христианства народами Центральной и Юго-Восточной Европы и крещение Руси. - М., 1988. - С. 301.. Тем не менее и несмотря на успехи в распространении христианства среди лужичан, «коих огромное множество удерживалось до тех пор заблуждением идолопоклонничества» См.: Принятие христианства народами Центральной и Юго-Восточной Европы и крещение Руси. - М., 1988. - С. 302., несмотря на изменение ряда важных обычаев, как-то переход в Х--XI вв. к обряду трупоположсния и т. п., развитая церковная организация, обеспечивающая процесс христианизации и преодоления языческих рецидивов, сформировалась в Лужице существенно позже, только в XIII--XIV вв. (в междуречье Эльбы и Заалс в XI--XII вв.). В целом прошло, по-видимому, около четырех веков, прежде чем основы язычества были решающим образом подорваны, и христианство одержало победу. Нигде в славянском мире переход от язычества к христианству не был сопряжен со столь тяжелыми и кровавыми событиями. Роковое отождествление свободы с язычеством, а неволи с христианством, с одной стороны, и, с другой, убеждение в том, что нужно непременно выбирать между двумя взаимоисключающими состояниями -- или оставаться славянином, или стать христианином, -- в очень значительной степени определили трагическую судьбу этих племен, потерявших сначала свободу и язычество, а потом и язык, свою этническую принадлежность и даже свое имя. Эти тяжелые страницы истории насильственного утверждения христианства и слепого противопоставления ему эгоистических принципов абсолютизированного «национального» самостояния содержат важные уроки как для «внешних», так и для «внутренних», и выдвигают серьезные нравственные проблемы непреходящего значения.

Пространственная череда славянских земель замыкается Русью, где христианство было принято в 988 г., и принято не только добровольно, но и при ситуации, когда было несколько возможностей выбора. Но официальное крещение Руси и искренний, несколько наивный, но трогательный энтузиазм по поводу вступления в царство благодати, отданность учению Христа и высокие образцы святой жизни не должны ввести в заблуждение как относительно язычества и его остатков, долго, практически до настоящего времени сохраняющихся в ряде сфер духовной жизни народа, так и относительно многих соблазнов «исторического» христианства на Руси. Тем важнее, чтобы была четко обозначена и наиболее высокая и чистая сторона в тысячелетнем бытии у нас христианства См.: Седов В.В. Распространение христианства в Древней Руси (по археологическим материалам). - М., 1987. - С. 59 - 60..

Эта пространственно-временная панорама христианства у славян (или на землях, где они жили наряду с другими народами) в историческом и геополитическом контексте нуждается в дополнении. Речь идет о балтийских племенах и землях, столь тесно и интимно, нередко до неразличения связанных с племенами и землями Славии. Пруссы довольно рано соприкоснулись с христианством по крайней мере на языковом уровне: во всяком случае такие слова, как "воскресенье" и "суббота", были заимствованы в прусский язык до IX в., хотя в данном случае речь не шла об усвоении христианства как религии. Языческий культ, достаточно сильно развитый и весьма специализированный (ср., с одной стороны, сведения о святилище в Ромове и ряде ритуалов, а с другой, функциональную дифференциацию внутри жреческого сословия), держался долго и прочно. Более того, он в существенной мере определял «теократические» тенденции в развитии прусского общества и отчасти направлял его в сторону сепаратизма и изоляционизма. Задержка с формированием предпосылок создания государственного строя, сыгравшая роковую роль в истории пруссов, не в последнюю очередь связана с гипертрофией жреческой структуры и исключительной, можно сказать, самодовлеющей ролью культа. Но на рубеже I и II тысячелетий положение существенно изменилось, и «государственные» соседи начали теснить пруссов. Если Русь в лице уже князя Владимира, позже -- киевских, волынских, смоленских князей нападала на южные и юго-восточные пределы прусской земли (ятвяги, галинды), то наступление Польши, начавшееся при Болеславе Храбром (992--1025), таило в себе более серьезные угрозы. Пруссы несли урон по границе с Польшей; особенно ощутимым было сокращение прусского этнического элемента в Нижнем Повисленье; центр прусской жизни сдвигался на периферию, дальше от опасных соседей, и то, что дольше всего пруссы сохраняли свое лицо в Самбии, конечно, не может быть объяснено случайностью. На рубеже Х -- XI вв. засвидетельствованы конкретные попытки обращения пруссов в христианство См.: Ловмяньский Х. Русь и норманны. - М., 1985. - С. 176 - 178.. Они закончились неудачей, и мученическая смерть Адальберта-Войцеха (997 г.) и Бруно (1009 г.) отметила эту раннюю попытку приобщения пруссов к новой вере. Более драматично для пруссов стала складываться ситуация с начала XIII в. Проникновение немцев в восточную Прибалтику (в начале века уже была основана Рига), религиозная активность на границе прусских земель (назначение в 1215 г. Христиана кульмским епископом, создание Добжинского ордена, перенесение в. Пруссию деятельности Тевтонского ордена), колонизационный поток из севернонемецких городов, неразумное предложение Конрада Ордену обосноваться на Висле, наконец, посылка в 1230 г. в Хелминскую землю рыцарей Ордена во главе с Германом Бальке и т. п. -- все это сделало положение пруссов безвыходным. И в ближайшие два-три десятилетия сопротивление пруссов было сломлено, независимость утрачена, несмотря на то, что пруссы боролись до конца, не раз восставали, старались так или иначе сохранить хотя бы остатки старой веры. В XIII в. пруссы были христианизированы, и здесь, как и в землях полабских и прибалтийских славян, начался активный процесс утраты языка, своей культуры, своей этнической самостоятельности. Он зашел так далеко, что позже, даже когда обстоятельства становились все более и более, благоприятными и ситуация смягчалась, пруссы уже никогда не могли обрести хотя бы только этноязыковую самостоятельность. Последний шанс, появившийся в XVI в., не мог быть использован; пруссы исчезли со страниц истории, и их земли стали немецким владением См.: Ловмяньский Х. Русь и норманны. - М., 1985. - С. 184..

Примерно в то же время (XIII в.) была христианизирована территория современной Латвии. Впрочем, попытки миссионеров начались несколько раньше, и они подкреплялись одновременным проникновением сюда немецкого торгового элемента. Важную роль в этом сыграло основание Любека, который оказался центром и религиозной, и экономической экспансии. Из Сегебергского монастыря любекской епархии был и Мейнгарт, посвятивший себя апостольской деятельности среди ливов и вскоре рукоположенный епископом Ливонии. Основание Риги и деятельность Альберта были новой страницей в христианизации края. В течение почти всего XIII в. орден Меченосцев расширял круг земель и племен (земгалы, курши, селы, латгалы), обращавшихся в христианство. И здесь история этого обращения оказалась связанной с насилием, вызывавшим к жизни сопротивление, героическое, но нередко лишенное конструктивности и поэтому нецелесообразное. В этих условиях большой урон несла и «национальность» с ее традиционной культурой, и христианство, которое воспринималось в значительной мере «внешне», вне наиболее глубоких и творческих его смыслов.

История обращения в христианство Литвы являет еще один, сильно отличающийся от «прусского» и «ливонского» вариант См.: Принятие христианства народами Центральной и Юго-Восточной Европы и крещение Руси. - М., 1996. - С. 274.. То, что предгосударственные или даже раннегосударственные формы складывались здесь раньше, чем у других балтийских племен, и получали более основательный характер, сыграло, конечно, свою роль. Государственная и политическая трезвость, практицизм и гибкость (внешний наблюдатель иногда склонен преувеличивать «цинизм» такой позиции) наложили свой отпечаток на все перипетии усвоения христианства языческой Литвой. И еще одна важная черта не может быть упущена из внимания -- широкий геополитический кругозор наиболее выдающихся руководителей Литвы: решения, нередко казавшиеся совершенно противоположными, но имевшими в конечном счете единую глубинную цель, принимались не от безразличия или цинизма, а с учетом всей ситуации вокруг, с оглядкой на Ливонию и Пруссию, Польшу и Русь. И, наконец, еще одна особенность политики литовских князей в отношении христианства. Шаги навстречу христианству делались не тогда, когда выбора уже не было и нужно было принимать диктуемые условия, но чуть раньше, чем ситуация оказывалась полностью детерминированной и уже необратимой. Именно поэтому у литовских князей, как правило, всегда оказывалась некоторая свобода выбора, дававшая возможность и права на компромисс, сделку, договор, при котором обе стороны так или иначе связывают себя взаимными обязательствами.

Нужно думать, что именно в этом контексте объясняются неоднократные принятия христианства (в частности, уже Миндовгом в 1252 г., потом Ольгердом -- притом то по «восточному», то по «западному» образцу -- и т. п.) См.: Принятие христианства народами Центральной и Юго-Восточной Европы и крещение Руси. - М., 1988. - С. 251. и отказ от него, возвращение к язычеству, которое с известного времени, похоже, тоже стало для княжеской власти актом скорее идеологически-политического значения, нежели религиозного. В условиях постоянной борьбы с соседями на западе и востоке, севере и юге Литвы удалось не только сохранить свою государственность, но и создать сильную и надежную военную организацию, которой еще предстояло сказать свое слово в будущей истории Литвы. Еще важнее, пожалуй, то, что к концу XIV в. литовское государство накопило некоторый запас прочности, обеспечивший ему возможность нужного выбора в нужный момент. Поэтому только поверхностный наблюдатель может объяснять случайностью «внезапное» возвышение Литвы и превращение ее чуть ли не в основную силу в этом регионе Восточной Европы, единственным соперником которой была складывающаяся Московская Русь. На самом деле решающий момент был выбран удачно и сознательно, он вольно и невольно подготовлялся загодя усилиями Гедимина, Ольгерда и Ягайлы. И династический брак Ягайлы и Ядвиги и принятие христианства, добровольное и вполне ответственное со стороны Ягайлы (несмотря на привычку и, видимо, привязанность к некоторым «ходам» языческого самосознания), были лишь счастливым увенчанием долгого и трудного пути. Христианство было принято без тех деформаций его и комплексов со стороны новообращенных, которые были так характерны для латышских и прусских племен; национальность, язык, государственная самостоятельность были сохранены и даже приумножены. Переход от язычества к христианству в основном оказался довольно органичным, не сопровождаемым потрясением основ, и это обстоятельство очень во многом предопределило дальнейшие исторические судьбы христианства в Литве -- и в периоды неслыханных триумфов (уже через несколько лет после 1387 г. при Витовте /1392--1430/ Литовское государство простиралось от Балтийского моря до Черного и от Нарева и Западного Буга до Подмосковья, почти до линии Ржев -- Можайск -- Калуга), и в периоды, к сожалению, более частые, напряженной, из последних сил, и нередко трагической борьбы за основы своего государственного, культурного и языкового бытия См.: Принятие христианства народами Центральной и Юго-Восточной Европы и крещение Руси. - М., 1988. - С. 297..

Утверждение христианства у славян на широких просторах Восточной, Центральной и Южной Европы и в балтийских землях было, несомненно, событием великого исторического значения. Оно прямо или косвенно отразилось на государственной жизни стран и народов этого обширного ареала, на внешней и внутренней политике, на всей системе межгосударственных отношений, на социальной структуре общества и даже на хозяйственно-экономических основах и принципах, понимаемых достаточно широко. Влияние христианства на духовную культуру, на формирование им новых видов духовности и нравственных идеалов, на развитие литературы, искусства, науки, философии, теологии, права, просвещения не вызывает сомнений в целом, но, к сожалению, чаще всего понимается слишком узко и «практически», с большим вниманием к «материальной» эмпирии, чем к глубинной сути духовной жизни. Наконец, нужно помнить и об основном вкладе христианства -- его роли в собственно религиозно-богословском аспекте. Принятие христианства и распространение его на огромных пространствах Центральной, Юго-Восточной и Восточной Европы на рубеже двух тысячелетий (эта эпоха для славян и балтов -- их «осевое время»), постепенное усвоение его, сначала формальное, а затем и по существу, жизнь по христианским заветам -- все это было прорывом огромного значения в новое пространство и -- на глубинном уровне -- открытием пути к Богу и жизни с Ним и в Нем, к преображению всей жизни, которым в конечном счете охватывались все сферы -- быт, хозяйственно-экономическая, социально-правовая, религиозно-нравственная. Не все возможности были использованы и не всё было востребовано, но дверь к этому новому способу существования оставалась открытой и нужна была только готовность войти в нее, ответ-отзыв своей открытостью на предлагаемую открытость.

13 декабря 2013 года председатель выступил с докладом «Христианство в современной Европе: новая реальность» на I Московском международном форуме .

Сегодня мы говорим о том, как взаимодействуют религиозные традиции на нашем Европейском континенте, в нашей стране и в нашем городе. Я думаю, что было бы правильно сейчас обратиться к той ситуации, в которой мы оказались после событий, происходивших в нашей стране в последние 25 лет, и сравнить ситуацию, сложившуюся у нас, с той ситуацией, которая складывается в странах Европейского Союза. Это необходимо сделать, потому что фактически мы имеем дело с конфликтом очень разноплановых ценностных систем.

Говоря об опыте нашей страны, следует отметить, что последние 25 лет были отмечены совершенно беспрецедентным возрождением религиозной жизни. Причем это возрождение коснулось всех религиозных традиций, всех тех, кто здесь присутствует — это и православные христиане, и христиане других конфессий, это и мусульмане, и иудеи, и буддисты. Представители всех традиционных вероисповеданий Российской Федерации могут засвидетельствовать, что религиозное возрождение коснулось самым прямым образом каждую из представляемых ими конфессий. Так, для Русской Православной Церкви, которая является Церковью многонациональной и объединяет православных верующих не только России, но также других сопредельных государств, эти годы стали временем совершенно беспрецедентного воссоздания своих структур. Достаточно сказать, что мы открывали по тысяче храмов в год или по три храма в день. Я думаю, что в истории мирового христианства вообще не было подобных прецедентов.

В этом году мы вспоминали Миланский эдикт императора Константина, изданный в 313 году. Может быть, и тогда возрождение церковной жизни происходило с подобной скоростью, но, к сожалению, по тем временам мы не имеем статистики, а по нашим временам статистика имеется. И она говорит о совершенно беспрецедентном масштабе возрождения религиозной жизни. Например, на момент празднования 1000-летия Крещения Руси в 1988 году в русской Православной Церкви было 20 монастырей, а сейчас у нас их 805, и почти на каждом заседании Священного Синода мы принимаем решения об открытии новых монашеских обителей. А что такое монастырь? Это ведь не только стены, здания, но и люди, причем не те, кто просто пришел в храм на воскресную службу, а потом продолжает жить своей жизнью, — это люди, которые отказываются от семьи, от естественных для человека условий труда и отдыха и принимают на себя подвиг жертвенного служения. И все эти 800 с лишком монастырей наполнены сегодня монахами и монахинями — людьми, которые отреклись от мира для того, чтобы служить Богу.

Задумаемся об этом феномене и о том, что все это происходит в эпоху, которую на Западе называют постхристианской, потому что многие в западных странах уверены, что время расцвета христианства, да и вообще религии, далеко позади, что религия — феномен прошлого и современное человечество должно двигаться в сторону все большего и большего ухода от религиозных ценностей. Это, к сожалению, и происходит в целом ряде стран Европейского Союза.

Если 25 лет назад Советский Союз был атеистическим государством, а Европа напоминала нам о религиозных ценностях, даже прилагала усилия для того, чтобы защитить эти ценности, и мы не раз и не два обращались к нашим европейским партнерам по межрелигиозному и межхристианскому диалогу для того, чтобы защитить право наших людей исповедовать свою религию, то сегодня эти два мира как бы поменялись ролями. Ныне в нашем обществе наблюдается расцвет религиозных традиций, реальная, а не декларируемая свобода вероисповедания, а в европейском обществе все чаще и чаще мы наблюдаем случаи гонений на религию, дискриминацию по религиозному признаку и намеренное стремление вывести религиозные традиции из общественного пространства.

Одной из иллюстраций этого процесса является стремление целого ряда западных политиков изгнать религиозные символы из общественного пространства. На днях в Норвегии одна из ведущих телевизионных новостей была отстранена от своих обязанностей из-за того, что во время эфира у нее на шее висела цепочка с крестиком. Демонстрация главного христианского символа, по мнению руководства телеканала, могла стать источником раздора и преступлений. Давайте вдумаемся в эту логику: крестик на шее может стать источником раздора и преступлений. Я вспоминаю советские времена, когда у нас в школе учителя срывали крестики с учеников, если замечали, что за воротничком рубашки видна цепочка. А сейчас мы наблюдаем подобные явления в Европейском Союзе, который на весь мир декларирует демократические ценности, свободу вероисповедания и гордо ставит себя в пример другим странам, регионам, цивилизациям.

В настоящее время в Европейском Союзе политик не имеет права мотивировать свои поступки религиозными соображениями. Когда мэр французского города Арканг Ж.М. Коло по религиозным соображениям отказался регистрировать однополый союз, ему выставили претензии и сейчас этому человеку грозит тюремное заключение и штраф за дискриминацию. При этом солидарность с ним выразили 20 тысяч французских градоначальников и их заместителей, входящих в организацию «Защита детства». Но к их голосу никто прислушиваться не будет, как никто не прислушивается к голосу людей, которые вышли на многотысячные демонстрации после того, как во Франции был принят закон о признании однополых союзов в качестве одной из разновидностей брака. В общей сложности более миллиона человек приняло участие в этих демонстрациях, их разгоняли дубинками и слезоточивым газом, и руководство Франции проигнорировало эти протесты, которые говорят о том, что политика французского государства так же, как и многих других европейских государств, идет в разрез с общественным мнением — мнением большинства — и является, по сути дела, насильственным навязыванием людям идеологических установок, которые нарушают традиционный жизненный уклад.

Сегодня в Европе господствует нравственный релятивизм, то есть представление о том, что каждый человек или сообщество может устанавливать для себя собственную шкалу нравственных ценностей, которая необязательно должна соотноситься с общечеловеческими ценностями. В этом контексте сегодня происходит целенаправленный демонтаж семейных ценностей, основанных на христианской традиции. Казалось бы, что может быть очевиднее семейных ценностей, ведь все религиозные традиции — например, тех, которые присутствуют в этом зале, — единодушно свидетельствуют, что брачный союз между мужчиной и женщиной имеет Богом установленную природу и что благословение Божие выражается в том, что у семейной пары должно быть столько детей, сколько благословит Бог, а не столько, сколько они сами запланируют.

На Западе сейчас господствует совершенно другая установка: браком может быть объявлен любой союз людей любого пола и в любом количестве. При этом любому такому союзу дается право усыновлять детей, то есть, по сути, передавать следующим поколениям свои идеологические установки. Это демонтаж ценностной системы, причем мы говорим не о религиозной ценностной системе или о ценностной системе какой-то конкретной религии, но о той системе ценностей, которая была универсальна для всего человечества и позволяла народам земного шара плодиться и размножаться по заповеди Господней.

Сегодня эта нравственная система, которая основана на представлении о семье как богоустановленном союзе мужчины и женщины, созданном по любви и для рождения детей, подвергается сознательному демонтажу. Происходит это под влиянием секулярной идеологии, основанной на нравственном релятивизме, и настаивает на том, что абсолютных моральных ценностей вообще не существует, что все они относительны и если тот или иной человек своим поведением не нарушает права других людей, то он может вести тот образ жизни, который пожелает, и проповедовать ценности, которые считает нужными для устроения своей жизни и жизни окружающих людей.

Эта идеология сознательно внедряется в систему образования. Недавно министр образования Франции заявил, что в школе ученики должны избавиться от всех форм детерминизма — семейного, этнического, социального или интеллектуального. Согласно инструкциям возглавляемого им министерства, с нового учебного года во французских школах слова «мальчик» и «девочка» будут заменены словами «друзья» и «дети», так как «мальчик» и «девочка» — это роли, которые на себя берут люди в юном или детском возрасте, а при желании они могут эти роли поменять.

Также указывается, что родители — это не мама и папа, которых Господь дал ребенку, а просто два человека, которые могут быть одного пола, и совершенно необязательно они должны называться мамой и папой — их могут именовать «родитель № 1» и «родитель № 2» или еще как-либо иначе. И все это будет называться семьей, будет приравнено к традиционному браку, а права этих сожительств будут законодательно закреплены в качестве брачных союзов.

Демонтаж ценностной системы, который сегодня происходит в Европейском Союзе, конечно, не может нас не беспокоить, поскольку хотя наша страна, слава Богу, не состоит членом Европейского Союза, она безусловно, является частью европейского культурного и цивилизационного пространства. И мы должны понимать, что ценностные установки, которые сегодня навязываются в Европе и которые один из выступавших здесь сегодня назвал сатанинскими, конечно, проникают и будут проникать к нам, причем любое сближение с Европой будет непременно связано с навязыванием нам данных норм и установок. Это уже происходит в тех соседних странах, которые получают приглашения к различного рода ассоциациям с Евросоюзом, — при этом им ставят условием принятие законов о легализации однополых союзов и тому подобные вещи.

Сегодня нашу страну критикуют за то, что у нас якобы отсутствует демократия. Некоторые господа из Германии даже объявили о том, что они будут бойкотировать нашу сочинскую Олимпиаду, потому что, оказывается, сексуальные меньшинства у нас дискриминируются: якобы принятый в России закон о недопустимости пропаганды гомосексуализма среди несовершеннолетних нарушает права этих меньшинств. Лучше бы данные господа заявили протест против массового истребления христиан на Ближнем Востоке — что-то не слышно голосов этих европейских политиков в защиту христиан, которых похищают, которых уничтожают, которым отрезают головы. Когда монахинь похищают так называемые сирийские оппозиционеры, вся эта публика помалкивает — им это неинтересно. А вот когда в России вводится закон, якобы дискриминирующий сексуальные меньшинства — не потому что им запрещено существовать, не потому что их реально лишают прав, а потому что им запрещается пропагандировать свои взгляды среди несовершеннолетних, — это сразу вызывает негодование и протест. Думаю, очень хорошо, что такие люди не будут присутствовать на наших спортивных мероприятиях, — пусть они живут в гетто, которое сами для себя пытаются создать. Жалко те миллионы людей, которые оказываются заложниками сатанинской и антихристовой политики.

Уверен, что людей, которые сознают гибельность и самоубийственность этой политики, сегодня в Европе очень много. И они, конечно, смотрят с надеждой на Россию. Может быть, неслучайно вчера в послании Федеральному Собранию Российской Федерации Президент говорил о консерватизме, цитируя замечательного русского религиозного философа Николая Бердяева, который говорил, что консерватизм препятствует не движению вверх и вперед, а движению назад и вниз. Сегодня наша страна, по сути дела, оказалась защитницей консервативных ценностей, здорового консерватизма в самом положительном смысле этого слова. Он абсолютно необходим на фоне нравственного беспредела, который мы наблюдаем в современном европейском обществе.

Очень хотелось бы надеяться на то, что религиозные конфессии Российской Федерации и религиозные конфессии нашего города будут и далее объединять свои усилия для защиты традиционных ценностей, на которых на протяжении веков строилась жизнь всего человечества и нашего народа.

Мы должны помнить слова, с которыми Господь обратился к израильскому народу: «Два пути предложил я тебе — благословение и проклятье, путь жизни и путь смерти, избери жизнь, чтоб жил ты и потомство твое» (см. Втор. 30:19). Нравственные ориентиры, которые проповедуются традиционными религиями, направлены как раз на то, чтобы люди избирали жизнь, чтобы жили они и их потомство. А те ориентиры, которые сегодня предлагает нам западная секулярная цивилизация, ведут самым прямым и непосредственным образом к постепенному вымиранию европейских народов. Разве демографический кризис, который охватил страны Западной Европы, не является прямым следствием идеологии, направленной на разрушение семьи, которая в течении нескольких десятилетий внедрялась в сознание людей? Это ее прямое следствие, следовательно, эта идеология является самоубийственной не в переносном, а в прямом смысле для европейского населения.

Вчера Президент сказал о том, что впервые за последнюю четверть века в нашей стране переломилась демографическая тенденция, что рождений зафиксировано больше, чем смертей. Я думаю, что это очень радостная новость. Во многом новая ситуация, в которой мы сейчас оказались, является следствием государственной политики по защите семьи и пропаганде семейных ценностей, но это также и следствие консолидированной позиции традиционных религий Российской Федерации.

Я хотел бы всем нам пожелать, чтобы мы жили в процветающем государстве, в процветающем городе, чтобы население их увеличивалось и нравственные ценности всегда занимали важное место в жизни нашего общества.

Служба коммуникации ОВЦС /Патриархия.ru

Материалы по теме

[Статья]

Состоялась встреча Святейшего Патриарха Кирилла с Генеральным секретарем Организации Объединенных Наций

Митрополит Волоколамский Иларион: Религиозную жизнь невозможно вести на дистанции [Интервью]

Митрополит Волоколамский Иларион: Физические недостатки не являются препятствием для общения с Богом [Интервью]

Блаженнейший митрополит Онуфрий выступил против проведения «Марша равенства» в Киеве

В.Р. Легойда: Насильственное утверждение приоритета гендерной идеологии перед семейными ценностями угрожает свободе

В Санкт-Петербурге прошло заседание Рабочей группы по обсуждению перспектив диалога между Русской Православной Церковью и Евангелическо-лютеранской церковью Финляндии

Гонения на христиан на Ближнем Востоке - главная тема, которую будут обсуждать Патриарх Кирилл и Папа Римский Франциск [Интервью]

Митрополит Волоколамский Иларион: В Великий пост Церковь призывает каждого человека к серьезному переосмыслению собственной жизни [Интервью]

Религиозное разделение в Европе в 1555 году. В 1520 году Западная Европа была полностью католической. (Кликните на карту, чтобы её увеличить)

Религиозное разделение в Европе в 1600 году

Думаю, никому не надо напоминать где и когда появилось христианство. Нужна была религия для развития человечества, - несомненно. Это было и учение о мире, настолько правдивым насколько люди могли в то время обьяснить происхождение и существование мира. Это была философия, - это была сильнейшая воспитательная сила, которую правители использовали для поддержания и жизнеобеспечения обществ. С развитием наук, прогресса менялось и христианство.

"Православная" Византия

Византия как одно из самых могущественных государств начала средних веков сумела сохранить ортодоксальное христианство, - православие. Но все ли мы знаем чем сопровождалось это самое "сохранение". Негибкость и закостенелость этого самого учения вызвали то что страны в которых изначально появилось христианство сами перебежали в ислам. - Сирия, Палестина, Египет. В 11-13 веках благодаря окрепшей католической части христианства на некоторое время удалось вернуть некоторые из этих территорий, но не надолго. Ислам в то время был ещё силён. А православие, - наоборот, - теряло одни позиции за другими. Были закрыты многие местные учебные заведения, основным из которых была знаменитая Платоновская школа в Афинах. Единственным высшим учебным заведением оставался Константинопольский университет для детей знати, - ещё бы, эти "студенты" не были хорошо одеты! (Помните по фильму архимандрита Тихона "Гибель империи - Византийский урок") Но даже это не помешало религиозным властям несколько раз закрывать университет, и даже один раз сжигать его вместе с преподавателями. Не думаю что всё это помогало росту прогресса самой империи. Об этом почему-то никак не хотели упоминать создатели этого фильма. Короче даже из самого фильма можно спокойно понять что империя загнивала, не было никакого роста производительности труда. Держалась, пока через неё проходили торговые пути из Китая и пока Чингиз-хан не установил более северные пути. И в свою очередь Золотая Орда кончилась как государство, когда был открыт путь в Индию и Китай вокруг Африки. Охранять стало нечего и Орда распалась.

Во время своего заката, особенно, во время отделения католической части христианства, Византия судорожно обращала в свою веру соседей, и ей удалось привлечь на свою сторону более северные славянские народы, которые по сути и сохранили ту же "динамику" развития общества

Католический Рим

В 11 веке от ортодоксального христианства отделяется западная часть - католичество, не пожелавшее быть под финансовым и идеологическим началом восточников. Пропитанное Римским правом (все священники изучали с детства латынь и использовали для этого тексты римского права, - из лекций тов. Кураева), - католическое общество создавало более жизнеспособные на тот период общества. В этих странах начинают появляться мелкие производства, банковское дело, товары из Европы начинают появляться в самой Византии. В Западной Европе как грибы начинают расти университеты (боюсь что никто не вспомнит ни одного университета в православных странах, кроме вышеупомянутого Константинопольского).

Таким образом мы видим идёт развитие западного общества но уже под католическим влиянием. У них начинается "Эпоха возрождения".
"Эпоха возрождения" приводит к новому потоку богатств в центр католичества - Рим. Происходит постепенное разложение католической знати. Жажда наживы приводит к новым поборам и налогам. В принципе строятся великие католические храмы. Но местных правителей это не устраивает. Начинающееся развитие капитализма требует увеличения оборотных средств, а не передачи их в папскую казну и для строительства богатых храмов. Появляются великие реформаторы, - Кальвин, Цвингли, Лютер. Местные короли, князья понимают что эти учения помогут не только отвлечь народ от католической церкви, не платить ей положенную десятину, сохранить деньги и средства внутри страны, - но также и воспитать у людей более правильное видение мира, - заставить людей верить в себя, - верить, что бог живёт не на иконе, - а в себе, - в каждом есть частица бога. Народ, воспитанный в протестанской вере, - проявляет тягу к зарабатыванию денег, люди работают не только чтобы удовлетворить насущные жизненные требования, но и сохранить на потом, чтобы вложить в какое либо дело. Это происходит на всех уровнях. Люди стремятся заработать деньги, а чтобы умножать деньги, - нужно развиваться. Здоровая конкуренция подстёгивает прогресс.

Варфоломеевская ночь во Франции

Децентрализация церкви в протестанских странах заставляет католиков осуществить контрреформацию - инквизицию. Пылают костры в Испании, Италии, - режут гугенотов во Франции. Не сразу, но французские протестанты в конце концов покидают страну. Большая их группа обосновалась в Швейцарии, - их капиталы легли в основу Швейцарских банков. Таким образом Французские правители сами убрали "золотых куриц", которые им несли "золотые яйца", с этого момента страна начала сдавать свои позиции Англии, - закончилось это, все мы прекрасно знаем, - Великой Французской революцией. Франция не в силах конкурировать с Англией, ведя гонку вооружений и захват новых колоний, - страна обескровлена, - налоги одни из самых высоких в Европе, - но средств явно не хватает, - итог Революция. (Ничем не напоминает ситуацию с Россией во время Первой мировой войны?)

"Оранжевая революция" в Англии.

Англия с трудом принимает протестанство, - Генрих VIII, Мария, Елизавета, Карл I - Кромвель, Карл II, Яков, - власть постоянно переходила то к католикам то к протестантам. Но с каждым новым правителем - протестантом, количество подданных её величества - протестантов неуклонно растёт. Особенно это становится необратимым процессом при Елизавете. Но и после неё власть переходит к Стюартам, - католикам. Потом казнь Карла I, Кромвелль, - он по сути жестко восстановил власть парламента, но из-за его жестокости народ захотел реставрации, - сына казнённого Карла I, - Карла II. Потом Яков, - очередное восстановление католичества, которого уже точно никто не хочет. Аристократическая верхушка призывает на помощь протестантов - дочь короля Якова, и её мужа Вильгельма III Оранского из Голландии. Без особого сопротивления он занял Лондон, вернул власть парламенту, ограничил свою, королевскую и издал указ, что отныне королем Англии может быть только протестант. Чуствуется? один из самых ключевых моментов западной цивилизации. Протестанты в Ирландии так и называли себя "оранжистами" Orange - оранжевый.
Конечно там было много таких ключевых моментов, - та же победа маленькой Голландии против владычества Испании. Победа Англии против Могучей Испанской Армады. Каким образом этим маленьким странам удалось одержать победы над самой могущественной армией Европы? И климат в Испании более тёплый, и золото лилось рекой в страну из Америки. Но стране нехватало ни средств, ни умных руководителей, ни военначальников. Коррупция - вот что победило Испанию. Так почему же коррупция в протестанских странах оказалась меньше чем в католических? а в католических, - меньше чем в православных? Я не берусь искать догматические принципы, которые составили разницу этих религий и оказали основное воздействие на развитие этих обществ. Просто хочу чтобы те кто читает эти строки, - попытались сами задать себе эти вопросы и попробовать переложить их на нашу страну, чтобы понять что же всё-таки происходит.

Попозже попробую продолжить этот разговор.

Все языческие культы, деятельность хри-стианских миссионеров в германских землях заметно активизиро-валась. Установлено, что между V и X вв. большинство населения Европы приняло христианство. Чаще всего обращение какого-либо варварского народа в христианство начиналось с крещения короля, примеру которого следовала его дружина, а затем и всё племя. Ино-гда христианство насаждалось очень жестокими методами. Так, Карл Великий, воюя с германским племенем саксов, после одного из сражений на р. Везер приказал казнить 4,5 тыс. язычников. Од-нако сам обряд крещения ещё не делал германцев христианами в полном смысле этого слова, поскольку гораздо сложнее было хри-стианизировать сознание .

Огромную роль как в распространении христианства в Европе, так и в развитии европейской культуры в целом сыграли монастыри.

Организатором монастырского движения на Западе стал св. Бе-недикт Нурсийский . На территории Италии он создал множество монастырей, наиболее известным из которых стал монастырь Монтекассино близ Неаполя. Для этого монастыря Бенедикт разра-ботал устав. Кроме молитвы (семь раз днём и один раз ночью), мо-нахи, следующие уставу св. Бенедикта, должны были заниматься сельским хозяйством, изучать Священное Писание, переписывать книги, воспитывать детей, вести миссионерскую деятельность. Бла-годаря такому уставу именно бенедиктинские монастыри стали на-стоящими очагами культуры средневекового общества .

Папа Григорий I (590-604 гг.) обеспечил широкое распространение бенедик-тинского устава среди монастырей Западной Европы. Однако в VII- IX вв. в Европе происходит упадок монастырского движения: ока-завшись под властью королей или князей, монастыри стали центра-ми не столько духовно-религиозной и культурной жизни , сколько политической; уставы соблюдались плохо, монашество теряло ав-торитет среди христиан Запада.

Возрождение монашества начнёт-ся лишь в X в., после того как в 910 г. монастырь Клюни в Бургундии создал Клюнийскую конгрегацию (сообщество) монастырей, высту-павших за строгое соблюдение устава св. Бенедикта, аскетизм и ис-тинное благочестие. Материал с сайта

Особую роль в становлении и распространении христианства в Западной Европе сыграло папство. Франкский король Пипин Короткий в 754 г. со-вершил поход против германского племени лангобардов, которые угрожали Риму и делали само пребывание папы в Вечном городе не-безопасным. После победы над лангобардами Пипин подарил за-воёванные в ходе этого похода территории римской церкви. Таким образом появилась Папская область — государство , в котором па-пы обладали не только духовной, но и светской властью. С этого времени начались притязания пап на светскую власть в Западной Европе.

Претензии римских пап на верховную роль во всей христиан-ской церкви не могли быть приняты патриархами — главами восточных христианских церквей, расположенных на территории Ви-зантии. Давно существовавшие противоречия между западными и восточными церквями по отдельным вопросам христианской дог-матики и вопросам проведения богослужения в этих условиях рез-ко обострились.

Христианизация Европы

В Европе христианство начало распространяться среди германских племен. В IV – начале V в. приняли христианство готы, вандалы, бургунды и другие народы. Известно, что на первом Вселенском соборе (325 г.) уже присутствовал готский епископ. Вторая волна христианизации Германии началась после Великого переселения народов. В конце V-VI вв. среди германских племен следа не осталось от христиан. Только к концу VIII в. христианская вера вновь победила на всей территории Германии. Франки в конце V в. приняли крещение. Но, несмотря на это, еще многие оставались язычниками. Только с появлением монастырей и школ христианство окончательно закрепило свою победу во Франции.

Святой Пахомий

На юг Великобритании вместе с римским господством христианство проникло еще в III в. Но в IV в. Великобританию захватили язычники-англосаксы. Распространение христианства было остановлено, только в конце VI в. началась новая волна христианизации Англии. С VII в. христианство стало проникать в земли славянских народов.

Император Лев VI. Мозаика у имперских ворот Айя-Софии. IX в. н. э.

Первыми христианами среди славян стали хорваты и сербы. В 988 г. князь Владимир крестил Киевскую Русь. Одновременно с распространением христианства среди славянских народов оно появилось в странах Скандинавии. В первой половине XI в. христианской страной стала Дания, а во второй половине XI в. – Швеция и Норвегия. Но, распространяясь среди языческих народов, христианство многое воспринимало из местных верований, что облегчало населению принятие новой религии.

Из книги История Германии. Том 1. С древнейших времен до создания Германской империи автора Бонвеч Бернд

Из книги Варвары против Рима автора Джонс Терри

ХРИСТИАНИЗАЦИЯ ИМПЕРИИ Римский поэт V в. Рутилий Клавдий Намациан считал, что все несчастья, которые должны были обрушиться на Рим на протяжении его истории, можно свести к одному событию, случившемуся около 406 г. Ни один историк никогда не разделял его мнения, но, может

Из книги История Англии в Средние века автора Штокмар Валентина Владимировна

Христианизация Британии Для понимания значения Нортумбрии нужно коротко остановиться на истории христианизации Британии.В период, предшествовавший англосаксонскому завоеванию, христианская церковь Британии имела две ветви: собственно британскую, тесно связанную с

Из книги Новая хронология земных цивилизаций. Современная версия истории автора Калюжный Дмитрий Витальевич

Христианизация славян Любой прилежный ученик средней школы знает историю возникновения славянской письменности и крещения Руси. Два брата-славянина, монахи Кирилл и Мефодий, приглашенные из Греции в Моравию, заслужили себе славу созданием славянской азбуки -

Из книги Полный курс русской истории: в одной книге [в современном изложении] автора Соловьев Сергей Михайлович

Частичная христианизация Руси Соловьев считает, что нельзя говорить о полной христианизации Руси: новая вера была утверждена только о очень узком коридоре, идущем по Днепру на север до Новгорода, то есть по известному пути из «варяг в греки». В восточном направлении по

Из книги История Австрии. Культура, общество, политика автора Воцелка Карл

Христианизация Австрии /41/ Римский период в истории Австрии был эпохой религиозного многообразия. Возникали различные новые культы, греко-римский мир богов сосуществовал с поклонением Исиде и Осирису, почитанием Нореи, культами Юпитера Долихена и Митры. Христианство

Из книги История Франции. Том I Происхождение франков автора Стефан Лебек

Христианизация и ее границы Таким образом, монастыри, как и центры епархий, стали очагами христианизации. Многие монахи оставляли свои монастыри и отправлялись рушить старые культовые сооружения к строить церкви. Епископские города оставались главными полюсами

Из книги С древнейших времен до создания Германской империи автора Бонвеч Бернд

Христианизация Германии Христианизация леворейнской Германии началась с момента проникновения новой религии на эти земли и усилилась после признания ее в качестве государственной. Среди германцев ее каноны проповедовали и никео-ортодоксы (католики), и ариане. Римская

Из книги История религий. Том 1 автора Крывелев Иосиф Аронович

ХРИСТИАНИЗАЦИЯ И КУЛЬТУРНАЯ ЖИЗНЬ РУСИ Современные церковные публицисты и историки склонны сильнейшим образом преувеличивать значение христианизации Руси для развития культуры древних славян. Дело доходит до заявлений о том, что именно в церкви «родилась русская

Из книги Средневековая Европа. 400-1500 годы автора Кенигсбергер Гельмут

Христианизация империи К 400 г. христианство стало господствующей религией Римского мира, и для такого успеха были весьма веские причины. Прежде всего общество испытывало глубокую потребность в религии, обещавшей вечную жизнь и душевный покой всем людям независимо от их

Из книги История сербов автора Чиркович Сима М.

Христианизация Сложилось так, что крещение пришлых варваров и язычников стало частью политической борьбы за господство на Балканском полуострове. Под видом христианизации ромейские императоры возвращали себе власть над территориями Балкан. Политический подтекст

Из книги Сообщение о делах в Юкатане автора де Ланда Диэго

ХРИСТИАНИЗАЦИЯ ИНДЕЙЦЕВ Пороками индейцев были идолопоклонство, развод, публичные оргии, купля и продажа рабов. Они начали ненавидеть братьев, отговаривающих их от этого. Но кроме испанцев более всего неприятностей, хотя и тайно, монахам причиняли жрецы, которые

Из книги Тайны седого Урала автора Сонин Лев Михайлович

Христианизация уральских народов Христианство пришло на уральскую землю с северо-запада, по тем же дорогам, которые издревле избрали новгородские ушкуйники и московские рати для обирания племен Перми (коми), вогулов (манси) и югры (остяков-хантов).Но следует отметить:

Из книги Краткий курс истории России с древнейших времён до начала XXI века автора Керов Валерий Всеволодович

3. Христианизация 3.1. Ход. Христианизация Древней Руси протекала противоречиво. Если киевская община, подчиняясь авторитету княжеской власти, приняла новую веру безропотно, то другие регионы, например Новгород, приходилось крестить «огнем и мечем». Язычество еще долго

Из книги Краткая история славян автора Таевский Д А

Христианизация Процесс христианизации славянских государств настолько радикально изменил всю последующую историю как этих государств, так и сопредельных территорий, что имеет смысл выделить его из последующей, уже христианизированной истории, в отдельный

Из книги Феодальное общество автора Блок Марк

5. Христианизация Севера Север между тем постепенно христианизировался: одна культура уступала место другой. Для историка нет работы более увлекательной, чем детальное восстановление этого удивительного процесса, тем более, что несмотря на неизбежные лакуны источники